ГЛАВА ШЕСТАЯ.
Среди бритвенных шпилей гор, вросший в самое тело скал раскинулся город. Не то, чтобы самый крупный в Северном Королевстве, не то чтобы самый богатый… но именно здесь, у истоков великой Рэмы, была построена когда-то крепость Минсбург, в народе прозванная - Ледяной Дом, - оплот первого короля, ставшая резиденцией для всех королей, последовавших за ним. Выросший вокруг нее город, вскоре стал чем-то вроде столицы, местом ежегодных Сборов, на которых голосованием решалась судьба государства.
Крепость и доныне высится посреди города, - старая, крепкая, не поддавшаяся ни действию времени, ни многочисленным осадам. Сложенные из крупных каменных блоков стены ее все еще хранили в себе традиции и обычаи королевства. Сам городок невелик, - не больше трехсот дворов. Как повелось издревле, жизнь просыпается здесь с самым рассветом. Еще не отзвучали храмовые колокола, а горожане уже спешили по делам, ремесленники открывали мастерские, кузнецы начинали раздувать меха, раздавались голоса первых зазывал…
А вот во дворце день начинался позже. Владыка Гармароол выходил в тронную залу, когда солнце подбиралось к зениту. Король был не стар, разве восемьдесят лет, это старость для северянина? Выглядел Владыка куда моложе своего возраста, - этому седовласому крепышу на взгляд редко кто давал больше пятидесяти. Он был высок, широк в плечах, да и силой не обделен, - поговаривали, что в юности король с легкостью сдвигал с мест древние дольмены в Долине Владык. На трон Гармароол воссел в свое сороковое лето, - прежний король наследников не оставил, и, созванный по древнему обычаю Совет, решил отдать королевство в руки опытного воеводы.
Правитель скучал. От сбежавшего сына не было вестей уже подозрительно долгое время. Даже когда тот попал в «башню», отец прекрасно знал, где его наследник, и даже собирался предпринять попытку вытащить юного принца. Но немного не успел…
Сейчас же Гармароол знал только одно: Анарки с Амиэлем. «Рыжий демон», как его называл сам король. Он прекрасно помнил юность, проведенную в компании этого сумасшедшего наемника. Его приемыши-близнецы как раз окончили колледж, когда они расстались. Гармароолу тогда было тридцать восемь. Амиэль в тот раз распрощался с воеводой, и отправился «домой», то есть в столицу. Приглядывать за близняшками. А нынешний правитель и представить не мог, какая ответственность ляжет на его плечи спустя всего два года… Гармароол искренне радовался, когда узнал, что его троюродный племянник спасен с галер. Точнее владыка радовался тому, кем был спасен его родственник… И уж точно правитель не был опечален вестью о том, что Анарки нашел именно Амиэль, хотя и знал, что заказал «Рыжему демону» его «любимый» отец. Конечно, король знал и это. Все таки пятнадцать лет, проведенные вместе не оставляют после себя ни каких секретов… Да и государственные шпионы работали четко.
Сегодня на повестке дня были переговоры с дварфами, вставшими у ворот города. Представители торгового каравана толпились в зале аудиенции в количестве трех штук и ждали разрешения от короля на въезд за крепостные стены. Натуральный обмен для жителей гор давно был привычным делом. Горожане Ледяного Дома выменивали у дварфов оружие и драгоценные украшения, те же скупали мясо, сыр и зерно. Сами они животноводством и земледелием не занимались, зато с металлом обращались искусней самого опытного эльфийского кузнеца.
Гармароол вошел в зал как и подобало королю: властной походкой, широкими шагами срезая дистанцию, он уверенно направлялся к торговцам. Следом за владыкой семенил маленький старикашка, сгорбленный от прожитых лет и носивший длинную седую бороду. В руках у старца была зажата кипа бумаг, а на носу болтались очки – подарок дварфовских ювелиров.
Правитель остановился в метре от делегации, окинул всех строгим, но добродушным взглядом и изрек:
- С чем пОжааловали, увожааемы дварфы?… - Акцент северянина у Гармароола был выражен чересчур ярко, оканье и привычка тянуть гласные всегда отличали людей севера от остальных.
