Глава 5. Учителя
(Фотографии размещены на моей страничке в «Одноклассниках»)
Прежде чем поведать о годах 80-х, расскажу об учителях. А поможет мне в этом снимок коллектива, сделанный в 1971 году. Между первой моей групповой фотографией 1951 года, когда Грануш Левоновна приняла на работу меня и еще семерых учителей из своих бывших учеников, и этим снимком пролегло двадцать лет. У нас довольно солидный коллектив. Конечно, состав за эти годы претерпел изменения, но основной костяк все тот же.
Фото № 67. Коллектив учителей 1971 года
Я сижу в первом ряду, на том же месте, что и двадцать лет назад. В том же ряду, как и двадцать лет назад, сидят Константин Михайлович и Джульетта Торгомовна, во втором ряду - Надежда Сергеевна. В центре две неизменные величины - Араксия Арамовна и Люся Давыдовна, между ними, как и положено, директор, теперь это Артем Саркисович Казарян.
На снимке из бывших учеников школы еще Джульетта Мамиконовна (2-й ряд, 1-я слева), Эмма Павловна (3-й ряд, в центре), Эмма Андреевна (3-й ряд, 1-я слева). Гордо восседают старожилы школы Сатик Галустовна и Александра Васильевна. Обо всех хочется рассказать. Но среди старожилов есть еще одна немалая величина - Серго Арташесович. С него и поведу рассказ.
Как-то в конце 60-х годов (отголоски оттепели) первый и последний раз старшеклассникам были розданы анкеты-опросники. Среди прочих там был вопрос - ваш любимый предмет школьного курса. Большинство на этот вопрос ответило однозначно - физкультура. На втором месте оказалась история вместе с обществоведением.
Рейтинг остальных предметов был ниже. Химия займет свое привилегированное положение чуть позже - с появлением химического уклона. А пока - физкультура. Событие, однако! Впервые решили послушать «глас народа» и услышали. Но почему физкультура?
В старом здании спортзал был небольшой, из оснащения только шведская стенка, канат да щиты с кольцами для игры в баскетбол. Очень мало было и спортивных снарядов. Но был закрытый двор и был Серго - личность, популярная не только в школьных масштабах. Фронтовик, музыкально одаренный, умеющий прекрасно танцевать, высокий, подтянутый. Он олицетворял собой мечту любого директора школы - иметь такого учителя.
Каждую зиму Серго с помощью старшеклассников заливал каток во дворе, работал на нем до позднего вечера. На катке во время уроков физкультуры катались все, кто мог стоять на коньках, у остальных же был обычный спортивный урок. После занятий на каток высыпали уже все желающие. Была в школе организована и своя хоккейная команда, которая на соревнованиях побеждала команды из других школ.
Фото № 68. Хоккейная команда школы. 1968 год
В начале 60-х особую популярность приобрели шахматные турниры. Связано это было с успехами на шахматном поприще Тиграна Петросяна. Чемпионаты неизменно вызывали повышенный интерес, вся республика, затаив дыхание, следила за ними. С помощью наших спортсменов на внешней стене школы, выходящей на площадь, на уровне второго этажа была повешена огромная шахматная доска.
Во время матча по телефону из Еревана передавали ход, а кто-либо из учителей или старшеклассников длинной палкой из окна передвигал фигуры. Внизу стояло море людей с поднятыми головами. И когда делался ход, по толпе пробегал вздох. Так сильно все желали победы Тиграну Петросяну. В школе ребята ходили с шахматными досками, обсуждали ходы. И о том, что Тигран Петросян стал чемпионом мира по шахматам, ленинаканцы узнавали, стоя у нашей школы во время финальной партии (и в 1963, и в 1966 годах).
В новом здании спортзал занял отдельное строение. Там уже было все, что нужно для полноценного урока. И двор опять использовался зимой под каток. В теплое время года все классы выходили во двор на утреннюю гимнастику. Несколько лет у нас проработала молодая учительница физкультуры Рената. В один год они с Серго вывели на первомайскую демонстрацию учащихся в спортивной форме: белые майки и юбки у девочек и такие же майки и брюки у мальчиков, прямо как на спортивных парадах в Москве. Эффект был потрясающий.
Были в школе и свои чемпионы, многие из которых вошли в большой спорт, стали мастерами спорта, имели успехи. Среди них Юра Каврайский, Эдуард Арутюнян, Ашот Бояхчян.
Когда создавался музей истории школы, одни только грамоты, кубки, вымпелы и фотографии лучших спортсменов заняли всю боковую стену коридора.
Шло время, Серго старел. Давали о себе знать фронтовые раны - болела нога от долгого стояния. И все же он тренировал туристические группы, готовил ребят к играм «Зарница» и «Орленок». Ребята любили Серго, не обижались на его ворчание и замечания. Он сделал для школы очень много, помимо просто уроков. Своим примером он воспитывал, и особенно в мальчиках, стремление к преодолению трудностей, к победе, но не любой ценой, учил ценить дружбу, не подводить друзей.
