ТОТ САМЫЙ ОСТРОВ
SIEBZEHN
27/IX-1944
Печально, тетрадь почти кончилась, осталось всего семь чистых листов. Другой тетради нет. После пожара на лодке я думал, что будет нечем писать – ведь всё сгорело, и карандаши тоже, только огрызок в кармане, но утром трясущийся от похмелья Ганс Циммель подарил мне хорошую авторучку. Похоже, он ей даже не пользовался. Однако старый огрызок карандаша я не выкинул. Берегу, сам не знаю зачем.
Хуберт распорядился поставить маленькую палатку возле центральных дверей бункера – на случай, если идиот-доктор выглянет наружу. Дежурим без оружия по трое: два наших и один эсэсманн. Остальные так и живут возле фляги со шнапсом, которая пустеет на глазах. До чего же может пасть человек…
В сопровождении обер-шютце Макса Вальхоффера, одного из не окончательно потерявших человеческий облик эсэсманнов, лазили с Вернером на средний холм, куда было нельзя. Там действительно есть этот излучатель – широкая труба, или вертикальный туннель, торчит из земли на полметра. Трава на вершине холма вся пожухла, словно её выжгло солнцем. Мы не приближались к излучателю ближе двадцати шагов – я ведь имею представление об энергии сверхвысокой частоты. На холме возникает сильное ощущение дискомфорта, какой-то непонятный душевный зуд, который исчезает по мере спуска. Что же такое произошло с доктором?
2/X-1944
Проходят дни. Самолёта нет, доктор не вылезал. Эсэсманны хором поют песенку, текст которой дал командир. Под шнапс, конечно, на все лады. Даже разложили на три голоса. А вот «Типперэри» им и впрямь не по нутру… Уговорил Хорста запретить им носить гетры – они меня почему-то бесят. А эсэсманнам всё равно, в парадном они или нет. Лишь бы шнапс был. Непостижимо.
Странно, но люди меня тоже слушаются. Вообще-то командуют штурман и боцман, а я у Хорста что-то вроде заместителя. «Золотая рыбка» лежит пузом на грунте. Боюсь, ил и песок быстро засосут её так, что ничем и не сдвинешь. Впрочем, это так, размышление ради размышления.
Перепившиеся эсэсманны подрались, пришлось разнимать и связывать. Особенно буянил один рыжий, он здорово умеет драться ногами. Мальчик-с-пальчик заломал его в два счёта. Хуберт посоветовался с экипажем. С пьянством пора кончать. Заболел Огюст Кель. Фельдшеры говорят о признаках малярии или тропической лихорадки. Медикаменты есть, но они в бункере, а в него не попасть ни через одну из шести дверей.
Эсэсманны показали большой склад, который сооружён прямо в горе. Возле склада торчит скала странного чёрного цвета, её поверхность даже блестит, словно лакированная. В складе обнаружились некоторые запасы продовольствия, сигарет и, разумеется, шнапса – ещё целых два бидона. Плюс какие-то большие ящики в глубине сооружения. Хуберт приказал Риддеру провести ревизию консервов и прикинуть рацион – ведь неизвестно, когда прилетит самолёт с командиром. Надеемся на фрукты. Ежедневно партия из десяти человек отправляется в джунгли. Настреляли из автомата диких уток. Пора думать и о рыбалке, но нет ни лески, ни крючков. Хонцен пообещал изобрести гарпун-арбалет – рыбы в бухте много, притом крупной. Я согласен с Хубертом и Хорстом: главное – хоть чем-то занять людей, не давать им лодырничать.
Ого! А этот Дитц и впрямь не врал! Как я уже сказал, в складе, в самом дальнем углу, два больших ящика с серебром и третий – с золотом. Слитки старинные, испанские. Ганс рассказал, что их обнаружили в земле во время строительства. Какой-то древний клад. Неужели пиратский? Капитана Кидда, например. По-видимому, это как раз и есть те сокровища, которыми Дитц собирался расплатиться за рейс в Бразилию. И что самое занимательное – он утаил находку от Рейха! Даже не все охранники знали о ней. Стоят себе ящики – и стоят. Ганс пояснил, что Дитц держал в смертном страхе тех эсэсманнов, которые волею судьбы стали свидетелями найденных сокровищ. Что же до рабов, которые непосредственно занимались доставкой и укладкой слитков, то они уже никому ничего не расскажут. Я вспомнил яму в северной части острова, и мне стало жутко.
