Круг

               
                - Не спи! Крепись говорю добром!
                А то – вечный сон! А то – вечный дом!

                М. Цветаева


    Бархатный баритон под капотом, вот уже третий час державший на одном дыхании ноту ре, вдруг не выдержал и сорвал голос. Напряженное пение мотора сначала сменилось гнусавым кашлем и вскоре совсем смолкло. Машина еще некоторое время  катилась по-инерции и только шорох покрышек да выстрелы редких камешков, выбиваемых из под колес, нарушали покой этого богом забытого места.

Старенький «Феррари» 78-го года  редко подводил своего хозяина. А тут такое! Пустырь по обе стороны дороги и ближайший автосервис только там, за перевалом, в пятидесяти километрах от этого злополучного места. Петр вырулил на обочину и «вывалился» из потного водительского кресла на пыльную, раскаленную от августовского солнца дорожку гравия. Он обошел машину сзади, пнул ногой слегка спущенное правое колесо, потом открыл капот и долго, тупо смотрел на дымящийся радиатор.  Так смотрит хирург на вывороченное содержимое только что скончавшегося пациента. И так же, как врач разглядывает анатомические детали своего больного, он всматривался в темную глубину капота с выступающими из нее деталями механизмов и недоумевал, зачем все это здесь нужно!. Нет, он не был хирургом. И, тем более, не был автомехаником. Он был физиком теоретиком и этим все сказано. Возможно, вглядываясь в пахнущее гарью подкапотное содержимое, он с надеждой искал там что-нибудь знакомое – волновую функцию или хотя бы матрицу плотности, но не найдя ни того ни другого с явным раздражением захлопнул крышку и звук хлопока тут же стих,  утонув в ковре из колючек и высохших полевых цветов.
 
Это была объездная дорога. Основная магистраль осталась в стороне. Так что расчитывать на быструю помощь не приходилось. Последняя надежда убраться отсюда до ночи пропала, когда после двухчасового ожидания мимо прокатил тяжелый трейлер, водитель которого, даже не снизив скорость, в знак солидарности дал тройной сигнал. Он просто поиздевался, а говорят – все люди братья...
Петр спустился в кювет и, осторожно раздвигая пыльные колючие ветки ежевики, выбрался на открытую поляну. Солнце уже заметно склонилось, и небо стало особенно синим. Казалось, ангелы, сотканные из белых облаков, спешат ему на помощь с тросами и буксиром. Он остановился и стал прислушиваться. Тишина пела многоголосьем диких пчел. Его потянуло ко сну. Он улегся на горячую, потрескавшуюся землю в прозрачной, рваной тени высохшего куста облепихи и тут же заснул.

 Ему во что бы то ни стало нужно успеть. Он должен исправить ошибку, вымолить прощение у этого придурка Учителя, который знает ЭТО. И откуда только он знает ЭТО? Учителем он называл своего научного руководителя, подчеркивая тем самым небрежение им научных принципов и склонность к мистицизму.  Столько было надежды и оптимизма, когда он только начинал работать! Хотелось ставить эксперименты, писать статьи… Но у Учителя были свои взгляды.

Некий монах сказал Учителю Дзесю: «Я только что пришел в монастырь. Пожалуйста, дайте мне наставление».
Учитель Дзесю ответил: «Ты уже съел свою рисовую кашу?»
Монах сказал: «Да».
Тогда Учитель Дзесю сказал: «Тебе лучше пойти и вымыть свою миску».

Работать в квантовой теории сновидений - это вам не капусту в огороде полоть! Логика, увы, здесь не в помощь. ЭТО нужно просто знать сразу, целиком и полностью. ЭТО нужно чувствовать сердцем, как чувствовал Учитель. И ни в коем случае не подвергать ЭТО сомнению или верификации. Но это не научно,- скажете вы. Да, науки здесь и нет. Наука сыграла роль трамплина и вот теперь мы здесь. Остается только понять, где это мы! С этим Петр никак не мог согласиться и не понимал этого. И когда Учителя «прижали» в академии и грозились «распнуть» на совете, он отрекся от его учения, опубликовав серию из трех критических статей в журнале «Физика сна». После этого Учитель испытал нервный срыв и долго лечился. Выписавшись через полгода из «психушки», он уединился на одном из научноисследовательских объектов академии  в предгорьях Тянь - Шаня. С тех пор прошло семь лет и вот вчера Петр получил E-mail, в котором Учитель писал, что не держит на него зла.  Он писал, что уже стар и пришло  время «проснуться» и предстать перед Господом. Он прощался с Петром, веря в то, что именно он продолжит его дело.

Петр почувствовал себя негодяем. Он не мог понять, что тогда двигало его пером. Даже позже, когда  логика предала его и завела в тупик, он не решался признать свои ошибки. Угрызения совести мучали его столько лет. И вот теперь появилась надежда. Боже, как он был бы счастлив сбросить с плеч этот непосильный груз. Он поймал себя на мысли, что и теперь им движет только эгоизм, но он отбросил эту шальную мысль.  Главное теперь было  успеть.  И потому он гнал свою машину без передышки уже двое суток к небольшой университетской станции, затерянной в среднеазиатской пустыне.

