Фрагмент главы из книги "Родина мать зовет"
22-ое июня 1941 года все дальше уходит от нас, а однозначного ответа на вопрос, что это было разгильдяйство или измена, нет до сих пор. То объяснение, которое дал И.В. Сталин в своем обращении к Советскому народу 3-го июля 1941 года, и которое до настоящего момента является единственно официально признанным, не столько проясняет ситуацию, сколько затушевывает ее. Прислушиваемся: «Что касается того, что часть нашей территории оказалась все же захваченной немецко-фашистскими войсками, то это объясняется главным образом тем, что война фашистской Германии против СССР началась при выгодных условиях для немецких войск и невыгодных для советских войск. Дело в том, что войска Германии, как страны, ведущей войну, были уже целиком отмобилизованы и 170 дивизий, брошенных Германией против СССР и придвинутых к границам СССР, находились в состоянии полной готовности, ожидая лишь сигнала для выступления, тогда как советским войскам нужно было еще отмобилизоваться и придвинуться к границам. Немалое значение имело здесь и то обстоятельство, что фашистская Германия неожиданно вероломно нарушила пакт о ненападении, заключенный в 1939 году между ней и СССР, не считаясь с тем, что она будет признана всем миром стороной нападающей. Понятно, что наша миролюбивая страна, не желая брать на себя инициативу нарушения пакта, не могла стать на путь вероломства» [1].
Неужели не очевидно, что сказанным, Сталин всенародно возлагает всю ответственность за произошедшее только на самого себя. Он, недооценил мобилизационную готовность Германии. Он, не рассчитал возможного вероломства со стороны Гитлера. Будучи мужественным человеком, Сталин бросил на суд народа свой авторитет. Будучи мудрым руководителем и благородным человеком, он уводит в сторону вопрос об ответственности за начальные поражения в войне руководства Вооруженными силами СССР, Наркомата обороны и Генштаба. Более того, заявив что «лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражения» он пытается сказать народу, что Красная Армия и ее командиры находятся на высоте положения. Ведя отчаянную борьбу, они обязательно доведут дело до победы.
Обслуживающие партийную номенклатуру военные историки, а так же ряд военных чинов, среди которых оказался и «маршал победы» Г.К. Жуков, превратили слова Сталина в догму, не подлежащую сомнению. Эта догма послужила основой для интерпретации событий начала войны после смерти вождя в откровенно антисталинском духе. Преодолеть сформировавшуюся традицию и рассказать народу настоящую правду о начале войны сумели современные исследователи Мартиросян А.Б. [2], Мухин Ю.И. [3], Пыхалов И.В. [4], Козинкин О.Ю. [5], а так же ряд других, включая американского историка Г. Ферра [6].
На основании анализа документов, многочисленных свидетельств очевидцев и участников событий тех лет, ими сделан однозначный вывод, что как раз политическое руководство страны, и прежде всего Сталин, сделали все, что было в их силах, чтобы у военных имелась возможность остановить агрессию еще на начальном этапе. Многое не удалось. Но даже то, что удалось, при наличии у военных воли к победе, было достаточным для отражения первого, самого страшного удара. Но, как выявили перечисленные авторы, высшие военные руководители того времени, за редким исключением, такой волей не обладали. Более того, на свет всплыли факты прямого предательства. Недобитое в конце 30-ых годов дьявольское семя троцкизма, продолжало свое черное дело.
Безусловно, выступая перед народом, Сталин уже располагал показаниями генерала армии Мерецкова, арестованного или пришедшего с повинной на следующий день после начала войны. Из этих показаний, вполне четко вырисовывалась роль, которую сыграл и сам Мерецков, и его протеже генерал-полковник Павлов в разгроме немцами Белорусского военного округа. Действия Павлова и его штаба предстают в указанных работах как прямой умышленный саботаж телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня о приведении войск округа в боевую готовность и директивы Генерального штаба от 21.06.1941, направленную для немедленного исполнения 22-го июня в 0 часов 30 минут. Не все, по мнению авторов, было чисто и в Киевском военном округе, где командовал генерал Кирпонос, о котором впоследствии К.К. Рокоссовский скажет: «горе войскам, ему вверенным» [7]. В той же цепи событий необходимо рассматривать и факт массового предоставления отпусков 20 июня большой группе командиров младшего и среднего звена войск Ленинградского округа, о чем рассказывал в своих воспоминаниях генерал Лебедев В.Г. Как правило, эти отпуска приурочивались к осенне-зимнему сезону. А тут, в начале лета. Да еще после получения указанной директивной телеграммы. Это ли не попытка удалить из армии к моменту начала боевых действий важнейшее командное звено и тем самым парализовать организацию обороны округа в целом. Не будем забывать, что Ленинградский военный округ, того времени, был настоящей вотчиной троцкистов и военных заговорщиков. Подозрительна и странная нераспорядительность начальника Генштаба Г.К. Жукова. Того самого Жукова, о требовательности которого к своим подчиненным слагались в армии легенды. Как мог он не проверить выполнение своей же собственной директивы.
