Надежда - единственное благо, которым нельзя пресытиться.
Люк де Вовенарг (1715-1747)
Глава первая
В дверях государственного казначейства стоял внушительных габаритов джентльмен, на нём была форма, сродни той, что носят полицейские. Ещё большую солидность ему придавала висящая на поясе кобура. За семь лет службы он извлекал пистолет из кобуры исключительно для чистки, и это обстоятельство его немало радовало. На прежнем месте службы пальба была обыденным явлением, а охрану казначейства можно было даже назвать скучным занятием. Но неплохое жалование и мысли скором увольнении на пенсию скрашивали будни Бена Уоллеса, именно так звался наш служитель правопорядка. Бен подумывал о приобретении домика где-нибудь на побережье, где в безмятежности можно было бы встретить старость, и даже прикупил себе кресло-качалку. Пусть вас не смущают подобные мысли в голове ещё довольно крепкого мужчины. Сам он недоумевал, когда его сверстники пытались выглядеть моложе своих лет. Бену льстил образ умудрённого жизнью старца, раздающего советы с высоты прожитых лет. Быть стариком для него было особым искусством, навыки которого далеко не всегда приходят вместе с сединой.
Бен считал себя неплохим психологом, чутко улавливая настроение и особенности характера окружающих, он к каждому умел найти подход, чем заслужил всеобщее доброжелательное отношение. Вот и сейчас, заметив, что директор государственного казначейства, быстрым шагом прошедший через фойе, не в духе, Бен не стал донимать его разговорами, а лишь едва уловимым движением руки коснулся козырька фуражки. По утомлённому выражению лица шефа Бен понял, что слушания в конгрессе прошли неудачно, и счёл за лучшее последовать примеру многочисленных мраморных скульптур, своим молчанием украшавших фойе. План полностью оправдал себя, директор Ален Кьюсак прошествовал к себе в кабинет, не обратив внимания на манипуляции охранника.
Ален Кьюсак принадлежал к той категории людей, которая во все времена была обласкана всеобщим уважением. Не полагаясь лишь на удачу и божественное проведение, он с юных лет рассчитывал только на себя. Недюжинные способности и неуёмное старание позволили Алену к сорока годам возглавить одно из важнейших финансовых учреждений Америки. Но этой серьёзной вершине предшествовали годы обучения в Йельском университете, где он был лучшим на курсе, и не менее упорная служба в казначействе. Этот образ добропорядочного пуританина разбавляет толикой авантюризма история поступления Алена на службу в казначейство. Дело в том, что на решающее собеседование он явился в трусах, чем вызвал немалое удивление финансистов казначейства и других претендентов на вакантное место. Свой необычный внешний вид он объяснил банальным грабежом, у него по пути на собеседование отобрали деньги и всю одежду, но Ален, по его собственным словам, решил непременно придти вовремя, ведь опоздания, пусть и по веской причине, неприемлемы для столь солидного заведения как казначейство США. Подобная ретивость юного соискателя на должность, безусловно, тронула сердца комиссии, а окончательно решила его судьбу фраза, брошенная им уже в дверях, перед самым уходом: "Теперь у вас не остаётся других вариантов, кроме как взять меня на это место, иначе, что скажет американский народ? Что казначейство оставило добропорядочного налогоплательщика без штанов!" Трудно сказать, действительно ли Ален стал жертвой вашингтонских грабителей или же это был рискованный шаг, целью которого было выделиться из общей массы кандидатов, но так или иначе, необходимо отметить неординарность мышления мистера Кьюсака. Оригинальный портрет дополняла запоминающаяся внешность, смуглая кожа и путанные тёмные волосы, выдавали в нём южные корни. Стройная фигура и правильные черты лица рисуют не лишённой воображения читательнице образ довольно привлекательного мужчины.
Войдя в свой кабинет, Ален гневно хлопнул дверью, словно этот кусок дерева был главным виновником его последних неудач. В кресле директора за широким дубовым столом, пуская клубы дыма, сидел грузный мужчина.
–Идиоты! Напыщенные индюки! Они ещё пожалеют, - гневно произнёс Ален, широким шагом расхаживая по кабинету. Он будто дикий зверь, посаженный в клетку, метался от стены до стены.
–И тебе доброе утро, Ален. - иронично заметил мужчина с сигаретой, вальяжно выпуская очередную струю табачного дыма.
–Ты же видишь, что мне сейчас не до твоих шуточек. И вообще, Серджио, сколько раз говорить, если сидишь в моём кабинете, будь добр, не дыми как паровоз! - долго сдерживавший себя Ален дал волю эмоциям и в каждое слово вкладывал накопившуюся злость.
–Как скажете, господин Кьюсак. Только не срывай на мне своё зло, я ведь не виноват, что конгресс не одобрил твой план.
–Будь он неладен этот конгресс. Можно подумать, я требую деньги для личных нужд. У меня в хранилище денег и золота достаточно, для того, чтобы купить ещё сорок штатов, а я не могу добиться увеличения ассигнований на охрану хранилища. А случись, что нас ограбят, они первыми захотят снять с меня скальп. Ты напрасно улыбаешься, твоя голова полетит вслед за моей, - сказал Ален, подкрепив сказанное грязным ругательством.
–Будет тебе. Не надо драматизировать. Это их окончательное решение?
–Нет. Но это бесполезно, их ничем не проймёшь. На каждый доллар, который я прошу, они находят миллион отговорок: мировой кризис, великая депрессия, война в Европе…
–А ты считаешь, что эта война лишь отговорка?
–Между нами океан. И вообще, напасть на Америку для Гитлера равносильно самоубийству. Он может спросить об этом англичан, им есть, что ему рассказать.
–Если бы всё было так просто. История никого не учит, но жестоко наказывает тех, кто не выучил её уроков, и ты, по всей видимости, один из них.
–Мне всегда нравилась математика, она честнее, - с некой грустью заметил Ален. - Пусть всё, так как ты говоришь, и я ничего не смыслю в международной политике, но если нас ограбят, а это рано или поздно всё равно случится, если нам не увеличат финансирование, сомневаюсь, что это будет способствовать обороноспособности Соединённых Штатов. И мы с тобой должны что-нибудь придумать…
–…чтобы спасти страну от неминуемого поражения, - не без иронии в голосе завершил тираду директора Серджио.
–Ты мой заместитель и должен предлагать мне все возможные решения, а тебя хватает лишь на циничные реплики, - не унимался Ален. - Уволю! Всех уволю, к чёртовой матери!
–Ну что же, в сложившихся обстоятельствах я могу предложить только одно. - Серджио намеренно выдержал паузу, прежде чем продолжить. - Воспользоваться ситуацией в своих целях.
Не веря своим ушам, Ален смотрел на человека, которого, как ему казалось, он знал как самого себя. Сколько мыслей пронеслось в его голове за эти несколько секунд, и всё же он не знал, что и думать. Справившись с собой, Ален обратился к Серджио в надежде услышать от него разумное объяснение.
–Я тебя не понимаю…
–Ты всё правильно понял, Ален. Я предлагаю тебе ограбить федеральное казначейство Соединённых Штатов Америки.
У ошарашенного Алена подкосились ноги и он плюхнулся на диван. Старый диван долгие годы верой и правдой служивший финансистам казначейства едва выдержал это потрясение.
–Я требую объяснений и потрудись, чтобы они были вразумительными, - произнёс Ален тоном не оставляющим сомнений в его серьёзности.
–Разумеется, но обо всём по порядку. В отличие от вас, мой друг, я с большим почтением отношусь к истории. - Серджио говорил не спеша, преисполненный собственного достоинства, словно бы получая удовольствие от собственного голоса. Подобное хладнокровие при других обстоятельствах непременно восхитило бы Алена, но сейчас это только злило его. - Для себя я усвоил, что неплохо бы узнать прогноз погоды, прежде чем начать молиться о дожде. Я покопался в книгах и старых газетах и наткнулся на одну интереснейшую историю, имевшую место быть на самом деле. Выслушай и ты не пожалеешь, что не задушил меня сразу.
Итак, весной 1850 года в английский Королевский банк пришёл необыкновенный посетитель, на вид это был обычный рабочий. Этот посетитель, с ослиным упрямством твердил, что должен сделать некое важное сообщение. Служащие банка всеми силами пытались выдворить этого странного поданного английской короны, но он обладал упорством тысячи шотландцев. Только для того, чтобы не привлекать внимание других посетителей его проводили в кабинет одного из руководителей банка. Там странный визитёр, не выказав никакого смущения, уселся в кресло и, улыбнувшись щербатым ртом, заявил, что знает верный способ попасть в кладовую банка. По словам пришедшего, он был рабочим городской канализации и, как человек трудящийся и честный, вовсе не хотел использовать свои возможности в преступных целях. Наоборот, он был готов указать банку, как именно можно выпотрошить его кладовые, но рассчитывал получить за это вознаграждение. Взвесив все "за" и "против", банкир учтиво отказался от услуг обитателя лондонских трущоб. Как ты догадываешься, Ален, на этом история не закончилась.
В начале следующей недели директор со служебной почтой получил анонимное письмо, в котором его приглашали прибыть ночью в подземную кладовую, чтобы присутствовать при некоем эксперименте. Такие же письма получили все старшие служащие Королевского банка. В указанный час в сопровождении вооружённой охраны всё руководство банка, недоумённо переглядываясь, спустилось в подземелье. В крайне нервной обстановке служители фунта осмотрели хранилище совершенно не зная чего ожидать. Все тревожно прислушивались, стоя в полной темноте, и вдруг раздался неясный шорох за стеной. Послышался стук металла о каменную кладку, и стена, казавшаяся такой крепкой и надёжной, с шумом осыпалась. В ней образовалось отверстие, которое стремительно расширялось под могучими ударами человека, орудовавшего киркой с той стороны. Когда проём достаточно расширился, в нём показалась улыбающаяся физиономия того самого рабочего, который навещал директора. Эксперимент произвёл на собравшихся самое сильное впечатление: в кладовой, куда так бесцеремонно вломился канализационный рабочий, находилось ни много, ни мало около миллиона фунтов стерлингов в золотых монетах. Честность предприимчивого работяги оценили в пять тысяч фунтов.