Труды Серго были оценены по достоинству: он получил звание заслуженного тренера Армении. А ушел из школы, когда болезнь одолела. И так получилось, что вскоре после его ухода (в 1987 году) не стало ни школы, ни спортплощадки, ни уроков физкультуры. Сейчас он живет в Москве. Ученики не забывают его, спешат на помощь в трудную минуту. Очень хочется, чтобы Серго прочитал эти строки. Ведь лет ему уже немало.
Старожилом и самой влиятельной представительницей нашего педагогического коллектива по-прежнему была и оставалась Люся Давыдовна Нонян, о которой мы уже рассказывали неоднократно. Проработала она в школе начиная с 1939 по 1993 год. О ней очень часто вспоминают в своих письмах выпускники. И даже их дети и внуки, ни разу не видевшие ее, слышали от них рассказы об этой личности.
Она имела звание заслуженной учительницы Армении, ее неоднократно награждали всевозможными учительскими наградами, чествовали на совещаниях, ее работу ставили в пример, ею гордились выпускники, с ходу, без репетиторов, поступавшие в медицинские, фармацевтические и химические институты. И ее все еще побаивались старшеклассники. В нашей школе училась ее дочь Лиля, а потом и внуки Люсине, внешне очень похожая на бабушку, и Ваграм.
Время над ней было не властно. Всегда спокойно величавая, с неизменным рыжим цветом волос, ироничная, острая на язык. О себе в кругу коллег она говорила: «Я дальше своей рубашки всяческие переживания не пропускаю». На самом деле это было не так. Неприятности она переживала молча. Это нас, своих бывших учеников, а ныне коллег она в свой внутренний мир не впускала.
Внешне Люся Давыдовна была постоянно приветливая, позитивная, с легким юмором в общении. Меня она учила контролировать эмоции: «Перестань кипеть и расплескиваться. Думай о своей семье». Я подолгу оставалась в школе, готовила всяческие мероприятия. Люся Давыдовна, которая не брала на себя классное руководство и после уроков в школе не задерживалась, даже спрашивала у меня: «Чем ты мужа кормишь, когда так поздно домой возвращаешься?». Я отвечала: «Прибегаю домой и швыряю что-нибудь в кастрюльку». Это была, конечно, шутка. Она смеялась, а потом говорила коллегам: «Нет, вы только послушайте, как она Колю кормит, вы только послушайте!».
Моего мужа, Николая Анастасовича Анастасова, наш коллектив хорошо знал по семейным вечерам, да и в городе он был известной личностью, преподавал языкознание в педагогическом институте, куда поступали многие из наших выпускников, был очень общительным и веселым. А я была обычным совковым трудоголиком, для которого на первом месте была работа и мысли о ней, а семье доставалось мало от моего свободного времени.
Но Коля никогда не чинил мне препятствий, никогда не возмущался моей занятостью, моими поездками. К нам домой часто приходили ученики со своими проблемами или просто поговорить. Он всех их знал, выслушивал, долго беседовал, давал советы. Очень любил общаться с Айком Котанджяном, Вовой Каратановым., Володей Деевым.
Когда я стала заниматься историей школы и начала проводить юбилеи и встречи выпускников, наш дом иногда становился похож на штаб - везде лежали фотографии, какие-то материалы. А ветераны 409-й дивизии приезжали к нам из разных городов отмечать День Победы и иногда жили по нескольку дней. Коля принимал меня такой, какая я есть. И в том, что я так много души отдала школе, есть его немалая заслуга.
Фото № 69. Мой муж Николай Анастасович, я и наша старшая внучка.
Директор Артем Саркисович Казарян, сдержанный, интеллигентный человек, возглавил школу после Грануш Левоновны, получил в свое ведение уже прославленное заведение со своим укладом и традициями. Артема Саркисовича я знала еще с детства. Наши отцы сражались в одной дивизии, оба погибли на фронте. Мы были соседями и в ДОСе, и после, переехав оттуда на улицу Саят-Нова, где вдовам фронтовиков-офицеров дали квартиры.
Он проработал на этом посту с 1962 по 1991 год. В середине 80-х получил звание заслуженного учителя Армении. Он не был из тех директоров, в чей кабинет приводят расшалившихся учеников для разноса. Он не довлел над учительским коллективом. Скромный был. С самых первых дней вхождения в школу он понял, что это налаженный, четко работающий механизм, и спокойно и верно нашел свое место в нем. Правда, в этом большом, почти сплошь женском обществе ему подчас приходилось нелегко, особенно в конфликтных ситуациях.