- Так, это, Дядька Гармароол, мы как обычно. – Самый высокий и самый бородатый торговец сделал шаг вперед.
- Знам мы, как эт у вас: как обычно! Вона, давеча че учудили? Надож было, так торгоовы ряды загадить! Ты, Райли, хоть убирай за собой штоль?
- Ну, Дядь Гармароол, мы ж не специально, торопились очень! У меня ж сын рожался! Родился кстати!
- Правдо? – Владыка поднял брови, - Поздравляяю! Как нозвал?
- Сайн!
- Хорооше имя! Ну, раад за тебяя! Ладно! В этот раз хоть прибраать не забудь! Зоводи свой короваан! Юрони, - Король повернулся к бородатому старцу, - Ты процедуру знаешь…
Советник кивнул и извлек из кипы бумаг ветхий пергамент. Прокашлявшись, он принялся писклявым, скрежетающим голосом зачитывать правила торговли на территории Минсбурга:
- Иитаак! Правиила поведеения! Вообщеем… Таак… Чтооо этоо у наас… Нуу воот праавилоо пеервоое… Бла-бла-бла… Вообщем вы поняли! Всее как обыычно!
- Будет исполнено в лучшем виде! Спасибо, всего наилучшего! – С этими словами делегация развернулась и двинулась к выходу. Почти у самой двери Гармароол окликнул их:
- Слушой, Райли, а вы ту здорОвскую ноковальню привезли в эт раз? Уж больно задумка хорошаа была тогда была с живым то металлом! Как там? Мечи – прямо из печи?
- А то! Еще как привезли, народу то понравилось!
- Ясноо… Ясноо… Ладно, всего вам хороошего! Заходии, как в путь тронетесь… И пребрать не забудь!
Последней фразы дварф не слышал, он уже закрыл за собой дверь…
- Ну чтоо… Совеетничеек! Подставляй лоб, проспорил ты! Превезлии они енту штуковну!
- Эээх… - Тяжко вздохнул Юрони и, подставил владыке поседевшее чело. Мгновенье, и по залу эхом прокатился звук громкого шелбана.
- Восеемнааадцаать – пятнаадцаать, - Проскрежетал советник, потирая ушибленное место, - Я всее равноо впередии…
Больше за весь день, как и за все предыдущие, не произошло ровным счетом ничего… Правитель скучал…
Амиэль лежал на траве, свернувшись клубком, и, зажмурив глаза, наслаждался тишиной и покоем. Он сам не понимал, откуда взялась эта упоительная эйфория, - просто душу вдруг захлестнула неясная нега, захотелось раствориться в воздухе, и объять весь Сад без остатка. Он безропотно ответил Антаре на все вопросы, рассказав зачем-то еще и о приключении в Лабиринте, и теперь сам себе напоминал расслабленного кота, блаженствующего на печи.
Богиня сидела рядом, покачивая на ладони фужер с вином, задумчиво теребя светлую прядь. Наконец, она произнесла:
--Я, кажется, знаю, что ты видел в Лабиринте… это твои страхи, Аниэндо. Малые ты давишь, не задумываясь, чуть большие побеждаешь, а от одного, самого сильного, тебе остается только спасаться бегством…
---М… - Рыжий лениво приподнял голову. – А мужик тот кто?
--Ты разве не понял? Это твоя собственная аватара, отражение…расскажи мне о своих страхах. Чего же ты боишься больше всего?
--Не знаю…. – Амиэль задумался. – Возможно, того, что вся эта ненависть к отцу надуманная…. И что он, может, и невиновен…
--Врешь ты. Причем совершенно непрофессионально. – Смех богини был подобен перезвону окружавших их хрустальных лепестков. – Не хочешь говорить, я скажу сама. А лучше расскажу….
--Что?..
--Историю, которую врядли знает кто-то из твоих друзей, которую ты сам постарался забыть. А ты лежи, и слушай. Итак, давным-давно…
Давным-давно… это точно. Тебе тогда не было и тридцати. Молодой, неопытный, озлобленный на весь свет, глупый и … просто глупый. Вся твоя жизнь проходила по кабакам да притонам, ежедневная ругань, драки, случайные и ненужные. Наемник, ха! В то время ты был не больше, чем бандитом.