Конечно, провернуть нечто подобное в нашей ситуации это огромный риск, поэтому последнее слово за тобой, Ален. Но с другой стороны, мы лишь продемонстрируем уязвимость системы.
–Гм… Я … даже не знаю… - Ален стихийно переваривал тот огромный поток информации, которым его снабдил Серджио. - Не так-то просто будет найти толкового малого, который согласится по собственному желанию лезть в петлю.
–О, да! Он должен быть невероятно честолюбив, чтобы посягнуть на государственное казначейство, достаточно сообразителен, чтобы проникнуть в хранилище и при этом не попасться нашим охранникам.
–Ну, с хранилищем мы ещё можем помочь, но у меня нет полномочий разоружить охрану, - бессильно выдохнул Ален. - А самое трудное, найти вора не лишённого представлений о чести и верности данному слову. Иначе мы рискуем стать главными спонсорами мафии.
–Последним честным вором, о котором я слышал, был президент Уоррен Гардинг, но он вовремя умер и, что-то мне подсказывает, он не сможет нам помочь... - предположил Серджио, поджигая очередную сигарету.
–И почему только я тебя терплю? - в первый раз за день губы Алена тронула улыбка.
–Я боюсь ошибиться, но всё же осмелюсь предположить, что ты не сможешь найти другого такого гения, согласного трудиться за столь скромное жалование.
–Больше всего я ценю твою скромность. - молитвенно сложив руки, Ален погрузился в раздумья. - Твой план, несомненно, хорош, но необходимо продумать все детали. На неделе я отправлюсь в Нью-Йорк, тамошний шеф полиции поможет мне подобрать подходящую кандидатуру.
–Значит всё-таки Нью-Йорк?
–Да. В этом адском городе можно найти всё, - сказал Ален, - кроме справедливости и сочувствия.
Глава вторая
Пожалуй, сейчас самое время появиться главному герою. Каждый писатель, так или иначе, сталкивается с рядом проблем в процессе создания образа главного действующего лица. Я имею в виду не упивающихся славой классиков, которыми все восхищаются, но никто не читает, а молодых, начинающих авторов, для которых проба пера не просто средство к существованию, а порой единственный путь к самовыражению. Для молодого человека, пробующего себя на этом нелёгком поприще, велик соблазн, наградить главного героя своими собственными чертами характера, а иногда и внешним сходством. И если не похоронить в себе эти всходы тщеславия, может получиться так, что герой окажется чересчур хорошим и напрочь лишённым недостатков. Ведь каждый из нас непомерно высокого мнения о собственной персоне, но будь мы хоть на четверть так хороши, как себе вообразили, и этот мир был бы совсем другим. Наш белый и пушистый герой будет выглядеть неестественно на фоне несовершенного мира, что сделает его абсолютно неинтересным для почтенной читательницы. Ей, как никому другому, известно, что идеальных молодых людей в природе не существует и все они, в конечном счёте, не способны оправдать надежд Надежды.
Но даже если юный маратель бумаги не поддастся соблазну быть увековеченным в собственном произведении и абстрагируется от своего героя, это, конечно, ещё не будет залогом успеха персонажа у нашей придирчивой читательницы. Каким же он должен быть и что вообще мы ценим в книжных героях? Они могут не быть красавцами, не иметь высоких моральных принципов, обладать скверным характером и дурными привычками, ведь нам не надо с ними жить и мириться с их недостатками. Мы лишь изредка видимся с ними, когда в минуты грусти берём в руки любимую книгу. Идеальный герой - это человек, с которым можно прожить идеально счастливую жизнь…, но только в книге. Итак, перед автором стоит трудная задача нарисовать портрет харизматичного героя, способного вызвать восхищение требовательной читательницы. Но разве не преодоление самых сложных препятствий, приносит нам ощущение истинного удовлетворения и счастья?
Во все времена поклонники девяти муз искали уголки, где могли бы черпать вдохновение. В нашем стремительном мире нет лучшего места для творца, чем Нью-Йорк, многие обожают этот город, кого-то он пугает, некоторые его ненавидят, но он никого не оставляет равнодушным. Здесь могут осуществиться ваши самые заветные мечты и обратиться прахом любые надежды.
В Нью-Йорке живут миллионы самых разных людей, ещё больше - мечтают покорить его, но я хочу рассказать об одном из обитателей «большого яблока». На первый взгляд в нём не было ничего особенного, и если бы вы случайно встретили его, гуляя по улице, то, наверное, и не заприметили бы этого парня, просто прошли бы мимо, даже не оглянувшись. Но, вполне возможно, что эта малозначительная встреча не прошла бы для вас бесследно, ведь наш герой с невероятной легкостью оставлял столь невнимательных прохожих без кошельков, часов и украшений. Своё преступное ремесло он освоил в совершенстве и всегда был готов продемонстрировать любому зазевавшемуся богатею, как же легко можно в этой жизни всё потерять, но обо всём по порядку. Родители нарекли его Франческо, в честь святого, но разве могли они предположить, как далёк будет их отпрыск от святости? Сам Франческо был не в восторге от своего имени, считая его чересчур длинным и вычурным. Он просил звать его Чеки, Чеки Бари.
К своим двадцати годам Чеки перепробовал массу занятий: он продавал газеты, выходил в море на рыбацкой шхуне и даже разводил почтовых голубей, но ни на одной из работ он не продержался и года. Порой его выгоняли, но чаще он уходил сам. Ничто не могло увлечь Чеки настолько, чтобы посвятить этому всю свою жизнь. В конечном итоге он вынужден был искать своё счастье в чужих карманах. Но не стоит судить его слишком строго, порой обстоятельства бывают сильнее нас и тогда на первый план, распихивая всё человеческое, выходит то, что заложено в нас природой - инстинкты. Нелегко быть благочестивым и принципиальным, когда ты пять дней не ел даже крошки и каждую ночь тебе снится корка хлеба. Подобная "диета" любого заставит поступиться моралью.
Чеки выпала нелёгкая доля. Его счастливое детство закончилось, так и не успев начаться, его родители погибли от рук свирепствовавших в Италии чернорубашечников. Так и канул бы в небытие юный Чеки, но нашлись те, кому он был не безразличен. Его дядя Федерико ещё в юности, вмести с семьёй, перебрался в Новый Свет, они и приютили Чеки и воспитывали его с той же любовью, что и родного сына Джорджио.
На борту парохода идущего через Атлантику Чеки раздумывал о том, что теперь у него начнётся новая, лучшая жизнь, где не будет места прежним бедствиям. Он был прав лишь отчасти, в Америке было достаточно своих трудностей. Где-то между Вильсоном и Гардингом Америка решила резко ограничить поток иммигрантов, Федерико стоило неимоверных усилий добиться для племянника американского гражданства.
Но вместе с Чеки на американскую землю вступила новая напасть. Экономический кризис, принявший мировой масштаб, он особо ощущался в США, где и обзавёлся ёмким именем - Великая Депрессия. Это было событие общенационального характера, от кризиса страдали не только банкиры и брокеры, а в первую очередь обычные люди. Простые трудяги миллионами лишались работы, толпы безработных слонялись по крупным городам в поисках хоть какого-нибудь заработка. Надо заметить, что тогдашний президент Герберт Гувер, не особо волновался о благополучии народа, его больше заботила рухнувшая финансовая система, которую он безуспешно пытался реанимировать. В Америке тех лет не была предусмотрена социальная поддержка обездоленных государством, что оставляло население в одиночестве перед лицом вселенского бедствия. Наверное, трудно в это поверить, но в то время как сотни тысяч людей умирали от голода, по приказу правительства, чтобы поддержать уровень цен на продукты, было уничтожено более шести миллионов голов свиней, безжалостно сжигались поля с пшеницей, тонны молока выливались в придорожные канавы. Не было в стране человека, которого так или иначе не коснулись эти трагические события.
Не стал исключением и Федерико, в то время он владел небольшой лавкой и едва сводил концы с концами. Чеки не оставался в стороне, вечерами он помогал дяде в лавке, а днём пытался подзаработать в городе. Во время одной из таких вылазок он повстречал человека, который во многом изменил его жизнь. Звался он Лука Гасбароне, это был старый итальянец, каждая линия на морщинистом лице которого говорила о той нелёгкой судьбе, что выпала на его долю. Лука разглядел в суетливом юнце огромный потенциал и решил заняться его образованием, которое зачастую расходилось с уголовным кодексом. До того как отправиться в мир иной он успел обучить Чеки всему, что знал сам. Чеки оказался весьма толковым учеником, а годы совершенствования сделали его мастером, легенды о котором дошли до ушей шефа полиции.
Одна из этих легенд гласила, что ретивый итальянец умудрился стащить кошелёк у самого Фрэнка Кастелло. Во всём мире не нашлось бы и с десяток смельчаков, готовых так же пощекотать себе нервы. Лучшей участью для того, кто решился на столь рискованный шаг, могла быть лёгкая смерть и встреча рассвета на дне Гудзона. Но этот трюк, который можно смело назвать смертельным номером, был проделан Чеки с такой необыкновенной лёгкостью и изяществом, что восхитил даже видавшего виды Кастелло. Чеки подстерёг его на выходе из отеля "Уолдорф Астория" и словно ненароком натолкнулся на необъятного мафиози. Пробормотав невнятные извинения, молодой человек быстрым шагом скрылся из вида и был таков. Любивший прогуливаться без охраны, Фрэнк лишь попенял вслед нерадивому прохожему.
Через пару часов, отобедав в любимом ресторане, Фрэнк потянулся к карману, искренне веря, что найдёт там свой кошелёк. Осмотрев все имевшиеся в наличии карманы, он, конечно же, ничего не нашёл. И тут в памяти всплыло утреннее столкновение, Фрэнк сам в далёкой юности промышлявший присвоением чужих кошельков никак не ожидал, что нечто подобное проделают с ним. Нисколько не стесняясь окружающих, он обрушил на вора целый град грязных ругательств, на которые невероятно богат итальянский язык. В ушах посетителей ресторана, поспешивших от греха подальше покинуть сие заведение, ещё долго звучал хриплый голос Фрэнка Кастелло.
