Самое страшное заключалось в том, что бежать было абсолютно некуда.
Сергей осознал это еще месяц назад, а сейчас, раздавленный этим открытием, чувствовал себя отвратительно. Бежать от себя – это долгий, мучительный бег по кругу.
За окном вкрадчиво сгущались ранние сумерки. И через каких-нибудь полчаса город всецело капитулирует перед ночной мглой .
Это время особенно его раздражало: работать за настольной лампой было слишком светло, а без нее быстро уставали и слезились глаза.
Прямо перед окном ворковала пара диких голубей. Это назойливое «г-р-р», слышное даже через забрызганное дождем стекло, сводило его с ума.
Шугануть непрошенных гостей оказалось не так просто: они, отчаянно хлопая крыльями, цеплялись за ветки, не желая покидать свой наблюдательный пост.
Ну да ладно. Пусть смотрят!
Сергей захлопнул окно, снова вернулся за стол. На мониторе - всего две строчки статьи. Примерно сорок знаков. К утру этих «знаков» должно быть ни меньше трех с половиной тысяч…А мысли, как назло, были мрачны, пусты и, главное – они были далеко отсюда.
Писать о новостях в городе, который лучше именовать деревней! Пусть даже с глубоко-заплесневелой родословной. Первое время он был убежден, что журналист может из гвоздя, лежащего на дороге, сочинить историю. И писал что-то интересное. Во всяком случае, вначале Мадам была им довольна.
Мадам, в просторечии, Илона Давыдовна, была начальницей Сергея. Экзальтированная старушенция проявляла неимоверную прыткость и рвение к работе, несмотря на возраст. С упорством диких голубей, не желавших покидать дерево напротив сергеева окна, Илона Давыдовна отбивалась от выхода на пенсию.
В районном Управлении Культуры уже давно смирились с ее пожизненной должность заведующей творческим объединением «Луч». Мирно дремлющая библиотека, захудалый детский клуб, парк, заросший бересклетом и местная газетёнка – всё было отдано на откуп Илоне Давыдовне.
Иногда, примерно раз в три года, районные деятели искусств задавались вопросом: «А как она там, еще жива?». И посылали с проверкой какого-нибудь инспектора. Илона Давыдовна, обладавшая звериным чутьем, срочно выворачивала наизнанку сонную библиотекаршу, встряхивала, как пыльный ковер, завкубом – и работа начинала кипеть.
К прибытию проверки город было не узнать: на вокзале трубили горнисты, облаченные в костюмы пионерской эпохи, в зеркально-вычищенном пруду появлялись настоящие лебеди, и газета победно рапортовала о молодежном слёте анти-наркоманской организации. Проверяющим ничего не оставалось делать, как развести руками: «Как ей это удается?!»
А потом всё медленно, но верно возвращалось «на круги своя». Пруд мелел, библиотека ветшала, а Илона Давыдовна посапывала в перерыв в помпезном кабинете, увешанном грамотами и вымпелами.
Если бы знал Сергей, каким «подарком судьбы» окажется этот городишко с чудным названием Нежкин! Год назад, он, с женой и близнецами, буквально летел сюда. Нужно было спасать дочерей от невесть как прицепившегося поллиноза. Девчонки задыхались, синели, и каждая ночь становилась кошмаром. Аллерголог, с фашисткой тупостью коловший малышек какими-то вакцинами, в конце концов, развел руками. И тогда на горизонте замаячил город Нежкин – старинный, пусть далекий от цивилизации… Главным для Сергея критерием было отсутствие в нежкинском воздухе вредоносных для близняшек аллергенов.
И действительно - Нежкин сотворил чудо! Таня и Варя на глазах стали поправляться. Сергей с Ларисой обнаружили, что спать, оказывается, можно всю ночь: долго, не просыпаясь. Можно заниматься любовью, не боясь, что шум разбудит девчонок и они, захлебываясь кашлем, будут приникать к спасительным ингаляторам…
Единственным минусом прекрасного городка было отсутствие перспективной работы. Лариса, определив девчонок в сад, устроилась туда же нянечкой. Сергею, в прошлом – спортивному обозревателю - нашлось место в газете. Её название - «Нежкинские ведомости»- почему-то у Сергея ассоциировалось с пепельной паутиной, ветхой, как старинные кружева.
Здание редакции размещалось на втором этаже особняка, в бывшем Мещанском собрании. Высокие потолки с полуобвалившейся лепниной, скрипучая лестница, аварийный на вид балкончик с кованой решеткой. К удивлению Сергея, на его рабочем столе, он обнаружил компьютер. Древний, конечно, но работающий, с выходом в Интернет.
-Не радуйся, денег на подключение не дают. Будешь «выходить» за свой счет. – напутствовала его Калерия Павловна, единственная редакционная журналистка, она же зам. главного редактора.
Калерия, которую Сергей за глаза окрестил «Кавалерией», была похожая на уставшую лошадь. Всю нехитрую редакционную работу она тащила сама: ходила с блокнотом и фотоаппаратом по редакционным «заданиям», которые самостоятельно намечала в плане работы, верстала и даже разносила газеты. Правда, был еще Гриша, который отвечал за макет-дизайн. Но его Калерия вызывала редко: боялась спугнуть работой ценного специалиста.
-Ставлю ему в табеле шесть часов. И так пять раз в неделю. А что поделаешь – у него оклад копеечный. А уедет - хоть газету закрывай!
Управляла газетой вездесущая Илона Давыдовна. Каждый понедельник она собирала «планёрку», на которую должны были являться все ее подчиненные.
Сергей не сразу отыскал в многочисленной анфиладе комнат зал для заседаний. Сотовый неумолимо «тикнул» девять часов, когда Сергей еще бежал по ступенькам. Помнится, «Кавалерия» что-то говорила про педантичность «Главной Мадам»…Но не уволит ведь она его за трехминутное опоздание!
Сергей толкнул тяжелую дверь.
В зале было пусто и по-утреннему сумрачно. Сергей подумал, что вновь ошибся, и хотел было закрыть дверь, как откуда-то из угла раздался голос.
-Можете сесть. Думаю, вы и есть наш новый сотрудник.
Сергей присмотрелся. В конце длинного стола, похожего на банкетный, сидела пожилая, в прошлом красивая женщина с высокой прической. На столе, вместо тарелок и приборов, на нем были разложены чистые листы и ручки. За столом было человек десять: безмолвные лица следили глазами за передвижениями Сергея. Не было намека ни на дружеское участие, ни на приветствие.
-Итак, молодой человек, который позволяет себе роскошь быть непунктуальным, представьтесь! – вновь заговорила Главная. Ее голос, сильный, властный, был необыкновенно бархатным и чувственным.
Наконец, Сергей увидел прямо перед собой умоляющие глаза Калерии. Она была единственной, кого он здесь знал. Сергей кашлянул и назвал себя. Короткое, но ёмкое резюме успешного корреспондента вопросительно повисло в немой пустоте зала.
-Ну, что ж…Будем надеяться, что Сергей Владимирович будет достойным членом нашего коллектива… - отчеканив каждое слово, «главная» на минуту замолчала. Воцарилась тишина, которую не смел нарушить даже скрипучий стул.
Потом плановое совещание творческого объединения «Луч» продолжилось. Наблюдать со стороны эту мини-баталию было забавно. Главнокомандующий – Илона Давыдовна - «выхватывала» из строя очередного « солдатика». Тот по-военному вскакивал, приторно рапортовал, и, посредством умелого «блиц-крига», оказывался поверженным. Оказывается, в ТО просто не было людей, которые умели и могли работать. Сергей оказался среди сущих бездарей: управляющего парком Илона Давыдовна учила, как подстригать газоны, библиотекаря распекала за низкую читаёмкость. Наконец, на особенно «острой» ноте: завклубом не смогла организовать какой-то конкурс – Илона Давыдовна, сложив руки на груди, выразительно посмотрела куда-то вдаль и прошептала:
-Вон! Все с глаз моих долой…Работайте…
В редакцию Сергей возвращался вместе с Калерией. Накрапывал дождь, и Калерия отгородилась от Сергея поникшим коричневым зонтиком.
