Государство Ирода Великого, управлявшего Иудеей во время рождения Иисуса, включало в себя не только собственно Иудею, но и чужеродные Самарию и Идумею, а также Галилею, Перею (небольшую область к востоку от Иордана), Десятиградие, включавшее часть современной Иордании, и некоторые другие более северные области. Ирод стремился к восстановлению государства в границах империи царя Давида, но под контролем и защитой Рима. Однако, после его смерти царство было поделено между его наследниками на 4 части. Властитель каждой из этих частей стал называться тетрарх - «четверовластник». Политическая карта этих мест несколько раз перекраивалась. История династии Ирода будет более подробно освещена в другом эссе, еще не опубликованном.
В годы основных Евангельских событий, сама Иудея вместе с Самарией и Идумеей была римской провинцией. Верховная власть в ней принадлежала непосредственно Риму в лице прокуратора Понтия Пилата, представлявшего персону императора. Галилея и Перея управлялись тетрархом Иродом Антипой, сыном Ирода Великого. Политическая атмосфера Евангельских времен определялась этой необычной ситуацией. Привыкшая к центральной роли Иудея была унижена до положения римской провинции, а провинциальная Галилея возвысилась до роли независимого царства, властитель которого был подотчетен непосредственно императору. Традиционно высокомерное отношение коренных иудеев к провинциалам галилеянам наталкивалось на реальность независимой Галилеи. Естественно, что довольные своей новой ролью галилеяне относились более доброжелательно, чем коренные иудеи, к возвысившим их римлянам, а также к не-иудейским народам Палестины, в частности к самарянам и хананеянам. Выросший в Галилее Иисус совершает большую часть своей миссии именно в Галилее и прилегающих областях. Там он встречает в основном благожелательный прием. Большинство его учеников были также галилеяне. Первое же появление в собственно Иудее оказывается для него последним. Воскресший Иисус назначает место встречи своим ученикам опять-таки в Галилее (Мф. 28: 7, 16).
Разделение царства Ирода Великого на четыре независимые области противоречило национальной идее иудеев, их стремлению объединить всех верующих в единое сильное государство, господствующее над соседними малыми народностями. В противовес политическому разъединению усилилось влияние религии и духовенства, которые объединяли народ, оказавшийся вдруг в разных государствах. Этим отчасти объясняется то влияние первосвященников на народ, которое мы видим в Евангелиях. Люди видели в них объединяющую силу, защитников национальной идеи. Это влияние было особенно сильно в самой Иудее, в которой находился синедрион и Храм, духовный центр иудейского единства, а национальная политическая власть вообще отсутствовала. Там образовалось своего рода двоевластие: верховная власть римского прокуратора не оспаривалась, но духовенство было ближе к народу и обладало большим влиянием. Как бывает в подобных случаях, образовалось равновесие, которое непрерывно проверялось и испытывались показательными стычками, в которых какой-то конкретный вопрос вдруг оказывался важен не только сам по себе, но и как способ выяснить, кто главнее. Такой характер приобрело и дело Иисуса.
Политический аспект проповеди Иисуса легче понять, если сравнить её направленность с проповедью Иоанна Крестителя. Хотя Иисус и Иоанн делали общее дело (Иоанн – единственный человек, которого Иисус удостаивает обращением «мы»), методы и духовное содержание их проповедей различались. Иоанн проповедует в пустыне. Иисус идет к людям. Иоанн обличает и проповедует покаяние. Иисус говорит о милосердии, прощении и любви к врагам. Иоанн предупреждает о возможности наказания. Иисус говорит о Царстве Небесном. В напряженной политизированной атмосфере того времени и та и другая проповедь вольно или невольно приобретали и политический аспект, причем также совершенно различный. Если проповедь Иоанна имела несколько про-иудейский и анти-римский оттенок, то проповедь Иисуса, напротив, имела про-римский и анти-иудейский характер. Попробуем разобраться подробнее.
