Глава 6. Судьба школы в 80-е годы
(фотографии размещены на моей страничке в "Одноклассниках")
Главный фактор в жизни школы - это время, в которое вчерашний ученик входит во взрослое общество, ищет и утверждает свое место в нем. Время поколению 80-х досталось нелегкое. Я бы эти годы поделила на две части. В первой половине жизнь шла по инерции прошлых лет. А в середине возник большой поворот в истории страны. Поворот был реализован в 90-е, но все накапливалось, расшатывалось, назревало в недрах 80-х.
За стенами школы выпускников ждал водоворот событий, из которого надо было суметь выбраться, а в ряде случаев - просто выжить.
Но пока на дворе 80-й год. 10-а класс завершил учебу. Стелла Киракосян, Овик Антонян и Наташа Ишханян, как и задумали, поехали в Курск. Ашот Шахулян остановил свой выбор на Ереванском медицинском институте. Это хороший престижный вуз. Ребята окончили институты, стали специалистами. Тогда еще все устраивались работать по профессии. Ашот стал врачом, Стелла - инженером, Овик - зооветеринаром, Наташа - филологом.
После школы я часто общалась с Ашотом. Но особенно со Стеллой, которая после окончания вуза вернулась в Ленинакан. Стелла и Овик поженились, у них родились две дочки. Со всеми радостями, бедами и печалями она шла ко мне. Вместе разбирали какие-то житейские ситуации. Я, бывало, ее своей третьей дочкой называла. Бурные события 90-х всех нас разбросали. Общение прервалось. Прошли годы. Но появились новые технические возможности связи, появился интернет. Мы стали находить друг друга через годы и расстояния.
Вот и Стелла, узнав мой адрес, погрузила в машину все семейство во главе с Овиком и ринулась из Москвы в город Лугу, где я жила. Мы провели три радостных, незабываемых дня. Овик с дочками, Элей и Дианой, съездили в Питер на экскурсию, а я и Стелла все говорили и говорили, вспоминали былые годы. А недавно ребята нашли в Австралии Наташу Ишханян, которую искали долгое время.
Наташа после Курска уехала в Киев в лингвистический университет, оттуда - в аспирантуру в Москву. Через три года защитила диссертацию. Продолжила учебу и защитилась в Германии, где прожила несколько лет. Короче, посвятила себя науке и карьере. Затем в одной из командировок в Англии она встретила будущего мужа. Переехав в Англию, работала в двух местах - преподавала в грамматической школе и читала лекции в Манчестерском университете. Потом ее мужа пригласили на работу в Австралию, и так Наташа с семьей оказалась на другом конце света.
Фото № 75. Стелла, Овик и Октябрина Акоповна. 2008 год
В 81-м году одним из выпускных классов был уравновешанный, работящий, скромный класс Джульетты Мамиконовны Аракелян. В нем добрые взаимоотношения - лишнее доказательство того, что с годами класс становится в чем-то похож на своего руководителя, точнее, воспринимает какие-то его черты характера, будь они позитивные или, наоборот, негативные, порождающие агрессию, неприязнь.
Джульетта Мамиконовна своим спокойствием, обаянием, заботливостью, а более всего веселым характером и юмором создала настрой доброжелательности в своем классе.
Фото № 76. Групповая фотография класса
На фотографии они пока в 9-м классе. Среди них Аркадий Барсегян, после школы он получит два высших образования, переедет в Туапсе, станет маркетологом в крупной фирме. Многие станут врачами - благодаря хорошему знанию химии. Это Георгий Саноян, Армен Исаакян, Люда Казачук, Оля Саркисян. Карен Вардпаронян, сын художника Хачатура Вардпароняна, возглавит рекламную фирму. Хачатур Оганесян станет ресторатором в Москве. Мне этот класс очень нравился. Наши многие уроки проходили в форме беседы. Девочки были активными, задавали тон в классе. Мальчики сдержанные и солидные, их в классе меньше, но их мнение весомое.
С выпускниками 80-х годов мы много ездили на экскурсии в Санаин, Ахпат, Гегард, Арич. Сохранилась групповая фотография 1981 года перед школой. Я - в центре, справа от меня Наниджанян Марина. Все лица знакомы, все встречи с ними памятны, но имен не называю, боюсь ошибиться.
Фото № 77. Перед школой
В 1982 году я стала бабушкой, добавилось хлопот и забот, но я продолжала свою трудовую деятельность с прежним интересом. В тот же год я принимала участие во Всесоюзных педчтениях, которые проходили в Ереване. Тогда же я была награждена медалью Хачатура Абовяна, армянского просветителя, педагога. Это медаль мне особенно дорога.
До этого я получала всякие поощрения и награды большей частью за общественную и внеклассную работу, а это была наградой педагогической - признание моего вклада в педагогическую науку.
В 1984 году прибавилась еще одна награда - бронзовая медаль ВДНХ СССР за победу на конкурсе педагогических инициатив. Тогда мы на конкурс представили материалы по двум школьным музеям - истории школы и боевого пути 409-й дивизии. Меня пригласили в Москву на подведение итогов. Школа наша заняла там третье место, и мне вручили медаль с формулировкой «За творческий поиск в организации воспитательной работы». Такой же медалью была награждена и школа.
За это я должна поблагодарить в первую очередь ребят. У меня были хорошие помощники за все годы работы, они занимались сбором и систематизацией материалов, создавали экспозиции музеев, проводили экскурсии. А связь с ветеранами 409-й дивизии поддерживали целые классы.
У меня сохранилась одна фотография того времени. Я сижу в классе, а вокруг меня группа ребят, с которыми мы так много сделали для школьного музея. И опять помню их всех. И характеры, и привязанности. Но фотография не подписана, и имена стерлись из памяти. Может быть, Карлос Седракян, окончивший школу в 1984 году, мне напомнит имена ребят, с кем он учился. Отзовитесь, ребята.
Фото № 78. Класс 1984 года
Фото № 79. Арпине Петросян и Октябрина Акоповна за подбором материалов для отправки на конкурс. 1984 год
В мае 1985 года мы вновь пригласили в школу наших выпускников - участников войны. Ветераны опять приехали из разных мест в свой отчий дом, в город своей юности. И опять вспоминали своих друзей-одноклассников, не вернувшихся с войны, благодарили школу за память и гостеприимство.