Новость о сказочном богатстве мгновенно распространилась среди нас, обитателей этого несчастного острова. Ну и что с того, что мы теперь богатеи?
8/Х-1944
Ганс заявил, что в южной бухте стоит трёхмачтовый парусник и стреляет по берегу из пушки – дескать, он утром гулял по склону центрального холма и неожиданно увидел странный предмет на воде, а у него с собой был бинокль. Никто из нас не слышал канонады, Ганс говорит, что тоже не слышал, пушка стреляла беззвучно. Глупости какие-то. Тем не менее, не медля ни минуты, Хуберт отправил туда группу во главе с Вернером. Я не пошёл – со вчерашнего вечера дико болит живот. Через шесть часов Вернер вернулся и доложил, что ничего подобного не видно ни в бухте, ни в прибрежных водах, но зато они нашли старинную пузатую бутылку и такой же старинный матросский нож, ржавый-прержавый. Сомнений нет, у Ганса галлюцинации – герр унтерштурмфюрер допился. Делириум. Но клянётся, что не врёт. Потом начал выпрашивать глоток шнапса, потому что Хуберт окончательно наложил на бидоны табу. Из всех эсэсовцев он один такой, остальные понемногу исправляются. Однако они его по-прежнему боятся, не понимаю почему.
Мы придумали новую вахту – дежурные по костру, они же собирают дрова. С дровами проблем нет: парни разбирают мачты и обшивку пиратского брига. Где же капитан?
Кое-кто попытался роптать, не буду называть фамилий. Хорст и Отто быстро успокоили потенциальных бунтарей – во всяком случае, пока, а дальше посмотрим.
Неужели что-то случилось, и он не прилетит? Где она вообще, эта Арагуао?
Заболел ещё один человек, Эйнар Раттенау, эсэсманн. Глаза жёлтые, температура, бред, резь в правом подреберье, серый понос. Инквизитор напуган. Если это желтуха, то не знаем, что и делать.
10/Х-1944
Что же случилось с командиром???
Нет-нет, он обязательно прилетит. Непременно.
13/Х-1944
Обер-гефрайтер Огюст Кель умер. Есть все основания опасаться эпидемии. Надо обсудить идею переселения в другую часть острова. Это означает отделить больных от здоровых. А как? И кто их будет лечить? И чем? Ещё трое жалуются на температуру и головную боль.
Похоронили Огюста неподалеку от Герхарда, ближе к лесу. Надо будет сделать крест. Самолёт могли сбить янки, на пути туда или обратно... И что тогда?
14/Х-1944
Гельмут Лёйбе, вернувшись с охоты на птиц, очень взволнован. На южном склоне центрального холма под скалой он слышал голоса на английском языке. Ему можно верить, потому что он хотел учиться на дипломата и отлично знает язык томми. Спрятался в кустах и долго ждал, но голоса моментально стихли. Сам Гельмут никого не увидел. То, что он говорит, похоже на бред: голоса спорили, стоит ли настоящему джентльмену удачи бояться синерожего пьяницы, к тому же ещё и дохлого, а также бывает ли у привидений тень. Я немного говорю по-английски, и Вилли Касс тоже, поскольку мы радисты, и мы подтвердили, что эти фразы переводятся именно так. Хорст поначалу решил, что Гельмут просто спятил, но не похоже. На всякий случай выставили у дороги скрытый парный пост с автоматами. И вообще, пора уже прочесать весь остров и зарисовать, где тут что. Рассказам эсэсманнов мы не очень-то верим.
Руди Шпёрк предложил взорвать дверь в бункер, но эсэсманны, которые знают, как она устроена, подняли его на смех. Кроме того, взрывы могут напугать доктора, и он вообще никогда не вылезет наружу, а то ещё и сотворит что-нибудь несусветное. Самолёта по-прежнему нет.