Неожиданно к разбушевавшемуся Кастелло подсел юноша в потрёпанном пиджаке и положил на столик тот самый кошелёк. Фрэнк был ошарашен подобной дерзостью, но, как и полагается человеку его статуса, не подал вида. Он опустился на спинку кресла, давая понять, что внимательно слушает своего "благодетеля". Чеки с непринужденным видом поедал листья салата, словно он обедал на кухне у тётки.
–Мне показалось, что вы обронили, - пояснил Чеки, указав на кошелёк, - негоже хорошему человеку разгуливать по Нью-Йорку без денег. Я сказал себе, что, как честный человек и добросовестный налогоплательщик, я просто обязан вернуть его такому же налогоплательщику, как и я.
Кастелло расхохотался так, что задрожали стёкла.
–И как же мне отблагодарить тебя? - прохрипел Фрэнк, злобно усмехнувшись.
–Не стоит утруждаться, я сделал это не корысти ради. Помочь хорошему человеку для меня уже награда.
–Ну что же. Приятно было узнать, что в этом городе ещё есть такие честные малые.
Раскланявшись Чеки, покинул ресторан в полном упоении от своей авантюры. Фрэнк проводил его улыбкой, стоит ли говорить, что Чеки напомнил ему его самого много лет назад, и это его несказанно позабавило. Ещё больше он смеялся, когда раскрыл кошелёк и обнаружил, что он совершенно пуст.
Новый 1941 год начался для Чеки не слишком удачно. Преступный промысел Чеки был относительно прибыльным занятием, но обстоятельства заставили его немного изменить квалификацию. Дело в том, что Федерико в трудные времена взял в банке ссуду, срок погашения которой неумолимо приближался. Его лавка только стала оживать после кризиса и не могла покрыть таких расходов, вместе с процентами набежала приличная сумма в десять тысяч долларов. Чеки решил, во что бы то ни стало добыть эти деньги. На улице таких денег не заработать, а грабить банки чересчур рискованная затея. Он выбрал золотую середину, обокрасть дом какого-нибудь банкира. Но сделать это оказалось сложнее, чем предполагалось изначально. Пара неудавшихся попыток заставила Чеки тщательней отнестись к выбору вожделенного домика. Он подключил к поискам кузена Джорджио, который давно набивался в помощники.
Целыми днями бродил Чеки по шикарным улицам Лонг-Айленда, он с любопытством разглядывал особняки, всматриваясь в окна, он надеялся на некое знамение. Так проходил день за днём, но Чеки не мог найти ничего подходящего. Нет, было много богатых домов, но в них помимо хозяев было полно прислуги и не представлялось возможным прокрасться туда незамеченным. Но как это с ним бывает, жизнь Чеки в очередной раз круто изменила счастливая встреча. Разница в том, что на сей раз не его, а он заметил человека, сыгравшего ключевую роль в его судьбе.
Как часто мы зарекаемся начать жизнь с чистого листа? Я знаю людей, которые едва ли не каждое воскресенье обещают начать с понедельника жить по-новому. Но вот настаёт сокровенный понедельник, а всё остаётся по-прежнему. И таких безвольных людей большинство, читательнице не стоит искать в моих словах укоризну, но всё же замечательно, что есть среди нас те, кто твёрд в своих решениях и верен данному слову.
Чеки окончательно и бесповоротно решил, что как только он добудет искомую сумму, то навсегда оставит это ремесло. Нетрудно догадаться, что причиной принятия столь кардинальных решений стала девушка...
О, как же она была прекрасна! Она прошла мимо Чеки, оставив в воздухе след духов. Словно опьянённый сладким ароматом он пошёл за ней. Разум говорил ему, что это безумие, но ноги, словно сами несли его за ней. Чеки казалось, что она не идёт, а парит над землей, едва касаясь каблучками мостовой. Он с трудом поспевал за ней и постоянно спотыкался, так как смотрел не под ноги, а только на неё. Он судорожно соображал, как с ней познакомиться, не подумайте, что он был трусом, его ремесло требовало недюжинной смелости, но в тот момент на него напала необъяснимая робость. У Чеки был довольно потрёпанный вид, до сего дня он мало заботился о своей внешности, на её фоне он выглядел пугалом. В нём укоренилось решение держаться от неё чуть поодаль, чтобы не напугать бедняжку.
Чеки пристально вглядывался в её силуэт, она была невероятно хороша: прекрасно сложена, словно именно с неё античные мастера ваяли свои великолепные скульптуры, красивое платье обрамляло лёгкий стан, длинные волосы, развивающиеся на ветру, создавали ощущение нереальности всего происходящего. Но не только потрясающая внешность делала её такой обворожительной, было в ней нечто непостижимое, что сводило с ума.
Она шла своей дорогой, не обращая внимания ни на кого вокруг, а тем временем число восхищённых взглядов всё увеличивалось. Правда необходимо отметить, что внимание мужчины, идущего с другого конца улицы, привлекла ни столько наша героиня, сколько золотой браслет на её руке. Обворожительно улыбаясь, он обратился к юной красавице с просьбой указать ему местоположение ближайшей церкви. Получив исчерпывающие инструкции, он преисполненный благодарностью любезно поцеловал ручку нашей прелестницы, во время этой нехитрой процедуры золотой браслет с её запястья плавно перекочевал в его карман. Не заметив пропажи, она отправилась дальше своим путём. С интересом наблюдавший за этим представлением Чеки, едва сумел скрыть улыбку. Поравнявшись со своим коллегой, Чеки, по своему обыкновению, как бы случайно натолкнулся на него. С искренним сожалением в глазах он извинился и, не дожидаясь ответа, пошёл дальше, оставив беднягу без «законной» добычи.
Прибавив шагу Чеки, догнал очаровавшую его девушку и, набравшись храбрости, произнёс:
–Вы имели неосторожность потерять свой браслет. - обернувшись, она удивлённо взглянула на обратившегося к ней молодого человека, ещё большим было её удивление, когда она увидела в его руках свой браслет. - Если, конечно, вы не оставили его на тротуаре намеренно, с целью осчастливить какого-нибудь бродягу?
Она одарила Чеки лучезарной улыбкой, делающей честь её дантисту. Чеки смотрел на неё как заворожённый. Высокая, стройная, она словно излучала какой-то внеземной свет, не позволяющий оторвать от неё взгляд. Нет, ровным счётом, никакого смысла в том, чтобы заострять ваше внимание на деталях, расписывая поочерёдно её глаза, лицо, волосы и всё в том же духе. Просто в ней всё было совершенно, каждая чёрточка, каждый изгиб, и всё это в целом предстало нам портретом совершенства, если вам, как и мне, когда-то посчастливилось встретить такую девушку, то вы без труда поймёте меня. Чеки она казалась ангелом, ниспосланным ему проведением, дабы спасти его заблудшую душу. Ангел несколько смутился под пристальным взором незнакомца.
–Я вам очень признательна, - сказала она, забирая свой браслет, - и ценю вашу честность.
–Вы позволите мне проводить вас? - выдавил из себя Чеки.
–О, это лишнее. Я собиралась в публичную библиотеку и, если вы обернётесь, то увидите, что она расположена как раз за вашей спиной. - она была вполне учтива, но в тоже время крайне сдержанна. - Всего доброго.
Она упорхнула так же неожиданно, как и появилась. Битый час прождал Чеки у стен библиотеки, но она так и не появилась. Он был готов ждать её хоть до утра, не смыкая глаз, но обещание, данное дяде, помочь ему вечером в лавке, заставило Чеки покинуть свой пост.
Все следующие дни он не мог думать больше ни о чём другом, кроме той встречи. Сотни раз он прокручивал в голове тот короткий разговор, каждый раз закрывая глаза, он видел её смеющееся лицо. Потеряв покой и сон Чеки бродил по улицам, где уже раз повстречал своего ангела. В каждой проходящей мимо девушке он искал её черты, за каждым углом он надеялся встретить её, но удача отвернулась от него. Чеки много раз корил себя, что не осмелился спросить её имя, возможно, это облегчило бы поиски. В момент отчаяния Чеки решил, что как только он осуществит задуманное и найдёт деньги для дяди, то раз и навсегда оставит своё ремесло и начнёт свою жизнь с самого начала. Мелкому воришке не завоевать сердце любимой, а без неё он своё существование больше не представлял. Ну что же, путь осилит идущий…
* * *
По мощённой булыжником улице быстрым шагом шли два молодых человека. Они ступали молча, не оглядываясь по сторонам и делали всё возможное, чтобы не попадаться на глаза прохожим. Вечер выдался довольно прохладный, и желающих совершить вечерний моцион нашлось немного, что не могло ни радовать эту подозрительную парочку. Они подняли повыше воротники и, плотно кутаясь в пальто, шли, обходя стороной тусклый свет уличных фонарей. Наконец они добрались до нужного дома, это старинный особняк в три этажа. Два верхних этажа были погружены во тьму, а в одном из окон на первом горел слабый свет.
–Ты меня под монастырь подведёшь. Смотри, видишь там свет горит?
–Я же тебе говорил, это мажордом, он никогда не поднимается наверх. Это какая-то болезнь, он совершенно не переносит высоты. Но он служит у них лет сорок и старый хозяин его очень ценит, - шмыгая простуженным носом, сообщил парень. - Может он уже набрался и спит как младенец, а ты дрожишь.
–Я не боюсь, просто мне не нравится всё это. Почему ты так уверен, что в доме кроме слуги никого нет?
–Чеки, какой ты иногда бываешь нудный, я же тебе уже объяснял. В этом доме живёт крупная шишка… Фил… Дэвис, он редактор какой-то газетёнки, которая на выборах поддерживала Рузвельта. Сегодня Генри Уоллес раздаёт сторонникам президента почётные награды и этот Дэвис отбыл в Вашингтон вместе со всем семейством, к тому же он дал выходной прислуге.