-Это что у вас - показательная порка в виду прихода нового сотрудника? – со смешком обратился он к Калерии.
Калерия была неразговорчива: ей тоже досталось за «провал» интервью с мэром.
-А «главная» мне понравилась! – попробовал пошутить Сергей. –Так выглядеть в ее возрасте! Сколько ей? 65, наверное?
-Если я скажу вам правду, Сергей, вы не поверите, - с неохотой проговорила Калерия. – Давайте лучше зайдем, купим здесь пирожки. В нашем магазине, под редакцией, лучше не берите: Люська, нахалка, всегда просроченное норовит подсунуть…
День прошел быстро: к вечеру была написана пара статей и сделано несколько набросков.
После ужина Лариса показалась Сергею подавленной. Он взял ее за руку.
-Ничего. Просто устала. Знаешь, пока ведро с чаем из кухни притащишь…- жена отвернулась от Сергея и пошла мыть посуду.
Вечером, лежа в постели, она неожиданно расплакалась. Сергей испугался.
-Сереженька, миленький, я не хочу, чтобы ты работал в этой газете!
- Что за глупости! Я – журналист! В этом городишке есть другие газеты? Я понимаю, что платят не так много, но…
Лариса прикрыла рот ладонью и зашептала на ухо:
-В садике одна женщина, прачкой работает, сказала, что нечисто что-то в этой редакции…
-Они «отмывают» деньги нефтяной мафии?! - Сергей улыбнулся и притянул к себе жену.
-Нет,- Лариса замотала головой – это не шутки! Мужчины там не удерживаются: до тебя работал какой-то парень.
-Уволили? Вполне может быть…Эта Давыдовна крута на оборотах!
-Нет- выдохнула Лариса, - парень утонул.
Сергей сел на кровати.
-Ларка! Каждый день кто-то где-то умирает, тонет, разбивается на машине. Это- за-ко-но-мерность! Девчонкам, видишь, намного лучше… Мы же не на всю жизнь здесь? У меня на работе есть Интернет, буду дистанционно работать с редакциями, связи остались ведь…
Лариса, тихо поглаживая руку Сергея, наконец, притихла и уснула.
Через неделю «планерка» повторилась. Сергей узнал некоторых сотрудников: проштрафившегося управляющего Антона Ивановича, библиотекаршу и завклубом. Главный бухгалтер ТО, как цепной пёс, восседала по правую руку от «главной».
К удивлению Сергея, его статьи произвели на Илону Давыдовну приятное впечатление.
-Вот! – потрясла она в воздухе свежим выпуском. – Вот как писать надо! А вы, Сергей Владимирович, зайдите ко мне завтра, есть важное поручение.
О цели визита у Калерии выведать ничего не удалось.
-Она же мне не отчитывается! Завтра сами узнаете.
И, быстро собравшись, «Кавалерия» поскакала собирать материал о реконструкции исторического центра города.
На этот раз Сергей решил не опаздывать. Сложил в кейс ручку, блокнот. На всякий случай взял диктофон. Завязывая галстук, он неожиданно увидел позади себя в зеркале вошедшую Ларису.
-Ты вернулась? Что случилось?!
-Плохо мне что-то. Зава отпустила на один день.
Лариса прилегла на кровать, Сергей присел рядом. Часы на стене показывали без двадцати девять. Лоб Ларисы горел.
-Лар, тебе чего-нибудь нужно? В аптеке, может, что-то купить?
Сергей нервничал.
-Нет. Я сама найду что-нибудь в аптечке. Беги, опоздаешь.
По закону подлости, приемная Илоны Давыдовны никак не находилась. Заколдованное здание с зеркально расположенными коридорами дразнило его и путало. Сергей спускался и вновь поднимался по лестницам, редко попадающиеся на пути сотрудники давали туманные ориентиры. Наконец, он отыскал дверь с табличкой «Директор ТО «Луч» Покот И.Д.». Толкнул дверь. Сотовый «пискнул» девять. Успел…
В приемной никого не было. Не решаясь самому зайти к «главной», Сергей присел на один из стульев. Приемная была полутемным узким кабинетиком без особой мебели. На стене висела картина в розовых тонах, изображавшая, по всей видимости, купание гейши в японском море. Сергей подивился фривольности содержания полотна и перевел взгляд на окно. Потянуло сквозняком.
-Живописью интересуетесь?
Сергей оглянулся. Позади него сидела молоденькая секретарша. Она любовалась на себя в зеркальце пудреницы. Глаза ее смеялись. Наверное, смеялись над Сергеем, который влетел в кабинет и не заметил хозяйку маленькой прихожей.
-Гм…Я- к Илоне Давыдовне, - сказал Сергей, стараясь скрыть смущение.
-Вижу, что не ко мне… - разочарованно вздохнула секретарша.
«Что эта, блин, «барби» себе позволяет!» - Сергей встал.
-Я могу войти? У меня встреча на 9. Илона Давыдовна…
-…терпеть не может, когда опаздывают? – продолжила за него нахалка-секретарша.
Сергей почувствовал, что потеет. «Барби» с бесстыдством картинной гейши принялась красить полные губы.
-Присядьте. Илоны Давыдовны в ближайшее время не будет. Сейчас я найду то, что она оставила для вас.
Секретарша отложила помаду и стала копошиться в ящике стола.
-Вот! – наконец она протянула Сергею конверт.
-Это всё?
-Всё, конечно. Там инструкции к действию. Надеюсь, Сергей Владимирович, это не последняя наша встреча…
Сергей сделал шаг назад, неожиданно задел хлипкую этажерку. Секретарша томно улыбнулась.
«Откуда она знает, как меня зовут? Хотя…
Сергей перевернул конверт. Поперек размашисто было написаны его фамилия, имя, отчество.
Внутри оказалась его собственная статья. Некоторые выражения были подчеркнуты красной ручкой. Внизу стоял размашистый росчерк: «Сохраните оригинальность. Вы интересны, пока не похожи на других».
Сергей открыл дверь своим ключом. Лариса спала. Он накинул пиджак на спинку стула и попытался понять логику экзальтированной начальницы.
«Если пройти по тенистым улицам Нежкина…» - тьфу, банальность – неужели это я написал?…-Сергей поморщился.
«земля хранит много тайн» - тоже «не фонтан».
«Она проанализировала и выделила слабые места…Стоп. Какой оперный театр?! Я про него не писал. Я просто не знаю о его существовании!
Лариса проснулась. Она накинула халат, подошла, наклонилась над Сергеем.
Он обнял ее.
-Что? Лучше?
-Да, поспала немного. Голова еще тяжелая какая-то, - Лариса уставилась на рукав сергеевой рубахи. Там краснело жирное красное пятнышко.
Лариса странными глазами посмотрела на мужа.
- Ларка, ты что?! Помада? Откуда ей взяться?– негодовал Сергей. – Хотя…Эта Барби, дура в приемной у «главной», губени свои мазала.
Лариса села на кровать, склонила голову на бок. Сергей подошел к ней и развернул к себе. Лариса плакала.
-Ну, Лариса, ты же не думаешь, что я…
-Нет. Я не хочу ничего такого думать! Давай уедем, а?!- она смотрела на Сергея глазами, полными слёз.
Сергей вздохнул.
-Лар, ну ты опять за своё...Давай немного потерпим, а? Я понимаю, новое место, всё чужое… Кстати, ты знаешь, есть ли тут оперный театр?
-Театр?! Ты никогда не любил театр…
Вот! – Сергей сорвался с места и подхватил статью с красной корректурой. – Смотри!
Это моя статья. Старуха подчеркнула отдельные строчки. Но я - убей не помню- чтобы писал про какой-то театр!
Лариса повертела в руках газету.
-Это не твоя статья.
Сергей взял в руки листок. Действительно: внизу, черным по белому было написано: Денис Крупинин.