Трудно было и тогда, когда Артем Саркисович оказывался между просящими или требующими (были и такие) уступок для своих чад родителями и принципиальными в этом вопросе учителями. Много двоек в четверти и переэкзаменовок выходило по химии у Люси Давыдовны, по математике у Александры Васильевны, по русскому языку и литературе у Риммы Сергеевны, не отставала в этом вопросе со своей историей и я.
В горОНО был критерий оценки работы школ - по проценту успеваемости, по количеству плохих и хороших оценок. Некоторые школы в городе по показателям стойко держались в передовых, хотя уровень преподавания в них был довольно низким. Наши же учителя не поддавались процентомании, а добивались от своих учеников настоящих знаний. В общем, нервничать директору приходилось порядочно.
Но к чести и директора, и завуча надо сказать, что на нас не оказывалось сколь-нибудь серьезного давления в этом вопросе. Да и в горОНО прекрасно понимали, что не проценты определяют, какая школа и какой учитель чего стоят.
Желающих определить детей в нашу школу всегда было так много, что приходилось ограничивать прием хотя бы собеседованием. Детей принимала комиссия из учителей, а Артем Саркисович на это время уезжал куда-нибудь, скрывался от напористых родителей. Он этот ажиотаж очень не любил.
Был он очень хорошим хозяйственником: ремонт, переделки, перестройки - это его хобби. Почти каждое лето в новых корпусах что-то достраивалось, менялось, подгонялось под нужды школы. Причем в этих работах он принимал самое активное участие. Хочется с благодарностью отметить его вклад в оформление нашего музея. Он впрягал в эту работу не только школьных плотников, но и добивался помощи со стороны родителей.
Музей боевого пути 409-й дивизии был особенно дорог ему: в этой дивизии служил и погиб в боях за освобождение Кировограда командир полка подполковник Саркис Казарян - его отец. Много сил вложил Артем Саркисович и в организацию юбилейных праздников и встреч с выпускниками.
О многом говорит и тот факт, что трое детей Артема Саркисовича, Рубен, Саркис и Нелли, учились не в нашей школе. Отец решил, что пусть лучше дети будут спокойно обучаться в другом месте, чем подвергать проверке свой авторитет. Очень строго относился он и к своему племяннику Вардкезу, который был нашим учеником. Тот не отличался хорошим поведением, но от дяди своего никогда поблажек не видел. Наказывали его не меньше, а иногда и больше других провинившихся.
Коллектив учителей иногда выезжал на природу, на экскурсии. Сохранилась одна фотография, где мы запечатлены на фоне старинной церкви Ваграмаберд.
Фото № 70. Начало 70-х годов
Долгие годы, почти 30 лет, завучем старших классов была преподаватель математики Араксия Арамовна Казарян, однофамилица директора, небольшого роста, миниатюрная, но с огромным авторитетом среди коллег и учеников. У нее были исключительная память и исключительный интерес ко всему, что происходило в школе.
Мало того что она знала всех педагогов как облупленных, была в курсе, кто как ведет уроки, чем дышит и какая обстановка в семье, она вдобавок знала всех учеников среднего и старшего возрастов. Это где-то 600-700 человек. И помнила она их по именам и фамилиям, кто родители и где они работают.
Могла выловить в коридоре расшалившегося пятиклашку, вглядеться в него и сказать: «Погосян, маме на почту позвонить или сразу бабушке сообщить, что ты балуешься?». Одним словом, она была ходячим компьютером, куда годами вкладывали сведения. И эта информация работала на школу. При необходимости из этого «компьютера» можно было извлечь данные о любом выпускнике любого года.
Расписание уроков у нее было готово уже в конце августа и составлено так, что вывешивалось в коридоре 1 сентября и до конца года больше не менялось. Может, это от математического склада ума или просто был талант, но она ухитрялась так свести расписание, что у учителей получался еще один свободный день в неделю. Это было очень кстати, потому что в школах тогда была шестидневка.
Ничто не ускользало от ее внимания: контрольные и итоговые работы должны были проводиться вовремя, оценки выставляться, журналы заполняться. На педсоветах Араксия Арамовна давала полнейшую информацию о состоянии учебного процесса. Хвалить кого-либо она не любила, но всегда отмечала, что при моем ужасном почерке у меня всегда четко и аккуратно заполнен журнал. У нее самой был красивый почерк. Обычно она и выписывала грамоты и похвальные листы.
Сын и дочь Араксии Арамовны окончили нашу школу. Сын учился в аспирантуре в Дубне. Дочь в 80-х годах вела у нас уроки домоводства. К сожалению, она погибла во время землетрясения вместе с сыном - внуком Араксии Арамовны.
Школе нашей везло с учителями русского языка и литературы. В период 60-80-х годов в ней работали Зоя Александровна Маковская, Светлана Сергеевна Лукьянюк, Наталья Тимофеевна Горбенко, Ольга Павловна Текаева, Мария Акоповна Абрамян, Нина Ашотовна Ишханян. Особо хочется отметить вклад в дело грамотности наших учеников опытных, проработавших в школе долгие годы учителей Нины Григорьевны Аслиян и Риммы Сергеевны Скобелкиной (Хачатрян). О Нине Григорьевне и ее дочках я уже писала.
