Глава 3
Университет
Мышкин проснулся рано, часов в восемь, что было абсолютно нехарактерно для его натуры. Давным-давно рассвело, и желтый солнечный свет пробивался через незанавешенные окна. На улице стояла настоящая жара последнего летнего месяца.
Леша сварил кофе и по обыкновению включил клипы. Ничего путного по московскому тв с утра не показывали.
Мышкин подумал, что делать ему явно нечего и решил наведаться в университет, в свою новоиспеченную альма матер, чтобы разведать что там и как.
Позвонив Палычу и попросив забрать его, Леша вытащил из чемодана любимое барахло, и через полчаса они уже неслись по Ломоносовскому, с открытыми окнами и солнцем, которое заливало черный капот «бэхи».
По радио «Дача» Таня Буланова пела что-то там про «ясный мой свет», Палыч бодро рулил, а Леша крутил головой в надежде увидеть университетскую высотку, нарисованную в его учебнике по истории России. Наконец она показалась, величественная, упершаяся гордым шпилем в небо и проткнувшая им облака. Палыч протянул «оооо», по-свойски подмигнул Леше и направил машину прямо к зданию. Мышкин неодобрительно хмыкнул.
-Тоже мне, университет,- подумал он, бравируя, но сразу понял,что бравировать смысла нет, так как ему чертовски, прямо-таки ужасно страшно.
Но Палыч подкатил к пустующей высотке, гордо нависавшей над городом, и Леше пришлось выйти и пойти по длинной и широкой лестнице к огромным деревянным дверям. Он с трудом прошел турникет- тяжелый, тоже деревянный и крутящийся, вежливо объяснил двум милиционерам, куда направляется и, зажмурившись, шагнул вперед. Леша оказался в широком коридоре в типичном стиле сталинских построек. Темный мрамор, незнакомый, невиданный прежде запах дерева, спертого воздуха и ковров. Откуда-то справа, с нижних этажей, пахнуло хлоркой, и Мышкин поморщился. Он прошел вперед, оказавшись в круглой небольшой зале, освещенной электрическими лампами, дававшими неестественный желтый свет. По правую и левую руку –высокие двери в аудитории, высокие столики и четыре закрытых прилавка буфета.
Леша отправился дольше, прошел очередной широкий коридор и оказался в огромном мраморном зале. На полу лежали красные ковры, по бокам поднимались тяжелые лестницы на верхние этажи. Прямо перед Лешей были лифты, много лифтов, каждый для своей группы этажей. Повсюду царила пустота, в воздухе кружила пыль. По телу пробегала приятная прохлада, и Леша вдруг вспомнил, что за университетским стенами стояло удушающее пекло.
-Тээээээкс, менты сказали, что мне нужен 21 этаж!,- пробурчал Мышкин и стал давить на кнопку нужного лифта. Кабинки пришлось ждать минуты три, и когда двери наконец выпустили Лешу на двадцать первом, он был весь на нервах.
Первое, что опять бросилось в глаза-это ковры, очередные красные советские паласы, источающие запах пыли. Леша оказался в полутемном симметричном помещении. В центре – лифты, справа и слева-два абсолютно одинаковых длинных деревянных коридора с коврами и дверями аудиторий. В начале одного коридора висела пробковая доска с буквами – Романо-германский факультет МГУ им. М.В.Ломоносова. На доске были прикреплены списки. Мышкин направился к ним.
-Список поступивших, так… ,- бормотал он, находя нужное.
Его имя в этом списке значилось первым. «Мышкин А. Д.- 20 баллов»,-вот что прочитал Леша и удивленно присвистнул. Следом за ним в списке следовал некто «Анохин Н.Н» тоже с двадцатью баллами.
-И не наврал ведь батя, и правда же я поступил!,- покачал головой Леша.- Вот тебе и «Русские бутерброды»!
Он неторопливо и спокойно огляделся по сторонам, еще раз недовольно принюхался и решил найти приемную комиссию. Пройдя до конца коридора, нужного кабинета он так и не нашел, зато уперся в огромное окно, из которого открывался прекрасный вид на библиотеку МГУ и застрявший в пробке Ломоносовский проспект.
Леша забрался на широкий мраморный подоконник, высунулся в открытое окно и вдохнул летний запах. И тут он затылком почувствовал, что за ним наблюдают. Обернувшись, он увидел худого парня в рубашке, такой белой, что в полутьме коридора она слепила глаза, в строгих черных брюках со стрелками и идеально начищенных ботинках. Он был высоким, с темными прямыми волосами, спадающими на чистый лоб, бледным и абсолютно безразличным. Весь его облик выдавал английскую педантичность, словно тот сошел с какого-нибудь романа о Шерлоке Холмсе. Парень сидел за стоящим у стены столом перед раскрытым журналом «Экономист» и вопрошающе смотрел на Лешу своими большими карими глазами, в которых читалось небольшое вежливое удивление.