-Черт! Что за Крупинин?! –взвился Сергей. - Это мой материал: дата, события, фото вот это самое – ты же помнишь, я тебе показывал?!
Лариса снова заплакала.
-Да пререстань ты плакать, черт возьми! Ничего не случилось. Да, у «главной» проблемы с головой. И дура-секретарша в приемной. Ты бы слышала, как она нагло со мной разговаривала! Но это – не конец света! Всё наладится, вот увидишь…
Через полчаса Сергей открыл дверь редакции.
-Денис Крупинин?! Почему вы о нем спрашиваете?! – «Кавалерия» показалась Сергею испуганной.
-Потому что именем этого придурка подписана моя статья! Вы что, и Денису этому шесть часов в табеле проставляете, чтоб он чужие гонорары получал?!
Глаза «Кавалерии» расширились от ужаса.
-Сергей Владимирович, это чья-то глупая шутка. Дело в том, что Денис умер год назад…
-Что?!
-Да. С ним случился несчастный случай…Но больше я ничего сообщить вам не смогу, я сама в это время ухаживала за мужем, у него в то время прооперировали желчный пузырь…
Сергей замолчал. Стены кабинета еще хранили децибелы его криков. Калерия, сгорбившись, сидела перед компьютером, протирая очки.
Сергей включил свой комп. На экране мелькнули буквы «пользователь: DEN. Ввести пароль»…Раньше он не обращал внимания на эту аббривеатуру…Думал: набор символов. Значит, за этим компьютером когда-то сидел человек, которого теперь нет…
«Если пройтись по улицам Нежкина…земля хранит много тайн…особенно поражает здание оперного театра…судьба певицы так и осталась загадкой…или это всего лишь красивая легенда…»
Бред! Бред какой-то! – Сергей сотню раз прочитал подчеркнутые строчки, в которых не было никакого тайного смысла.
-Сережа…- Лариса взяла мужа за плечи. – Я понимаю, что ты хочешь понять, выяснить…Очень тебя прошу - не придумывай собственное расследование. Этот парень, про которого говорила прачка, он работал в вашей редакции. Наверное, полез туда, куда не следовало…
-Я это уже понял! Парень утонул. А эта…крыса…Просто проверяет мои нервы. Ты бы видела, как она издевается над всеми, кто в ее власти! Плевал я на нее! Слышишь!
Лариса испуганно кивнула. Сергей, не позавтракав, ушел на работу.
Калерия Павловна, как показалось Сергею, теперь избегала его. На столе он увидел записку: «Много срочной работы. В редакции сегодня не появлюсь. Работайте над заданием И.Д.»
Сергей со злостью скомкал записку.
«Хорошенькое дело - разбирать буриме полусумасшедшей старухи!»
В справочник Нежкина оперный театр не значился.
Как оглашенный, зазвонил телефон.
-Але, редакция? ТВ-Нежкин бефпокоит. Калерию Павловну можно уфлышать? – проворковал женский голос, с мягким присвистом заменяя звук «с».
«Здесь на телевидение с «фефектами фикции» берут?» - пронеслось в голове Сергея.
-Калерии Павловны сегодня не будет. Что передать?
-М-мм, жаль, - прощебетал «дефектный» голосок. –Хотели сегодня вашим балкончиком воспользоваться. В смысле, снимаем репортаж. Там вид такой чудный открывается….
-А вы знаете, где находится оперный театр? – неожиданно спросил Сергей.
-Вы имеете в виду театр императорских примадонн? – вкрадчиво проворковала девушка. – Сдается мне, вы недавно в городе. Я - Марина. Никольская. «Чудный Нежкин», авторская программа.
-Да. – Сергей кашлянул. – Сергей Платонов. Обозреватель, т.е., корреспондент «Нежкинские ведомости».
-Очень приятно, Сергей, - продолжала загадочная Марина. – Так что, мы подскочим с оператором? Это ровно на полчаса…
-Приезжайте.
-Приходите, - поправила его телевизионщица, - мы в трех кварталах от вас.
И положила трубку.
Марина Никольская оказалась тургеневской девушкой, облаченной в джинсы и легкую тунику. На ее бледном личике без тени косметики застыл налет исторической увлеченности.
-Если бы вы, Сергей, знали, какие уважаемые люди Нежкина имели неосторожность ссориться на этом балконе! Банкир Поддубенский дал пощечину графу Сокину! Это эпохальное событие запечатлели «Нежнские ведомости» в 1896 году! – восторженно присвистывала Марина, пока оператор выставлял свет на историческом балкончике.
-Марина, вы знаете адрес театра, о котором мы сегодня говорили?
-Адрес? Ну, конечно! Соборная, 24. Здание великолепно сохранилось! По бокам фронтона – балюстрады…
-Соборная, 24? А спектакли - вечером?
-Какие спектакли?! – Марина улыбнулась - Театр давно не работает. В здании бывшего театра располагается художественное училище.
Сергей вздохнул.
-А-а, понятно. Скажите, а Дениса, того, который здесь работал, вы знали?
Оператор и Марина переглянулись.
-Сергей, извините, но время съемки лимитировано. Нам еще на другой конец города тащиться…-Маринина переминалась с ноги на ногу, держа в руках микрофон. Её словоохотливость куда-то испарилась.
Сергей кивнул. Марина с балкона что-то вещала «благодарным слушателям» своей авторской программы, глядя в окошко камеры. Сергей сел за стол и включил Интернет.
Денисов Крупининых в сети оказалось более двадцати, и только один документ был связан с ним словом «Нежкин».
-Лар, ты только послушай: «Примадонна мюнхенского оперного театра Н.Коллан встретилась с российскими журналистами. Вопрос «Дениса Крупинина, корреспондента «Нежкинских ведомостей», ее умилил и растрогал. «Редко встретишь человека, который бы так интересовался театром, так глубоко знал его…- ответила Н.Коллан…»
-А что, что он у нее спросил?! – Лариса выглядела озадаченной.
-Если б знать…Не пригласишь ведь эту «Н.Коллан» и не спросишь: «А чем вас так Денис из Нежкина растрогал? Документ датирован 2007 годом – за год до предполагаемой даты смерти этого Дениса. Она – эта прима - была на гастролях в Москве. Он зачем-то притащился туда…
Лариса встала и положила ему руки на плечи. Он замолчал.
-Сереж, я тебя очень прошу, - она говорила тихо и нежно. Но в глазах, которые были так близко, Сергей прочитал что-то незнакомое и пугающее.
-Я знаю, сейчас ты отправишься по адресу, который дала тебе телевизионщица. И случится что-то нехорошее. Понимаешь: ты идешь по пути этого самого Дениса. Но парень был одинок, а у тебя есть семья…
-Откуда ты знаешь, что у него никого не было?! – неожиданно прервал Ларису Сергей.
Она, словно очнувшись, замолчала. Приложила пальцы к губам, словно стараясь понять, почему проговорила эти слова.
-Я…знаю. Он такой...молодой...высокий, рыжие коротко стриженные волосы, на плече татуировка, три буквы…В…
Неожиданно Лариса как-то обмякла и упала бы, если бы Сергей ее не подхватил.
-Лара! Лара, ты слышишь меня? – он опустился рядом с женой на колени. Глаза ее были широко открыты, руки- вялые и холодные. На шее пульсировала жилка. Сергей схватил попавшийся под руку журнал и стал лихорадочно махать перед лицом Ларисы.
-Мама! Мамочка! – оглушительно заревели девчонки и стали теребить Ларису за руки.
Она несколько раз вздрогнула, глаза закрылись. Потом глубоко вздохнула, вновь открыла глаза, медленно села на полу, потирая ушибленное колено.
-Лара, я вызову «Скорую»! – Сергей метнулся в поисках телефона.
-Не надо. –устало, но твердо проговорила Лариса - Они увезут в больницу, а с девчонками кто будет? Это парит перед дождем, вот я и грохнулась. Душно здесь.
