Глава 3 Встреча с капитаном

   
   Время близилось к обеду, когда Джек первым открыл глаза. Светило яркое солнце. Всё тело ныло от неудобной позы, в которой он проспал полночи. Прямо над его головой, по сетке расхаживали взад и вперёд две чайки. Они курлыкали, как голубки, покачивая головками и, словно в танце, соприкасались между собой крыльями. "Брачуются", - решил Джек. Ему было так интересно наблюдать за этим представлением, что он, боясь спугнуть влюблённых птах, сидел, как мышка, затаив дыхание. Но тут до его ушей донесся чей-то мужской голос, а точнее команда: " Подтяни шток, раззява, не видишь, что ли парус заваливается?!" В голове сразу возник вопрос: " А, где это мы?" Рассуждая логически, он пришёл к радостному выводу, что они на корабле и далеко от берега, так как не было слышно ни скрежета, ни другого шума, который ночью раздавался в порту. Выглянув из своего укрытия, он осмотрелся. Через крупные ячейки грузовой сетки, сплетённой из прочных канатов, были видны только высокие мачты с белоснежными парусами и флагшток с развивающимся на ветру флагом треугольной формы. Том мирно посапывал на мешке, подложив под правую щёку свою ладонь.
   
   - Том, проснись, - шёпотом произнёс Джек, при этом осторожно потряс друга за плечо, - Проснись же ты.
   Когда тот открыл глаза, продолжил:
   - Том, у нас всё получилось. Мы в море. Только я ещё не смог хорошо всё рассмотреть - сетка помешала это сделать. Надо одному из нас выбраться и сходить в разведку. Всё там хорошо рассмотреть, а только потом решать, что дальше делать. Этим лазутчиком естественно буду я - с твоей комплекцией нас враз рассекретят. Жди меня здесь. Не высовывайся. Я скоро буду, - сказав это, он стал просовывать голову через разрез в сетке.
   На капитанском мостике, как и положено, находились: капитан корабля - мужчина невысокого роста, лет шестидесяти, плотной комплекции, кубинского происхождения, по имени Рамон, и его старший помощник - худощавый, высокий мужчина, лет сорока пяти, интеллигентной наружности, с чёрными усами, по имени Стив. Вот уже более десяти лет, как они вместе бороздили моря и океаны на "Смелом". За долгие годы совместной службы на одном судне, они сильно сдружились и стали, как говорят - не разлей вода.
   - Стив, как твои жена, дети, что нового? Успел намиловаться?
   - А, то! Это дело не хитрое. Жена довольна! Дети тоже живы - здоровы. Старший сын на будущий год заканчивает школу. Собирается дальше продолжить учёбу в мореходном училище, в Англии. Там у меня тётка проживает. Бабулька - божий одуванчик, но ещё такая крепкая. Обещала приютить. А мне-то что, пусть продолжает начатое моими предками ремесло. У нас, ведь, целая династия моряков - вот уже семь поколений этим благородным делом занимаемся. Ему нравится, а это главное! Он у меня смышлёный, характерный, с пяти лет грезит о море. Хочет, как и вы - капитаном стать. Дай бог, чтобы всё им задуманное - сбылось!
   - Дай бог. Дай бог. - Произнёс, о чём-то своем, задумавшись, капитан.
   
   Мысленно, он перенёсся в то золотое времечко - годы детства, когда ещё юнцом, мечтая о странствиях по морям, убежал из дома. Не страшась больших волн, он на небольшой лодчонке, покинув берега Кубы, отправился в кругосветное путешествие. Подводное течение отнесло лодку далеко в открытое море. Не имея возможности сопротивляться стихии, он плыл по воле волн. Его безрассудный поступок мог бы привести к трагедии, но ему повезло. С турецкого корабля его заметили и полуживого, обессиленного подобрали на борт. Сколько суток он находился один в море, не известно. Его высадили в ближайшем порту. Потом он служил юнгой на торговом судне какого-то шейха с востока. Когда подрос и набрался опыта, пошёл учиться в мореходку. И с тех пор навсегда связал свою жизнь с морем.
   
   - Капитан! Вы меня не слушаете? - переспросил Стив.
   