Фото № 80. Встреча с выпускниками - участниками ВОВ. 1985 год
Уезжая после встречи, группа наших ветеранов сделала остановку за городом. Они вышли из машин и, наполнив стаканы, выпили на прощание за город, за школу, за свою многолетнюю дружбу. Как будто предчувствовали, что это их последняя встреча и с городом, и со школой.
Фото № 81. Прощание ветеранов с городом. Май 1985 года
1985 год. Он породил надежду на перемены в стране, вызвал оживление, ожидания чего-то нового…
Тем летом мы выпускали четыре класса, в каждом - по 30-35 учеников. Многолюдный, шумный, но очень интересный выпуск. Среди них много хороших, сильных ребят, принимающих активное участие в жизни школы. По веянию времени кипели в них страсти в борьбе правды с кривдой внутри ученического коллектива. Иногда бывали конфликты и между ребятами, и между классами. В трех классах этого выпуска я преподавала историю и была классным руководителем одного из них.
Вспоминаю всех ребят с добрыми чувствами. Хорошим организатором, лидером моего класса был Мкртыч Оганесян. Самой умной, знающей ученицей класса была Сафонова Лиля. Не отставали от нее Акопян Римма, Амбарян Гаяне, Хачатрян Нара, Бадахян Марина, Галоян, Гелецян. Была хорошая группа мальчиков - Саркисян Сергей, Варпетян, Степанян Вардкез, Аветисян Меликсет, Абраамян Ара, Санамян, Карапетян, Тутоян. Я здесь перечисляю почти всех.
Вспоминаю очень решительную, влиятельную в классе девочку Оганесян Карине, впечатлительного, скромного Григора Гаспаряна. С этим классом работать было интересно. У меня сохранилась выпускная виньетка и еще одна групповая фотография после выпускного вечера во дворе школы вместе с родителями и учителями.
Фото № 82. Виньетка выпуска 1985 года
Фото № 83. Выпускной вечер 1985 года. Группа ребят с родителями и учителями
Прошли годы, ребята в это сложное время перестраивались на ходу, осваивали новые профессии, многие поменяли место жительства. Сегодня у меня есть весточки от них, из которых я узнала, что что Ара Абраамян, Сережа Саркисян живут и работают в Москве, Эмиль Варпетян и Арам Карапетян в Твери, Марина Бадахян в Улан-Удэ. Мкртыч Оганесян в Гюмри, преподает в политехническом институте. Юра Айрапетян стал кадровым военным, живет и работает в Гюмри.
В классе с ними учился Саша Воробьев, который в 9-м переехал в Архангельск, но сохранил дружбу с ребятами. И сейчас они почти уверены, что и школу заканчивали вместе. Меликсет Аветисян закончил военно-политическое училище, работал в Ленинакане, ныне тоже живет и работает в Москве. Он тесно общается с Серго - нашим физкультурником, часто бывает у него дома. Передал мне его номер телефона. На днях я позвонила, поговорила с Серго, пожелала ему здоровья.
Классным руководителем другого класса, 10-в, была Сусанна Алексановна, учительница физики. Хоть я и не была у них классным руководителем, отношения у нас сложились самые дружеские.
Среди учениц выделялась Арпине Петросян - моя помощница, самая энергичная и деловая среди девочек, которых в их классе, надо сказать, было намного больше, чем мальчиков. Среди них Анаида Сехпосян, Марина Заимцян, Ася Арутюнян, Лиана Геворкян. Они все веселые, активные, пытаются верховодить. Но мальчики, хоть и в меньшинстве, - все равно орлы! Гордые и боевитые. Это Армен Абрамян, Лева Набатян, Давид Бадалян, Артур Петросян С ними приходилось считаться. Среди всех я отмечала умного, воспитанного, разностороннего Володю Герасимова.
В этом классе тоже царила дружелюбная атмосфера, и дружба эта прошла сквозь годы и расстояния. Один из выпускников того года Армен Абрамян написал мне через 20 с лишним лет о своих впечатлениях от школы.
«Школа № 2. Только от одного произнесения этих слов по спине пробегают мурашки, и появляется чувство гордости за то, что в свое время был выпускником этой легендарной школы. Школы, которая дала не только знания и друзей на всю жизнь, но и чувство гордости и восторга за нее. Это даже не школа жизни, не школа знаний, а целая идеология. Это философия. И с этой философией, которая была привита нам с самого первого дня, мы проходим уже третий десяток лет жизни.
Ведь именно этим воспитанием и объясняется то неудержимое желание встречаться с одноклассниками из года в год в родном городе, где бы мы ни находились и чем бы ни занимались. Каждый из нас достиг каких-то высот, но стоит нам встретиться вместе, как исчезают все звания, регалии и должности и все мы окунаемся в философию второй школы. И каждая встреча начинается с восстановления в памяти школьных прозвищ, наших детских и юношеских проказ.
Мы вспоминаем побеги с уроков, пятерки и двойки, мероприятия. Но особенно мы вспоминаем наших учителей и ребят, покинувших этот мир не по своей воле.
Сейчас можно сказать однозначно: мы смогли пронести гордость за нашу школу сквозь годы и невзгоды, сквозь землетрясение и потери, сквозь удачи и неудачи.
И хоть мы не сентиментальны, но у каждого из нас подступают слезы к глазам, учащается сердцебиение и прерывается дыхание, когда мы произносим: МЫ УЧИЛИСЬ ВО ВТОРОЙ ШКОЛЕ!
Ну и что, что теперь на месте нашей разрушенной школы… рынок».
Армен Абрамян. Ереван.
Сохранилось фото ребят в школе.
Фото № 84. Групповая фотография 10-го класса
Фото № 84-а. Последний звонок
Армен Абрамян живет и работает в Ереване. Он врач, занимается лазерной терапией. Владимир Герасимов - живет в Чехии и иногда приезжает в Москву, где встречается с друзьями. А их в Москве много: Набатян, Абраамян, Заимцян, Саркисян, Геворкян и другие обосновались в этом городе и нашли там свое место. Давид Бадалян живет в Ганновере.