В свете сказанного требуется пояснить позицию Сталина. Он не собирался наводить тень на плетень. Блестяще владея историей, Сталин усвоил от Е.В. Тарле мысль, что одной из важнейших причин поражения Наполеона при Ватерлоо было подозрительность и недоверие наполеоновских солдат к маршалам и генералам. Они, солдаты, хорошо помнили, как эти маршалы в 1814 г. изменяли императору. Иначе говоря, чтобы побеждать, рядовой солдат должен верить в то, что в бой его ведет не предатель, не изменник, не саботажник. А Сталину пришлось начинать большую и очень страшную войну совместно с теми, кто был в наличии. И своим заявлением он как бы говорит им всем, Родина в опасности. Если ты считаешь себя честным человеком, вставай на ее защиту.
Свои слова Сталин подкрепляет делами. Возвращается в строй Мерецков, один из участников троцкистского военного заговора Уборевича, Штерна, Шаумяна, Халепского и других, автора, в качестве начальника Генштаба, предательского мобилизационного плана. Согласно этому плану, например, «генеральным штабом план заказов на военное время по танкам, автомобилям и тракторам был завышен раз в 10. Генеральный штаб обосновывал это завышение наличием мощностей, в то время как фактически мощности, которые могла бы дать промышленность, были значительно ниже… Этим планом Мерецков имел намерение на военное время запутать все расчеты по поставкам в армию танков, тракторов и автомобилей» [8]. А дивизионных орудий, самых массовых и самых необходимых пушек, в Красной армии на начало 1941 года оказалось меньше, чем в русской армии в Первую мировую войну [8]. Павлов, достигший своего положения по протекции Уборевича и Мерецкова, сумевший сохранить себя после разгрома заговора Тухачевского, вполне заслуженно обвиняемый в измене (ст. 58-16, 58-11 УК РСФСР), на суде предстает уже обвиняемым лишь в трусости, в бездействии, в отсутствии распорядительности (ст. 193—17 б и 193—20 б УК РСФСР).
Результатом мудрой и вдумчивой политики Сталина, явилось появление в самое тяжелое для страны время целого созвездия новых военных талантов А.М. Василевского, К.К. Рокоссовского, И.Д. Черняховского, Ф.И. Толбухина, А.В. Горбатова, М.Е. Катукова, П.С. Рыбалко, В.И. Чуйкова, И.М. Чистякова, М.С. Шумилова и других, тех, кому солдаты верили безусловно, и с которыми беззаветно шли в бой.
Однако не все оценили благородство вождя. Притихнув на время, они стали подтягивать на руководящие роли в армии своих людей. Так появился, например, генерал Москаленко, протеже Н.С. Хрущева. На Воронежском фронте за ним прочно укрепилось прозвище «истребителя своих людей, танков и артиллерии». Тоже можно сказать о протеже Г.К. Жукова генерале Соколовском или генерале Гетмане. Их имена надолго останутся в памяти далеко не громкими победами, но бездумно пролитой большой солдатской кровью, подлыми подставами соседей и неуемной жаждой выдвинутся в глазах высокого начальства. Именно они «смело» укладывали батальоны перед траншеями врага, считая, что «бабы еще нарожают».
Ряд молодых современных историков, талантливо и скрупулезно воссоздающие хронику тех или иных частных сражений, например В.Н. Замулин [9], находясь под идеологическим прессом последышей троцкистов, так называемых перестройщиков и демонократов, пишут о якобы созданной Сталиным системе тотального страха, толкавших этих мерзавцев на достижения успехов любой ценой, включая подлость и доносы. Слишком часто эти историки судят в своих книгах о большинстве советских военноначальниках по поведению Москаленок, Соколовских, Гетманов. Если быть объективными, то надо быть объективными до конца. Для перечисленных «героев» Сталин не был вождем. Их вождем было их гнилое нутро. Когда изменилась конъюнктура, они не без удовольствия стали топтать имя того, кого перед этим на словах возвеличивали. Что касается тех, на кого эти доносы писались, тех, по отношению к которым совершались подлости и подставы, тех про кого старались в благодарственных приказах замолчать Сталин был не вождем, а олицетворением самой Родины, России, русского народа. Вот их то и надо этим историкам выявлять и воздавать ими заслуженное, так как их трудами и кровью была добыта бессмертная Победа.
На рисунке, Сталин обращается к народу 3-го июля 1941 года
1. Сталин И.В. «О Великой Отечественной войне Советского Союза». М., 1947. С. 9—17.
2. Мартиросян А.Б. Сталин и Великая Отечественная война. Вече, 2007.
3. Мухин Ю.И. Если бы не генералы М. «Яуза», 2006.
4. Пыхалов И.В. Великая Оболганная война. М. «Яуза», 2005.
5. Козинкин О.Ю. Ещё раз о 22 июня. delostalina.ru/?cat=16.
6. Ферр Г. Антисталинская подлость. Алгоритм. 2007.
7. Рокоссовский К. К. Солдатский долг. М. 1997.
8. Мухин Ю.И., Шабалов А.А. Почему врут учебники истории. М. Алгоритм. 2009. с. 128. 132.
9. Замулин В.Н. Засекреченная Курская битва. М. 2007.