Она подошла к окну и открыла створку. Солнца не было. Порывы ветра терзали пыльные ветки. Серая пелена затянула небо.
-Скажи, у тебя такое было когда-нибудь? – Сергей подошел к жене и обнял ее за плечи.
Лариса пожала плечами.
-Раньше - нет. Но здесь я себя почему-то плохо чувствую. Давление, наверное, меняется к дождю. Не могу никак привыкнуть к этой постоянной сырости.
По подоконнику забарабанил, застучал дождь. По стеклам потянулись слюдяные дорожки.
-Тебе нужно отдохнуть.
-Наверное. А про Дениса…Думаю, это у меня такое богатое воображение. Прачка рассказала о нем… Я распереживалась: ну, вот он, парень этот, словно живой передо мной стоит…
Сергей обнял Ларису так, словно хотел никогда не отпускать ее от себя.
-Милая. Я понимаю, тебе тяжело. Хорошо, я буду стараться держаться подальше от этой истории. Ведь мне, кроме тебя с девчонками- ничего не нужно. Буду писать, не вдаваясь в подробности. Эдакая творческая переработка городских сплетен. Лады?
Лариса улыбнулась.
Сергей решительно сел за монитор. По экрану поскакали строчки.
«В городе, по улице Соборной, есть замечательное здание, в котором ранее размещался театр императорских примадонн. Ныне в здании театра располагается художественное училище…»
-Что это?! Что это такое? – Негодовала в понедельник на очередных «военных сборах» Илона Давыдовна. – Вы не читали мои комментарии?! Где суть, где романтика?! Есть только пережеванная годами жвачка! – И, картинно взявшись за сердце, резко бросила газету на стол, словно та неожиданно воспламенилась.
Сергей и Калерия снова возвращались с «планерки» вместе.
-Не берите в голову, Сергей. «Главная» из каждой мелочи способна поставить спектакль, – пробовала шутить Калерия.
Сергей смотрел себе под ноги и, казалось, не слушал ее. Иногда на тротуаре попадались канализационные люки. Около одного Сергей остановился. Калерия вопросительно остановилась рядом. Сергей присел на корточки, рассматривая вензель на чугунной поверхности.
За витееватую лавровую ветвь цепко схватился сердитый всколоченный грифон. Вверху развевалось знамя, на котором можно было разобрать имя владельца чугунолитейного завода.
-Слушайте, у вас здесь что, постоянно музейные экспонаты под ногами валяются? – обратился Сергей к Калерии, глядя на нее снизу вверх.
Калерия пожала плечами.
-Старины у нас хватает. Был такой богатый промышленник, меценат. Умер сравнительно молодым. Думаю, если не умер - завод бы построил.
-Померанцев-то?! Этот засранец, что по бабам ходил? – неожиданно раздался прямо над ухом Сергея нетрезвый голос. Пахнуло низкопробным алкоголем.
Сергей обернулся. Рядом стоял небольшого роста мужичонка, несуразно одетый в потрепанные джинсы и пиджак. На голове красовалась грязная бейсболка.
-Слышь, мужик, ты интеллигент или так себе? – Обратился он к Сергею.
-Оригинальный вопрос, - начал Сергей.
-Не связывайтесь! - Калерия поморщилась.
-Клерия Пална, моё почтение! – Мужичонка по-шутовски снял грязную бейсболку и склонился перед Калерией. - Новый сотрудник у вас, вижу?
- Оставьте его в покое, Иван Платоныч! Вы бы на себя посмотрели со стороны: а еще работник культуры…
-К великому сожалению, госпожа Культура повернулась ко мне задом, - мужичок обратился к Сергею. – Может, «вдарим» за знакомство? Вижу, чила-еек ты дельный, стариной нашей интересуешься. Может, лишний полтинник найдется на помин наших театральных покойничков?
-Что вы такое несете, Ситников?! – возмутилась Калерия. - Пойдемте, Сергей Владимирович!
-Вы работали в театре? –Сергей обратился к мужику.
-Верный слуга Мельпомены, - шутовски поклонился пьяный.
-Не врите! Вы никогда не были в труппе!
Калерия взяла Сергея под локоть, буквально оторвала от Ситникова и повела к зданию редакции.
Через час Сергей, взглянув в окно, снова заметил «слугу Мельпомены». Он прогуливался перед окнами, выспрашивая что-то у прохожих. Наконец, «стрельнув» сигарету, с наслаждением затянулся и с прищуром глянул на окно, в котором маячила фигура Сергея.
Заметив его интерес Сергея, Ситников нарисовал в воздухе что-то круглое, потом расправил руки в стороны. Сергей, не разобрав его пантомимы, пожал плечами. Ситников, порывшись в кармане, достал какой-то блестящий предмет и показал его Сергею.
Заинтригованный, Сергей выключил компьютер и спустился вниз, по лестнице. Ситников ждал его в подъезде.
-Ну, - он заговорщецки наклонился к лицу Сергея, - понял?!
-Нет.
Ситников показал Сергею какой-то ключ от внутреннего замка.
-Ключ-то я им не отдал! – Он улыбнулся, ощерив прокуренные зубы. – Бери «чекушку», покажу тебе свои бывшие пенаты!
Сергей, повинуясь какому-то незнакомому ранее чувству, не задумываясь, купил в ларьке маленькую бутылку водки и отдал ее Ситнику. Бутылка быстро исчезла в кармане грязного пиджака.
Они шли по каким-то кривым улочкам. Прохожие оглядывались на странную парочку. Наконец, зашли в подворотню. Справа, в стене, оказалась дверь с табличкой «высокое напряжение». Оглянувшись, Ситников достал ключ. За дверью была верхняя ступенька деревянной лестницы, ведущей вниз. Ситников пропустил вперед Сергея и закрыл за ним дверь.
Сергей медленно спускался в полной темноте вниз, проклиная себя за авантюризм. Пахло кошками и сыростью. Где-то капала вода. Сзади мрачно дышал перегаром Ситников.
Наконец, лестница кончилась: Сергей почувствовал под ногами землю. Сзади вспыхнул огонек зажигалки. Он осветил мрачное помещение с серыми нештукатуреными стенами. Справа стоял стол, накрытый старой газетой, рядом был топчан с брошенным на него тулупом. Всё. Огонек погас.
Ситников чиркнул зажигалкой еще раз. На столе, в ворохе тараночной чешуи, Ситников нашел огарок свечки: огонек ее был почему-то темным, красноватым.
Теперь Сергей мог рассмотреть помещение получше. Это было нечто рабочей каптерки.
На гвоздях, вбитых в стену, пылились какие-то робы. С потолка свешивалась махровая паутина. В мусоре под ногами звякнула пустая бутылка.
-Ну, и зачем мы сюда пришли? – Сергей вопросительно посмотрел на Ситникова.
Тот молча извлек откуда-то столовские стаканы, и, звонко откупорив бутылку, разлил водку.
-За упокой - стоя и не чокаясь!- предупредил Ситников.
-Не за знакомство? – Скептически усмехнулся Сергей
-Знакомство наше уже состоялось, а их – Ситников обвел мутным взглядом помещение - умаслить надо…
Сергей покосился на нового знакомого. Тот быстро и аккуратно влил в себя водку, с шумом втянул в себя ноздрей порцию тухлого воздуха. Потом покосился на нетронутый стакан Сергея.
– Что это ты?! Брезгуешь?!
-Здоровье не позволяет. Давай за меня, а? – Сергей протянул Ситникову стакан.
Тот помотал головой.
-Не пойдет.
Порывшись в карманах, извлёк полусухой кусок хлеба. Накрыл им стакан.
Над головой раздались тихие звуки скрипки.
-Видал? Репетируют…- Ситников поднял указательный палец вверх. Потом нащупал на стене пыльный полог, который Сергей вначале принял за ковер, приподнял край. За пологом оказался высокий проем, в котором исчез Ситников.