Ребята этого выпуска часто встречаются друг с другом.
Все выпуски уже перемешались между собой, никто не делает различий на мой-твой классы. Выпускники 1985 года в 2005 году отметили свой 20-летний юбилей по-разному, как удалось. Но постарались собраться и добрым словом помянуть школу. Вспоминали они безвременно ушедших своих товарищей, Артура Петросяна, Ара Саркисяна (секретаря комсомольской организации), которые погибли во время землетрясения в стенах политехнического института.
Я не зря так подробно остановилась на этом выпуске. Дело в том, что они - самая активная часть интернет-сообщества. У них есть в «Одноклассниках» отдельная группа выпускников 1985 года, где их собралось уже 59 человек из разных городов и стран. Недавно они и меня туда пригласили почетным членом.
Но приходится говорить, что в те годы на нас работал авторитет школы, а у нас самих вдохновение потихоньку уменьшалось, настроение менялось, энтузиазм угасал. Сначала этот процесс был не заметен даже для нас самих. Год для меня пролетел как-то незаметно, а на первый план стали выходить новые веяния. В обществе началось брожение, нарастало нервное напряжение.
Шел 1986 год. Школа продолжала участвовать в общегородских мероприятиях. В июне 1986 года молодежная республиканская газета «Комсомолец» рассказала об одном из таких слетов в статье под заголовком «Молодцы, ребята». На фотографии отрывок статьи в газете.
Фото № 85. Статья в газете «Комсомолец», 1986 год
Недавно мне написал письмо выпускник 1986 года Сергей Ягутьян. В школе он был секретарем комитета комсомола школы. Я привожу отрывки из него.
«Здравствуйте, Октябрина Акоповна! Как и обещал, немного о себе. Я закончил Ярославский политехнический институт по специальности «высокомолекулярные соединения». И уже на первом курсе в соавторстве с доктором философских наук Альбертом Викторовичем Кикутом опубликовал первую статью. Сейчас даже не верится - ведь тогда мне было всего 17 лет!!! За время учебы в институте мною было опубликовано 5 научных статей. Причем, одна из них в американском авторитетном химическом журнале «The Chemical Abstracts». В 92-м году после окончания института поступил в аспирантуру.
Но, к сожалению, доучиться и защитить уже готовую к тому времени диссертацию мне не удалось - у меня уже была семья и двое детей. В «смутное время» не было никакой возможности прокормить семью, занимаясь наукой. Тем более что нашу семью непосредственно коснулись две армянские трагедии этого периода - землетрясение и война. Дело в том, что мои бабушка с дедушкой по отцовской линии жили в Баку, и пришлось с большим трудом и опасностями вывозить их оттуда. Это отдельная история...
Одним словом, я не мог себе позволить продолжить занятия наукой. Еще в 91-м году одним из первых в Ярославле я зарегистрировал частное предприятие, целью которого была внешнеэкономическая деятельность в области химии. Этим делом я и занимаюсь до сих пор. А наука?.. Надеюсь, что мои дети смогут реализовать то, что не удалось мне. На сегодняшний день у меня четверо детей (даст Бог, и это не предел), старшему сыну уже 20, младшей дочке 5 лет.
Про одноклассников есть сведения, что Овик Маркарян работает в милиции Гюмри, также в Гюмри остались Арам Казарян и Армен Саркисян. Алена Хомич живет в Киеве (занимается строительством), Тигран Шахпаронян в Латвии. Карен Л. Мкртчян с семьей живет в США, Тигран Тосунян в Швейцарии. Наталья Абраменко выучилась на юриста и работает судьей, кажется, в Липецке.
Наира Антонян вышла замуж и вместе с мужем колесит по свету (муж ее работает волонтером ООН). Недавно они были в Москве, а нынче уже в Китае. Наверное, это все, что я могу рассказать об одноклассниках. Да, чуть не забыл!!! В Ярославле живет Лапченко Лариса Александровна, и дочь ее здесь. Мы регулярно видимся.
Наташа Лапченко по образованию врач-офтальмолог. В прошлом году ко мне в гости приезжал из Белорусси наш пионервожатый Ваграм. Мы все вместе (и Лапченко приходили) собрались у нас дома за ужином. Это был вечер воспоминаний о школе».
Сергей Ягутьян. Ярославль. 2010 год
Комсомольская активность Сергея сработала и в институте. Все четыре года он возглавлял институтскую команду КВН.
В 1986 году я приняла классное руководство. Классы были хорошие, ребята активные, самостоятельные. Из этого выпуска вспоминаю Артема Меликяна, Ваге Заимцяна, Армена Папояна, Ашота Исаакяна, Арсена Варданяна, Геворга Налбандяна, Игоря Никитенко, Сергея Котанджяна.
Девочки были моими помощницами - Зара Петросян, Лилит Карапетян, Арменуи Погосян, Эмма Манукян. Вместе со всей страной ребята пытались разобраться в политических событиях. И задавали мне много вопросов по этому поводу. Я, так же как и они, тоже пыталась понять, куда же мы идем и в чем же будет заключаться демократия. На уроках разворачивались бурные дискуссии.
Был среди прочих в моем классе один уникум. Я о нем уже писала в главе про учителей - это Армен Гаспарян. Личность, шедшая вразрез со всеми школьными правилами. К урокам он относился с пренебрежением, посещал школу по настроению, а когда присутствовал на уроках, шумно выражал свое мнение по поводу и без. Я пыталась по-учительски вразумить его, но толку было мало.
А недавно я получила от него письмо.
«Октябрина Акоповна! Я очень рад, что Вы ведете такой активный образ жизни. И желаю Вам прежде всего здоровья и долгих лет жизни. Мы с одноклассниками очень часто собираемся и вспоминаем Вас и других учителей. Расскажу Вам историю, связанную с Вашими уроками.
Однажды я решил на Вашем уроке вести себя очень тихо. И я сказал себе: сяду на последней парте и 45 минут буду молчать. Так и сделал. Но, признаюсь, это было нелегко. После урока я пошел в буфет. И вижу, что Вы тоже зашли туда. Увидев меня, Вы спросили: «Почему тебя не было на уроке?».