15/Х-1944
День рождения Оскара Виртмюллера. Отметили без капли спиртного. Больше всего Хуберт боится падения дисциплины. Всё прошло хорошо, если не считать того, что все разговоры неизбежно сводятся к самолёту, который всё никак не прилетит.
16/Х-1944
Шнапс – только для дезинфекции! Будем всё мыть и чистить шнапсом. Заболели торпедист Дагоберт Франк и матрозе Гюнтер Обст, и тоже похоже на желтуху!
19/X-1944
Интересные дела! Исчез Ганс, а вместе с ним четырнадцать солдат-эсэсманнов. Вечером были в своей палатке, а утром обнаружилось их отсутствие. Остальные хлопают глазами и разводят руками. Хорст сказал, что это не к добру. Мне тоже так думается, хотя пока ничего страшного не произошло. Может, погуляют и вернутся.
После обеда. Случилось то, чего уж никак не ожидалось. Это страшно. На своём посту возле главной двери бункера убит Вернер. Ножом. Удар сзади-снизу, точно в левую почку. Его напарник Райманн и третий часовой, стрелок СС, бесследно исчезли. Это дело рук Ганса, я уверен, ведь он левша, я точно помню. Что происходит? Не понимаю...
20/X-1944
Вторую засаду они устроили прямо возле склада. Сегодня утром. Откуда-то у них появились автоматы. Если бы они не сглупили и не открыли огонь слишком рано, у них были бы все шансы положить прямо там добрую половину нашего экипажа. А так мы отделались двумя пустяковыми ранами, успели отойти в заросли.
Если я ничего не путаю, то у нас тут начинается настоящая война. Но какой смысл? Вот-вот прилетит самолёт со Змеем, и что они тогда будут делать? Они сошли с ума...
Впрочем, ответ лежит на поверхности. Они хотят перебить нас всех до единого, в том числе и своих, а потом захватить самолёт. И причина здесь может быть только одна: сокровища. Золото и серебро. Они просто хотят смыться с острова, вот и всё. И увезти с собой содержимое этих ящиков. Мы с Хубертом и Хорстом перебрали кучу вариантов, но другого объяснения у нас нет.
Остальные эсэсманны пока ведут себя смирно, но кто знает, чем может закончиться, если на наш лагерь нападут. Похоронили Вернера недалеко от пирса.
Патронов у нас не очень много; нужно организовать охрану лагеря или вообще перебазироваться прямо в склад, поскольку в нём проще обороняться. Единственный минус – там нет воды, и придётся делать вылазки на ручей. Отныне живём в три боевых смены, как на корабле. Неожиданный враг не должен застать нас врасплох! Мы будем особенно уязвимы во время передислокации, когда будем тащить весь наш нехитрый скарб и больных. Хорошо, что нас больше, чем их.
21/X-1944
Однако какой ужас… германцы стреляют по германцам… И всё из-за чего? Неужели мы правы, и во всём виноваты эти проклятые испанские слитки в трёх ящиках? Скорее бы прилетел самолёт с нашим капитаном!!! Где же он?!
Хорст предложил построить деревянный корабль, поскольку Хуберт знает, в какую сторону плыть, но прежде нам придётся [фраза не закончена, на странице – смазанные бурые пятна, похожие на кровь]
SEVENTEEN
Вот и вся история, сэр. Ну… пока что вся. Не устали? Мы даже про ром как-то позабыли, а в бутылке ещё, кажется, что-то есть…
В океане всегда найдётся что-то интересное и таинственное. И разгадку, быть может, придётся ждать годами. Но ведь коньяк от выдержки только крепчает, не так ли?
