2010. BONEY М - ТЮМЕНСКИЙ ПРАЗДНИК
За три зимних месяца погода приучила тюменцев к сражению с холодом. Но она решила смягчить характер: вместо тридцатника подарила около двадцати градусов мороза. День радовал солнцем. Вечером мы подъехали к филармонии раньше начала концерта и успели посетить кафе на втором этаже. Внутреннее убранство филармонии располагало к восприятию искусства: скульптуры, высокие потолки, огромные окна с драпированными портьерами. Мы расположились за столиком, где уже сидела симпатичная пара. Солидный мужчина в светлой джинсовой рубахе пытался вспомнить, откуда прибыла знаменитая группа – из Америки или Эфиопии. Я подсказала – из Ямайки. По третьему сигналу публика вальяжным потоком потекла на свои места, заполняя зал до предела. Слева и справа у первых рядов партера, у колонн и стен стояли группы молодых людей и охранники. Под фонограмму песен ожидаемой группы сцена держала фиолетовый полумрак. Раздались нетерпеливые хлопки.
На сцену вышла великолепная Лиз Митчелл, по-английски приветствовала чарующим голосом слушателей и несколько раз повторила название города, пытаясь выговорить правильно, словно только что узнала, куда её привезли. Две молодые певицы в лёгких чёрных нарядах встали рядом с солисткой и ритмичными движениями украсили музыку. У одной из них поблёскивали стёкла очков, а другая не отличалась стройностью.
В лиричной композиции «а капелла» голоса звучали без шума, как это бывает при переборе звукоиздающей техники. Песня про солнце побудила мужчину с первого ряда выскочить на сцену, Лиз Митчелл его обняла, и он остался танцевать рядом с певицами. Смельчаком оказался наш сосед по столику в кафе. Лиз спросила по-английски его имя и с улыбкой повторила: «Александр! Сашя!» Саша протанцевал всю песню на сцене. Не зря тюменские мужички за столом наполняли бокалы. Разогретый зал взрывался аплодисментами.
Группы молодых людей у колонн – танцевали, «отрывались» от души. Звучали знакомые издавна песни, и зрители подпевали стоя. Солист группы сочетал пение с чудесами акробатики. Иногда он выходил в зрительный зал и танцевал с молодёжью, не забыв своих функций на сцене. Музыка сплетала паутину в царстве единения зрителей и артистов. Несколько спокойных песен умерили танцевальный пыл публики, но каждый музыкальный шедевр был обласкан аплодисментами. Bahama Mama и Rasputin ввели зрителей в кипящий восторг.
Лиз была хороша в сером длинном платье с роскошными блёстками и пышно уложенной гладкой копной волос. Роскошная певица прошла между рядами, и её окружило плотное кольцо восхищённых фанатов. Зрители вставали с кресел: в партере, на балконе, в лоджии не могли удержаться от танцевальных движений под жгучие ритмы. Полтора часа пролетели чудесным мигом. Солист пригласил на сцену девушку из зала, которая протанцевала с ним всю песню. Лиз ещё раз подошла к Александру, обняла его, а он от такого счастья поцеловал её. Жена Александра сияла. Чернокожая суперзвезда попрощалась с залом, но гром рукоплесканий её не отпускал, пока не прозвучало попурри из любимых композиций.
***
Я слушала незабываемые песни и вспоминала конец семидесятых. Мы жили не в просторном коттедже, а в малосемейной общаге: длинный коридор, небольшие комнаты-клетушки по 9 -13 квадратов и наши звонкие двадцать пять лет. На каждый праздник мы собирались в одной из комнат семьями, и «зажигали» танцами под Бони-М, а под ногами крутились наши маленькие дети. И представить себе не могли, что через десятилетия увидим «вживую» неповторимую Лиз. Жизнь прекрасна, и нет плохого или хорошего времени – есть время, в которое мы живём!