–И всю эту информацию его служанка выдала тебе за одно свидание? - с недоверием в голосе поинтересовался Чеки.
–Ты ещё не знаешь, на что я способен. Перед тобой Джорджио Бари - коварный обольститель и в этом мне нет равных, - сказал он.
–Джо, я слишком хорошо тебя знаю, поэтому и сомневаюсь, - усмехнулся Чеки.
–В отличие от некоторых, - с обидой в голосе произнёс Джорджио, - я занимался делом, а не гонялся за приведениями и не выдумывал себе подружек.
–Не смей говорить о ней в таком тоне, а то я тебе нос разобью. - перед глазами Чеки в очередной раз возник образ прекрасной незнакомки. - Ну да ладно, пора заняться делом. Я пошёл, а ты стой здесь и следи, вдруг этот Дэвис неожиданно вернётся.
Перемахнув через невысокий забор, Чеки оказался в саду. Пригнувшись до земли, он прошёл под окнами кухни, где сидел старый слуга. Одно из окон в большом зале оказалось не запертым, через него-то Чеки и проник в дом. На цыпочках, чтобы не побеспокоить слугу, он поднялся на второй этаж. Казалась всё складывается как нельзя лучше, оставалось найти деньги и драгоценности, оставив о себе лишь «добрую память». Пригодился приобретенный по случаю карманный фонарик. Дом был большой и найти в нём кабинет главы семейства представлялось непростой задачей.
Направив перед собой свет, Чеки обомлел от ужаса, он едва не выронил фонарик из рук. Зачарованный, он смотрел, не веря своим глазам. Перед ним, над камином, висел огромный портрет, с которого на Чеки глядела та самая девушка, что с первой секунды покорила его сердце. Не имея сил сойти с места он не отрываясь смотрел на картину. Нет, ошибки быть не может, это действительно она. Но разве это возможно? Сотня мыслей разом пронеслась в его голове. Но его резко отрезвил голос за спиной.
–Подыми руки вверх и медленно повернись! - этот голос Чеки безошибочно узнал бы из миллиона других, хотя и слышал его только однажды. - Будь добр без глупостей, иначе мне придётся пристрелить тебя. А я очень не хочу, чтобы ты своими внутренностями здесь всё забрызгал.
В комнате зажёгся свет. У дверей в бардовом халате, с охотничьим ружьём в руках, стояла та самая прекрасная незнакомка…
Глава третья
Бог хранит детей и дураков, гласит пословица. Это сущая правда. Я говорю так потому, что проверял это на себе. Вполне возможно, что именно этим утверждением руководствовался наш герой, рискнув посягнуть на чужую собственность.
Вот и сейчас, стоя под дулом ружья, с поднятыми руками, Чеки улыбался, как болван, не в силах скрыть переполнявших его чувств. Но это был влюблённый болван, а это обстоятельство извиняет любые странности и безрассудства. Располагаясь всего в нескольких метрах от причины своих душевных терзаний, Чеки совершенно растерялся. Экстремальная ситуация превратила милого ангела в грозную амазонку, но от этого она не стала менее обаятельной. Единственное, что смущало Чеки, это наведённый на него прицел.
–Вам не стоит беспокоиться, - успокаивал её Чеки, - я не собирался навредить вам.
–Да неужели? - ехидным голосом сказала она. - На твоём месте я бы больше беспокоилась о себе.
–Всё не совсем так, как вы могли подумать…
–Разве ты залез сюда не для того, чтобы нас ограбить?
–Да, так…но…может это покажется бредом умалишенного, но сама судьба привела меня в этот дом.
–О, прибереги этот рассказ для полиции. Там обожают подобные истории.
Перспектива встречи с полицией совсем не прельщала Чеки.
–Не стоит вовлекать в это полицию. Не лучший вариант начинать знакомство в окружении карабинеров.
–А каком знакомстве ты говоришь? По-твоему, это напоминает свидание? - поинтересовалась она, всё ещё целясь в него из ружья.
–Ах, да! Прошу прощения за свою бестактность. Меня зовут Франческо Бари, но мне было бы приятно, если бы вы звали меня просто Чеки.
–Ты всегда представляешься тем, кого собираешься грабить?
–Нет, я первый раз так попался…
–Не продолжай, дай мне угадать. Если бы я тебя не поймала, ты оставил бы свою визитную карточку с адресами и телефонами.
–Вы находите моё фиаско забавным? Наверно, поделом мне. Я был бы вам крайне признателен, если бы и вы сказали мне своё имя.
–Ты что заигрываешь со мной? - она нахмурила брови, стараясь придать своей милой мордашке как можно более свирепый вид. - Может тебе ещё мои детские фотографии показать?
–Всему своё время, а для начала я хотел бы узнать имя человека, который держит меня на мушке. В этом ведь нет ничего дурного?
–Хоуп Дэвис, - представилась она, поразмыслив несколько секунд и словно сокрушаясь добавила. - Сама не знаю, зачем я это говорю.
–Хоуп? Надежда? Красивое имя, - заметил Чеки, - к тому же довольно необычное. Если не секрет, почему вас так назвали?
–Папа надеялся, что у него родится сын. А когда появилась я, он решил, что надежда воспитать наследника ещё есть и назвал меня Хоуп.
–Не устаю восхищаться вашим остроумием.
–О, как же приятно это слышать. Мои родители могут гордиться собой, их единственная дочь по нраву грабителю-неудачнику. Завидная партия, не правда ли?
–С моей стороны было бы верхом легкомыслия, уже при второй встречи просить вашей руки, мисс Дэвис.
–Что это значит? - искренне не понимая, спросила Хоуп.
–Я уже имел удовольствие короткой встречи с вами. Несколько дней тому назад мне посчастливилось найти, так неосторожно потерянный вами золотой браслет. Припоминаете?
В памяти Хоуп всплыла та недавняя встреча, и, действительно, лицо молодого итальянца с самого начала показалось ей знакомым. Надо заметить, что Чеки был довольно таки симпатичным молодым человеком, годы скитаний, наполненные борьбой за выживание, закалили не только его дух, но и тело. Некоторые несознательные господа утверждают, что красивой должна быть девушка, а мужчине достаточно быть, чуть симпатичней обезьяны, но прекрасная читательница никогда не согласится терпеть около себя мрачного примата, что, несомненно, оставляет автору шанс.
–Не думаешь же ты, что я поверю… в то, что ты проник сюда среди ночи, чтобы узнать, как меня зовут? - её тон стал несколько мягче.
–Разумеется, нет. Но всё это время я искал встречи с вами. Большая удача, что мой выбор пал именно на этот дом. Само проведение сводит нас.
–Ну, на счёт «большой удачи» - это вопрос спорный, учитывая тот факт, что я держу тебя на мушке.
–Я как раз хотел поговорить об этом, - сказал Чеки, присаживаясь в кресло, - для меня было бы великой честью пасть от рук самого замечательного создания на земле, но если вы всё же решите повременить с моей героической гибелью, то я в принципе не против.
–Можешь перевести дух, герой. - улыбнувшись, сказала она. - Оно не заряжено, я не смогла найти патроны.
–И всё же было бы за лучшее убрать его подальше. Иногда и незаряженное ружьё стреляет, а моему организму категорически противопоказаны свинцовые инъекции.
Хоуп опустила ружьё и устроилась в кресле напротив Чеки. Наступило неловкое молчание, оборванное встревоженным голосом с первого этажа.
–С вами всё в порядке, мисс Дэвис? - спросил старый слуга.
–Всё замечательно, Сол, не беспокойся. - громко ответила Хоуп, чтобы докричаться до прислуги. - Я привела в гости друга, чтобы показать ему папину коллекцию оружия. Но он уже уходит.
Чеки разрывался от противоречивых желаний, с одной стороны его подмывало поскорее убраться с места преступления, но в то же время он понимал, что если просто уйти, то это будет их последняя встреча. А он мучительно желал продолжить знакомство.
–Почему ты ещё здесь? - после минуты задумчивого молчания спросила Хоуп. - Может ты чересчур буквально воспринял слова о надеждах моего отца на сына? Вынуждена тебя разочаровать, он не обрадуется непонятно откуда свалившемуся наследнику, а что скажет мама мне даже представлять страшно.
–М-м… Не сочтите за дерзость, - начал издалека Чеки, - но раз я всё же потревожил ваш сон, может мы…могли бы прогуляться. Я знаю в нескольких кварталах отсюда замечательный кинотеатр, там сейчас крутят фильмы с Ритой Хейуорт. Она вам нравится?
–Она нравится всем. Но это не достаточно веская причина, чтобы отправиться в кино в столь поздний час.
–Ну что же, - подвёл итог Чеки, - есть два варианта развития событий. Вы можете принять моё заманчивое предложение и скоротать остаток ночи в компании обаятельного итальянца или же вы прогоните меня и будете сожалеть об этой упущенной возможности до конца своих дней. Вы напрасно смеётесь, абсолютному большинству девушек на нашей планете подобный шанс никогда не представится.
–Довольно мрачные перспективы, - улыбаясь, заметила Хоуп, она готова была дать своё согласие, но рассудительный внутренний голос останавливал её.
–Одна привлекательная француженка по неосторожности выбрала второй вариант, и жутко потом об этом сожалела, она буквально сгорала от стыда, - без тени смущения продолжал Чеки, - кажется, её звали Жанна д’Арк.
–Ты скучаешь по ней?
–Нет, у нас бы всё равно ничего не вышло. Она была слишком горячей.
–Тебе страшно не везёт с девушками.
–Может быть, но на смену чёрной полосе всегда приходит полоска посветлее, - сказал Чеки, выразительно посмотрев в её глаза, словно пытаясь рассмотреть в них ответ на волнующий его вопрос. - Надеюсь, вы не оставите мою просьбу неудовлетворённой? Не разбивайте моё сердце, оно не перенесёт такого удара.