А теперь – что я думаю по поводу этого острова, «купола» и всего остального. Прежде всего, я навёл подробные справки – нынче-то это несложно – и узнал, что в ту войну океан поглотил не одну сотню германских подводных лодок. Я сейчас говорю о тех, гибель которых подтверждена прямо и косвенно. Некоторые из них успевали передать, кто, где и как их потопил – и после этого уходили в пучину… Но многие просто исчезли. Например, U-47 знаменитого Гюнтера Прина, ведь коммодор Ройлэнд так и не доказал, что отправил на дно именно её. U-54, U-206, U-925, U-1021… да одних только «семёрок» пропало без вести полсотни с лишним, устанешь перечислять. Ушли в поход – и больше их никто никогда не видел. Вот и думайте сами. Я понимаю, что вы хотите сказать. Да, подводная лодка может погибнуть в океане от чего угодно. Но всё же. Ну почему бы нескольким из них и не исчезнуть с театра военных действий, красиво и как бы легально – с тем, чтобы тихо появиться в некотором другом месте? Одна-то ведь точно появилась и стоит там до сих пор! Значит, у неё было такое задание. Секретное или даже сверхсекретное.
Хотите пример? Пожалуйста: было как-то недавно сообщение, что двенадцать с половиной лет назад, а точнее, в январе девяносто первого некий француз Анри Мейзель якобы обследовал лежащую на дне подводную лодку, которую лет за двадцать до него нашёл другой француз, Мишель Поли, приятель знаменитого кладоискателя Роберта Стеньюи. Уверяли, что это германская U-122, которая, как официально считается, пропала без вести в Северном море в июне сорокового года. Лодка не была повреждена, в ней не нашли никаких останков, никаких документов. Похоже, экипаж просто покинул её, затопил. И всё бы ничего, да только нашли её – хо-хо! – в заливе Пунта-дель-Эста! Знаете, где это? Уругвай, вот как! Как вам такое нравится, сэр? Допустим даже, что это не U-122, но какая разница? Неизвестная лодка, неизвестно как… А две затонувшие у берегов Аргентины? NASA публиковало какие-то снимки из космоса… ну откуда они там, а?
Вот так же и «наша», которая на острове. Ну почему бы нет? Подводной лодки с золотой рыбкой не было, я спрашивал у специалистов. Некоторые лодки имели одинаковые эмблемы, а у многих эмблем не было вообще. Все номера на рубках закрасили ещё в тридцать девятом году, как только начались боевые действия, а ближе к концу войны отменили и эмблемы... Так что могли быть лодки-двойники. Откройте список всех бортовых номеров, там полно пробелов. Судьба многих лодок неизвестна. В Интернете и в любом книжном магазине много всякого на эту тему, а ещё лучше залезть в старые военные архивы, да вот только не пустят нас туда, сэр. Не иначе, до сих пор всё какие-то хитрые секреты берегут.
Я случайно познакомился с одним человеком, его зовут Хассо Фогель, он служил в Бундесмарине на подводных лодках, как и его отец. Так вот, они перерыли все доступные архивы в поисках деда. Дед был офицером-подводником, в семье есть его старое фото сорок второго года в погонах обер-лейтенанта цур зее, но ни в каких архивах его не могут найти, последний раз он фигурирует в каких-то списках тридцать девятого года и дальше нигде ничего. Какой экипаж, какая флотилия... как в воду канул. Они не теряют надежду найти, а мне в голову лезут всё те же мысли о тайных подводных лодках...
Вы, может, слышали или читали, что Третий рейх в последние годы своего существования занимался множеством секретных проектов, связанных со всяким «оружием возмездия», новыми видами энергии и так далее. Германские учёные были далеко не самыми тупыми в мире. Танки и пушки, говорят, у них были дрянь, но: первые серийные реактивные самолёты, первые боевые ракеты, эти невиданные субмарины типа XXI и XXIII, а ещё рассказывают про всякие дисколёты… И атомной бомбой они, между прочим, занимались, и лазером. У них были базы далеко от Германии – слышали шумиху о секретной германской базе «211» в Антарктиде? Я понимаю, что это чушь, но ведь дыма-то без огня не бывает. Что-то же там такое непонятное произошло в сорок седьмом году с эскадрой адмирала Бэрда! Читали, да? Янки вроде как потеряли эсминец, кучу самолётов… Хорошо, согласен, это были не прячущиеся подо льдом Земли Королевы Мод германцы. И не вы, русские. А кто тогда? Инопланетяне, что ли? Ну, конечно, если всё это действительно было на самом деле. Вот бы кто во всём этом разобрался... Ну, а уж про тайные нацистские базы в Бразилии, Аргентине и Уругвае-Парагвае вообще знает каждый, кто умеет читать.
