ТРИПТИХ С ЖЕНЩИНОЙ
1
Как жаль, что я не умею рисовать! Сегодня отчаянно захотелось написать картину. Пастелью. Которая бы называлась «Женский день». Именно сегодня, 8-го марта…
Ощущение праздника носилось в воздухе уже за несколько дней до него – в метро пахло цветами, в магазинах – духами, мужчины куда-то деловито спешили, женщины, резко похорошевшие, возбужденно разговаривали, даже птицы летали как-то уж слишком весело и щебетали по-весеннему.
И вот он - долгожданный наш праздник, когда каждая женщина ждет чего-то необыкновенного, необыденного, каких-то особых слов, знаков внимания, рыцарского поклонения, и когда каждый мужчина хочет выглядеть чуть лучше, добрее, щедрее, заботливее, галантнее и ласковее, чем всегда. И уже с самого утра назойливый телеящик не давал нам забыть о том, что без женщин - …, и что они -…...
Так вот, о картине. Окно (вид из комнаты). За окном – солнечный день, почерневший снег, на дальнем плане – ряды домов. В комнате – полузакрытые шторы, справа на журнальном столике телефон, газеты, пачка сигарет – все в серовато-коричневых тонах. Слева у окна полуобернувшись стоит женщина – лет тридцати пяти, довольно красивая. Она в халате. Длинные распущенные волосы упали на лицо. В правой руке она держит зажженную сигарету, о которой, кажется, уже забыла – пепел вот-вот упадет. На безымянном пальце – обручальное кольцо. Левой рукой она вытирает слезы... Это – моя подруга. Я позвонила ей, чтобы поздравить с нашим «бабским» праздником. В трубке слышались только всхлипывания, вскоре ставшие синхронными. Затем - обоюдные традиционные пожелания и бессмысленные утешения...
Звоню другой подруге – и эта плачет. Третья – почти плачет. Одна разведена. С двумя детьми. Другая тоже с двумя, но пока не в разводе. Третья с дочкой, и на грани развода. Как и я …
И выплакаться некому…
2
Информация отвлекает от хандры. Проглатываю массу газетно-журнальной, кино-книжно-музыкальной продукции. Что-то трогает, что-то восхищает, что-то удивляет, раздражает, утомляет, подавляет. Ощущение, что весь этот поток сведений, знаний, новостей, сплетен, эмоций пропущен через гигантскую мясорубку, и на выходе – одна лишь безликая, неопределенного цвета, масса.
Тоже можно попытаться нарисовать…В стиле Дали…
3
Ночь. На кухне за столом, спиной к двери, сидит Он. Уминает мясо с картошкой. На плите – кипящий чайник. Видимо, кипит давно – по дверцам верхних полок стекают тонкие неровные струйки от поднимающегося пара. На столе, рядом с тарелкой - магнитофон. Огромные бобины крутятся бесшумно. Открывается дверь. Входит Она, в длинной ночной сорочке. Жмурясь от яркого света и поеживаясь, улыбается и молча усаживается сбоку на Его стул, обнимает Его, прижимается щекой к Его щеке и тихо, не двигаясь, сидит. Он радостно говорит: «Переписал, наконец, для тебя твою любимую вещь!», надевает Ей наушники и продолжает жевать. Она сидит в той же позе, окутанная музыкой, и еле сдерживает слезы от чувства признательности и бесконечной любви к человеку, который так легко и просто смог сделать Ее счастливой, вернув Ее этой песней на несколько лет назад…