В тот вечер хмельной угар еще не затуманил рассудка, а потому ты удивился, когда к столику подошла девушка. Хотя куда уж там… девчонка. Лет семнадцати, невысокая, уверенная в себе и наглая до умопомрачения. «Ты!» - Сказала она, - «Именно ты отведешь меня в монастырь!». И столько было в этих словах уверенности, такая сила была в ее синих глазах, что ты сам поверил, что так оно и будет.
Так и произошло, - на утро ты очнулся на Тракте, рядом, на попонке, посапывала эта девица. Как оказалось позже, юная целительница вознамерилась пройти обучение в Монастыре, и избрала в попутчики именно тебя. И ты пошел, как собачка на поводке, и защищал ее, такую маленькую и хрупкую от лесных разбойников, и от работорговцев, и от заблудших диких магов, желавших принести ее в жертву. И медленно, незаметно для самого себя, влюблялся в нее, совершенно не задумываясь, почему это спокойные ранее дороги Империи вдруг стали кишеть опасностями. Стал совсем тихим, ручным, вечерами так любил лежать на траве рядом с ней, слушая ее рассказы, ощущая маленькую ладонь на своем затылке. Ей нравилось гладить тебя по голове, заплетать рыжие кудри в косу… а ты прощал ей все, не смея и коснуться губами ее щеки.
Эта была Любовь, та самая, о которой так любят петь менестрели, о которой мечтают наивные дочери дворян, которая свалилась тебе на голову, как снег посреди лета.
А потом пришло то, отчего ее не смог бы защитить даже самый сильный воин, не смог бы спасти даже самый могучий целитель. Девочка умирала на твоих руках, а ты ничего не мог сделать. Черная чума. Болезнь, поражающая лишь людей, болезнь, от которой ни тогда, ни теперь нет спасения. В Монастырь вас не пустили, и ты, с безвольным телом на руках, ушел в леса. Целый месяц ты поддерживал в ней жизнь, целый месяц не отходил от нее, сжимал в руках хрупкие ладони, плакал у изголовья, боялся проснувшись, найти ее мертвой. Но ты не целитель, и однажды ее душа ушла.
Тридцать лет после этого тебя не видели ни в кабаках, ни на дорогах. Где-то далеко ты зализывал душевную рану, страдал, выл от бессильной злобы и горя. А потом, вернулся. Вернулся злым, циничным, с неизменной трубкой в зубах и издевкой во взгляде. Стал завсегдатаем борделей и игорных домов, и ни разу, с тех самых пор, ты ни разу не любил.
Я знаю твой главный страх, Аниэндо Миэль… больше всего на свете ты боишься влюбиться…
Амиэль не мог ей ответить, - он лежал, уткнувшись лицом в колени, закусив ворот рубахи. Его душили слезы. Злые, соленые слезы, из разряда тех, что не выходят наружу, а текут по горлу, капая прямо на сердце, разъедая его своей горечью. Выждав паузу, богиня спросила:
--Ты помнишь, как ее звали?..
--Тара… - Сдавлено прошептал рыжий. – Ее звали Тара…
Вновь перед глазами возник давно забытый образ: пепельные, коротко остриженные кудряшки, синие глаза, аккуратный носик с горбинкой, хрупкая фигурка, высокий голос…Тара….
Вдруг, эльфа словно молнией ударило! Он приподнялся на локте, ошарашено уставился на богиню, и хрипло прошептал:
--Тара… Антара…
На месте, где только что была Светлая, сидела девушка, снившаяся ему годами. Синие глаза улыбались, зеленый балахон целительницы был чуть испачкан и порядком измят, в левом ушке покачивалась длинная сережка с изумрудом-капелькой… именно такой он её и запомнил когда-то. Именно такой она к нему и вернулась…
-- Да, Ами, ты правильно понял… это была я.