Римма Сергеевна была выпускницей нашей школы 1946 года, одной из пяти золотых медалисток. Позже с отличием закончила филологический факультет Ереванского государственного университета. На работу в школу ее приняли с радостью. Мы с ней дружили, тем более что жили в соседних зданиях и домой возвращались вместе пешком, всю дорогу беседуя о том о сем. Ей приходилось трудно. Она растила сына одна.
Интеллигентная, с мягким характером, очень сдержанная, тактичная, незащищенная в бытовых вопросах, она проявляла твердую волю, когда дело касалось профессии. Была абсолютно грамотной. Ее авторитет перерос рамки школы. В период выпускных экзаменов руководство горОНО приглашало ее в качестве эксперта для проверки экзаменационных работ претендентов на получение золотых и серебряных медалей из трех русских школ.
Когда в 1976 году была введена аттестация учителей, Римме Сергеевне присвоили категорию «старший учитель». Ученики ее любили, она была для них первым советчиком. Часто приходили к ней и ее выпускники. О ней я вспоминаю с болью в душе. В черный день землетрясения 88-го года Римма Сергеевна погибла во время урока.
За долгие годы работы в школе сменилось много моих коллег-историков. В основном это были жены военных, а их мужей часто переводили с места на место. Одной из первых была Лидия Ивановна Шпакова. Запомнились мне Уварова, Зинаида Ивановна Журлова. Дольше всех проработала в школе Вера Михайловна Белых. С ней мы сдружились и до сих пор передаем друг другу весточки. Она уехала еще до трагических событий. Часто вспоминает школу и Ленинакан, где прошла большая часть ее жизни.
Самая солидная группа преподвателей - это учительницы армянского языка: Амалия Мхитаровна Акопян, Римма Левоновна Амбарцумян, Женя Левоновна Бозоян, Анна Тачатовна Шагинян, Донара Хачиковна Восканян, Софик Левоновна. Армянский язык был обязательным предметом только для носителей языка. Но были и такие ученики - дети военных, освобожденные от этого урока, которые посещали его добровольно. Никаких скидок на то, что обучают армянскому языку учащихся русской школы, учителя не делали.
Оба языка преподавались с равной долей ответственности и требовательности. В школе было подлинное двуязычие - это еще одна ее заслуга. Наши выпускники могли спокойно поступить в вузы с армянским языком обучения и, получив профессию, работать в любом учреждении, на любом предприятии, одинаково владея обоими языками.
Все учительницы армянского языка были коренными гюмрийками, а следовательно, - отличными хозяйками. Это значило, что все они отменно готовили и пекли. На наших праздниках все знали, что секция армянского языка обеспечит нас великолепной выпечкой. Через нашу школу прошли и их дети, а дочка Анны Тачатовны окончила школу с золотой медалью.
Математику вели директор Артем Саркисович и завуч Араксия Арамовна. Учителя математики тоже часто менялись. В разное время работали С. В. Пелех, С. С. Алехнович. Постоянными кадрами были в старших классах Александра Васильевна Лазарева, а в среднем звене Джульетта Торгомовна Чмчян и Джульетта Мамиконовна Аракелян.
Сын Джульетты Торгомовны Артур Игитян учился в нашей школе. Не по годам серьезный, умница. В нем гармонично сочетались внешние данные и внутренний мир состоявшегося человека. Сыновья Джульетты Мамиконовны Григор и Армен тоже были нашими учениками. Они были очень разными. Григор обязательный, старательный, всегда волновался, отвечая у доски. Армен - флегматичный, без особого рвения в учебе и ноль внимания к школьным порядкам. Я и у старшего, и у младшего была классным руководителем.
В начале 90-х я случайно встретила Армена в Ереване на автовокзале. Мы оба торопились, но он успел рассказать мне, что занялся киносъемками, снял фильм о жизни города после землетрясения, послал его на какой-то фестиваль и выиграл главный приз.
Подробностей я не помню, но тогда я очень обрадовалась тому, что Армен нашел себе дело по душе. Недавно я узнала, что он в Калининграде, работает на студии документального кино. Я уже давно пришла к выводу, что из учеников, выбивающихся из общего ряда своим поведением или образом мысли, подчас получаются очень талантливые специалисты. Думаю, что в этом есть и заслуга нашей школы, что не пыталась причесывать всех под одну гребенку, не ломала ребят.
Александра Васильевна была влиятельной фигурой в коллективе. Крупная, громкоголосая, решительная. Ее мощного голоса ученики побаивались. Уж очень строгая она была на уроках. Зато на экзаменах вытягивала, подбадривала. Знала, что от ее оценок зависел балл аттестата, и всегда пыталась напоследок помочь.