Звуки набирали частоту. К тихим жалобам скрипки присоединилась томная виолончель. Где-то совсем рядом запел нежный женский голос. Мелодия была без слов: вокализ, правда, всё время прерывался, заглушаемый скрипкой. К вокализу присоединился шепот, словно кто-то давал рекомендации. Были слышны отдельные слова. Далее невидимая вокалистка перешла к невообразимым упражениям, представляющим собой раскатистое а-а-а, близкое к ха-хаха…
-Эй, ты где?! - Сергей позвал Ситникова.
«Дурак, зря отказался от выпивки…»- шепнул кто-то из темноты…
Изо всех углов звенел дьявольский оркестр.
Сергей бросился к лестнице. Пламя свечки, дразня, заколебалось. Неожиданно полог открылся, и резкий луч света ударил Сергею в лицо. В голове зашумело, ноги стали ватными. Он почувствовал, как летит в пустоту.
Когда он очнулся, почувствовал сильную боль в голове. Сергей с трудом приподнялся на локте: оказалось, он лежит сыром на полу. Над ним нависал деревянный потолок, скрепленный болтами и металлическими скобами.
-Экий вы народ нежный - интеллигенты, - откуда-то сбоку донесся голос Ситникова. – Я за фонарем отошел- смотрю- ты в обмороке валяешься!
Сергей хотел встать в полный рост, но деревянный потолок упрямо заставил его пригнуться.
-Знаешь, где мы с тобой? – Ситников осветил фонариком большое, но низкое помещение, словно накрытое деревянной крышкой.
Сергей помотал головой. Во рту ощущался привкус крови. Он сплюнул.
-Под ноги-то не плюй! – предупредил Ситников. - Примета плохая.
Около стены были свалены разные плакаты: то ли афиши, то ли куски декораций. Сергей развернул один холст, смахнул пыльный налет: две очаровательные девушки, стоят спиной друг к другу и призывно смотрят на зрителя. У блондинки в руке - роза; брюнетка томно выгнула руку с дамской сигаретой.
Ситников почти ползком пробрался к противоположной стене, на которой был щиток с ржавыми рычажками. Он попытался переключить один из них.
-Когда-то эта махина работала – он показал на деревянный круг. – Ты не представляешь, сколько червонцев выложил пройдоха Померанцев, чтоб его потаскушки могли красоваться перед публикой. Даже «лягушки» установил, чтоб их ножки хорошо из партера смотрелись…
-Лягушки?!
-Ну. Лампы такие. Напольные. В театре не замечал, что ли?
-Так мы что… в театре?! – Сергей никак не мог отойти от падения.
Ситников захихикал.
-Ну, ты, друг, даешь! Мы – в святая святых, под сценой. Уважаемые люди театра не гнушались товарищу Ситникову руку пожать, за то свет был правильно выставлен, за то, что бутафория всегда в порядке…Ну, и другие разные просьбы удовлетворял…
-Так что, ты при этом Померанцеве работал? – удивился Сергей.
-Ну-у, батенька…Померанцев, мир его праху, отошел еще перед революцией. Лихорадка прицепилась. А детище его – кованая станина для круга – работало вплоть до шестого партсъезда. Пока не установили на сцене макет революционного броневика. Продавил он колесо. Хотя предупреждал я инженеришек этих…
-Так что, из-за неработающего круга и закрыли театр?
-Всё-то ты хочешь знать!
Давай наверх, а? - Сергею было нехорошо.
Ситников ностальгически вздохнул и повернул к выходу.
Наконец, дверь на улицу отворилась. Свежий воздух ворвался в легкие. Сергей почувствовал себя лучше.
На улице потеплело. Бесконечный дождь неожиданно кончился. Во дворе никого не было.
-А, давай, брат, со мной? Я такое место тебе покажу - не пожалеешь!
Сергей помотал головой. Боль тут же кольнула в виски. Он поморщился.
-Ну, как знаешь…Обиделся новый знакомый. – Вам – направо, мне – налево.
Сергей махнул рукой. И, стараясь быстрее отвязаться от неприятного человека, стал пробираться вдоль домов.
После неожиданной прогулки по подвалу Сергею было не по себе. На лбу выступил липкий пот. Всё тело горело, хотелось пить. Навстречу шла молодая женщина с коляской. Поравнявшись с Сергеем, она испуганно сделала шаг в сторону.
«С кем поведешься…- усмехнувшись про себя, подумал Сергей.- «Вид у меня, наверное, не лучше, чем у того алкаша…»
У подъезда на лавке, как всегда, дежурила соседка – бабуля с собакой. Странно: утром Сергея облаял ее рыжий щенок. Вечером бабуля выгуливала довольно взрослого кобеля такого же окраса.
Дверь открыла Лариса.
-Привет! - Сергей стал стаскивать ботинки. - Поразводила бабка с первого этажа псин…От них шерсть летит…У девчонок на шерсть нет аллергии? - Сергей шагнул в квартиру.
Лариса остолбенело смотрела на него, не в силах сдвинуться с места.
-Лар? – оглянулся Сергей. И поймал своё отражение в зеркале.
И ужаснулся. Из зеркала на него смотрел бомжеватого вида незнакомый мужик и длинными волосами и неопрятной курчавой бородкой. Сергей смог узнать себя только по одежде: он хорошо помнил, что с утра надел этот светло-серый свитер, сверху которого выправил воротник полосатой рубашки. Голова привычно зашумела. Сергей закрыл глаза.
-…Полгода мы искали твоё тело на пляже, на свалках. Месяц назад милиция прислала бумагу, что закрывает дело за недостаточностью улик.
-А почему Калерия не рассказала, что утром я познакомился с бывшим работником театра, Ситниковым?!
Лариса вздохнула.
-Сказала, конечно, сказала! Ситникова искали вместе с тобой. Нашли через месяц. В вентиляционном колодце. Милиция говорит, что сам он туда упасть не смог…
-Нет! Не может быть! Мы были вместе! Я час назад видел его живого и здорового!
Лариса молчала. Сергей провел рукой по ее волосам: на висках серебрились незнакомые прядки…
-Старуха Илона Давыдовна, наверное, меня уволила за прогулы…
-Не знаю. Калерия пропечатала ее слов в газете: «...авантюрист по натуре, вполне возможно, готовит «информационную бомбу», в погоне за сенсацией забыл о времени, о семье…»
Лариса посмотрела на Сергея глазами, полными слёз. Он крепко обнял ее и ощутил родное тепло.
Тихо спали Таня и Варя. Стихли городские шумы. Сергей, поцеловав Ларису в мокрую от слез щеку, закрыл глаза и мгновенно заснул.
Потолок, как большой деревянный круг сцены, со скрежетом поплыл над ним.
В душном смрадном воздухе визгливо пиликала скрипка. Ей подпевала невидимая вокалистка.
-Уймите вы, наконец, эту девчонку! –Громко потребовал женский голос, в котором Сергей уловил знакомые интонации.
Как вспышки, зажглись прожекторы. Сергей зажмурился. Стены помещения стали ослепительно-белыми. Это сотни отражающих осколочных зеркал поглощали и отталкивали свет. Краем глаза он увидел в одном из осколков лицо Ларисы, искаженное гримасой боли. Перед ней стоял мольберт. Неизвестный художник наносил мазки: лоб, волосы, глаза. Почему-то Лариса получалась у него на портрете монохромной, грязно-бордовой. Сергей с трудом поднялся на локте. Кровь…Палитра залита кровью.
Черная тень метнулась к зеркалу, в котором только что Сергей видел отражение жены. Свет в нём погас. Он пошевелил руками. Они оказались свободными.
-Нам мешает девчонка, – проговорил один из сидящих. Сергей с изумлением узнал Ситникова. Он был жив, выбрит и даже трезв.