Я Вас очень люблю и уважаю. Храни Бог Вас и Вашу семью».
Из его письма я с радостью узнала, что он стал режиссером документального кино, у него громадные достижения и обширные планы. Далее привожу отрывки из его большого письма.
«После школы я опять не послушался родителей. Они хотели, чтобы я поступил на экономический или строительный, а я вообще не пошел в институт, а поступил работать киномехаником в кинотеатр «Октябрь» в Ленинакане.
В Москве я учился у В. К. Черныха, автора сценария фильма «Москва слезам не верит», потом получил стипендию на стажировку в Германии. Я уже снял 9 фильмов, которые шли в Европе и по федеральным каналам в России.
На днях на Берлинском кинофестивале был презентован мой сценарий «Последний ноябрь». В марте выйдет мой фильм «Армянский хлеб». А в целом у меня несколько международных наград. За фильм «Свидетели затмения» о 10-летии землетрясения в Ленинакане я получил специальный приз итальянской кинокритики на кинофестивале «Сан Джио» в Вероне, Италия. А за фильм «Хроника реставраторов» - о черных копателях Калининграда - приз «Кинотавра».
Армен Гаспарян. Калининград. 2010 год.
Я лишний раз убедилась на его примере, что из неординарных детей получаются неординарные личности.
И ребята из этого выпуска тоже нашли свое место в жизни. Артем Меликян стал кардиохирургом в Ереване, преподает в мединституте, Игорь Никитенко - потомственный пограничник, защищает рубежи Армении, Геворг Налбандян экономист в Ереване. Эмма Манукян вышла замуж и уехала в Австрию. Многие ребята обосновались в Москве. Среди них Сергей Котанджян. Они часто встречаются в разных городах и по разным поводам. И они тоже - активная часть интернет-сообщества.
После того как я проводила выпускников 1987 года, я взяла новое классное руководство. На фотографии присутствует Серго - это его последний год работы в школе, вот поэтому ребята захотели с ним сфотографироваться. Класс как класс, и работа там была обычная.
Фото № 86. Мой последний выпуск перед землетрясением
Но на групповой фотографии этого класса что-то чересчур серьезные и печальные у ребят лица.
Шел 1988 год. Неспокойно было. Были волнения, связанные с событиями в Сумгаите и в целом по стране, начинались новые веяния. В ходу было слово «перестройка». Из туманных фраз горбачевских выступлений, из разговоров о «человеческом факторе» наиболее понятными были «свобода слова», «гласность». Люди поняли: говорить можно. Долгие годы боялись, а теперь можно. В Армении началось Карабахское движение.
Но острые проблемы все еще загонялись внутрь. Была свобода слова, но не было перемен к лучшему. Мир был уже нарушен. В стране нарастало напряжение. Но беда в Армению пришла не с той стороны. А с той, откуда ее не ждали.
Глава 7. Землетрясение
7 декабря 1988 года произошло землетрясение силою в 10 баллов, разрушившее северную часть Армении с городами Спитак, Ленинакан, Кировакан. Все рухнуло в один день, разделив наши жизни на до и после.
После было еще два года толчков и тряски силою от шести и менее баллов.
Была блокада Армении с перекрытием железных дорог и подачи газа.
Была война в Карабахе, унесшая жизни многих оставшихся в живых после стихии молодых людей.
Был развал Союза и экономическая разруха.
Была школа в деревянном бараке с цементным полом.
Была жизнь в гаражах и железных вагончиках-времянках.
Была жизнь без электричества, при свечах.
Была жизнь без отопления квартир.
Но самое главное - была потеря родных, близких, друзей и знакомых.
И были еще колоссальная доброта и сопереживание людей, объединившихся в едином порыве - помочь народу Армении. Эта помощь и поддержка шла и из России, и из республик существовавшего еще Союза, и из многих стран мира, от многих простых людей. Иначе как бы мы выжили?
Самым страшным было настоящее, начавшееся 7 декабря в 11 часов 41 минуту.
В настоящем была гибель людей, разрушенные дома, город в развалинах. Нашего города уже не было. Ушла ленинаканская часть моей души. Мой Ленинакан закончился. Не скоро я поняла, что Ленинакан уже никогда не будет прежним, что наша жизнь уже никогда не вернется в прежнюю колею.
В 1988 году у меня - три класса, на этот раз девятые. Я веду их второй год. Год на год не похож. Они разные, со спадами и подъемами. И класс на класс не похож, тоже разные. А эти три девятых как на подбор, как вознаграждение мне.
Из глубины лет они все видятся мне красивыми и внешне и внутренне. Не скажу что боевитые. Может, потому что они еще в девятом классе? Девочки добрые и домашние, мальчики ершистые, хорохорятся перед девочками. В классе добрые отношения, симпатии, которые никто не скрывает. Например, все знают, что Тиграну нравится Ева.
В этих классах учатся мои «внуки», так я называю детей моих бывших учеников - красавица Офелия, дочь моего любимого ученика Томаса Карагезяна (выпуск 1966 года), Диана, дочь Миши Петросяна и Мери Габулян (выпуск 1965 года), Овик Оганесян (сын моего ученика Бориса Оганесяна, выпуск 1959 года).
Один из учеников - сын Левона Петросяна, того самого секретаря горкома комсомола, который поддержал движение КЮК. Так получилось, что в основном в этих классах дети «шестидесятников». Не знаю, имело ли это значение или в начальных классах они оказались в хороших руках, только в моей памяти они остались как умные, душевные и воспитанные ребята.
7 декабря утром шел дождь, а потом земля быстро высохла. У меня был один урок. Он закончился в 10 часов 45 минут. Я вышла из школы. Вместе со мной ушел 9-в класс на практику. В тот день я занималась не в своем кабинете, а в другом - последнем кабинете левого крыла второго этажа. На смену мне туда, где я занималась, пришла Римма Сергеевна и 9-б. В соседний кабинет пришел на урок 9-а.
