Написано в феврале 2004 г.
Глава 2.3. Чеченская война
(Продолжение. Предыдущая Глава: "Черти притихших омутов": http://www.proza.ru/2010/02/23/356 )
Россия – самый крупный осколок переворачивающегося советского айсберга. В его движении особое место занимает Чеченская война.
Чечня с древности, как и большая часть Кавказа - территория с рабовладельческим укладом хозяйствования.
К началу формирования советского строя чеченский народ не страдал комплексами многовекового отчуждения, привитыми основной части российского населения. Уважая силу, он, как и ряд других народов Северного Кавказа, умело приспосабливался, с восточной мудростью вкладывая в советские отношения собственное содержание.
Сталин хорошо понимал, какую мину для власти являют собой эти свободолюбивые народы, ревниво следил за ними, ждал повода для их выкорчевывания.
Война с фашистской Германией дала этот повод. Он обвинил целые народы в «предательстве». Надежнейшее, проверенное историей средство загнать народ в ярмо – отчуждение его от земли, от собственной территории. Поголовное переселение всех традиционно неотчужденных народов, – чеченцев, крымских татар и т.д. – это шаг к приведению этих народов к отчужденному состоянию - общему с другими народами России.
Всех жителей – от младенцев до стариков - в 24 часа, варварски выбросили из родных стен в далекую глухомань.
Мало того, с фронтов, из воюющих полков, отзывали тысячи героев и с глумлением отправляли вслед за репрессированными родственниками.
После хрущевского "покаяния", во второй половине 50-х годов, чеченцы потянулись назад, на родные земли. Они находили эти земли занятыми, родные дома – заселенными. Власти пустили проблему на самотек. Вплоть до горбачевского времени мучительно тянулся процесс возвращения. Бездомность на родной земле. Безработица. Бесправие. Но чувство локтя соплеменников. Взаимопомощь.
Чеченцы и другие переселенные народы концентрировано вкусили все удовольствия, которые восемь веков назад пережили сами русские, бежавшие от татар под Москву.
Счастье этих народов – что весь кошмар растянулся лишь на два-три десятилетия, на историю одного поколения. Не на века, как для русских. Не на тысячелетия, как для евреев.
Они сохранили свою культуру. Парадоксальный симбиоз инфантильного почитания старших с первобытной взрослостью духа. Уникальную демократию тейпов, - прозрачное, эффективно действующее народовластие, исключающее ложь предвыборных марафонов, политические заговоры и интриги.
Тейп – ключ к разгадке чеченской души. Принадлежность к тейпу – основа силы духа чеченца. В его душе есть ощущение, безнадежно разрушенное в душах большинства европейцев, - ощущение причастности к высшей силе (которую представляет собой тейп). Это ощущение дает человеку мужественную самоуверенность и достоинство.
По мироощущению же все чеченцы – даже старейшины тейпов, – дети, до конца дней чувствующие родительскую опеку тейповского духа.
К моменту развала СССР многие чеченцы вновь укоренились на исторической родине и перебивались, как большинство других народов, заработками в бюджетной сфере, доходами от приусадебных полей и зарплатой советских предприятий.
Значительная часть обратных переселенцев и их потомков вплоть до горбачевской перестройки не смогли обрести достойную занятость на исторической родине. И когда стала рушиться все пронзившая арматура общества-фабрики, принужденно свободные молодые орлы ринулись на бескрайние просторы России в поисках добычи.
Сомкнувшись с обычным чеченским криминалом, они явились движущей силой новой рабовладельческой прослойки, быстро набиравшей силу и все больше задававшей тон национальному сознанию чеченцев.
Этапы ее развития – закономерны.
Сначала – разбойный уклад. Чеченская «мафия» разбрасывает щупальца по всей территории бывшего СССР. Рэкет. Грабежи. Захват пленников и торговля ими.
Следом – развитие уклада рабского труда в чеченских деревнях. Даже иные педагоги чеченских школ не гнушались иметь рабов. Что сказать о подрастающих поколениях? Их выбор – в условиях развала большинства предприятий - невелик: либо рабовладелец, либо воин, либо "бюджетник".
Вакуум власти, возникший в России в начале 90-х, оперативно заняли чеченские воины. Половина российского бизнеса платила им дань. Территория угона рабов (похищения людей) простерлась от Балтийского моря до Японского.
Российский криминал первым пытался дать отпор. Война и началась искрами столкновений внутри криминала. Когда чеченцы стали ущемлять и правящую верхушку, ситуация переменилась. Кого конкретно вдруг достали чеченцы, с кем не поделились, - не это важно. Важно, что те были очень влиятельны - за себя подняли государство. Поспешность и неготовность, с которой государство ввязалось в войну, говорит нам, что война не готовилась в компетентных органах, была следствием частной инициативы.
Если чеченская война 19-го века была вымученным ответом русского царизма на вопли подданных, угоняемых в рабство, то нынешняя чеченская война, по внешнему впечатлению, началась как столкновение не договорившихся друг с другом коршунов.
Общностью же обоих войн стала видимость чьей-то борьбы за независимость, которой замаскированы более глубинные причины, - начиная от интересов тех, кто делает деньги на крови, до фундаментального столкновения несовместимых укладов, - рабовладельческого и нерабовладельческого.
Вообразим, что Ельцин в октябре 1993 года потерял бы власть. Кто пришел бы на волне нового хаоса? Чеченец Хасбулатов? До каких масштабов возрос бы тогда контроль боевых чеченских групп над российским обществом? Они вполне могли превратиться в такое же классовое воинство рабовладельческого строя, каким был НКВД. В результате в России был бы повторно за столетие воспроизведен сталинский режим, только вместо НКВД была бы «чеченская мафия». На какой территории развернулась бы тогда – рано или поздно – «чеченская война»? Не на всей ли территории СНГ? Не превратилась ли бы она в тотальную гражданскую войну?
Это миф, будто Чечня боролась за национальную независимость, за отделение от России.
Чечня – в лице пришедшей к власти тонкой криминально-рабовладельческой прослойки - боролась за власть над Россией. Ей нужна была эта территория. Отделение было бы крахом новой чеченской (рабовладельческой) мечты.
В свое время, покоренная было Московия, опираясь на протуберанцы казачества, смогла изнутри захватить всю бывшую империю Чингисхана.
Так и Чечня, распрямляя при Горбачеве-Хасбулатове пружину народного отчуждения, сжатую Сталиным, десантировала своих орлов по всей России в безнадежной стихийной атаке на раскалывающуюся на части и переворачивающуюся империю-айсберг.
Но здесь аналогия кончается. Россия – не кочевая вольница, налетами ее не покорить и, тем более, не удержать. И, уж если она отбила тотальный натиск германского фашизма, она отобьет и чеченские налеты. Здесь хватает своих орлов, волков и львов.
В чеченской войне есть обстоятельство, требующее пристального внимания, не позволяющее расслабляться даже под впечатлением полной военной победы.
Эта война – не межнациональная, и даже не межклассовая. Началась искрами в среде криминала. Разгорелась как схватка беспредела с коррупцией. Но, независимо от начала - по общему своему знаменателю, - является войною разных исторических эпох.
(Продолжение: "Международный терроризм как столкновение эпох" :
http://www.proza.ru/2010/02/22/711 )