–Вполне возможно, что я буду впоследствии сожалеть об этом, но любовь к искусству сильнее меня. Я согласна. - сказала Хоуп, поборов внутреннее сомнение. - Подожди меня у ворот, я скоро спущусь.
–Оденьтесь потеплее, на улице прохладно.
–Я учту это.
У ворот Чеки давно поджидал Джорджио. Он совсем извёлся, ожидая возвращения Чеки, а когда в доме зажёгся свет, он совершенно потерял покой. Предполагая самое худшее, Джорджио раздобыл себе огромный булыжник, собираясь с его помощью отбить брата.
–Что там произошло? Почему наверху горит свет? Ты цел? - засыпал он вопросами Чеки.
–Всё в порядке. План немного изменился. Ты сейчас возвращайся домой, а я потом тебе всё расскажу. Хоть раз сделай так, как я прошу.
–А как же ты? Я не могу тебя бросить одного.
–За меня не беспокойся, у меня назначено свидание.
–С кем это ещё? Ты что закадрил старого слугу? - иронично предположил Джорджио.
–И совсем он не старый, он ещё вполне ничего. - пошутил Чеки. - А теперь проваливай.
–Ну, Чеки, пожалей меня. Я умру от любопытства, пока ты придёшь. Скажи честно, кто она?
–Как же ты невыносим, Джонни. Твой редактор решил не брать дочку на скучную церемонию…
–И ты… с его дочкой?.. Ах, какой же ты негодяй. Я тут едва богу душу не отдал, пока ты там… устраивал свою личную жизнь.
–Хватит тебе вопить. Ну же иди, она скоро выйдет и незачем её пугать твоей физиономией.
–Видел бы ты свою физиономию, - обижено заметил Джорджио и побрёл домой, - но потом ты мне всё расскажешь. В подробностях.
Через несколько мгновений после ухода Джорджио в воротах появилась Хоуп. Она как всегда выглядела отменно, хотя, что я вам рассказываю, читательнице будет несложно представить себе мисс Хоуп Дэвис.
–Мне послышалось, что ты с кем-то беседовал? - спросила она.
–О, да. Я вслух репетировал комплименты в ваш адрес, но теперь вижу, что все они меркнут в сравнении с вами. - моментально нашёлся Чеки. - Разве можно подобрать слова способные хоть отчасти выразить мой восторг по отношению к вашей особе?
Они медленно пошли вдоль по улице. Тихая ночь, мягкий свет луны, единственной свидетельницы их счастья, всё располагало к приятным, бессмысленным разговорам, что так свойственны влюблённым парочкам.
–Должна заметить, что для грабителя у тебя довольно грамотная речь.
–Вас это удивляет? Я ведь окончил специальный университет для бандитов, грабителей и карманников. Кстати, подавляющее большинство выпускников этого университета, сейчас служат в белом доме и на капитолийском холме.
–По всей видимости, ты был нерадивым студентом, по крайне мере, прогуливал занятия по квартирным кражам, - она расхохоталась не в силах сдержаться, её смех отличался чрезвычайной заразительностью. - Если говорить по чести, то до сегодняшнего вечера я лишь в кошмарном сне могла представить, что буду прогуливаться с человеком, промышляющим … - Хоуп несколько сконфузилась, не сумев подобрать подходящего слова. - Ну, в общем, ты меня понял.
–Я рад, что ваши кошмары сбываются. - произнёс Чеки. - Если говорить откровенно я и сам побаиваюсь общаться с теми, кто не платит налогов.
–Нет, серьёзно. Я была уверена, что все те, кто систематично нарушает закон - отъявленные негодяи.
–Не стоит так резко отзываться о правительстве Соединённых Штатов. - и, рассмеявшись, добавил, - Ну а если по правде, вы в этом не одиноки. Нет, нет. Я говорю не о мафии и прочих, в большинстве своём они и вправду малоприятные люди, уж поверьте мне. Я имел в виду, что зачастую мы судим об окружающих не по их реальным заслугам, а по собственным поверхностным впечатлениям, которые формируют наше мировосприятие. По собственной воле или же вопреки ей мы так или иначе мыслим стереотипами, видя, например, пьяницу или же бродягу клянчащего милостыню, мы рисуем в уме шаблонный образ, который легко укладывается в наши представления. Употребляя «мы» я имею в виду и самого себя. Я постоянно ловлю себя на мысли, что воспринимаю всех полицейских, как безмозглых мясников, политиков – как напрочь лишённых чести и моральных барьеров, а про богачей я вообще молчу. Надеюсь, я не сильно утомил вас своими пламенными речами, это во мне звучат отголоски античных римских ораторов.
–Нет, нисколько. Это речь вполне сойдёт за инаугурационную.
–Спасибо. В моих ближайших планах значится стать первым итальянским президентом этой благословенной богом земли.
–Я бы отдала за тебя свой голос. А я бы подошла на роль твоей первой леди? - спросила Хоуп, рассчитывая, конечно же, на утвердительный ответ.
–Боюсь, что нет, - ответил Чеки, с головы до ног оглядев свою спутницу, - из этой затеи ничего не выйдет.
–Это почему ещё?
–Где это видано, чтобы первая леди была на голову выше президента? Смех здесь не уместен, до сего дня у меня не возникало комплексов по поводу собственного роста.
Хоуп снисходительно улыбнулась, словно извиняясь за своё превосходство почти на фут. Она взяла Чеки за руку, отчего он вздрогнул, будто по телу пробежал электрический заряд. Чеки ощутил себя самым счастливым человеком на свете, и с каждым шагом он становился счастливее. Они брели по пустынной улице, и казалось, что они в целом мире совсем одни…
–Знаешь, - заговорила Хоуп, - раньше я не замечала, какой прекрасной может быть Луна. А теперь вижу, что прогулки под Луной довольно занятное дело.
–О, видела бы ты, - Чеки посчитал для себя возможным обращаться к Хоуп безо всяких церемоний, - как красива эта Луна в Италии.
–Так как мне не доводилось посещать твою родину, я поверю тебе на слово, - неустанно демонстрируя ослепительную улыбку, сказала Хоуп.
–Если тебе всё же улыбнётся удача побывать в этом райском уголке, ты увидишь, что я нисколько не приукрашиваю. Италия воистину великолепна, она словно создана по замыслу Микеланджело и при этом совсем не важно, что это будет Рим, Флоренция или самая обыкновенная деревенька у подножья Альп. Я, например, родился и вырос в Пьяченце, это небольшой город, но он наполнен достопримечательностями: изумительная природа, старинная архитектура, там всё просто дышит историей.
–Наверное, нелегко было привыкнуть к Нью-Йорку после этих деревенских пейзажей?
–Ну, первое время я наблюдал город на почтительном расстоянии, как и других иммигрантов меня поселили на Эллис-Айленде и даже хотели отослать обратно.
–Они могли совершить непростительную ошибку, лишив меня возможности познакомиться с благороднейшим из грабителей, - иронизировала Хоуп, - ведь ты как Робин Гуд, грабишь исключительно богачей?
–О, да. У бедняков брать нечего. Но должен заметить, что до переезда я был вполне добропорядочным молодым человеком, но когда я столкнулся с нью-йоркскими нравами, во мне произошли необратимые изменения, совести у меня осталось не больше чем у миллионера.
–Да вы я вижу не просто грабитель, а неукротимый борец с излишней роскошью. Я права, доктор Джекиль и мистер Хайд?
–Да, вообще-то я против миллионеров, но если бы мне предложили им стать…
Остаток вечера наших героев прошёл в беспечных беседах на отвлечённые темы. Они посмотрели замечательный фильм с великим Джоном Бэрримором. Хоуп смотрела фильм со столь не свойственной её нежному возрасту сосредоточенностью и крепко сжимала руку Чеки в самых драматичных сценах фильма. В свою очередь Чеки совсем не обращал внимания на то действо, что происходило на экране. Он не мог оторвать взгляд от своей спутницы, ему ужасно хотелось поцеловать её. Но Чеки боялся, что его сердечный порыв не найдёт одобрения у благовоспитанной девушки, к тому же, как известно, для поцелуя нужны обе руки.
Ещё до первых лучей восходящего солнца Чеки проводил её к дому. Уже стоя в дверях Хоуп поблагодарила Чеки за прекрасный вечер, подкрепив сказанное, поцелуем в щёчку.
–Приятных сновидений, мисс Дэвис. Вы должны пообещать, что обязательно приснитесь мне. Надеюсь, мы ещё встретимся?
–Ответ ты найдёшь в своём сне. Добрых снов.
Чеки побрёл от дома мистера Дэвиса в совершенной уверенности, что это был лучший вечер в его жизни…
Глава четвёртая
Очень может быть, что я заблуждаюсь, но мне кажется, что одной из самых загадочных и необъяснимых субстанций является творческое вдохновение. Это можно назвать музой, порывом души или как-то иначе, и всё же невозможно без этого сотворить ничего великого. Должен заметить, что совсем непросто настроить себя на творческий лад, иной раз тебя переполняют идеи, а порой ты часами глядишь на чистый лист бумаги не в силах выдавить из себя и слово. Поэтому невероятно важно найти для себя фактор вдохновения, в своём роде формулу успеха. Так, Шиллер мог творить только тогда, когда на столе у него лежали гнилые яблоки, а английский писатель Ричард Гоутон, занимаясь литературной работой, одновременно орудовал ножом или ножницами. За время писательских бдений он изрезал не одно кресло, а однажды исполосовал подвернувшееся под руку любимое платье жены. Ваш покорный слуга добивается свидания с вдохновением куда прозаичнее, достаточно услышать вожделенный голос милой читательницы и возникает неодолимое желание увековечить свои нежные чувства, этот порыв идущий из самых глубин сознания не поддается никакому логическому разумению и объяснить его можно только одним…
Впрочем, довольно лирических отступлений, нам пора вернуться к повествованию. Не можем же мы оставить нашего героя в скорбном смятении. Внимательная читательница может заметить, что конце последней главы Чеки чувствовал себя самым счастливым человеком на свете, как же случилось, что в столь краткий срок, даже по меркам литературного произведения, произошли такие разительные изменения? Но как вещали древние, всё течёт, всё меняется, вот и Чеки совсем недавно воспаривший на седьмое небо, теперь камнем рухнул из мира грёз на грешную землю, с оглушительным громыханием грохнувшись оземь, его сердце разлетелось на тысячу осколков. Та, с которой он мечтал связать свою судьбу, ради которой он, не задумываясь, пожертвовал бы жизнью, теперь, как ему казалось, была навсегда для него потеряна...