Я зашла на рынок напротив школы, вышла оттуда в 11.35, ждала троллейбус под аркой между двумя домами. Села в него в 11.40. Троллейбус выехал на свободное пространство вдоль бульвара, и тут его затрясло. Я поджала ноги, подумала, сейчас током ударит. Но кто-то сказал: это землетрясение. Тряска продолжалась почти 30 секунд.
Как позже я узнала, за эти 30 секунд рухнул кабинет, в котором я занималась, и все левое крыло школы, рухнул павильон рынка и арка, под которой я только что стояла. Я выскочила из троллейбуса и побежала к внучкам, думая только о них.
Рядом рушилось огромное здание нового универмага, из окон выпрыгивали люди, навстречу уже текли потоки воды из прорванных труб. Из окон первого этажа 20-й школы учительница вышвыривала детей, они перебегали улицу и садились на землю на бульваре, а потом школа стала оседать. Все это шло мимо моего сознания. Мысли сосредоточились только на одном - как внучки?
И внучки, и Лара оказались под завалами своего дома. К нашему счастью, помогли соседи, первыми оказавшиеся на развалинах. Их вытащили живыми, но с множеством ран и переломов. Медицинской помощи не было. Когда мы привезли Лару в поликлинический комплекс - новый, недавно отстроенный, - он оказался разрушен, а из медицинского персонала была одна медсестра.
Из всех средств помощи были у нее банка разведенного водой то ли антибиотика, то ли обезболивающего и шприц. Всем прибывающим раненым она делала уколы, а сама плакала от бессилия, что и помочь нечем, и оставить их и побежать к своим детям не может.
Детей мы устроили у нас в гараже, а Лару уложили в гараже у Артема Саркисовича. Рядом с ней лежала его дочь Нелли, извлеченная из-под развалин школы. У нее были переломаны ребра. Им обеим было очень плохо. В тот же день под развалинами своего дома погибла моя сестра Нина Оганджанян с мужем и внуком.
Утром следующего дня Артем Саркисович сумел остановить машину скорой помощи. Просто встал посередине дороги и собой остановил. Сначала на этой «скорой» доставили Нелли и меня с внучкой к вертолетной площадке и на военном вертолете переправили в Ереван в больницу, а следующим рейсом отправили Лару и ее вторую дочку. Нора уехала с ними.
Весь декабрь я провела в Ереване, ухаживая за дочкой и внучками. До меня доходили обрывочные сведения о судьбе школы, о наших ребятах. В больницах я встречала знакомых, которые торопливо перечисляли имена и фамилии, прибавляя в конце «чка» - «их нет».
А в это время в Ленинакан съезжались на помощь наши выпускники. Их было много. Среди них - Айк Котанджян (выпускник 1964 года). Он возглавил один из штабов по ликвидации последствий землетрясения. Эдуард Оганесян (выпуск 1959 года) приехал во главе группы из пятнадцати фармацевтов налаживать работу аптек.
К разрушенной школе я смогла прийти только в январе. Тяжело было. Левое крыло школы вплоть до моего кабинета истории было обрушено. Все еще валялись в развалинах тетради, книги, карты. Кое-где видны были экспонаты музея. Мыслями я возвращалась к тому дню, все вспоминала, какой класс в каком кабинете был во время четвертого урока. Кому из них больше всего не повезло.
Особенно пострадали мои любимые девятые классы, бывшие в левом крыле школы. В них погибло больше половины. В тот черный день школа потеряла больше 100 учеников и шестерых преподавателей. В здании школы погибли Римма Сергеевна Скобелкина, Константин Михайлович Юзбашьян, Татевик Анушавановна. Дома погибли Нина Ашотовна Ишханян, Сусанна Карленовна, дочь Эммы Павловны, и Нелли Шаваршевна, дочь Араксии Арамовны. Многие выжившие долго лечились от травм и краш-синдрома.
Школа наша потеряла не только учеников и учителей. Многие из наших выпускников учились и работали в педагогическом и политехническом институтах. Один из корпусов политеха и здание филологического факультета пединститута рухнули. Разрушились больницы, где работали врачами наши ребята, обрушились школы, где они преподавали, предприятия, где они работали. Весь город охватило одно большое горе.
К годовщине трагедии перед бывшим центральным входом в школу был поставлен памятник. Он из розового туфа, над плитой две металлические скобы, между которыми - школьный колокольчик-звонок. Автором памятника был наш выпускник, молодой скульптор Григорян. На открытие собрались уцелевшие. Принесли цветы, читали свои стихи.
Фото № 87. Памятник на месте, где была школа
Я не нашла ответа, почему печаль заставила в тот год многих начать писать стихи. Ведь и я сама до этого не делала даже попыток творить. Наверное, так выходит из человека боль. Мне очень хотелось сохранить имена любимых учеников в памяти. И я тоже сделала это в стихах, так само получилось. О каждом хотя бы несколько слов.
Я пришла к развалинам школы, нагроможденным панелям,
Искореженным прутьям, развороченным стенам.
Стою с головой склоненной, мысли далеко уносят,
Передо мной любимые лица чередой печальной проходят.
Не подавляя боли от ран, не прошедших за год,
Я говорю школе печально, устало от тягот:
Что ж ты наделала, школа, - они же тебя любили.
Разве для этого, школа, в стены твои входили.
Девятые были надеждой, девятые были отрадой.
Ты помнишь, школа их лица, сколько там было талантов.
Ева - крылатая птица, которой с гнездом бы проститься
И вверх, к полыхающим зорям… Как примириться нам с горем?
Офелия - само совершенство, была и умна, и красива,
Так женственна, и величава, и скромная людям на диво.
Тигран незаметный и тихий, а в голове - ума палата.
В будущем был бы ученым. За что же такая расплата?
А Зара совсем как ребенок, и мама еще опекала,
Ее провожала, встречала и каждый урок ее знала.
Сирануш - обаяние и нежность. Когда у доски отвечала,
От вдохновенного личика глаз бы не отрывала.
А Размик? Ну разве забудешь души богатство и щедрость,
Колючесть его и ершистость, честность его и верность.
Геворг - доброта и верность, солидность гюмрийской закалки.