«Как англичанин»,-подумал Мышкин, не зная, хорошо это или плохо.
-Извини, в темноте не заметил,- выдавил он вежливую улыбку и кивнул незнакомцу.
«Англичанин» ответил тем же, слегка поднял брови и снова уткнулся в свой «Экономист». Однако через несколько секунд, не отрываясь от журнала, он обратился к Леше с вопросом:
-Только поступил?
Голос у него был вкрадчивый и негромкий.
-Ага,- подтвердил Леша, пытаясь побороть желание получше рассмотреть его. В детстве мама говорила, что пялиться на чужих людей – дурной тон.
Однако не смотреть было невозможно. У незнакомца было потрясающее лицо- строгое, бледное, правильное, большие глаза, умные и внимательные, быстро двигались по строчкам «Экономиста».Он был слишком хорошо одет- не дорого и модно, а именно хорошо и так аккуратно, как будто его одежда была постирана, выглажена, вычищена и побрызгана хорошим парфюмом минуту назад. И Леша смотрел. Таких людей, как парень с «Экономистом», не было в жаркой республике Кипр.
Почувствовав, что за ним наблюдают, парень поднял глаза, слегка оценивающе прошелся по Лешиным неглаженным брюкам и сказал:
-Я тоже только поступил, - Ник Анохин,- он протянул бледную, но твердую руку с длинными пальцами.
«ААА, Анохин из списка,- подумал Леша. Ну и тип!»
-Леша Мышкин, - Леша ответил на рукопожатие.
Перемены в выражении лица человека по фамилии Анохин Леша заметил сразу. Тот улыбнулся, будто усмотрел в сочетании «Леша Мышкин» нечто знакомое и весьма забавное. Улыбка получилась ироничная и высокомерная.
Анохин окончательно отложил «Экономист» и подался вперед, будто бы, чтобы получше рассмотреть Лешино лицо.
-Итак, Леша,- сказал он с усмешкой,- Так вот ты какой.
-Что значит какой? Мужик, ты меня в первый раз видишь!- не стал церемониться Мышкин-младший. Хорошими манерами, надо сказать, он не отличался.
Анохин слегка скривился на «мужика», однако еще раз усмехнулся и произнес:
-Про твои поразительные результаты на экзаменах все только и говорят,- еще раз усмехнулся Анохин. -Поздравляю.
«Не скажешь по нему, что он слишком рад»,- недовольно шепнул Леша, собираясь с вызовом посмотреть в наглые анохинские глаза.
Однако посмотреть он не решился и принялся старательно изучать вид за окном. Было что-то такое в этом Анохине, что Лешу, бойкого кипрского парня, сильно смутило.
Тот же внимательно посмотрел большими умными глазами на Лешины взъерошенные волосы, желтую футболку, брюки и кеды и еще раз спросил с иронией в голосе:
-На какое отделение поступил?
Мышкина вопрос про отделение поставил в тупик.
«И правда, на какое отделение я поступил? То есть папа…», - подумал он, злясь, и резко ответил:
- Я еще не решил, на какое идти.
Анохин, казалось, другого ответа и не ожидал. Он согласно кивнул и снова опустил глаза в «Экономист». Мышкин вытер пот со лба и облегченно выдохнул.
«Все, пора мотать»,- подумал он и, стараясь быть предельно вежливым, - сказал Анохину:
–До свиданья. Надеюсь, скоро увидимся.
Вежливость не очень получилась, Лешино «до свиданья» прозвучало как «катился бы ты к чертям собачьим», но Анохин будто ничего не заметил. Он вежливо попрощался своим вкрадчивым голосом, пожали руки, и Леша быстро заспешил по коридору.
- Тьфу, всю душу вытряс, -думал Леша. –Бледный как вампир. С этим журналом идиотским. Как подозревает в чем-то.
Отойдя шагов на семь, Леша обернулся. Анохин по прежнему читал «Экономист» и выглядел полностью погруженным в это дело, темная челка спадала на белый лоб. Руки свободно лежали на столе.
-Ну и имя- Ник. Николай что ли?- еще раз подумал Леша.
-Никита.
Мышкин вздрогнул. Анохин оторвался от «экономиста» и смотрел на Лешу с уже знакомым оттенком иронии.
«Вот черт…-пронеслось в голове у Мышкина.- Я сказал это вслух!»
Он обернулся к Анохину, нашел в себе силы ответить на его взгляд и попытался вложить в свой голос максимум сарказма:
-Очень приятно. Алексей.
И Мышкин-младший почти бегом пошел по коридору, спеша нажать кнопку лифта, пройти все пыльные залы и оказаться на жаркой улице, где не было таинственной полутьмы двадцать первого этажа и бледного ироничного парня, читающего «Экономист», самый скучный журнал на свете.