Весной к маю на вечернюю дорожку выползают слизняки. Самые обделенные из всех ползающих на земле. Гусеница рядом с ними - счастливица: у нее масса ножек, к тому же ей светит обернуться совершенной легкокрылой бабочкой, увидеть землю с высоты и сразить своих вчерашних насмешников невиданной пестротой красок, воздушностью полета.
А у слизняков впереди ни сказочной метаморфозы, ни даже ножек. И ползают они прямо на брюшке, перечеркивая тротуары шлейфом, который липкой полоской тянется позади.
Когда вечером выходишь на улицу, она вся испещрена такими полосками. Некоторые протянулись во всю длину, а некоторые...обрываются на середине. Там же на серединке и сам рогалик лежит, смятый велосипедным колесом или ботинком. Оборвалась линия, оборвалась жизнь...
Как непохожи на наши их мимолетные контакты. Они никогда не следуют равнодушно мимо плывущего навстречу, а обязательно сомкнутся головками, переплетутся рожками, словно хотят ими обменяться, плотно ротиком прилипнут друг к другу и застынут в поцелуе.
Если бы подслушать, о чем они шепчутся! Но их разговор недоступен нашему уху. И все же глаз и еще какое-то чувство угадывают в этой случайной стыковке что-то очень доброе. Возможно, они признаются в любви, может быть, делятся мудростью или просто тепло и освежающе влажно ободряют друг друга: "Не опускай рожки, ты не один такой мягкий, ранимый, безногий, смотри, я такой же, и вот там точно такой же, как и мы, и нас много еще осталось таких же, несмотря на равнодушные и слепые велосипеды, ботинки, колеса машин. Не веришь? Тебе все равно одиноко? Так посмотри на полоски - это живые буквы древнейшей книги, которые ты, я и все мы миллионы лет пишем своими мышцами, путешествуя до края дороги и обратно.
Эту книгу топчут ногами, давят колесами, заливают и засыпают, но мы продолжаем ее писать. В ней заключена древняя мудрость, безошибочная любовь и сила, которая требует жить, несмотря на нашу мягкую, безногую плоть. Эта сила заставляет протаскивать по острым камням и горячему асфальту натруженное тельце, выводя во всю ширину улицы влажные строчки. Многие из этих полосок не завершены и обрываются несвоевременной точкой, которая мертвым, раздавленным комочком поставлена рядом. Но ты, я и другие, кто остался, обязательно должны пройти по прерванной колее, наложив на недописанную, высыхающую строчку новую мудрость, новую любовь, и обязательно протянуть ее до конца. До того ли нам, чтобы завидовать бабочке?"
А кругом весна. Звенит, оглушает своей ночной тишиной, сбивает с толку хмелем черемухи и сирени, трепетом воздуха и властно зовет - настойчиво и безостановочно, как эти слизнячки, протягивать свою тропинку, настолько далеко, насколько хватит жизни...