Она приехала в Ленинакан в послевоенные годы, когда еще в городе была летная часть. Муж ее был военным, работал в этой части техником. Потом полк расформировали, а они остались. Семье выделили участок земли, там они построили дом, завели хозяйство, огород, сад. Вырастили двух сыновей. Стержнем этой семьи была Александра Васильевна. Она все успевала, справлялась с большими нагрузками и в школе, и дома.
Сыновья Валерий и Сергей, окончив нашу школу, разъехались, потом ушел из жизни муж, а она все работала и работала. После землетрясения осталась в городе, никуда не уехала. Но она не оказалась в одиночестве. На закате жизни за ней ухаживала семья ее выпускника. Как говорят, очень хорошо они за ней смотрели, а когда она ушла из жизни пару лет назад, с честью проводили ее в последний путь.
География у нас находилась в опытных руках Эммы Павловны Хачатрян и Константина Михайловича Юзбашьяна. Было у них два хорошо оснащенных кабинета с картами, макетами, проекторами, было уважительное отношение к своей работе и отличное знание предмета. Эмма Павловна - солидная мать семейства, обожающая своих детей, но особенно - старшего сына Степана (окончил школу в 1971 году). В учительской она все время рассказывала о нем, переживала, когда тот отправился служить в армию, рассказывала, как ездила к нему, как встречала. И все это с таким неподражаемым гюмрийским юморм, самоиронией. Все трое ее детей, Степан, Сусанна и Аннушка, учились в нашей школе.
Эмма Павловна любимица коллектива. Ее благожелательность, доброта и юмор снискали большую любовь учеников. А в классе, где была классным руководителем, она становилась просто мамой для своих «деточек», даже если они были старшеклассниками. И пожалеет, и пирожками собственной выпечки угостит, и выслушает, и посочувствует. А ребята ей все секреты рассказывали и, бывало, в жилетку плакались. Она и в школе, и дома все успевала, всегда великолепно выглядела: красиво и со вкусом одета, волосы уложены в прическу. При аттестации она получила звание «старший учитель».
В середине 80-х работать в школу пришла дочка Эммы Павловны Сусанна Карленовна. Преподавала она английский язык. Была молодой, обаятельной, общительной, веселой. И опять я с болью в сердце говорю: «Была». Ее яркая недолгая жизнь оборвалась на взлете, она погибла во время землетрясения. Остались без мамы два маленьких сына.
Единственной семейной парой, работавшей в школе, были Константин Михайлович и Рита Юзбашьяны. Рита работала библиотекарем, а в те времена эта должность была довольно хлопотной: ученики получали учебники в начале года, а в конце должны были сдавать комплекты в целости и сохранности. Это была теория. А на практике получалось, что учебники бывали и разрисованными, и с выдранными страницами, иногда их просто теряли. Все это надо было приводить в порядок. Так что в течение года хлопот хватало.
Вместе с обычными функциями Рита делала тематические экспозиции, стенды, устраивала конкурсы, чтения. Была активным членом педагогического коллектива. Ей обычно поручались хозяйственные дела, когда в коллективе намечались праздники, торжества или юбилеи. Сыновья Эдик и Артур тоже были нашими учениками. Недавно получила весточку от Эдика Юзбашьяна. Они с братом живут в Воронеже. У Эдика два высших образования. Он член Союза фотохудожников России.
Кабинет Константина Михайловича был на первом этаже. Но и он не успел выскочить из рушащегося здания.
Учителя физики часто менялись. Дольше других работали у нас в старших классах Татьяна Федоровна Пономарева, Джульетта Акоповна Атоян, Сусанна Алексановна Мхитарян. А в среднем звене совсем немного успела поработать молоденькая, скромная, очень душевная Татевик Анушавановна. Ее педагогическая карьера только начиналась. И оборвалась под развалинами школы тем же днем 7 декабря 1988 года.
Из биологов, тоже часто сменяющих друг друга, запомнилась Валентина Ивановна Глазова. Мы с ней дружили, а ее племянники учились у меня. Она была очень ответственным человеком, того же требовала от своих племянников в отношении учебы. Семья ее переехала в город Иваново еще до землетрясения. Она очень близко к сердцу приняла нашу трагедию. Валентина Ивановна писала мне письма, предлагала помощь, звала к себе в Иваново. Недавно я получила от нее весточку, мы опять переписываемся, общаемся.
Дольше других проработала в школе биолог Нина Евгеньевна Курганова. Ее кабинет тоже был хорошо оснащен наглядными пособиями, микроскопами. Она была знающим специалистом. Но по какой-то сложившейся школьной традиции ученики шумели на ее уроках, не воспринимали этот предмет как подобает.