Ветровое окно, как из фена обдувает горячий воздух. Глаза слипаются от яркого света и, когда он жмурится, становился похож на узбека. Горизонт качается из стороны в сторону, небо, преломляясь в раскаленном воздухе, покрывает асфальт несуществующими лужами-миражами и дорога блестит на солнце, как после дождя. Трасса прямая,  бесконечная, как у Евклида, и теряется за горизонтом. Руль кажется  совершенно лишней деталью в автомобиле. Руки  спокойно лежат на баранке, глаза  закрыты, а на спидометре  200.

Нежное прикосновение женской руки и он открывает глаза. Над ним склонилась девушка – узбечка. Около его машины копошатся какие-то люди. Конечно же, это сон, думает Петр и снова закрывает глаза, но прохладная женская рука вновь касается его лба и он окончательно просыпается.
- У вас обожжено лицо,- произносит девушка почти детским  испуганным голосом. - Вы спали на солнце...  Меня зовут Анна.
- Анна - это не узбекское имя,- говорит Петр, пытаясь подняться.
- Анна - это мое имя,- говорит девушка – узбечка. - Вообще меня зовут Асия, но для вас проще Анна. Я сейчас принесу вам воды. Петр пытается встать и лицо его искажается от резкой боли в ноге.
- Вы попали в аварию,- говорит Анна. Мы нашли вас здесь сегодня утром. Вы были без сознания.
- Да нет же!  У меня просто испортилась машина – аккумулятор, карбюратор или что-то еще. Я прилег отдохнуть, а тут вы...
- Ваша машина разбита. 
- Вы ошибаетесь, моя машина в порядке.
Петр привстает, опираясь на здоровую ногу. Голова разламывается, звенит. Он смотрит на свои руки. Они в ссадинах, нога перевязана поверх брюк какой-то тряпкой.
- Что же это со мной? Я ничего не помню!.
- Вы слетели в кювет. Вам повезло.
Девушка поворачивается и бежит к мужчинам, пытающимся вытащить его машину на дорогу. Петр ковыляет за ней. Мужчины не обращают на него никакого внимания. Он хочет что-то сказать, но не знает что и просто смотрит. Машина, действительно, изрядно помята. На противоположной стороне дороги  стоит джип. Девушка что-то ищет под задним сидением, потом  протягивает ему бутылку пива. Пиво – теплое и противное, но быстро приводит его в чувства. 
Мужчины тем временем выкатили машину на дорогу и худощавый русоголовый парень сел передохнуть в ее тени. Анна решила их познакомить.
- Это Андрей.
Парень с обветренным лицом протянул ему руку.
- Петр. Еду в Янгак-Шурчи, да вот попал в переделку. Про поиски внеземных цивилизаций слышали? Ну там еще нейтринная обсерватория.
- Ах это! Я не знаю, я работаю на бензозаправке.
- Ну а как насчет нейтрино?,- пытается поддержать разговор Петр,- вы знаете что это такое?
- Вы что не понимаете? Я работаю на заправке.
- Понимаю. А обсерватория близко?
- Я работаю на заправке, но вам скажу – обсерватории нет.
- Вы шутите? Как же так нет? Вчера еще была – обсерватория то?
- Обсерватории нет,  летающих тарелок нет, внеземных цивилизаций нет… Да и земных тоже нет. Ничего нет. Есть только круг… Впрочем, ладно, вы хотели знать как  добраться до этого, как его Янгак-Шурчи? Это там в горах. И он махнул рукой в направлении где маячила горная гряда с белеющими вершинами.  Километров 300 а то и дальше. Дорога сама приведет. К вечеру доберетесь.
- Я, я,- начал было Петр, но язык не повиновался,- я должен был быть там сегодня утром...
- Моя сестра позаботилась о вас. Не то бы вы высохли  под этим солнцем как эта ухту-колючка не приходя в сознание,- и он пнул ногой растение с синим стеблем, которое тут же рассыпалось в пыль.      
- Я обязан вам.
- Не стоит беспокоиться, вы обязаны только себе.
- Знаете, Андрей, у меня такое ощущение, что я действительно еще не проснулся.
- Вы правы. Мы все спим и видим сны. Вернее спите вы. А мы здесь ни при чем. Когда вы проснетесь, вспоминайте о нас.
Везет же мне на «шизанутых»,- подумал Петр,- что он имеет в виду?
- Мне нужно в Шабакан. Это совсем рядом с Янгак-Шурчи. Вы подбросите меня?
- Ваша машина в порядке. Мотор исправен. Немного помято крыло, но это поправимо. А нам в другую сторону. Прощайте!
 Загорелый коренастый мужчина, которого Анна называла Беком загибал жесть каким-то странным инструментом.
- Теперь все в порядке задевать не будет,- сказал мужчина.
Петр сел за руль и включил зажигание,- мотор запел, как ни в чем не бывало. Он нажал на педаль, и машина покатилась под гору, медленно набирая скорость. В зеркале заднего вида еще долго можно было видеть девушку, машущую ему рукой.