И вот представьте себе: допустим, наш остров Кидда, про который почему-то никто не знает, был выбран как место для некоей секретной лаборатории. Цель – ну, скажем, разработка нового оружия для противовоздушной обороны. Или там – новейших способов маскировки стратегических объектов. Всё это с использованием совершенно неведомых физических принципов, новой энергии. Туда везут аппаратуру, стройматериалы, людей. Кораблями, гидросамолётами… И работа кипит. Но война-то уже идёт к концу, и вот Германия вынуждена использовать для перевозок только подводные лодки. Одна из них – наверно, последняя, – так и стоит в Северной бухте…
Стивенсона же любят не только в Великобритании. Может, он потому и выбран был, этот остров, что какой-нибудь адмирал или даже сам Дёниц в молодости зачитывался «Островом Сокровищ». Ведь сам-то остров реален! И вот – высадились на него германские пираты... кстати, запеленговал я как-то одну книжицу, весьма интересный эпизод... сейчас найду, сэр, одну минуточку... ага, вот! Зачитываю: «...длинные волосы, подвязанные разноцветными лентами, бороды, свитера и шейные платки, рубашки в клеточку – не хватало только серёг в ушах и абордажных сабель, а так – вылитые пираты того же Карибского моря, воскресшие после трёхсот лет сна в исторической дымке. Капитан лодки отличался только фуражкой с грязно-белым чехлом – намокшая, она смотрелась на его голове шляпкой поникшего мухомора, но серые глаза из-под козырька с позеленевшей от морской влаги позолотой смотрели по-волчьи – истинный джентльмен удачи». Как вам? Это про то, как американцы в Северной Атлантике топили «семёрку» U-405. Там после тарана эсминец «Бори» и лодка сцепились бортами – жаль, Сабатини не видел... А уж история про U-66, когда истерзанная лодка натурально брала на абордаж миноносец «Бакли» – подводники лезли на палубу с пистолетами и ножами, а янки швыряли в них кружки и вилки, покуда не открыли, наконец, запертый арсенал и не применили гранаты... Ни дать, ни взять – восемнадцатый век. Так что в нашем случае я не вижу никакого абсурда: пираты Дёница на пиратском острове, Карибы, год одна тысяча девятьсот сорок четвёртый...
Справедливости ради стоит отметить, что желающие попасть в эти самые «пираты» записывались в очередь аж до самого конца войны. И это при том, что из тридцати девяти тысяч германских подводников в морях и океанах сгинуло тридцать две, вы можете себе такое представить, сэр? Я – с трудом… вот стоят мальчишки и до слёз хотят в подводный флот, хотя знают, что почти стопроцентно погибнут в первом же боевом походе, так и не сказав своё «Rohr eins, los!», не дожив даже до первого торпедного залпа. И уходили, и их тут же топили… а ведь в подводники, как я слышал, у них брали только добровольцев. Это ж насколько надо было любить море и свою страну! Горько и обидно, что такие люди и такие моряки служили, хоть и честно, но таким монстрам… впрочем, сдаётся мне, что любой правитель в определённой степени монстр. Извините, сэр, меня опять снесло с курса… на чём мы там? Ну да, база на острове… построили, ага.
А потом, видимо, что-то пошло не так. Не знаю, что. Аппаратура разладилась, например. Или новая энергия вышла из-под контроля. Или океан был блокирован американцами и англичанами. Люди умерли от голода, погибли, а может, их всех поубивали – всякое могло быть. И снова получилась тайна. Даже современные пираты про свой остров знали далеко не всё. Несомненно, где-то там есть и энергоузел, и сама лаборатория, жилые помещения под землёй. Там, наверно, скелеты – сидят в креслах, лежат на топчанах… Этот капонир, приспособленный пиратами для хранения своих сокровищ, – ещё так, мелочи. А вот лаборатория, похоже, находится внутри центрального холма, Грот-мачты. Там же и главный излучатель – серебристая труба. Может, есть и вспомогательные. «Купол» этот до сих пор работает, и неизвестно, сколько ещё будет работать. Кто его знает, на каких принципах он основан? А эта самая энергия имеет ещё и побочное действие, может запечатлеть звук и изображение при каких-то особых условиях – то, что когда-то происходило реально – и потом выдавать это в виде неких… м-м… как бы объёмных энергетических «слепков», что ли, которые человек может увидеть и услышать… Но тут встаёт вопрос: какие же «слепки», если видели пиратов почти четырёхсотлетней давности? «Купола» ж тогда ещё не было! Как такое может быть, а?