Самой многолюдной была секция английского языка. Для лучшего усвоения предмета классы во время урока делились, и учителей соответственно требовалось вдвое больше. Секцию возглавляла Эмма Андреевна Панян. Одной из «англичанок» была наша выпускница 1971 года Алла Грайровна Абрамян, дочка моей одноклассницы Эльзы Давтян. Энергичная, стремительная, заводная, веселая, она внесла заряд бодрости в наш устоявшийся коллектив. Как когда-то и Галина Абрамовна Гинзбург, Алла Грайровна считала, что учитель должен идти рядом с учеником и чуть впереди. Сейчас она работает в Гюмри в новой русской школе, открытой для детей военнослужащих.
Еще одной «англичанкой» была Людмила Юрьевна Карапетян. Долго преподавали в школе учительницы английского языка две сестры Нина Николаевна Птицына и Тамара Николаевна. Обе они в 60-х годах приехали из русской колонии Шанхая, держались немного особняком, долгие годы носили одежду из китайского шелка.
Пение вела Маргарита Вачагановна, очень приятная, музыкально одаренная. Она играла и на фортепиано, и на аккордеоне. На этих уроках класс негласно делился на две части: на тех, кто любил музыку, и тех, кто терпеть не мог это «несерьезное» занятие. Из первых Маргарита Вачагановна составила школьный хор. У хора была серьезная программа. Ребята выступали на школьных мероприятиях, юбилеях, принимали участие в конкурсах.
Были еще уроки рисования для среднего звена и черчения для старшего. Их вел преподаватель Альберт Липаритович. Он был сравнительно молодым, и ребята никак не хотели воспринимать его всерьез. Курс черчения заканчивался, по-моему, в 8-м классе. В 80-х годах рисование в школе вел Ваган Михайлович Вирабян. Ребята его любили, дружили с ним. Общаются и теперь. Ваган Михайлович теперь известный дизайнер, живет в Европе.
Начальная школа жила своим замкнутым циклом, каждый учитель раз в четыре года выпускал своих питомцев в среднее звено и набирал новый класс. Завучем там после Раисы Терентьевны работала очень опытная, солидная Александра Владимировна Хачатрян, а вскоре после ее отъезда на эту должность была назначена Эмма Андреевна Панян, одна из лучших наших выпускниц 1963 года. Наша - и этим все сказано.
Между всеми учителями, когда-либо кончавшими нашу школу, пусть и в разное время, устанавливались какие-то особенно теплые взаимоотношения, своего рода родство.
Хотя мы с Эммой Андреевной и работали в разных корпусах, но при любой возможности общались с удовольствием. Вскоре в школу поступили ее дочери - такие же красавицы, как и мама, которая к тому же отличалась каким-то особым шармом. Вела она уроки английского языка.
Уже который раз, рассказывая об учителях английского, я употребляю слово шарм. Может, знание иностранного языка, литературы, культуры европейских стран накладывают свой отпечаток? В любом случае Эмма Андреевна была заметной личностью в коллективе.
Когда школа переехала в новое здание, у начальной школы появился свой отдельный корпус. С учителями младших классов я не очень пересекалась - дети мои уже выросли, но все же многих помню.
Одной из лучших учительниц начального звена была Надежда Сергеевна Казарян, сестра Артема Саркисовича. Отчество свое она переделала на русский лад, чтобы дети, пришедшие в первый класс, могли его легко выговаривать. Она стала работать в школе совсем молоденькой, сразу после педучилища. Ее наставницей была опытная, с большим стажем работы учительница Ольга Ермолаевна. Наставничество тогда практиковалось. Старшие учителя передавали свой опыт молодым. Этот процесс занял целый год. В результате школа заимела хорошего, знающего учителя.
И потом уже сама Надежда Сергеевна учила молодых. Была она веселой, общительной. На учительских вечерах, бывало, очень красиво пела, у нее был хороший голос. В семье ее росли двое детей. Дочь Карине закончила нашу школу в 1972 году, отучилась в пединституте и вернулась к нам учительницей. Работает она в нашей школе по сей день, хоть и школа уже переименована, и профиль сменился. Стала продолжательницей школьных традиций, организатором внешкольных мероприятий.
Из далеких 60-х помню Евдокию Андреевну Меренкову. Мы с ней дружили еще в старой школе. Вместе дежурили во время праздников (была и такая обязанность у учителей). Дочку ее звали Лариса. Это имя настолько пришлось по душе моей дочке Норе, что, когда у меня родилась вторая дочка, Нора попросила назвать и ее Ларисой.
Многим запомнилась Вера Егоровна Терех. Ее классы, перейдя в старшее звено, были узнаваемы по тому духу дружелюбия, умению работать добросовестно, сосредоточенно, которые она успела привить за первые четыре года обучения. Ее сын Саша Терех в начальной школе учился не в ее классе, а в параллельном. Вере Егоровне казалось, что если сын будет находиться в ее классе, она будет оказывать ему излишнее внимание, и от этого может пострадать весь учебный процесс.
