Был у меня друг Самвел по кличке Маймун. Добрейшей души парень, снимающий с себя ради друзей последнюю рубашку. Но, как говорится, Бог щедро даёт одно, чтоб забрать другое. Был он чёрен лицом, как африканский зулус, с блестящими антрацитовыми волосами, с маленькими острыми бандитскими глазками, с огромным носом, ничуть не уступающим носу знаменитого земляка Фрунзика Мкртчяна – истинный маймун (в ленинаканском говоре – обезьяна, сатана, страшилище). Но кто рисковал в глаза назвать его по прозвищу, считайте, что был обречён быть избитым или покалеченным.
Работал Маймун в парикмахерской в самом центре города, считался чуть ли не самым лучшим специалистом в этой области, и у него вечно собиралась толпа клиентов и друзей. С нас он деньги не брал, хоть убей, и поэтому мы решили на его день рождения подарить немецкие туфли «Саламандра», которые были тогда большой редкостью. Но я изловчился у какого-то спекулянта, приехавшего из Москвы, купить их за сто двадцать рублей, и мы – я, Вардгес и Армен дожидались дня рождения нашего друга, чтоб в торжественной обстановке сделать этот дружеский божественный жест.
Но именно в этот день утром ко мне приехал из Еревана мой ереванский друг – молодой режиссёр Ваан. Мы сидели вдвоём с Вардгесом, ждали Армена, чтоб в 12 часов поехать в парикмахерскую Маймуна.
Позавтракали втроём, выпили две-три стопки водки, и вдруг Вардгес, тоже друживший с Вааном, говорит ему:
-Ваан, а чего ты такой обросший? Ты же должен поехать в театр, а у нас страшно не любят чересчур волосатых, говорят: «Наверно, нищий – не найдёт лишнего рубля, чтоб постричься». Это же Ленинакан, здесь другие порядки, - и Вардгес лукаво подмигнул мне, хотя я, занятый своими мыслями, не понял, куда он клонит.
- А есть ли у вас нормальные парикмахеры? – спросил Ваан.
- Как нет. Если вы в Ереване бываете в парикмахерской раз в два месяца, наши ходят туда – раз в двадцать дней, - только теперь я понял, что Вардгес паясничает.
- А кого вы мне посоветуете? – Ваан, наконец, прислушался к совету друга.
- Есть у нас друг – известный парикмахер Маймун, даже из Тбилиси клиенты приезжают специально стричься у него. Работает в центре, прямо напротив банка. Кстати, у него сегодня день рождения. Сейчас десять часов утра, ты поезжай к нему, назови наше имя и скажи: «С днём рождения, Маймун!» Он вмиг приведёт твои волосы в порядок, - всё это Вардгес сказал очень серьёзно, но незаметно ещё раз подмигнул мне, приложив исподтишка руку к губам, чтоб я не вмешивался.
Я, конечно, был против, тем более Ваан приехал ко мне в гости, а не к Вардгесу, но спортивный азарт обуял и меня, и я в уме успокоил себя: « Не будет же Маймун при людях набрасываться на Ваана?»
Вскоре Ваан ушёл. Вардгес от хохота чуть не свалился с табуретки, но меня начали мучить угрызения совести, и я сказал ему, что могут быть непредвиденные последствия, и тогда мы можем в одночасье потерять из-за его глупой шутки сразу двоих друзей.
Мы быстро оделись, забрали подарок и, не дожидаясь Армена, сели в такси и поехали в центр города. Но, увы, опоздали.
Нам потом рассказали знакомые, что случилось. Ваан зашёл в парикмахерскую, спросил, где найти мастера Маймуна. Потом он подошёл к нему, представился, как наш друг, и сказал:
- С днём рождения, Маймун! Мне нужно постричься, - тон у него был торжественный и радостный.
В салоне все притихли. Но Самвел не потерял самообладания, как бывало не раз. Он спокойным, даже ласковым голосом обратился к нашему ереванскому другу:
- Ради моих друзей я постригу тебя без очереди. Садись, дорогой, скоро будет и твой день рожденья! – и Маймун с остервенением клацнул зубами.
Ваан, очень культурный и воспитанный мальчик, ничего не подозревая, повесил на вешалку свой пиджак и сел в предложенное кресло. Но тут Маймун, пригнувшись к нему, как коршун над добычей, умильно говорит ему:
- Я – очень стеснителен по натуре. И тем клиентам, которые впервые попадают ко мне, завязываю глаза. Ты не против, дорогой? – и он со злорадством осмотрел зал.
Получив согласие Ваана, Маймун завязал ему глаза полотенцем. Быстро намылив половину волосистой части головы Ваана,он молниеносным движением наголо остриг пол черепа бедного режиссёра. Потом быстро снял повязку с его глаз, показал на зеркало и закричал громогласно на весь зал:
- А теперь посмотри в зеркало. Я похож на Маймуна или ты? – и видя, как бедный Ваан дико смотрит на свою новую физиономию, продолжил – брат, придётся остричь и вторую часть твоего глупого черепа, что я и сделаю бесплатно, ради моих друзей.
В дверях на нас с плачем набросился Ваан, но ему ещё повезло. Вардгес через своих знакомых в театре достал ему парик, в котором Ваан щеголял почти три месяца. А о проделке Маймуна рассказывали по всему городу.