Все рядом в нем - детство и зрелость и свет материнской ласки.
Что взяло верх в те секунды, когда покой вдруг взорвался?
Под лестницей мог пробежать. Не пробежал - остался.
Без раздумий на спасение друзей ты поднялся,
Обломок принял на себя и, сколько мог, продержался,
Пока навалилась тяжесть так, что уже не уйти…
Кто разобрал в том гуле, кого успел ты спасти?
Все вспоминаю я Кару, Армине, Эльмиру и Надю,
Гаяне Котаян, Гаяне Лачикян, Заруи, Николая, Рузанну
Гоар, Эрмине, Бадаляна, Эрикназ и Ваге Назаряна,
И Наиру. Расстались с мечтою под мраморной белой плитою.
Лену, Мери, Лилит и Тиграна, другого, того, Торуняна,
Что был то печалью томимый, то нами за что-то гонимый.
Чередою проходят лица. И с каждым хочу я проститься.
Вот Ара и Вардан Минасяны, за ними Топчян Элиза.
Армине, Гарегин Казарян, Нарине, Люсине, Маргарита,
И вновь Гаяне, Гаяне Мирзоян, что была из Баку, - не забыта.
Эта беженка с бледным лицом, тонким, нежным, одухотворенным
Мне в душу запала и оставила след в моем сердце, болью пронзенном.
Судьба, ты ударила слепо по нашей любви и надеждам
Жестоко, наотмашь, нелепо - по будущему, по детям.
В этом списке имен только Геворг Петросян был из 10-го класса, который занимался на 3-м этаже левого крыла. Спасшиеся его друзья рассказали, что он пытался удержать на себе лестницу, пока другие бежали по ней. Он был крупный, сильный, штангой занимался.
Землетрясение стало каким-то мерилом для всех. Многие совершили подвиги, спасая родных и близких или просто незнакомых людей, оказавшись рядом в час беды. На помощь поднимались всем миром.
К нам в эти дни каждый день приезжали из Грузии братья Коли, а это дорога 150 км в один конец. Они привозили и раздавали продукты, свежеиспеченный хлеб, даже отваренную заранее картошку с соленьями, а по дороге набирали в канистры чистую родниковую воду или минеральную из источников.
К Коле за этой чистой водой (водопровод был разбит) тянулись многие знакомые и соседи. Он помогал всем как мог. Какому-то незнакомому парню, зашедшему на огонек погреться, он отдал свой бушлат (носил его на рыбалку), кому-то - старые пальто девочек, что висели в гараже. Увидел сидящую около гаража растерянную женщину с двумя дочками, позвал, напоил чаем, накормил детей. Кому-то отдал керосиновую лампу, кому-то фонарик.
Наш гараж был в свое время хорошо оборудован. Машины у нас никогда не было, зато там была печка, которую топили соляркой. Многие находили в нем пристанище. К Коле зашел мой бывший выпускник Деев Владимир (выпуск 1964 года) - биолог, кандидат наук из города Обнинска. Родители его погибли во время землетрясения.
Володя простыл, разгребая завалы, у него начиналось воспаление легких. Перед отъездом он решил зайти к нам, узнать, как моя семья. Коля принял его как родного. Отогрел, полечил, покормил, подержал у себя денек. Об этом мне сам Володя рассказывал, когда через год приехал с сестрой на могилу родителей.
Колины братья привезли в канистрах водку собственного изготовления. Сам Коля водку не пил уже давно, но она нужна была людям для спасения от стресса и холода и для дезинфекции. Водкой умывались, протирали посуду. В самые тяжелые первые дни и недели к Коле в гараж стали приходить друзья и знакомые, делиться горем: у кого кто погиб.
Долгое время жил с ним мой ученик Гагик Эльчян. Он тоже отправил детей к родственникам, а сам остался без крыши над головой. Коля позвал его пожить у себя, пока тот найдет себе место.
На первом этаже нашего здания был продовольственный магазина. То ли продавцы все бросили и кинулись к своим домам, то ли стекла витрин были выбиты, но магазины оказались открытыми. И тут началось то, что называют мародерством. В час беды всегда находятся такие, которые позволяют себе поживиться.
Коля сидел на стуле у гаража. Он увидел это, возмутился, сперва стал увещевать отдельных несунов, потом вошел в собравшуюся у магазина неконтролируемую толпу, сказал им: «Что вы делаете! Опомнитесь! Мы потеряли город, мы Ленинакан потеряли! Но когда-то его все же восстановят. Сейчас здесь вы теряете больше, вы теряете честь гюмрийца. Это вы уже никогда не восстановите».
Из толпы спросили: кто это? И тут кто-то сказал: это Анастасов. Словно прозрев, люди, только что готовые крушить все на пути, поддержали его, отобрали, занесли обратно мешки с крупой, коробки с маслом, стали у двери, пока подошла милиция и выставила охрану.
Месяца через два после землетрясения я случайно на улице встретила своих выпускников. Это были ребята, учившиеся в школе в 80-х годах, вместе с которыми мы создавали экспозиции школьного музея. Они рассказали мне, что были на развалинах школы и собрали все, что было можно, из экспонатов.
Позже они принесли все это к нам в гараж. Я до мельчайших подробностей помню это событие, хорошо помню их лица, но память меня подвела - не могу вспомнить ваших имен, ребята. Отзовитесь!
Занятия в школе возобновились в марте. В сквере рядом с театром поставили одну большую палатку для учительской и несколько маленьких - для классов. Из уцелевшего правого крыла школы перенесли парты, учебники из библиотеки (она не пострадала). Этим занялись оставшиеся в школе учителя-мужчины. Наш организатор Василий Маланок привлек к переезду и ребят. По своей инициативе ребята собрали из развалин школьные принадлежности, понимая, что школа еще не скоро встанет на ноги.
Учеников было мало, некоторые разъехались, многие живут во времянках, вагончиках, болеют. У некоторых школьников погибли родители. Дети издерганные, нервные. Мы тогда еще не понимали, как нужна им психологическая реабилитация. Да и нам самим она была нужна. Старались быть с детьми ласковее, подбадривали, отвлекали от грустных мыслей.