   - Нет. Извини. Детство вдруг вспомнилось. Я, наверное, с возрастом меланхоликом становлюсь. Твой рассказ о сыне меня растрогал. Ведь и я в его годы был болен морем. Грезил о нём. Ещё раз извини меня, старика, что отвлёкся. Продолжай. Я слушаю.
   
   - Младшая дочка - писаная красавица. Вся в мать! Бывало, сядет у меня на коленях и просит: " Пап, а пап, заплети мне косички морскими узлами". А я ей: " Что ты, Дианочка, как можно? Такие узлы даже не каждый-то моряк развязать сможет". " Ну и пусть", - смеётся она, - "За то надолго! Пока ты не вернёшься - буду носить и тебя вспоминать". Славная девчушка, хозяйственная, во всём матери помогает. Вырастит - завидной невестой и женой для кого-то станет. Люблю я их, кровиночек моих. Скучают они без меня и я по ним. Ждут моего возвращения с нетерпением. А я, чтобы как-то скрасить их жизнь, каждый раз из плаванья привожу им подарки.
   
   - Да, им тебя не хватает! А дочке-то, сколько годков исполнилось уже?
   
   - Четыре. Пятый пошёл. Она поздно у нас родилась. Уже и не надеялись. Бог помог. Я ведь всегда дочку хотел. Надеялся. Теперь каждый раз, когда возвращаюсь домой из плаванья, она уже тут как тут, на причале стоит в своём розовом платьице с бантиками в косичках, ручонкой машет, улыбается. Возьму я её на руки, к груди прижму, и так на душе сразу спокойно становится. Слёзы радости так и льются из моих глаз. Простите за такие откровенные подробности. Я ведь по натуре человек сдержанный. Сами знаете. Но тут, другое дело - сил нет их удержаться.
   - Незачем оправдываться. Это хорошо, когда есть, кому встречать. Мне в этом плане не повезло. Точнее - сам виноват. Не мог надолго связывать с кем-либо свою судьбу. Считал, море и любовь - понятия не совместимые. Глупый и наивный был. А когда поумнел, уже поздно было. Так семьёй и не обзавёлся, о чём теперь жалею.
   