И только когда она выпустила своих птенцов в среднее звено, перевела сына в свой класс. Муж ее был военным, и уехали они из Ленинакана где-то в конце 60-х. Ребята пришли на вокзал провожать свою любимую учительницу. Саша до сих пор помнит армянские слова и в переписке с друзьями обязательно обращается к ним по-армянски.
Генриетта Арсентьевна Мастюгина - активная, энергичная общественница. Дети ее тоже наши ученики. Надежда Акоповна Карапетян, Сатик Галустовна Баласанян, Тамара Самуиловна Туманян. Конечно, мой список далеко не полный, ведь столько лет прошло.
Хорошую память оставили о себе преподаватели труда Алексей Николаевич Мхчян, Вардан Оганесович Тенекеджян и Анна Григорьевна Авунджян. Долгие годы - с середины 70-х и до начала 90-х - учителем труда проработал Акопян Рубик, до этого закончивший художественное училище и пединститут.
Алеша, как мы в коллективе звали Мхчяна, был приветливым, интеллигентным человеком с множеством талантов и умений. Он был музыкантом, одно время вместе с Серго играл в оркестре в фойе кинотеатра перед сеансами. Когда оркестр распустили, пришел к нам в школу на работу в качестве учителя труда и специалиста по деревообработке.
Вместе с Варданом Оганесовичем Алеша много труда вложил в создание учебного класса-мастерской. Оборудованы мастерские были довольно богато, там стояли верстаки, был хороший набор инструментов. Все наши трудовики могли претендовать на звание «уста», что в переводе на русский означает «мастер своего дела». Вартан Оганесович даже носил берет, как свободный художник. Ребят они обучали серьезно и основательно. На уроках труда мальчики делали вешалки, табуретки, полочки.
Работали наши трудовики и над дизайном кабинетов, проводили необходимый ремонт в школе. Все стенды в музее были сделаны их руками. Когда школе удалось приобрести музыкальные инструменты, Алеша организовал оркестр.
Анна Григорьевна Авунджян профессионально обучала девочек ведению домашнего хозяйства. Учила их печь, шить. В кабинете труда для девочек стояли швейные машинки. Благодаря Анне Григорьевне мои дочки и многие их одноклассницы прекрасно шьют, разбираются в швейной машинке, умеют печь. Кроме шитья и готовки, Анна Григорьевна учила девочек науке выживания. Сама она была репатрианткой из Болгарии, перенесла тяготы войны и всегда говорила своим ученицам: «Если вы умеете шить, никогда не пропадете».
В конце учебного года в школе, преимущественно в старом здании, устраивалась выставка достижений. На стендах и столах демонстрировались лучшие работы учеников. Все они были подписаны. Там были поделки из дерева, вышивки, кухонные фартуки и прихватки, табуретки и вешалки. В последний день выставки все это можно было купить за небольшую плату. Родители охотно посещали эту выставку и раскупали поделки своих детей. А деньги шли на дооборудование и покупку материалов для кабинетов труда.
Работали у нас и организаторы и завучи по внеклассной работе - такие должности с неопределенными, нечетко очерченными функциями появились где-то в конце 60-х годов. До этого в школе были координаторы трудовой деятельности. Они водили учеников один день в неделю работать на предприятиях. Теперь же все смешалось. Чем заниматься организатору - больше зависело от директора и от самого человека в должности. Организаторы часто менялись, вместе с ними менялся и стиль работы.
Дольше всех проработали на этом поприще Александр Аршалуйсович Снхчян и Виктор Врамович Тиросян - оба выпускники нашей школы. А так как мальчишкам во все времена хочется немного похулиганить, то организаторам приходилось «разруливать» многие внутришкольные конфликты.
На долю Александра Аршалуйсовича и Виктора Врамовича выпала борьба с длинными мальчишескими прическами. Тогда под веянием моды и группы «Битлз» многие ребята начали отращивать волосы. А это было нарушением школьной дисциплины. Организаторы стояли на страже школьных интересов, а мальчики отстаивали свое стремление к свободе и индивидуальности. Схватки шли с переменным успехом, а потом обе стороны устали, и борьба сама собой сошла на нет.
Недолго проработал в этой должности Феликс Анушаванович Ананикян, но память о нем осталась. Он занялся озеленением школьной территории, и у главного входа появились кусты роз, а во дворе вокруг площадки - ивы. Они очень быстро разрослись и отгородили двор от шумной улицы.
Молодым, задорным организатором в полном смысле этого слова был Александр Арабаджян. Это уже начало 80-х. Он у нас числился вожатым, но и в самом деле главное - какой человек в должности. А этому человеку до всего, что происходило в школе, было дело. Он помогал Серго организовывать спортивные игры «Зарница» и «Орленок», ездил с ребятами на экскурсии. И все он делал как-то легко и весело, чем очень нравился ребятам.