-Не трогать ее - девчонка может очень даже пригодиться. Делайте выводы из своих ошибок. Я говорю об истории с прытким журналистом. Помните: один неверный шаг, и…
Сергей с трудом повернул голову. На высоком стуле, покрытом ослепительно-розовой тканью, сидела молодая женщина. Он снизу не мог разглядеть ее лицо. Но подбородок, губы казались знакомыми. Она была дьявольски хороша: пленительная талия, стройные ноги притягивали взгляд. Тонкая кисть изящно держала дамскую сигарету…Ему захотелось прикоснуться к ней, прижаться всем телом, обладать ею. Тупая боль мешала ему подняться…
Он открыл глаза. Потолок был высоким, светлым. За окном было раннее утро. Лариса, свернувшись калачиком, спала рядом. Он провел рукой по волосам, погладил по щеке. Несомненно: понравившаяся женщина из сна была Лариса. Он так соскучился по ее родному телу…Сергей легко обнял жену, боясь разбудить…Но голос! Леденящий, чужой…И кровь…
Тьфу! Приснится же такое…
Сергей встал с кровати, подошел к окну. Знакомо курлыкали назойливые дикие голуби за окном…На холодильнике будильник показывал шесть. Интересно, какое выражение примет лицо Калерии, когда он появится на рабочем месте?!
Сергей налил себе кофе. Потянулся за газетой, лежащей на холодильнике. Среди вырезок в стопке попадались какие-то ксерокопии, выписки. Сергей посмотрел на Ларису: она спала, перевернувшись на другой бок.
Так, так. «В деле пропавшего журналиста Сергея Платонова появились новые подробности…» Интересно, какие? «следствие подозревает, что между исчезновением Платонова и аномальными явлениями, которые наблюдались в старом центре Нежкина, есть связь…». Аномальные явления? Что еще за чушь? «Группа ученых, приехавшая на место, указанное очевидцами, зафиксировала сильное геомагнитное поле….». Фото: смешливый морячок в майке-тельняшке, на бицепсе наколка- ВДВ. Внизу – подпись: «Денис Крупинин, до дембеля – 40 дней». Так вот ты какой, Денис! (кстати, Лариса тебя очень точно описала.) Далее: выписка из какой-то книги: «Если бы не отдался Алексей во власть искусству, может быть, он был бы жив…» Что еще за Алексей?! Еще один журналист? А, вот про него снова: «Алексей и его возлюбленная решили бежать, и тайно обвенчаться. В дороге он почувствовал недомогание: она приготовила ему какое-то питье. Алексей принял его и заснул…» Бедная Лариса, она провела целое расследование! Нужно спросить у нее будет, кто этот таинственный Алексей…
Сергей встал, подошел к зеркалу, провел рукой по коротко стриженным волосам. Хорошо, что Лариса вчера превратила его в человека. Присмотрелся. От правого виска по скуле тянулся едва заметный шрам. Откуда он? Сергей пощупал его- не болит. Странно.
До работы еще полтора часа. Сергей быстро оделся в легкую майку и джинсы: резкий переход из октября в разгар лета, конечно, был неожиданным, но приятным. И, чтобы не разбудить Ларису и девчонок, выскользнул из дома. Нужно было кое-что проверить.
Нежкин, несмотря на свой почтенный возраст, просыпался поздно.
Сергей проехал в трамвае несколько остановок один. На углу Соборной и Полежаевской он вышел и побрел вперед, не переставая удивляться приятной погоде и буйной зелени нежкинских берез.
Сергей остановился около знакомой двери с табличкой «высокое напряжение».Подергал ручку. Чуда не случилось: ключа от двери в кармане не оказалось. Дворник, скребший тротуар, подозрительно покосился на Сергея.
-Чего шуруешь? Щас милицию вызову, – крикнул он издалека.
-Скажите, у кого есть ключ от этой двери? – Сергей подошел к дворнику. Тот посмотрел на него с усиливающимся подозрением.
-А чё-там тебе надо? Потерял что?
-Может, потерял. – Сергей поскреб затылок. – Понимаете, мне очень нужно туда попасть. Там, под лестницей…
Дворник подошел к двери, вставил ключ и повернул его. Через его плечо Сергей увидел, что в крохотной комнатенке стояли метлы, совковая лопата, пара ведер. На стенке висел щиток с кнопками и изолированными проводами. Никакой лестницы не было. Дворник взял черный поливочный шланг и принялся его разматывать.
-Ходи отсюда, а? – недобро сказал он недоумевающему Сергею. - Понапиваются и мозги набекрень…
«Двором ошибся», - подумал Сергей и пошел в сторону здания, в котором находилась редакция.
Было около половины девятого, когда Сергей поднялся по лестнице к себе на второй этаж. Калерия, как обычно, сидела перед компьютером. Увидев Сергея, она перестала стучать по клавиатуре, и уставилась на «живое приведение», не в силах что-то произнести.
Первым начал Сергей.
-Ничего не говорите, Калерия Павловна. Я сам мало что понимаю в этой ситуации. Однако, я жив, здоров, и готов приступить к работе. Вы тут на мое место никого еще не приняли?
Калерия, наконец, с трудом сглотнула и отрицательно покачала головой.
-Значит, компьютером можно воспользоваться?
Калерия вновь покачала головой, на этот раз, утвердительно.
Сергей рассмеялся, сел в своё кресло и включил компьютер.
Вместо заставки на экране появилось изображение девушки. Сергей остолбенел. Это была она, незнакомка из его сна! Точеный профиль, рука с дамской сигаретой…Неожиданно ожившая картинка обернулась, выпустила колечко дыма, равнодушным невидящим взглядом посмотрела куда-то в окно, минуя Сергея…
-Калерия Павловна! Да у вас тут прогресс! Чудеса анимации! – Сергей оттолкнулся от монитора на крутящемся кресле, чтобы дать возможность Калерии видеть картинку. Оглянулся.
Калерии в комнате не было. Наверное, побежала за валерьянкой.
Сергей снова подъехал к монитору: чушь какая-то: девушка-заставка исчезла! Беззвучно прокручивался какой-то ролик, снятый любительской камерой. Спиной к зрителю на балконе старинного здания стоит мужчина. Человек с камерой медленно подходит к краю балконной решетки…Стоп: рисунок прутьев какой-то слишком знакомый…Ба! Да это же балкончик его, сергеевой, редакции! Человек, в руках которого по-любительски дёргается камера, в какой-то момент снимает свои ноги: в кадр попадают джинсы, затем - не очень элегантные женские шлёпанцы. Хозяйка шлепанцев, не выпуская камеру из рук, распахивает дверь на балкончик. Потревоженный человек оглядывается. Не может быть! Да это же он, Сергей, оглядывается на камеру…Толчок…Прутья не выдерживают тяжести человеческого тела…Следом за ним на землю летят куски арматуры, битый кирпич…Внизу, под балконом, очертания распростертого тела…Серые помехи…Темнота…
На плечо легла чья-то рука. Сергей судорожно передернул плечами.
-А-а-й! – Кофе, приготовленный Калерией, образовал на полу горячую лужицу. Сама Калерия застыла с чашкой в руке.
-Сережа…Что вы на меня так смотрите, Сергей?!
Старые шлёпанцы. Рабочие джинсы. Странный взгляд…
Сергей молча встал, распахнул дверь, схватился за перила, проверил на прочность. Странно: монолит…
-А что мне остается еще делать? Смотрю. Пока. Пока вы еще не сбросили меня с этого балкончика.
-Да расскажите же, наконец: что с вами произошо?! – Калерия с опаской поставила полупустую чашку, взяла салфетку, вытерла пятно кофе на полу, покосилась на Сергея.
-Кто «закачал» этот ролик? Это шутка?! – Сергей показал на экран. Чернота сменилась голубой нейтральной заставкой.
-Сережа, успокойтесь... Я, действительно, пользовалась Интернетом с вашего компа. Простите…
-Это вы?! Вы подослали ко мне Ситникова? Зачем? Что за аномальные явления зафиксированы в Нежикине? Почему об этом все молчат?! Или предпочитают молчать?!
Калерия облизнула сухие губы, потом села в свое кресло.
-Есть вещи, которые не объяснишь в двух словах. Это – уже не легенда, не след прошлого. Это- наша действительность. Эдакая трансформация сознания. Знаете, по дневниковым записям больных шизофренией почти все они ощущают себя счастливыми, богом одаренными людьми…
Сергей не дал ей договорить.