Чеки держал в руках свежий номер «Нью-Йорк Кроникал», в котором в самых восторженных тонах сообщалось о скорой помолвке дочери главного редактора газеты Фила Дэвиса, прелестной мисс Хоуп Дэвис, с достопочтенным мистером Уолтором Мелоном…
С того памятного вечера Чеки неизменно искал встречи с прекрасной Хоуп, но она с огорчающей постоянностью отвергала предложения настойчивого итальянца по поводу совместных прогулок, ссылаясь то на чрезвычайную занятость, то на какие-то семейные обязательства. Но Чеки не терял надежды, частенько, словно бы ненароком, он прогуливался у того самого дома, с тоской вглядывался в её окна, уповая на то, что счастливый случай подарит ему возможность хоть несколько мгновений лицезреть милый сердцу образ.
Удача, окончательно покинув скромную обитель Чеки, оставила его в горьком одиночестве, которое могли немного подсластить приятные воспоминания о тех незабываемых часах, что он провёл вместе с восхитительной Хоуп. Юный уроженец Апеннин не мог думать ни о чём другом кроме его обожаемой Хоуп. Вполне возможно, для придирчивой читательницы это прозвучит чересчур поэтично, но Чеки воистину засыпал и просыпался с её именем на устах.
И когда показалось, что Хоуп навсегда исчезла из жизни Чеки, оставив лишь глубокую рану на сердце, судьба вновь подразнила его едва уловимым шансом. Хоуп пригласила его на собственные именины. Это было несомненно знаменательное мероприятие на которое было необходимо явиться в подобающем виде. Как не трудно догадаться, смокинга у Чеки отродясь не было, но он позаимствовал костюмчик у дяди Федерико, который выглядел ещё вполне прилично, я, конечно, имею в виду не дядю, а костюм, он одевался им исключительно для походов в приходскую церковь и коммерческий банк.
* * *
Уж в который раз судьба привела Чеки к особняку мистера Дэвиса, но в отличии от первого визита, он справедливо рассудил, что в этот раз лучше будет войти через дверь. Дворецкий, встретивший Чеки, одарил его пренебрежительным взглядом, от которого ему захотелось провалиться сквозь землю. Дворецкий несколько раз переводил взгляд то на Чеки, то на его пригласительный билет, словно не веря собственным глазам.
–Не прилично держать нашего гостя в дверях столь долгое время, Бернард. - окликнула дворецкого Хоуп, спускавшаяся по лестнице. Она была невероятно ослепительна, на ней было роскошное вечернее платье, подобное тем, что Чеки видел в старых фильмах.
–Добро пожаловать, мистер Бари, - едва скрыв снисходительную улыбку, произнёс Бернард.
Подойдя к Хоуп, Чеки в очередной раз был очарован её красотой, тонкий аромат её духов одурманил его, заставив на некоторое время потерять дар речи.
–Я очень рада, что ты принял моё приглашение.
–Только ради того, чтобы увидеть тебя в этом великолепном наряде стоило придти, - Чеки, как и подобает в высшем свете, поцеловал ручку Хоуп, - ты замечательно выглядишь. На все девять коров.
–Я чего-то не поняла, ты сделал мне комплимент или назвал меня коровой?
–Нет, конечно. Эта старинная легенда…
–Ну и чего же ты ждёшь? Посвети меня в эту историю.
–Я смутно помню её содержание, мне её рассказывали в детстве, - оправдывался Чеки, - в общих чертах дело было так: два друга отправились в путешествие в далёкую страну, там они знакомились с местными нравами, культурой и языком. Один из путешественников влюбился в местную девушку, его другу она показалась малопривлекательной, он пытался отговорить своего товарища от поспешных решений, но когда ты влюблен, то не слышишь даже самых разумных доводов. Он посватался к отцу той девушки. По местным обычаям, жених должен был уплатить за девушку выкуп в несколько коров. Отец девушки заметил, что она не так хороша, как её сестры, и он готов отдать её всего за одну корову, но молодой человек заплатил за свою невесту максимальную для тех мест цену в девять коров. Второму путешественнику пришло время возвращаться на родину, прощаясь, друг взял с него слово, что тот обязательно навестит его. Прошло время и тот второй вернулся в те края навестить покинутого товарища. У реки он встретил несколько местных девиц, он обратился к самой красивой из них с просьбой указать ему дом друга, девушка улыбнулась и сказала, что проводит его. Только в доме друга он узнал, что провожавшая его красавица и есть та самая девушка, которую он когда-то посчитал дурнушкой. На вопрос, как она так изменилась, девушка ответила, что раз за неё заплатили выкуп, то она должна выглядеть на все девять коров. Ну что же, я удовлетворил твоё любопытство?
–Вполне. Но мне кажется, что ты только сейчас это придумал. И всё равно это очень красивая легенда. А теперь нам надо выйти в сад.
–Мне кажется, что сначала я должен поприветствовать твоих родителей?
–Нет, сначала я должна тебя проинструктировать.
Она проводила Чеки во внутренний дворик.
–У меня есть для тебя подарок. - сказал Чеки, вынув из кармана серебряный кулон с изящной гравировкой.
–Спасибо. Но не стоило таких хлопот.
–Как же? Девятнадцать лет исполняется только раз в жизни, или два… максимум раз семь, так, что это очень важное событие.
–Дай я угадаю. Этот кулон передавался в вашей семье из поколения в поколение, а тебе его передала любимая бабушка?
–Почти, что так. Я украл его у одного ротозея по дороге сюда, но вполне возможно, что он получил его от любимой бабушки.
Хоуп расхохоталась, но посмотрев на непроницаемое лицо Чеки, поняла, что поспешила принять его слова за шутку. Улыбка моментально сошла с её лица.
–Попалась. - рассмеялся Чеки. - Я выиграл его в карты у брата.
–Романтическая история про любимую бабушку была бы уместнее. - сказала Хоуп, примеряя на себя полученный кулон. - А теперь я хочу быть уверена, что ты не сболтнёшь чего-нибудь лишнего в разговоре с отцом, самое главное это первое впечатление. Больше уверенности и не надо глупых вопросов.
–А если я спрошу на счёт женитьбы на его дочери, он сочтёт меня сумасшедшим?
–Можешь не сомневаться. Будь чуточку серьёзнее. Я не желаю огорчать отца, поэтому в разговоре с ним не упоминай «Нью-Йорк Таймс», не критикуй новый курс Рузвельта и вообще лучше не касаться политических тем, - Хоуп с таким усердием перечисляла запретные темы, что Чеки потерял последние крохи самообладания, - самый безотказный вариант это обсудить последние спортивные результаты. Какие у тебя взаимоотношения со спортом?
–То, чем я занимаюсь, с определённой долей условности, тоже можно назвать спортом, разве только что медалей не дают.
–А вот об этом даже не заикайся. - сурово погрозив пальчиком, произнесла Хоуп.
Хоуп проводила своего гостя в большой зал, где уже собралось почтенное число ещё более почтенных гостей. По возрасту присутствующих джентльменов с супругами нетрудно было догадаться, что в большинстве своём это влиятельные друзья мистера Дэвиса, причём некоторые из них явились с сыновьями, из чего Чеки заключил, что мистер Дэвис решил совместить именины дочери со своего рода смотринами жениха. Наверно, она пригласила его, чтобы позлить отца, решил для себя Чеки. Мистер Дэвис беседовал с друзьями у камина, под тем самым портретом, что ещё не так давно свёл нашего героя с Хоуп. После обстоятельной инструкции в саду Чеки готовился к самому худшему, но судьба благоволила ему. Фил Дэвис оказался более чем радушным хозяином и довольно приветливо встретил Чеки.
–Папа, разреши тебе представить моего друга. Это Чеки Бари.
–Что же… я искренне рад видеть вас в своём доме. - мягкая улыбка Фила Дэвиса окончательно развеяла все страхи Чеки. - Не могу похвастать тем, что моя дочь много о вас рассказывала. Мне было бы любопытно узнать, при каких обстоятельствах вы познакомились?
–Мы познакомились… в церкви, - нашлась Хоуп после секундного замешательства и одарила Чеки выразительным взглядом.
–О, всё так и есть. - подтвердил Чеки. - У нас возник богословский спор об адских муках, что ожидают тех, кто не платит налоги.
–Рад слышать, что мою дочь волнуют подобные темы, - рассмеялся Фил, - раньше я не замечал за ней подобной гражданской сознательности.
Фил поочерёдно представил Чеки окружавших его достопочтенных мужчин, но вниманием итальянца полностью завладел молодой человек, стоявший по правую руки от мистера Дэвиса. Лишь только взглянув на него Чеки понял абсолютно всё. Фил представил его последним, с особой теплотой произнеся сокровенное «Уолтер», и не нужно было быть прорицателем, чтобы понять, что вскоре он вполне возможно назовёт его «сыном». Уолтер, носитель влиятельнейшей фамилии Мелон, был на вид чуть старше Чеки и был довольно привлекательным молодым человеком. Читательница справедливо может упрекнуть автора в том, что он пренебрегает своими непосредственными обязанностями, опуская подробное описание портретов действующих лиц, без чего невозможно представить ни одно литературное произведение. Но какая же всё-таки мука расписывать того «коварного» обольстителя, что украл сердце твоей любимой, к тому же если он ещё и вполне приятный молодой человек и не меньше тебя достоин добиваться благосклонности прекрасной читательницы.