В сентябре 1989 года для школы был построен одноэтажный длинный барак, в котором она просуществовала 10 лет. Поначалу полы были деревянными, но через год-два они стерлись, и под ногами остался только цемент. По всей длине барака проходил коридор, по обе стороны которого были отсеки-классы с десятком парт и одним окном.
Располагался он на территории бывшего завода шлифовальных станков, довольно далеко от нашего прежнего привычного места. Завод разрушен. Во дворе напротив школы мокнут под дождем огромные станки, какое-то оборудование.
Сюда стал ходить троллейбус, нечасто, к тому же он вечно переполнен. И ученики, и учителя ходят в школу пешком мимо еще не убранных развалин, по пыльной дороге. Некоторые идут от самого автовокзала - там больше всего было вагончиков и времянок, а это противоположная окраина города.
В эти годы очень ухудшилось положение Армении, развал экономики здесь начался раньше, чем развал Союза. В результате землетрясения были разрушены северные районы Армении. В развалинах стояли многие предприятия, фабрики, заводы, больницы, школы. Сильно пострадал жилой фонд.
Началась безработица, за ней последовали развал Союза и Карабахская война. Сюда надо еще добавить блокаду Армении, жизнь без отопления, света и газа.
И в таких условиях завершают свою учебу оставшиеся в живых ребята из тех девятых классов. Из всех трех классов еле собрали один. Я с ними в большой дружбе. Всегда стараюсь подбодрить их, развеселить.
Дети чаще всего в подавленном настроении, мальчики иногда даже дерутся во дворе за школой. Каждому стараюсь сказать какие-то добрые слова, вывести из состояния ступора. Особенно тяжело было ребятам, у которых погибли мамы. В это и без того нелегкое время им приходилось еще труднее. Некому было пожалеть, приголубить. И тогда я написала им всем:
Расставание с детством оказалось быстрым -
Не трепетно-радостным переходом в юность.
Ты судьбой жестокой выброшен из детства
Да сразу на камни селевым потоком.
Выплыл, отдышался, руки-ноги целы,
Но саднят подтеки, кровоточит рана.
Видно, те потоки душу разорвали,
Унесли с собою часть ее навеки.
Но коль ты судьбою слит с судьбой армянской,
Значит, взял не только беды вековые –
Значит, взял и мудрость ее вековую,
Взял и жизнестойкость своего народа.
Хоть шагнул ты в юность с ношею нелегкой,
Ни с надеждой, ни с мечтою нету расставания.
Помни, что в дороге будет радость встречи,
Будет радость жизни, радость созидания.
Время боль уносит, заживут те раны
И создашь очаг свой, отметая беды.
И построишь дом свой. Но запомни это -
Не времянку, а из камня, как строили деды.
Зимой в середине класса ставили маленькие железные печурки-буржуйки, которые топили соляркой. Это была головная боль администрации, дымная, пожароопасная головная боль.
На всех переменах дети грызли семечки. Мы с этим и не пытались бороться. Во-первых, это снимало стресс, в котором дети постоянно пребывали, а во-вторых, это была самая доступная еда. Дети подчас приходили в школу голодными. Никакого буфета, конечно же, у нас не было. Но вскоре школа начала получать гуманитарную помощь - сухое молоко, которое разбавляли кипятком и в чайнике разносили по классам.
Младшие дети ждали это молоко, пили с удовольствием, старшие же стеснялись. Ведь надо было приносить с собой из дома чашки. Приходилось их уговаривать. Следующим видом помощи оказались американские галеты 10-летней давности - своего рода стратегический запас в металлических канистрах. Они и сами уже были почти железными. Но дети и им были рады, хрустели ими на переменах.
Учебный процесс тоже претерпел изменения. Учебников на всех не хватало. Я, например, просто диктовала содержание параграфа. А приготовить дома домашнее задание было подчас невозможно. Не было света, у большинства ребят и дома настоящего не было, а так - вагончики, времянки.
Работа учителей и классных руководителей была в те годы уже совсем другой. Главной задачей было выживание, стремление сохранить здоровье ребятам. Мы старались уговорить их теплее одеваться, приносить какие-нибудь пледы, чтобы сидеть на них в холода.
Не помню, был ли в тот год праздник последнего звонка. Но помню последний день ребят в школе. Мы очень тепло попрощались, пожелали друг другу сил и терпения. За воротами школы красной дорожки у них не было. И я написала им напутствие.
Прощаясь со школой и в путь отправляясь,
Унеси с собой самую малость.
Унеси с собой друзей своих верность
И одной-единственной глаз открытых нежность.
Забери сомнения и души мятежность,
Забери волнения, легких слов небрежность.
Пылкость наших споров, столкновение мнений
И воздушность замков школьных сочинений.
Собери по капле в чашу эту малость,
Бережно неси ее, чтоб не расплескалась.
Через 20 лет после окончания школы мои бывшие «девятые» дали о себе знать, стали писать мне о себе и друзьях.
Одной из первых написала мне Гоар Абраамян:
«Здравствуйте, Октябрина Акоповна. Могу сказать про некоторых из своих одноклассников, кто кем стал. Анжела Ботоян - врач-педиатр, работает в аптечной сети врачом- консультантом в Гюмри, моя ближайшая подруга (у нее во время землетрясения нога была сильно повреждена, она долго лечилась во Франции, пришла в 10-й класс в конце года).
Арам Азбекян (ампутирована нога ниже колена) - успешный врач-стоматолог, очень любим клиентами да и нами, работает в Гюмри. Овик Оганесян (сын вашего ученика Бориса Оганесяна) - врач-офтальмолог, работает в институте имени Гельмгольца в Москве. Как говорится, врач от Бога. Сейчас хочет защитить то ли кандидатскую, то ли докторскую.
Григор Айказян (из 9-б) - дизайнер, работает в Москве. Серго Егикян - юрист, живет и работает во Владимире, имеет собственную инвестиционную компанию. Гор Гамбарян - тоже занимается бизнесом в Москве. Лиана Симонян - учитель английского языка, работает в Ереване. Лиана Саркисян - менеджер в Юниаструм банке в Гюмри. Сирануш Симонян - окончила политехнический институт в Гюмри, не работает, растит троих детей. Егиа Ансурян (9-б) - работает в Москве.