-Что вы плетете мне тут про шизофреников? Ваш город- это черт знает что! Люди проваливаются во времени, тонут, видят себя летящими с высоты..Я что, должен ощущать себя счастливым, когда вы сталкиваете мне со 2 этажа?!
Калерия неожиданно пронзила Сергея незнакомым взглядом.
-А бы рекомендовала вам вот это…- она потянулась и взяла с полки какую-то книжицу.
«В пучине стресса»?! –Сергей подошел к Калерии, облокотился на ее стол. Она избегала поднимать на него глаза.
-Хорошо…Хорошо. – Сергей взял книжку и, постукивая ею по ребру ладони, прошелся вдоль комнаты. –Я знаю, что делать…
Швырнул книжку на стол Калерии и, не прощаясь, вышел за дверь.
Калерия, дождавшись, пока стихнут шаги на лестнице, взяла трубку «сотового», отхлебнула остывший кофе…
-Да, я. …Был здесь… Не знаю. Жив-здоров, даже моложе стал, на мой взгляд.... А что мне было говорить? Давайте следующий раз вы сами...Я не хамлю. Это у меня голос такой…
В тишине редакции гудел допотопный кондиционер. Калерия подошла к окну. Фигура Сергея скрылась из виду.
Художественное училище на Соборной, 24 поразило Сергея ухоженным внешним видом. Хотя, на первый взгляд, зданию было больше сотни лет.
В холле сидела бабулька в очках. Не убирая вязания, она осведомилась, к кому хочет пройти Сергей.
По дороге Сергей придумал легенду: мол, немного рисую, окончил художку, хочу поступать.
-Ну, молодой человек, опоздали вы...
Из-за бархатной портьеры, отделявшей холл от коридора, появился седовласый старичок.
- Экзамены скоро уже закончатся. Приходите в следующем году.
И старичок–преподаватель, словно сошедший со старинного автопортрета, повернулся уходить.
-Простите, - Сергей попробовал его удержать, - а можно мне узнать...какие...
-Требования к поступлению? Указаны на стенде. – Пожилой преподаватель задержал взгляд на Сергее. – По какому жанру специализироваться желаете?
-Э-э, живопись, конечно!
Старичок недоверчиво оглядел фигуру Сергея.
-Музей наш видели?
-Музей?- удивился Сергей.
-Эх, молодой человек...Вы, видимо, недавно приехали в Нежкин?
-Да! Но много слышал о вашем училище.
-О наших родовых призраках, конечно, - захихикал странный старичок. –Как звать-величать вас-то?
-Сергей. Прохоров, - свою настоящую фамилию Сергей называть не стал.
Старичок представился Никодимом Борисовичем. Он повел Сергея по коридору, увешанному разными работами. Они прошли мимо сытных натюрмортов, батальных сцен...Одна из работ показалась Сергею знакомой. На фоне розового заката девушка азиатской внешности стирала что-то на берегу моря.
-Авдотий Макаров. «Мытье шелка». Нежкинец, между прочим. Увлекся когда-то японской темой, и остановиться не смог. К нашему великому удовольствию.– прокомментировал картину Никодим Борисович.
-Я видел подобное..полотно..- Сергей вспомнил, что «Купание гейши» висело в приемной Илоны Давыдовны.
Старичок-преподаватель удивлённо приподнял брови.
-В частной коллекции? Возможно... Или же - искусная подделка. Восток нынче в моде.
Сергей утвердительно покачал головой. Хотел идти дальше, но остановился, словно громом пораженный.
Перед ним была Она! Прекрасная брюнетка с дамской сигаретой. Маслянистые темно-синие глаза живо и пронзительно смотрели на Сергея.
-М-да, красотка. «Девичий стан, шелками схваченный, в туманном движется окне...». И не скажешь, что сто лет как покойница. –Преподаватель равнодушно стал удаляться по коридору.
Сергей его окликнул.
-А кто она? Тоже из Нежкина?
Никонор Борисович вернулся. На его старчески-сухих губах заиграла улыбка. В глазах загорелся интерес.
-Вот. И вы, Сережа, мимо пройти не смогли! Магия! Непонятная магия исходила от этой женщины. Кстати, несколько бездарной на сцене, но такой притягательной.. Ее называли нежкинской сиреной. А теперь: тест на профессиональную интуицию!
Никанор Борисович ловко прикрыл табличку под портретом, указывающую на авторство портрета.
-Определить автора?! – Сергей был застигнут врасплох. Никогда вплотную живописью не интересовался...Фамилии известных художников, как на грех, сбились в какой-то общий ком...
-Предположу...-Он почесал затылок и решил идти ва-банк. – ...что это- автор «Мытья шелка».
-Браво, браво! – удивленный преподаватель убрал сухощавую ладонь от таблички.
«Сестры Колонковы. Диптих. Авдотий Макаров»: значилось под портретом.
- А я, признаться, сомневался в вас, Сергей!
«Однако! Сергей поразился самому себе. Какое удивительное совпадение!»
«Диптих. Значит, где-то должна быть вторая сестра..».
Никодим Борисович угадал мысли Сергея.
-К сожалению, портрет Азалии Колонковой не сохранился. Поговоривали, что эта стерва –прости, Господи! –Лилит - изрезала его на лоскуты.
-А на портрете- ангел во плоти...-Сергею захотелось во что бы то ни стало «разговорить» Никодима Борисовича.
-Хорош «ангел»...Мир праху ее! –И старичок, видимо, не желая больше бередить прошлое, двинулся по коридору дальше.
-Почему же она так не любила сестру? – продолжал настаивать Сергей, поравнявшись с Никодимом Борисовичем.
-Думаю, всё из-за своих романов. Не могли поделить место на сцене и в личной жизни...
Сергея осенила догадка.
-Сестры Колонковы выступали на сцене? Случайно не в театре примадонн?
Преподаватель прищурился.
-Вижу, искусство масок вас привлекает больше художественного творчества? Тогда зачем вы здесь? Кстати, я не вижу, чтобы вы принесли собственные работы...
-Я...на разведку зашел. Работы принесу позже, - засуетился Сергей, и это волнение не укрылось от глаз преподавателя.
Он разочарованно вздохнул.
-Сотню лет назад произошла эта история. А мир, к сожалению, до сих пор не успокоится. Знаете ли вы, сколько таких искателей приключений крутится около бывшего театра примадонн. Я ошибся в вас, Сергей. Простите. Старею, наверное...
Никанор Борисович сделал неопределенно-прощальный жест рукой, повернулся и пошел куда-то в темноту коридора.
Сергей потоптался и пошел к выходу. На противоположной стороне коридора дверь была неплотно прикрыта. Потянуло сквозняком.
Сергей отворил дверь. За дверью была лестница.
«Если что, скажу - заблудился.»
Наверху, на лестничной площадке, послышались какие-то голоса.
Сергей стал спускаться вниз. Под лестницей был полутемный тамбур. Дверь, ведущая в подвал, была закрыта.
Голоса, которые слышал Сергей наверху, приближались.
-Почему на стенах не установлены знаки? Видимо, вас до сих пор нужно учить, Александр Данилович! –Сергей с ужасом узнал голос Илоны Давыдовны.
-Понимаете, я поручил художнику сделать, так она нарисовала стрелки красным...
-Когда придет инспектор, будете штраф платить из своего кармана, предупреждаю вас официально!
Сергей заметался. Подниматься наверх – означало столкнуться лицом к лицу с начальницей, которая, кстати, еще считала его покойником...Спрятаться было негде.
Сергей прижался спиной к двери, надеясь на спасительный полумрак.
Комиссия дошла до нижнего пролета.
-Сигнализация исправна? – не унималась Илона Давыдовна.
-Исправна, Илона Давыдовна! – не мог отдышаться толстячок с папкой. Он сделал жест рабочему в черном халате. Тот куда-то исчез.