Уолтер взял Хоуп за руку и отвёл в другой конец зала, наблюдавший за этой сценой Чеки, мрачнел на глазах, в нём будто что-то рухнуло, словно он в одно мгновение лишился смысла жизни.
–А чем вы занимаетесь, сеньор Бари? - спросил один из присутствовавших.
–Да всем понемногу, - замялся Чеки.
–Тот, кто занимается сразу всем, - заявил мистер Дэвис, - в конечном итоге не преуспевает ни в чём.
–Ваша правда, сэр, - оправдывался Чеки, - но совсем непросто отыскать в огромном мире достойное занятие, которое к тому же будет приносить душевное удовлетворение. В этом отношении вы можете служить образчиком, к которому должен стремиться каждый молодой человек.
–А вы почитываете мою газету? - с сомнением в голосе поинтересовался Фил.
–Мне довольно редко удаётся знакомиться со свежей прессой, - ответил Чеки, - но я слышал, что «Нью-Йорк Кроникал» - лучшая газета в городе.
–А как же «Нью-Йорк Таймс»? - не унимался мистер Дэвис, как и любой журналист, он был блестящим провокатором.
–«Таймс»?.. А что есть такая газета?
–Мне нравится этот парень. Продолжай в том же духе и мы обязательно подружимся.
А в это самое время Уолтер в компании Хоуп любезничал с миссис Дэвис.
–Вы великолепны сегодня, миссис Дэвис, - расточал комплименты Уолтер, - впрочем, как и всегда.
–Ты просто эталон галантности, Уолт.
–Это не сложно, я лишь констатирую факт, - продолжал он, - скажу даже больше, я не сразу сумел узнать вас и поругал Хоуп за то, что она не познакомила меня со своей сестрой.
–О, да. Ты попал в самую точку, Уолт, - рассмеялась миссис Дэвис, - из всех разновидностей лести, грубая - моя самая любимая.
Как и полагается на подобных мероприятиях, остаток вечера прошёл в малосодержательных, но довольно милых беседах на отвлечённые темы. Хоуп напрасно переживала по поводу Чеки, оставленного в компании сильных мира сего, он прекрасно поладил с Филом и его друзьями. Богатый жизненный опыт позволил поведать ему немало занимательных историй, а блестяще поставленная речь делала его препреятнейшим собеседником. И тем не менее Хоуп поспешила оторвать Чеки от светских бесед во избежание каких бы то не было неприятностей.
Надо отметить, что знакомство с миссис Дэвис прошло чуть менее удачно.
–О, как же так можно? - бедный Чеки, сам того не подозревая, решил пойти по проторённой дорожке, - Хоуп совсем забыла упомянуть, что у неё такая замечательная сестра.
–Неужели? - с некоторым раздражением произнесла миссис Дэвис. - Она постоянно забывает о своей младшей сестре.
–Лучше помалкивать и казаться дураком, чем открыть рот и окончательно развеять сомнения. - давясь от смеха, шепнул на ухо Хоуп Уолтер, с нескрываемым удовольствием наблюдавший за этой сценой.
–Я что сказал какую-то глупость? - недоумевал Чеки, отведённый в сторону Хоуп.
–Нет, всё было замечательно, - ответила она, - вот только ты опоздал со своим комплиментом на четверть часа.
–Да-а уж… - осознав свою оплошность, протянул Чеки. - Хорошо было Адаму. Если ему случалось удачно сострить, он мог быть уверен, что не повторяет старые шутки.
Вполне уверенно можно заявить, что именины удались, было всё, что положено в подобных случаях, и праздные разговоры, и праздничный ужин. А завершать вечер выпало приглашённым по случаю музыкантам. Право первого танца, конечно же, досталось имениннице. Её выбор предсказуемо пал на Уолтора, который светился словно наэлектризованный. Их закружил в своих объятиях нестареющий вальс, но для нашего героя красивая мелодия звучала, как похоронный марш. Чеки хоронил свои надежды и каждая новая улыбка, которую Хоуп дарила не ему, становилась очередным гвоздём в крышку того гроба, где на веки вечные должна была покоиться его мечта. Чеки прекрасно понимал, что потерял Хоуп, а больше всего его огорчал тот прискорбный факт, что он так и не решился сказать, что любит её. Может это ничего бы не изменило, но ему не было бы так тошно, а теперь шанс был упущен. Чеки готов был возненавидеть ту, что боготворил, но разве виновата она, что не поняла его чувств, что не ответила на них взаимностью, что не дождалась того момента, когда он задаст тот самый главный вопрос, лучшим ответом на который во все времена был поцелуй?..
Чеки решил уйти, не дожидаясь момента, когда стихнет мелодия. Конечно, по всем правилам он должен был попрощаться с Хоуп и даже, наверно, пожелать ей счастья, но он был не в силах смотреть в её поющие глаза. Чеки поблагодарил мистера Дэвиса за прекрасный вечер и объяснил, что должен немедленно уйти.
–Разве ты не желаешь проститься с Хоуп? - искренне недоумевал Фил.
–Решительно не могу объясниться с ней, - грустно улыбнувшись, ответил Чеки, - она слишком счастлива для этого.
Он ушёл. Медленно бредя по саду, он мысленно прощался с местом, где, как казалось, мог обрести своё счастье. У самых ворот его окликнула Хоуп.
–Почему ты уходишь? Тебя кто-то обидел?
Чеки лишь глубоко вздохнул, нужно было что-то отвечать, но он не мог подобрать подходящих слов, все они казались жалкими отговорками, недостойными даже того, чтобы их просто озвучить.
–Почему ты молчишь?
Чеки подмывало признаться в своих чувствах, но голос с другого конца сада оборвал его.
–Ты скоро там, Хоуп? - спросил Уолтер. - Мы все ждём тебя.
–Будь счастлива, - прервав минутное молчание, сказал Чеки, - и прощай.
Чеки побрёл домой, шатаясь, как хмельной. Он готов был разрыдаться, но не сделал этого. Нет, его остановила не гордость, просто он был совершенно опустошён, и не способен на выражение каких бы то не было эмоций…
Глава пятая
Очень может быть, что автор уже окончательно осточертел прекрасной читательнице своими поучениями и отвлечёнными рассуждениями, и тем менее, рискуя навлечь на себя гнев негодующей читательницы, вынужден в очередной раз увести её от повествования. Просто необходимо сказать хотя бы пару слов о самом светлом и тёплом, что есть в нашей жизни, о том, что наполняет её смыслом и без чего эта самая жизнь превратилась бы в безрадостное существование. Если вам в голову пришла светлая мысль о солнце, то вы совсем не далеко ушли от истины. Подобно небесному светилу это нежное чувство греет нас в моменты отчаяния и уныния, и как звезда ведёт нас, озаряя своим светом даже самую тёмную ночь.
Возможно, я заблуждаюсь, но у меня сложилось впечатление, что в нашем стремительном мире, где столько подложного и ненастоящего, это светлое чувство несколько потускнело. Не то чтобы в мире стало меньше влюблённых парочек, просто их чувства стали какими-то кричащими, показными и в них почти не осталось искренности. Да и само выражение любви стало совсем шаблонным и потеряло своё сокровенное значение. Как часто в своей жизни мы признаёмся в нежных чувствах к другому человеку, не вкладывая в эти слова никакого смысла, а порой и сами не понимаем, что означает для нас эта короткая фраза. И как же бывает трудно расслышать растворённый в сотне ничего не значащих «люблю» тихий голос, который говорит то же, что и чувствует.
Пусть обласканной всеобщим вниманием читательнице слова автора покажутся нелепым бредом, но, даже искренне полюбив человека, очень тяжело добиться её расположения, не просто быть с ней, а быть в её сердце и в её мыслях.
Голову Чеки посещали самые разные мысли, но потеряв надежду быть с Хоуп, он остался верен решению кардинально изменить свою судьбу. Рано утром он явился в вербовочный комитет и записался добровольцем в отряд, который американское военное командование готовило для высадки на Сицилии.
* * *
Для Тима день выдался не самый лучший, мало того, что у за целое утро у него было всего пара клиентов, так ещё и, отойдя перекусить он обнаружил на лобовом стекле своего такси штрафную квитанцию за нарушение правил парковки. Тем ценнее становились два новых пассажира Тима, они выглядели весьма обеспеченными людьми, что грозило Тиму неплохим чаевыми.
Таксиста несколько удивило, что они назвали адрес в не самом благополучном районе Нью-Йорка, туда редко заглядывают пташки подобные тем, что сидели у него на заднем сиденье. Он принялся внимательно их рассматривать, не забывая следить за дорогой.
–Не нравится мне эта затея, - сказал тот, что не выпускал сигарету изо рта, - он ведь ещё совсем мальчишка.
–Не нравится? Можешь предложить свою кандидатуру. А ещё лучше, если ты сам всё исполнишь. - сказал второй и, оглядев талию друга, добавил. - Но тогда полночи уйдёт только на то, чтобы сделать соответствующий проём в стене.
–Как смешно. Ален, может тебе сменить фамилию на Чаплин?
–Да ладно тебе, - сделав глубокий вздох, произнёс Ален, - я уверен, что этот малый справится. Знаешь, когда шеф полиции предложил его, то сказал, что единственное, что ему известно об этом парне, это то, что он не сидел в тюрьме, а почему не сидел ему и самому неизвестно.
–А что если этот ловкач попробует оставить нас в дураках?
–Не думаю. - Качая головой, ответил Ален. – Я тут навёл справки и ты не поверишь, он записался добровольцем на войну. В конце недели его отправят в подготовительный лагерь, а оттуда уже в Европу. Так что нам необходимо поспешить.
–А если он теперь такой праведник, с чего ты взял, что он не пошлёт нас куда подальше с нашими предложениями?
–Деньги, друг мой, деньги. - на смуглом лице заиграла улыбка. - Его семья задолжала банку порядка десяти тысяч. Я уверен, что он не захочет оставить родню без крыши над головой.
–Приехали. Вот ваш дом, господа.