Фото № 71. Последняя общая фотография школьного коллектива. 1988 год
А в самое сложное для школы время - с середины 80-х и до начала 90-х - одним из завучей работал Василий Маланок. Рассудительный, внимательный, негромкий. Работу свою он понимал так: не придумывать и готовить мероприятия, не контролировать работу классных руководителей, а помогать, поддерживать инициативу учеников и учителей, создавать условия для претворения их в жизнь. Для ребят он был авторитетом, другом и советчиком.
С экскурсиями к историческим памятникам мне стало полегче. Уже не стоял вопрос, кто будет сопровождать очередную группу, - Василий Иосифович всегда был рядом. В те годы, помнится, вошли в моду дискотеки. Организация их в школе - дело хлопотное. Но ребята упрашивали, и он шел им навстречу, хотя для него это была лишняя головная боль. Ребята наладят музыку - и танцуют, а ему надо уберечь их праздник от нежелательных эксцессов, от незваных гостей с улицы, «летящих» на звуки музыки. Мало кто знает, как нелегко ему и дежурным приходилось доводить праздник до спокойного завершения.
Работа Василия Иосифовича выпала на самые трудные для нас дни и годы. После землетрясения надо было организовывать процесс перемещения школы во временные палатки, налаживать там школьную жизнь, а после осваивать барак, где разместилась школа. Его уравновешенное, деловое отношение, ко всему, что предстояло делать, были неоценимы. Дети как-то проникались его спокойствием и сосредоточенностью, для них его поведение было примером, своего рода психологической помощью.
Была в школе и должность лаборанта при кабинетах химии и физики. Особые нагрузки выпадали на помощниц Люси Давыдовны. Многие годы проработала с ней наша выпускница Асмик Александрян. В кабинете химии был маленький закуток, где хранились реактивы, колбы и пробирки. Это была ее вотчина.
Практически на каждом уроке ученики проводили какие-то опыты. Ей нужно было на перемене подготовить новый раздаточный материал, проверить, все ли работает. В кабинете всегда пахло химикатами, и мы удивлялись, как она выдерживает эту нагрузку. Асмик мы все очень любили за ее оптимизм, веселый нрав, всегда хорошее ровное настроение. К сожалению, и она тоже погибла во время землетрясения, успев в последнюю секунду прикрыть собой дочку и тем самым спасти ее.
Для среднего звена важной фигурой в школе была старшая пионервожатая. Ее роль заключалась в организации досуга ребят средних классов - самого шебутного возраста. Одной из запомнившихся была Мери Габулян, естественно, тоже наша выпускница. Мери готовила мероприятия, была хорошим организатором.
В среднем звене контроль за поведением детей был необходим. Ведь именно в этом возрасте ребята начинают осознавать себя как личность и зачастую пытаются доказать это не совсем правильным поведением. Мери иногда вместе с завучем ходила отыскивать убежавшие с уроков классы. Такое тоже бывало, но очень редко. Обычно первым побегом все и заканчивалось, это была какая-то негласная школьная традиция - хоть один раз, но уйти с уроков всем классом. Так ребята «проверяли» товарищей.
Мой рассказ о школе был бы неполным без упоминания о еще одном человеке, много сделавшем для школы. Я хочу вспомнить здесь нашу техничку Ашхар, или Ашхар-мам, как ее называли ученики. Это была щупленькая женщина без возраста, необыкновенной доброты и участливости. У нее не было своей семьи, не было детей. Семью ей заменила школа. Она приходила раньше всех и уходила из школы последней. Перебралась вместе со всеми из старого здания в новое.
На новом месте ей выделили каморочку, где еле умещались тряпки-веники и единственный стул и где находили прибежище сбежавшие или выгнанные с уроков шалуны. У нее всегда можно было найти нитки с иголкой, а все потерянные на переменах предметы находили своих владельцев. Так же, как и Араксия Арамовна, она знала всех по именам.
Здесь я привожу несколько групповых снимков нашего учительского коллектива, сделанных в разные годы.
Фото № 72, 73, 74. Коллектив школы в 60-70-е годы
Я уверена, что мой рассказ об учителях далеко не полный. За более чем полувековую историю школы через нее прошли десятки педагогов. Трудно вспомнить всех. Да я и не ставила такой цели. Мне хотелось передать дух школы, ее традиции, в которых воспитывались наши ученики. Передать ту атмосферу, которую невозможно забыть. Наша школа - это не только стены, где мы провели какой-то отрезок нашей жизни, наша школа - это наша общая душа.
Вот так, шаг за шагом, то убыстряя, то замедляя ход моего повествования, все ближе и ближе подхожу к годам 80-м и к тому последнему десятилетию, когда была поставлена точка в истории школы. А после этой точки началась совсем другая жизнь. Но об этом в следующей главе.