И, через минуту, прямо над ухом Сергея, раздалось оглушительное завывание. Замигал оранжевый глазок над дверью в подвал.
-Вам не кажется, Александр Данилович, что пожарный выход снова завален какой-то рухлядью?! – Илона Давыдовна напряженно смотрела вниз.
-Всё убрано! Вчера проверял.
-Отвечать, как помните, вам. Упаси бог, если будет что-то не так. У меня уже нет терпения. Разгоню всех к чертовой матери...
Шаги членов комиссии стали удаляться. Сигнализация, наконец, умолкла. Сергей с облегчением вздохнул и «отклеился» от двери. На табличке, которая больно давила шею, было написано: «Вход на сцену». Он еще раз в надежде подергал дверь. Повернулся уходить. И неожиданно увидел над дверью, на гвозде, вожделенный ключ!
Трясущимися от нетерпения руками, он вставил ключ в замочную скважину. Замок щелкнул.
По лестнице снова послышались шаги. Кто-то спускался вниз.
-Чё неймется им? На той неделе же была комиссия...
-То была по охране памятников. А теперь – по изучению аномальных явлений...- Сергей узнал голос толстяка с папкой.
Сергей быстро открыл дверь, оставив ключ в замке. В помещении было темно. Наощупь он пошел вдоль стены, наталкиваясь на какие-то рулоны с бумагой.
-От сучьи дети! Кто ключ в замке оставил?! – негодовал около двери толстяк.
Сергей уткнулся лицом в висящую пыльную ткань. И быстро спрятался за нее.
В помещении вспыхнул свет.
В подвал вошли Александр Данилович в сопровождении рабочего в черном халате. Он чем-то напоминал Ситникова.
-Рухлядь! Тут везде рухлядь! Куда от нее денешься... Вход свободен - и ладно. Давай, Петрович, мотнись к художнице, пусть стрелки закрасит зеленым, я в бухгалтерии буду. Мож, на вывоз мусора подкинут денег...
Свет погас. Дверь за Петровичем и толстяком-завхозом закрылась. Сергей отчетливо слышал, как провернулся ключ...
Он оказался в западне.
Калерия сидела в кресле, обхватив голову руками. Как ей надоела эта история! Сначала Денис, потом этот, новый, Сергей...
Калерия никогда не отличалась красотой, и относилась к этом спокойно. Но сейчас она по-особому ревностно глянула на себя в зеркало, висевшее на противоположной стене. Рыжая полувыгоревшая челка, кое-как подстриженная, близорукие глаза, майка балахоном...Когда муж ушел от нее –она оправдывала его: своей некрасотой, вечной занятостью, неумением вести хозяйство.
Теперь работа для нее стала домом. Найти «вторую» половину» она и не пыталась.
Но сейчас почувствовала жгучую ревность к Ларисе, жене Сергея. Как эта клуша обивала порог редакции! Подняла на ноги милицию, даже приезжал сергеев друг-писатель из Москвы…
Может, поэтому он нашелся, «всплыл» на поверхности? С одной стороны, Калерия была рада, что Сергей жив. Но проклятое «почему» не дало покоя. Система дала сбой?
Дверь тихо скрипнула.
«Вернулся!» - Калерия сделала полуоборот на крутящемся стуле в сторону двери.
Вошедший шагнул вперед.
-По какому праву…-начала Калерия и осеклась.
В воздухе просвистела рука с зажатым в ней блестящим предметом. Калерия, по-птичьи вскрикнув, уронила лицо на клавиатуру. Темная кровь бесстыдно поползла по волосам, по рабочему столу, подбираясь к документам…
Руки в черных перчатках брезгливо разворошили документы. Подхватили книгу «В пучине стресса», оставленную Сергеем. В середине, как закладка, лежала газетная вырезка. Черные пальцы аккуратно свернули газетный листок. Распахнули балконную дверь.
Калерия осталась в комнате одна. Казалось, она на секунду прилегла отдохнуть и вскоре снова примется за работу. Всю картину портили неопрятные потеки густой жидкости, неизвестно как оказавшиеся на паркете редакции…
С тех пор, как за Сергеем захлопнулась дверь, прошел примерно час. «Час в полной темноте – это как три при обычном освещении» - Подумал Сергей. Он вспомнил одну историю об одном американце, попавшем в катастрофу. Тот был полностью обездвижен, но сумел надиктовать жене книгу, моргая глазом. «Если судьба так распорядилась – не ищи сухую жилетку, ищи способ жить дальше» - советовал американец.
Темнота и полная изоляция могли дать только возможность всё хорошо обдумать.
Сергей стал рисовать в голове схемы: Илона Давыдовна – Калерия – Ситников- Крупинин… Сестры Колонковы – Померанцев – загадочный Алексей…
Денис Крупинин напал на след какой-то примадонны Коланн. Фамилия, возможно, производная от «Колонкова». Что могут таить в себе сестры? Мифическое богатство? Старичок-рисовальщик говорил что-то о притягательной силе мужчин к Лилит. И что за история с заснувшим Алексеем? Почему Калерия на пленке толкает его с балкона? Он ли это? А может, там не Калерия вовсе? Сколько особ в Нежкине носят китайские шлепанцы и старые джинсы?
Пока у Сергея было больше вопросов, чем ответов.
Неожиданно в тишине раздался шорох. Сергей прислушался. Очевидно: кто-то открывал ключом входную дверь!
Телефон Сергея, как обычно, был вне зоны доступа. Лариса поднималась по крутым ступенькам бывшего мещанского собрания, надеясь застать мужа в редакции.
-Калерия Павловна, добрый… - Лариса открыла дверь редакторской и в ужасе отпрянула назад. Тяжелый запах крови пропитал воздух. Над бездыханной Калерией гудела пара мух.
Лариса закричала, но не услышала своего голоса. Она бросилась по ступенькам вниз. Из коридора на первом этаже вышли две девушки. Испугано остановились.
-Помогите! – простонала-прохрипела Лариса.
-А теперь, Лариса Анатольевна, еще раз и поподробнее. – устало проговорил старлей Панков, щелкая кнопкой кондиционера.
Рабочий день заканчивался, но отделение милиции принимало «вторую смену»: алкаши, дебоширы и осквернители старины.
-Мне домой надо! Девочки в детском саду, - умоляюще проговорила Лариса.
Она уже битый час пыталась объяснить, что оказалась в здании редакции не с целью нападения на Калерию Левицкую.
-Интересное кино получается, - затянулся сигаретой Панков. –Мы с ног сбились, вашего мужа разыскивая, а он, выходит, вчера дома ночевал?!
-Да, он пришел около десяти. Мы уже спать собирались. И что, по-вашему, мне в милицию с этой новостью бежать нужно было?!
-Выходит, как муж пропал - так к нам, а как вернулся –и сообщить не нужно?! – Панков хмыкнул. – Итак: вы предполагали связь вашего мужа с убитой? Имели доказательства?
-Нет! Не было у них никакой связи!- Лариса смахнула слезу. –Я бы знала об этом!
-Тогда как вы объясните его полугодовое исчезновение?! Где он мог прятаться, как не у любовницы?!
-Как вам не стыдно! Сергей- хороший муж. Он…Он и работу бросил, и карьеру…Всё из-за нас с дочками…
-Но вы ведь неоднократно приходили в редакцию, когда ваш муж исчез! Почему вы искали его именно у Левицкой?!
-Господи! Да я не только у нее была! И у Покот, и у вас, и на радио…
-Хорошо… - Панков наклонился и протянул Ларисе чистый лист. – Сейчас вы успокоитесь и по порядку напишете, как и за что… убили Калерию Палну Левицкую!
Лариса обхватила голову руками.
-Ну почему вы мне не верите?!...
-Вера – понятие церковное, знаете ли. А мы с вами не на паперти. Есть факты, есть мотив…
-Подождите! – Лариса неожиданно подняла голову. - Я вспомнила!
Панков затушил сигарету и с недоверием посмотрел на Ларису.
Продолжение следует…