Спустя каких-то четверть часа упомянутые господа сидели в компании Чеки, который очень настороженно отнёсся к этому визиту.
–Давай обойдемся безо всяких церемоний, - решил начать на чистоту Ален, - мы всё о тебе знаем.
–Приятно это слышать. Даже я о себе всего не знаю, - ухмыльнулся Чеки, - но раз такое дело, может вы представитесь, чтобы и я о вас немного узнал?
–Разумеется. Меня зовут Ален Кьюсак, я директор государственного казначейства США и у меня есть к тебе деловое предложение.
–А это кто? - спросил Чеки, кивая на Серджио. - Тень отца Гамлета?
–Почти так. Это мой первый помощник.
–Ну что же, господин директор, я вас внимательно слушаю, - сказал Чеки, скрестив руки на груди.
–Отлично. Ты, возможно, слышал о приказе президента Рузвельта за номером 6201 от 31 мая 1933 года.
–Напомните. С тех пор как отменили сухой закон, я перестал следить за законодательной деятельностью руководства страны.
–По этому приказу государством скупались все запасы золота у населения. Так случилось, что значительная часть этого золота находится сейчас в хранилищах казначейства и будет там лежать до тех пор, пока не будет завершено строительство специального хранилища. Должен с прискорбием заметить, что сейфы казначейства не отличаются надежностью. Я уже долгое время воюю с конгрессом по поводу увеличения ассигнований на охрану хранилища. Я дам тебе план хранилища и укажу расположение постов охраны, я хочу, чтобы ты проник в хранилище и тем самым продемонстрировал его уязвимость. Всё просто, тебе нужно только не попасться охране и показать этим остолопам из конгресса, что их денежки украсть проще простого. По сути это даже не ограбление.
–И тем не менее, риск приобретения новых отверстий в теле довольно велик?..
–Да, но за это я готов решить финансовые затруднения твоей семьи.
–Ах, вот оно что. - Чеки исступлённо кусал губы. - Я согласен.
* * *
Чеки вновь и вновь перечитывал статью о помолвке Хоуп, словно ожидая найти пометку о том, что это розыгрыш. Ещё недавно Чеки казалось, что он смерился с потерей Хоуп, но эта новость в очередной раз продемонстрировала, что куда проще по уши влюбиться, чем забыть ту, что стала смыслом жизни. Потеряв голову он бросился к дому любимой, по дороге он судорожно соображал, что ей скажет, но так и не нашёл разумных доводов, способных переубедить Хоуп.
На его счастье, он успел застать Хоуп, собиравшуюся уезжать по делам с родителями. Семейство Дэвис в полном составе собралось у машины. Они заметили Чеки, и наступило неловкое молчание.
–Послушай, дочка, - нарушил тишину Фил Дэвис, - мы с матерью подождём тебя в машине, а ты пока поговори с ним, он славный парень и заслуживает того, чтобы ты дала ему ответ. Только не долго, ты же знаешь, как нетерпелива твоя мать.
Хоуп медленно подошла к Чеки, предоставляя ему право начать разговор, но он в очередной раз будто потерял дар речи, он дрожал не в силах совладать с собой.
–Ты, наверное, пришёл поздравить меня с помолвкой? - предположила Хоуп, заметив в его руках газету.
–Нет, - тяжело дыша, сказал Чеки, - я должен сказать, что ты не должна выходить за него. Я его почти не знаю, наверное, он замечательный парень. Но я точно знаю, что ты заслуживаешь лучшего.
–Вот как. И этот лучший - это ты?
–Я не знаю… но я… я… - Чеки хотел было сказать, что любит её, но… в очередной раз не смог.
–По-моему, ты не имеешь морального права критиковать Уолтера, он, по крайне мере, ведёт честный образ жизни.
–Поверь мне, Хоуп. Я изменился, сегодня вечером моё последнее ограбление.
–Невероятно, и кому же из наших соседей не повезло?
–Нет, я буду грабить федеральное казначейство, в сущности это даже не ограбление, но это не важно. Поверь всё теперь по-другому.
–Что по-другому? Допустим, я поверила в этот бред и ты сегодня ограбишь казначейство, но что дальше?
–Я как раз хотел сказать, меня взяли в армию. На выходных я уезжаю в учебный лагерь, а потом на войну. Не смейся, я не лгу.
–Замечательно, а на следующей неделе ты, случайно, не баллотируешься в президенты?
–Почему ты мне не веришь?
–Потому что я не так глупа, как ты, по всей видимости, решил. Я разбираюсь в людях и могу отличить ложь от правды, - заявила она абсолютно серьёзным тоном, - но пусть даже я тебе поверила, какое мне до этого дело?
–Но как же… разве… я думал…
–Да, не скрою, ты показался мне приятным парнем, но, возможно, я ошибалась. Прости, я должна идти, и будет лучше, если ты больше не придёшь.
Она ушла.
* * *
Если почтенная читательница задастся вопросом, что для неё является критерием уважения, то, осмелюсь предположить, она легко назовёт с десяток качеств, которые ценит в людях. Но я выскажу свою скромную точку зрения на эту тему. Бесспорно, нельзя отрицать важность таких значимых личных качеств, как образованность, воспитанность, тактичность, приятная внешность, чувство юмора, я если вспоминать о нашей читательнице, то ещё и верность, и этот список благодетелей можно продолжать до бесконечности. Но я убеждён, что есть критерий, затмевающий все упомянутые выше, это профессионализм. Безусловно, одного этого фактора недостаточно, но без него уважение невозможно, я в этом абсолютно уверен. И если человек мастер своего дела, то ему можно простить многое, если не всё. У автора во все времена вызывали восхищение люди, которые делают что-то лучше всех в мире, и совсем не важно спорт ли это высоких достижений, лекция по информатике или интеллектуальные игры.
Когда вы встречаете такого человека, то не стоит выискивать в нём недостатки, рано или поздно вы их обязательно найдёте, но разве это важно? Мы все не совершенны, но если вам доведётся встретить особенного человека, просто полюбите его таким, какой он есть.
Чеки Бари был настоящим профессионалом, и даже в полном смятении чувств, после встречи с Хоуп, он блестяще выполнил ту работу, которую взялся исполнить. Всего за семнадцать минут он сделал подкоп с улицы и оказался в хранилище, как и было условлено, Чеки не притронулся к содержимому сейфов, а лишь оставил следы своего пребывания. Строго по плану, после ухода Чеки, директор Кьюсак вызвал в хранилище начальника охраны и шефа полиции Вашингтона, чтобы они зафиксировали факт проникновения. Эти уважаемые господа нашли на стенах хранилища надпись следующего содержания: "Всё содержимое сейфов государственного казначейства Соединённых Штатов Америки можно считать условно украденным, все интересующие вас подробности ищите на страницах «Нью-Йорк Кроникал», лучшего периодического издания Америки!" На следующее утро Ален выступал на заседании конгресса, в своём ярком выступлении он использовал выдержки из полицейского протокола, что произвело неизгладимое впечатление на конгрессменов. Не знаю, надо ли говорить, что Ален получил таки искомую сумму на реорганизацию системы безопасности казначейства?
В погожий воскресный денёк Ален и Серджио пришли на вокзал проводить Чеки на военную службу.
–А где твоя родня? - озираясь по сторонам, спросил Ален.
–К чему долгие прощания, - рассуждал Чеки, - я простился с ними дома.
–А как твоя девушка? - хитро улыбаясь, поинтересовался Серджио.
–Тут всё сложнее… - грустно заметил Чеки.
–В тех местах, откуда я родом, - сказал Серджио, - говорят, что если у мужчины не складываются отношения с женщиной, то кто-то из них дура.
–У меня получилось наоборот. Я выставил себя полным идиотом.
–Как же так, такой бравый кавалер и не смог покорить сердце строптивой красотки, - сказал Ален, - никогда в это не поверю.
–Мне и самому вериться с трудом, - рассмеялся Чеки, - я должен был каждый день, каждую секунду говорить, как сильно люблю её, какая она замечательная, и как я счастлив, что она повстречалась мне на жизненном пути. Наверно, стоило даже петь ей серенады под балконом.
–Она, наверно, высокая и невероятно красивая? - ухмыляясь, спросил Ален.
–О, да. Она прекрасна.
–А ещё она любит стоять за спиной и слушать твои откровения. - расхохотался Серджио.
Чеки обернулся и, действительно, за ним стояла Хоуп, она улыбнулась и крепко обняла его. Ален и Серджио, осознавая судьбоносность момента, поспешили оставить их наедине.
–Прости меня, пожалуйста. Я должна была верить тебе, как бы неправдоподобно не звучали твои рассказы, - сказала Хоуп, - кстати, я принесла тебе нашу газету, где описаны твои похождения. Знаешь, после твоей записки весь тираж газеты разлетелся в мгновение ока.
–Ну что же… Это замечательно. А где же Уолтер? И как твоя помолвка?
–Она отложена до окончания войны.
Прозвучала команда новобранцам скорее занимать свои места. Поезд громко запыхтел, частыми гудками поторапливая прощающихся.
–Я должен тебе сказать что-то важное, - собрался с духом Чеки, - я люблю тебя всем сердцем.
–Но Чеки…
–Прошу, дай мне закончить. Ты лучшее, что произошло в моей никчёмной жизни. Я не жду, что ты в слезах бросишься мне на шею. Я не знаю, испытываешь ли ты ко мне что-нибудь, и прошу тебя, не отвечай мне сейчас. Я хочу надеяться, что ты тоже любишь меня и будешь ждать, там, куда я еду, это крайне важно, я буду жить только ради этого. Ради тебя.
Чеки запрыгнул в уходящий поезд, крикнув напоследок:
–Позволь мне писать тебе.
–Я буду ждать твоих писем. Береги себя. - ответила Хоуп.
Она ещё некоторое время простояла на перроне, вглядываясь в бескрайнюю даль. В то мгновение Хоуп искренне поверила, что всё будет замечательно, когда закончится эта проклятая война…
chermen van badov