Потом, вот эта тетрадь в коленкоровом переплёте, вся исписанная даже на обложках – сначала простым карандашом, потом чернилами, а потом опять карандашом. Я так и не сумел прочитать её. И никто пока не может, кого ни спрашивал. Знающие люди сказали, что писал германец – видите, эта закорюка ;, похожая на греческую «бету», а произносится как двойное s, её нет в других языках. Но это какая-то хитрая запись, что-то вроде стенографии, только ещё и специально запутанная по какому-то принципу. Криптограмма. Шифр. Ну… когда-нибудь всё равно прочтём. Интересно ведь.
Вот такая история, загадка на загадке. Например, кто же всё-таки построил, вернее, восстановил блокгауз, а? Мне хочется узнать! Поэтому я и планирую после Рио отдаться поискам. Я найду свой остров. Может, мы с вами ещё по нему погуляем, сами всё увидите. Может, опять будут приключения с пиратами, ведь если синьора Лаура ещё на свободе, то не может быть, чтобы она забыла про остров. Там же груды сокровищ, чёрт бы их подрал! Надо их найти, чтобы без дела не лежали. Представляете, сколько хороших яхт можно будет построить? Стальных, деревянных... и уютные марины в обеих бухтах. Из подводной лодки надо сделать музей. Учёные пусть займутся «куполом». Надо успеть, а то вдруг весь остров под воду уйдёт? Или закипит, расплавится от этой непонятной энергии...
А хотите книжку написать? Из меня-то писатель никакой, я точно знаю... Рассказчик – это да, это другое дело. Плесните-ка по глоточку рома, сэр, а я пока черкну вам свой е-мэйл и номер спутникового телефона… вот, держите.
Этих островов с сокровищами – чуть ли не по десятку в каждом океане. Маврикий, Грайген, Файял, ещё несколько на Сейшелах... Оук вон весь перекопали, как картофельное поле, Кокос и Пинос тоже. Всё ищут… А сколько неизвестных! Так что жить в этом мире очень даже интересно, я вам точно говорю. Да вы и сами в курсе, сэр.
А теперь слушайте самое главное, по секрету. Ром – дрянь. Ничего хорошего в нём нет. Точно до конца доведёт. Не пейте ром. Нормальному человеку он ни к чему. Флибустьеры пьянствовали только в порту, а в море – ни-ни. Массовая культура об этом не знает. Просто современному флибустьеру без рому никак, это атрибут. Как треуголка и повязка на глазу, как попугай на плече, который кричит «Пиастры!», но попугая у меня, увы, нет… Ха-ха-ха!
И вот ещё что... я ведь почему про книжку-то сказал… знаете, может, не так важно самому услышать пение ветра в вантах, как помочь другим услышать это. Человек-то по натуре своей романтик! Скажете, нет? У каждого свой остров сокровищ, и даже не пытайтесь меня переубедить.
Ещё я знаю, о чём вы сейчас думаете. Вспоминаете ту румынскую пословицу про путешественника-одиночку, я угадал? Да бросьте, я же вижу, хе-хе. Что? А вот это уже ваше личное дело, сэр. Хотите – верьте, хотите – нет. В любом случае, мы прекрасно провели время, разве не так?
Ну, будьте здоровы. Завтра зайду, погляжу на вашу яхту. А если не зайду – ну, мало ли как обстоятельства сложатся – мы всё равно сможем как-нибудь встретиться. Наша планета, знаете ли, круглая и на самом деле такая маленькая…
Всего хорошего, сэр! На всякий случай – bon voyage! Семи футов под килём! Йо-хо!