  Через несколько миль дорога пошла вверх и ландшафт поменялся до неузнаваемости. Огромные каменные глыбы теперь нависали над дорогой справа. Слева же зияла пропасть. Машина на первой скорости медленно ползла вверх.  Он старался не отвлекаться и следить за дорогой, но мысли не давали покоя. Что все же произошло? Неужели что-то с его головой? И этот Андрей такой странный.
Да, все, что мы видим, все, что чувствуем – это результат работы нашего мозга. Реальный мир не имеет ничего общего с тем, что мы видим. Реальность - это … Он не знал, что это. Однако, ясно, что красочный и хорошо озвученный «фильм», который мы смотрим с момента рождения – результат мастерской режиссерской работы нашего сознания. Он вспомнил, как в детстве ему приснился сладостный сон, как будто ему подарили велосипед. Четыре скорости, кожанное сидение, а как блестела рама! Он и сейчас помнит то ощущение счастья, смешанное со страхом потерять все это. Он дергал себя за волосы,  чтобы убедиться, что это не сон. И не просыпался. Это было на самом деле!. Сбылась его давняя мечта!. Но… все  это оказалось сном. Потом он понял, что не так уж просто бывает разорвать этот круг и, во всяком случае, дергать себя за приснившиеся волосы - не лучший способ убедиться, в том, что ты не спишь!.

Дорога медленно набирала высоту. Здесь, на западном склоне было уже не так жарко,- «горячий фен» выключили и  в треугольник окна лился прохладный поток воздуха. Руки его автоматически стали выворачивать баранку налево,- дорога тоже послушно повернула налево. Он посмотрел на свои пальцы, сжимающие колесо руля, потом на запястья и выше к локтю. Ссадин не было!. Он ударил по тормозам. Машина остановилась, как вкопаная. Он хотел выйти и посмотреть на помятое крыло, но боялся,- боялся не найти вмятин, боялся сойти с ума. Сумасшедший, боящийся сойти с ума, – это даже весело,- подумал Петр и снова завел мотор. Он теперь не щадил машину и гнал на третьей скорости. Мысли роились в его голове, как пчелы вокруг банки с сахаром. И голова жужжала и звенела, как улей. Правильно говорил Андрей – «ничего нет». Но вот что странно. Откуда у этого парня мысли и слова старика?. Может быть, они знакомы?  Да нет, это маловероятно. И он опять вспоминал аварию, Асию по имени Анна,  этот странный диалог с Андреем, помятое крыло автомобиля, старика - Учителя. Все это как-то нереально. Но как отличить быль от выдумки, сон от яви, он не знал.  Может быть, он опять заснул за рулем и на этот раз действительно сломает себе шею?  И он представил, как это иногда показывают в кинофильмах, медленно падающий в пропасть автомобиль. Что же делать? Дергать себя за волосы? Это мы уже проходили! Нужно предпринять нечто более радикальное! Нужно думать и думать быстрее, не то будет поздно. Скорее же, скорее!  Вот оно, решение! Впереди маячит покосившийся знак поворота. Он набирает скорость и выворачивает руль направо. Направо, еще, еще. Дорога поворачивает налево…

Старик открывает глаза. Старое кресло напротив окна скрипит,- он пытается встать. Да, старость не радость,- причитает старик. Из окна  видна часть параболы большой антенны радиотелескопа. Дальше открывается великолепный вид на горную гряду с ослепительными белоснежными вершинами. Старик тяжело встает и грязно ругается.
- Это все от недостатка кислорода,- заключает он,- Вчера я был рыжим лисом, преследуемым охотниками, а сегодня этим негодяем. Пожалуй, что лис был умнее этого проходимца - позитивиста. Как только запели охотничьи рожки,  рыжий умница сразу же вылез из норы и встал под пули. Этот же аспирант - тупица никак не мог понять, что к чему. Ох и замотал он меня сегодня на этом своем драндулете. Интересно, у него действительно красный «феррари» или «девятка», как у людей?   Все мои воспитанники – сколько их было? Одиннадцать или двеннадцать,- все они уже давно защитили диссертации и теперь преподают квантовую  психологию  в разных университетах мира. Это моя заслуга. Этот же «Аристотель» уже седьмой год занимается бог знает чем. Но именно он продолжит мое дело. Годы идут и скоро с логикой у него начнутся проблемы – ха, ха! И вот, тогда… Учитель доволен этой идеей. Он вспомнил, как года три назад  звонил ему по телефону и этот «великий логик» «бухтел» в трубку что-то непонятное. Должно быть, тогда было рано. Пожалуй, напишу я ему сегодня письмо.