При чтении Евангелия сразу бросается в глаза, что они оба были казнены за свои проповеди, однако не все понимают, что осудившие их стороны были политическими конкурентами. Однако очевидно ведь, что за чисто нравственную проповедь не казнят. Казнят за проповедь имеющую политический аспект, угрожающий чей-то власти. Именно поэтому политический аспект Евангелия и важен для правильного понимания событий. Если его не понимать, распятие невинного Иисуса всегда будет казаться или мистическим проявлением человеческой злобности, или хладнокровно спланированным актом Божественного промысла.
В распятии Иисуса всех, даже неверующих, возмущает его очевидная несправедливость. Но политические репресии всегда несправедливы. Все жертвы политических репрессий невиновны в обычном человеском смысле, но в действиях их обвинителей и судей всегда видна железная логика борьбы за политическое выживание: запугать или устранить тех кто что-то противопоставляет власти, пусть даже и не устраивая прямого восстания. При политических репрессиях угроза власти всегда преувеличивается – Бухарин, к примеру, не угрожал Сталину, хотя был потенциально опасен своей независимостью и влиянием. Мы видим это и в деле Иисуса – его официально обвиняют в претензии на власть («хотел быть царем иудейским»), тогда как в действительности он только подрывал монополию духовенства в его влиянии на людей.
Сначала поговорим о проповеди Иоанна. Иоанн происходил из семьи священников и, таким образом, сам принадлежал к тому духовенству, которое критиковал Иисус. Проповедь Иоанна никогда не выходит прямо за рамки существовавшей в то время религии, в ней только брезжит поднимающаяся заря Новой Веры. Иоанн не призывал к замене или реформе старой религии, а только к более полному и искреннему покаянию в грехах против нее. Он будоражит народ, предсказывая скорый приход Мессии, которого и так все ожидают, видя в нем что-то вроде мудрого национального лидера, царя-спасителя, который осуществит национальную идею. Естественно, что в этой проповеди Иоанн оказывается на стороне национальной идеи. Иоанн не проповедует прямо против духовенства, ничего не говорит против храмовых обычаев. Острие его обличения направлено против про-римского властителя тетрарха Ирода Антипы, который погрешил против моральных норм, взяв в жены Иродиаду, жену своего родного брата. Ирод Антипа имел юридическое право его арестовать потому что Иоанн проповедовал на берегах Иордана, т.е. на границах Переи, подотчетной ему области.
В те времена не существовало разделения исполнительной и судебной власти. Верховный властитель был одновременно и руководителем и судьей. С точки зрения нашего времени обезглавливание Иоанна представляется недопустимым произволом и тиранством. Так оно и было, но это тиранство было в то время нормой – законный царь законно казнил и миловал по своему усмотрению. Судя по Евангелию, современников более всего возмущало, что осуждение Иоанна произошло по мотивам личной мести и по наущению женщины – дочери Иродиады. Угождать женщинам в те времена вообще считалось недостойным и безнравственным.
Проповедь Иисуса, напротив, постоянно оказывается направленной против духовенства, т.е. защитников национальной идеи, и звучит примирительно по отношению к не признающим верховенство иудеев самарянам, иноплеменным хананеянам, и даже заклятым врагам римлянам. Сам по себе призыв любить своих врагов только так и мог интерпретироваться, так как на политическом языке того времени основной враг - это римляне. Посмотрим, что делает Иисус во время празднования Пасхи, когда обстановка вокруг него уже была накалена. Он изгоняет торгующих из Храма, нарушая его нормальную деятельность, и проповедует в нем сам. Он предлагает «воздавать кесарю – кесарево», призывая тем самым платить налоги римлянам. Удивительно ли, что его обвинителями были именно первосвященники, т.е. хозяева Храма, а Понтий Пилат, представитель Рима, пытался его защищать.
