«...Что эмиграция многим не приносит счастья, я знала. Но только пожив здесь, я поняла, что мне нельзя было уезжать, а может и никому нельзя уезжать, потому что нет покоя больше в душе. ...состояние, что тебя нигде нет, ты потерял, что имел, а взамен не нашел ничего, - это очень тяжело...».
( из письма)
Кто такой – постсоветский эмигрант? Обычный, волею судьбы занесённый в чужие, западные края, а не тот, кто настолько судьбою советской обижен, что даже слышать слова «родина», «родные края» не может, - такая у него на родину аллергия?
Обычный постсоветский эмигрант – это человек нечасто улыбающийся, даже в обществе – сам в себе, живущий больше прошлым и неохотно настоящим (трудным и не всегда понятным), о будущем не говорящий или только с неуверенными «вероятно», «возможно», «может быть».... Часто – глубоко, непоправимо несчастный, даже если и работа есть, и семья под боком, и деньги – езжай в теплые края, на море, - путешествуй....Но каждый год глаза его, мысли, душа – обращены туда, на восток, к родному,сокровенному. И берет он билет на самолет и летит – к родственникам, друзьям, знакомым, как турист...Но себя-то не обманешь, - к земле родной, в места, где вырос и жил, едет он, - воздухом родины подышать, природой ненаглядной полюбоваться, родную речь, - ту, местную, - послушать и пожить хоть немного в том, - пусть грубом, коррумпированном, часто пьяном, - но родном и понятном мире.
Вернется он обратно, где его ПМЖ (постоянное место жительства). Первое время «цветет и пахнет», радуется жизни – грудь вперед, смотрит «гоголем» - гордо: - даже улыбается, даже рассказывает каждому, кто готов его слушать, - как съездил, где побывал, что нового видел.... А потом..., потом ищет в этой жизни похожесть на ту, прошлую, а найдет, - воспоминания - далёкие и близкие - рвут его на части, тоска зеленая сна лишает, и вся эта котовасия, - через дни и ночи – давит и давит на сердце.
Кто-то сумеет эту тяжесть в сторону сдвинуть, равнодушием обложиться, - тогда внешне он «такой, как все»: работает, ест, спит, пьет пиво или вино в меру, смотрит телевизор – живет «нормально». А кто не вынесет давления, поддастся, - либо в больницу попадет, либо пьет много и горько (известно, как наш человек пить умеет), либо замкнется опять в себе, ходит в какой-нибудь укромный уголок – парка, сада, леса.... Может и час, и пять там бродить или сидеть не шелохнувшись, - думу думать....
Есть и такие, что работой лечатся – до умопомрачения на работе да на шабашках корячатся. Попрекают такого – мол и жадный, и о семье не думает, детей не воспитывает. Не помогает, - еше злее работает. А рядом работающие его не любят, боятся, считают его «того...».
Единицы, героически смелые, возвращаются из-за границы обратно, в родные места. Но подавляющее большинство так и существуют между этим и тем, живущими в памяти, мирами. И не возвращаются не потому, что боятся, нет. Одни привязаны крепко семьей и хозяйством, дети в этом мире прижились уже надёжно, перспективы есть; другие - кредиты на дом, квартиру взяли, всю жизнь теперь выплачивать; третьи – хотели бы, да знают – вновь все мытарства с оформлением документов, переезды, обустройство, - не выдержат, опыт есть, и горький...; четвертые.... У каждого – своё.... Но боль и тоска эмигрантская – по родине, по душевности, по сердцу близкому и родному, - живут в этих несчастливых людях, жгут их сердца, и зовут, зовут их туда - в далекую, желанную, потерянную быль....