Я закончила с красным дипломом политехнический институт, но, к сожалению, не имею возможности работать, т.к. воспитываю троих детей, а в Москве трудно совместить воспитание детей и работу».
Следом за ней отозвалась Нелли Симонян:
«Дорогая, моя любимая Октябрина Акоповна!!! Как я рада вам, дай вам Бог здоровья и долголетия!!! Я живу с мужем и детьми (у меня их трое, две девочки и мальчик) в США, в Атланте. Закончила Пятигорскую фармацевтическую академию, сейчас работаю фармацевтом в частной компании, муж работает в больнице тоже фармацевтом, у нас свой дом. До этого были в Гане (Западная Африка) четыре года. А в Америке уже почти 11 лет».
Скажу честно, я горжусь своими ребятами. И особенно девочками, которые в эти трудные времена отважились заиметь третьего ребенка.
А недавно пришла письмо и от Григора Айказяна, о котором уже упоминала Гоар.
«Добрый день, Октябрина Акоповна. После декабря 88-го переехали в Ереван, там я поступил в Архитектурный институт, потом после окончания отслужил в армии, а после решил попробовать свои силы в Москве. Сейчас работаю архитектором в маленькой но в известной компании. В Москве из нашего класса Овик Оганесян (стал известным офтальмологом, разработал новую методику операций и пишет докторскую), Егия Ансурян, Карлен Егиазарян и Артем, стараемся часто встречаться, хотя в Москве это и довольно трудно. Еще общаюсь с Норяном Тиграном, он в Далласе живет, в США, стал программистом. Вот так и живем, как все: беготня, работа, дом».
Что тут добавить? Молодцы, мои ребята!
Распад Союза больно ударил по Армении. Еще не успев разобрать все завалы, начали покидать республику строительные организации из разных городов уже бывшего СССР. Армения осталась один на один со своими проблемами. Начался парад суверенитетов. В том числе и в самой Армении.
Школа наша оказалась под новым ударом. Кому-то из представителей новых властей с популистскими речами и обещаниями пришла в голову мысль закрыть русские школы. Вернее, не закрыть, а перевести их на армянский язык обучения. Пришло распоряжение начальства, а с ним - и новый директор, не владеющий ни русским языком, ни опытом администрирования.
И произошло это со всеми русскими школами не только нашего города. Разрушался накопленный десятилетиями опыт русского образования в Армении, который служил ее интересам.
Наша родная израненная школа боролась, пытаясь хоть как-то отстоять интересы учеников, которым было трудно переключиться. Ну как могли ученики, 8-9 лет изучавшие предметы на русском, перестроиться на новую терминологию?
Большинство из нас - педагогов старой закалки - элементарно проигнорировали распоряжение властей и продолжали вести уроки на русском языке. К чести горОНО, там закрывали на это глаза, понимая, для чего мы это делаем. Но так не могло продолжаться вечно.
В 1991 году скончался от инфаркта мой муж - не выдержало сердце.
В 1993 году в возрасте 77 лет ушла из школы Люся Давыдовна Нонян, переехала в Ереван Араксия Арамовна, перебралась за город Эмма Павловна. Ушел на пенсию Артем Саркисович, за ним - Виктор Врамович. Переехала в Россию Эмма Андреевна. И на коллективной фотографии 1994 года из старых кадров осталось 3-4 человека.
Я заболела - сказались тяжелые зимы без отопления. Надо было принимать решение. И в 1995 году мы с Норой сначала переехали в Ереван, где я еще пять лет преподавала историю в одной из лучших школ - гуманитарной гимназии при школе № 7. А в 2002 году перебрались к Ларе в Россию, в Санкт-Петербург.
Послесловие
Иногда я раскладываю перед собой фотографии школьных лет. Мне больше нравятся не официальные виньетки, а случайные фото, ухватившие какой-то момент жизни. Их у меня за долгие годы скопилось много. И возникают воспоминания.
Дорогие мои выпускники. Я помню наши уроки. Сколько же их у меня было! Помню, как вы на перемене после урока продолжали задавать мне вопросы, спорили или рассказывали о какой-то новости. В классе я всегда просила вас закрыть учебники, отложить их в сторону и слушать, дополнять, делать выводы самим.
Уроки истории и обществоведения научили вас понимать суть событий в прошлом и ориентироваться в них в будущем, находить их причину и следствие, намечать какие-то ориентиры в жизни, разбираться в хитросплетениях политики и экономики.
Вот уже 10 лет как не захожу я в класс. А по ночам все еще снятся «учительские» сны: будто я опаздываю на урок, или ищу журнал и не нахожу его, или не могу попасть в нужный класс. Видимо, напряжение многих лет, вечный самоконтроль все еще не отпускают. Всякое бывало за долгую мою школьную историю длиною почти 50 учительских лет, но вспоминается только хорошее, доброе и радостное.
Фото № 88, 89, 90, 91. На уроке истории
Эту книгу я долго собиралась написать. Понимала, что уходит поколение учителей, взрослеют выпускники. Школа наша была хорошей. Но ее больше нет. Я часто думала, как донести до вас, разлетевшихся по всему земному шару моих учеников, мои мысли и воспоминания. И очень рада тому, что дожила до такого времени, когда благодаря техническому прогрессу расстояние между нами сократилось, практически исчезло.
Не обо всех удалось мне написать, некоторые имена вылетели из памяти - дайте мне хоть пококетничать своим возрастом. Да и выпускников за все годы существования школы было около трех тысяч. Но в одном я уверена: магические слова: «Я учился во второй школе», - во все времена являются для нас самым верным паролем.
Фото № 92.
P.S. За помощь в появлении этой книги я выражаю благодарность всем выпускникам, приславшим свои воспоминания, Галине Лебединской (выпуск 1966 года) - за набор текста, своему внуку Марлену Геворкяну - за работу с фотографиями, дочке Ларисе (выпуск 1974 года) - за редактуру.
Санкт-Петербург, 2010 год.