В деле Иисуса соотношение между первосвященниками и Пилатом отчасти напоминает сегодняшнее соотношение между следствием и судом. Верховным властителем был Пилат – только он мог Его осудить. Первосвященники провели следствие и сформулировали обвинительное заключение («хотел быть царем иудейским»). Именно первосвященники вызывали и опрашивали свидетелей – Пилату были преподнесены окончательные выводы. Первосвященники на суде обвиняют Иисуса в богохульстве, политический аспект его проповеди по понятным причинам остается за кадром. Стремление Пилата (отнюдь не либерала, Лк. 13:1) оправдать Иисуса имеет как минимум два аспекта. Во-первых, это позиция разумного римлянина, который не считает внутрирелигиозные разногласия между иудеями достаточным основанием для казни. Во вторых, он видит в Иисусе полезного союзника – Иисус призывает народ к смирению а не к возмущению.
Неудивительно, что между Пилатом и первосвященниками начинается перетягивание каната – политическая проверка сил, демонстрация мускулов. Пилат отказывается утверждать приговор – первосвященники обращаются к народу. Народ демонстрирует поддержку первосвященников - на этом и держится их сила. Но в арсенале у Пилата есть еще один ход – он отправляет Иисуса к тетрарху Ироду Антипе, который оказывается в Иерусалиме по случаю праздника Пасхи. Юридически это обосновывается тем, что Иисус – житель Галилеи, а не Иудеи, поэтому Ирод, хозяин Галилеи, имеет право его судить (Лк. 23:6,7). Про-римский властитель Ирод Антипа, без колебаний обезглавивший Иоанна, не видит вины в Иисусе по тем же причинам, по которым её не видит Пилат. Первосвященники для него – такие же соперники в борьбе за власть как и для Пилата. Логично, что Пилат искал дружбы Ирода, искал в нем союзника против иудейского духовенства. В дипломатии подобные шаги (выдача – невыдача обвиняемых) испокон веку служили и до сих пор служат мерилом дружбы между властями разных стран. Хотя Пилату не удалось оправдать Иисуса, он установил союзнические отношения с Иродом (Лк. 23:12), т.е. одержал тактическую победу на дипломатическом фронте, что для него, быть может, было и важнее чем судьба лично Иисуса.
Давление на Пилата со стороны организованной духовенством толпы напоминает нам сегодняшние действия «прямой» демократии, когда толпа, собранная в нужное время и в нужном месте, решает исход событий. Однако в то время другой формы демократии просто не было – вспомним греческие полисы, где решения принимались также на площади и результат голосования определялся по громкости выкриков. Так что эта митинговая демократия по понятиям того времени была вполне легитимной. Националистически настроенная толпа обвиняет «предателя» национальных интересов Иисуса и освобождает того, кто был осужден за восстание против римлян (Лк. 23:19,25; Мк. 15:7). То, что кажется проявлением зла человеческой природы, является отчасти следствием простой политической логики – Иисус для них действительно враг. Он враг уже потому, что его поддерживают враги – римляне.
Существовавшее в то время двоевластие проявляется и в том, какие солдаты охраняют Иисуса. Арестовывает его стража первосвященников. Характерно, что у апостолов они вызывают такую живую ненависть, что темпераментный Пётр при аресте Христа отрубает одному из них ухо. Эта же стража впоследствие его охраняет, а потом передает римским легионерам для осуществления казни. Его казнят распятием по римскому обычаю. Так как Иисус находится во время организации казни в руках римлян, Пилат редактирует по-своему табличку с обвинением. В пику первосвященникам он пишет «Иисус царь иудейский» вместо их версии «он называл себя царем иудейским». С точки зрения Пилата это имеет вполне реальный смысл: такой царь иудейский как Иисус был бы для него очень удобен. Он бы не призывал к восстаниям, помогал бы собирать налоги, поддерживал бы порядок, мир, и спокойствие. Пилат как бы хочет сказать: «Вот кто должен бы быть царем иудейским, и вот кого вы, иудеи, распинаете». Интерес, который проявляет Пилат к Христу, оказывается пророческим: примерно через 300 лет римский император по похожим причинам примет учение Христа в качестве государственной религии, призванной принести в распадающуюся империю единство и мир, основанные на любви и смирении а не на силе и страхе.