   Так ведя неспешную беседу, капитан обратил внимание на странное шевеление на поддоне с грузом. Сначала ему показалось, что это крысы орудуют, и он чертыхнулся:
   - Вот, бестии хвостатые! Опять повадились зерно воровать! Сколько денег на отраву для них истратил, а им хоть бы хны - живы гады! Ты прикинь. Одна такая несушка способна перетаскать за день более пяти килограммов провизии и спрятать где-нибудь в вентиляционной шахте или на нижних ярусах, в трюме. Это ещё полбеды. В прошлом рейсе почти два мешка крупы россыпью были обнаружены в машинном отделении среди угля. Я тогда грешным делом на моториста подумал. Хорошо матросы подсказали, что видели здоровенных крыс. Даже в качестве вещественного доказательства притащили одну - на половину, обглоданную своими же сородичами. Одни убытки от них! Пойду, проверю, что они там опять набедокурили.
   Капитан спустился по трапу с мостика и направился к задней части корабля, где на специально огороженной площадке хранился весь перевозимый груз. Подойдя ближе, он заметил чью-то рыжую голову, обсыпанную не то мукой, не то извёстью. Спрятавшись, стал ждать. В следующий момент, с мешков спрыгнул малец с конопатым лицом. Он пригнув голову и озираясь по сторонам стал пробираться между ящиков по направлению камбуза. Хорошо разглядев подростка, капитан вышел ему навстречу и скомандовал: "Стоять! Руки вверх, а то буду стрелять!"
   - Не стреляйте дяденька! - взмолился Джек, поднимая обе руки. И готовый в эту секунду провалиться сквозь землю - таким неожиданным для него было появление этот солидного, пожилого мужчины.
   - Кто там ещё с тобой? Вылезайте все! - прикрикнул капитан, при этом специально напустив на себя грозный вид.
   - Там мой друг, Том! Том иди скорей сюда! - закричал Джек, боясь опустить руки. Страх сковал всё его тело. Даже зуб на зуб не попадал.
   Когда Том благополучно слез по сетке на палубу и подошёл к ним, капитан немного смягчился и, разрешив опустить руки, спросил:
   - Ну, рассказывайте: кто такие, откуда будите, как и с какой целью проникли на корабль?
   Ребята без утайки всё ему честно рассказали, умоляя при этом оставить на корабле, юнгами, так как не мыслят свою жизнь без моря и хотят посмотреть мир. Капитан, выслушав их исповедь, выкрикнул:
   - Вахтенный! Боцмана ко мне! - а сам повёл ребят в кают-компанию. Оказавшись в большом помещении с прикрученными к полу столами и скамьями, он уже спокойным голосом предложил ребятам сесть. Заметив матроса, капитан, обратившись к нему, сказал:
   - Принесите, любезный, мне и этим голубчикам что-нибудь поесть.
   Получив приказ, вестовой ушёл. Буквально сразу в каюту вбежал запыхавшийся боцман и с порога затараторил:
   - Товарищ капитан, боцман Чубак по вашему приказанию прибыл!
   Хотя корабль был не военным, а торговым судном, но дисциплина на нём была заведена очень строгая. На это ребята сразу обратили внимание.
   - Проходи боцман, знакомься, - указывая на них рукой, произнёс капитан.
   Том и Джек, не сговариваясь, сразу опустили глаза на стол, подумав, что их сейчас арестуют за незаконное проникновение на корабль и отведут в камеру, если таковая имеется на судне. Но этого не произошло, а наоборот. Капитан улыбнувшись, сильно прищурив глаза, добавил:
   - Принимай пополнение, Чубак! Вот этот крепыш - юнга по имени Том, а вот тот, который весь в конопушках - юнга Джек. Ставь их на довольствие, а после обеда они могут приступать к своим непосредственным обязанностям.
   Подняв глаза на говорившего, ребята тоже дружно заулыбались. При этом, показав всем свои крепкие, белые зубы. Сбывалась их давняя мечта. Все страхи последних часов дня и ночи, как дым моментально улетучились. Отобедав, боцман отвёл их в кубрик, а затем, собрав всю команду на палубе, представил ей ребят. Каждый из них был прикреплён к наиболее опытным матросам, которым была поставлена задача обучить новобранцев всем премудростям морского дела. И закипела работа. Уже через день юные путешественники знали названия всех мачт на корабле: передняя - фок-мачта, средняя, самая высокая - грот-мачта и задняя - бизань-мачта. Каждая из них состояла из двух или трёх составных по длине частей: собственно мачты, стеньги и брам-стеньги. У мест соединения этих частей были расположены площадки: нижняя - марс, верхняя - салинг. Все матросы на корабле были распределены по различным участкам работы и имели специальные названия, как например: сигнальщик - наблюдал за всем, что происходило вокруг корабля, и, одновременно, подавал и принимавший сигналы, марсовый - работал на марсе, а кок - являлся судовым поваром - готовил разные вкусности. Ребята же помогали всем и работали везде, где только требовалась их помощь. Их сразу полюбили все моряки: за усердие, весёлый нрав и недетское трудолюбие. Нет, конечно, выдавалось время и на отдых, когда почти вся команда собиралась в кубрике. Тогда один из матросов брал в руки гитару и начинал петь свои или народные, почему-то всегда грустные песни: о доме, о родине, о друзьях и подругах. Все слушали, затаив дыхание, иногда подпевая. А то, рассаживались за столом и играли в карты или кости. Обычно это происходило по вечерам, перед отбоем. Постепенно ребята привыкли к условиям жизни на корабле и дни для новичков побежали очень быстро. Они получили новое обмундирование и теперь важно вышагивали по палубе в зюйдвестках - непромокаемых шляпах с большими полями, которые спасали моряков от морских брызг, а так же от палящих лучей солнца.
   "Смелый" продолжал всё дальше и дальше следовать по заданному курсу. Попутный ветер, раздувая все паруса, давал возможность ему экономить на горючем топливе, которое забрасывалось в топку для работы двигателя только при полном штиле или при слабом ветре. Ничто в океане не предвещало беды.