-Ты!... Ты… ты… - Эльфу перехватило дыхание. В горле встал огромный сухой ком, который нельзя было проглотить. Злоба, гнев, ненависть ко всему на том бренном и этом вечном свете разрывали грудь. Он смотрел в глаза девушке и не мог поверить в то, что он видел.
- Ты… Зачем? ЗАЧЕМ ТЫ? – Слова с трудом вырывались из пересохшей гортани. Утробно грохоча в груди тяжелыми раскатами. Нет, Амиэль не говорил, он выплевывал звуки.
- Ты… ТЫ!..– Эльф вскочил и бросился на хрупкую фигуру преобразившейся Антары. И тут же ударился носом о невидимый щит, возникший между ним и богиней. Наемника откинуло назад, и он распластался на траве.
- Амиэль! Я бессмертна! Убить меня ты врядли сможешь… - Синие глаза с жалостью смотрели на Аниэндо, снова и снова бросавшегося на магический барьер.
- Тьма и пламя!.. сука! Ты мной играла! Тварь! Ты ЗНАЕШЬ, ЧТО МНЕ ПРИШЛОСЬ ИСПЫТАТЬ?! ЗАЧЕМ!? Зачем ты так со мной поступила?! Ты сломала мне жизнь! Всю мою жизнь! МОЮ! ПОНИМАЕШЬ?! МОЮ!...
- Богиням свойственно играть с жизнями смертных…
- ЭТО, ТВАРЬ , МОЯ ЖИЗНЬ!!!
Амиэль резко развернулся и бросился прочь, назад к арке, в лабиринт. Объятый пламенем гнева и ненависти. Он не слышал, как богиня кричала ему в след, да и что кричала, не слышал…
Узкий проход выводил в широкую залу, усыпанную сталактитами. Посреди нее весь измазанный коричневой жижей, стоял белый волк. Оскалившись он смотрел на засыпанный оплавленными камнями проход. Волк выжидал. Неподалеку из-за огромного валуна высовывалось две пары глаз. Напуганных, одичавших от ужаса глаз. Мирабелла впилась руками в лук так сильно, что пальцы побелели от напряжения, хотя стрелы давно закончились. Анарки сжимал рукоять меча, лезвие которого было надломлено посередине. Затишье перед бурей…
Спустя мгновение каменный завал разлетелся в пыль и в залу пещеры ломанулись толпы уродливых тварей, их клешневидные, зазубренные лапы хищно клацали в темноте. Не промедлив и секунды, монстры двинулись на белоснежного зверя.
«Ближе… Еще ближе…» - Неслось в голове бурным потоком. Даэрон будто врос в гранитный пол. «Еще… Чуть – чуть…» . Чудовища приближались с неумолимой скоростью, сметали на пути разбросанные валуны, тянулись к зверю своими клешнями. Одна тварь уже занесла над волком шипастую лапу и…
Время, казалось, замерло. Среди тьмы окутавшей всех разгоралось пламя. Слепящее пламя, порожденное ненавистью, злобой, страхом… Оно нарастало, опаляя все, до чего могло дотянуться. Начавшись с искры, огонь вмиг обрел форму и окутал оборотня… Даэрон взмыл под потолок, и прошил чудовище насквозь. Затем второе, третье… В пасть попадали хитиновые панцири, в которые, как в масло нож, входили клыки темного. Мир вокруг не шелохнулся, но волк объятый пламенем рвал на куски застывших врагов, сам не понимая, что происходит вокруг…
Вспышка… Стены вздрогнули… Монстры замерли на короткое время и осыпались на пол пеплом… Эльф стоял уже у другого конца залы, у самого в хода в кишку коридора. Он скалил зубы и рычал. Туда, в темноту, где то там розовело красное зарево.
Что случилось потом, Даэрон не понял. Что - то сбило его с ног и бросило на стену, проволокло еще десять шагов и швырнуло на землю… Паря в воздухе в пещеру влетел объятый красным, страж.
- Тебе не избежать смерти! Всем вам! – Пронеслось раскатом по пещере.
Зрачки волка вспыхнули, оставляя в воздухе белые разводы. Волк поднялся на лапы:
- Это мы еще посмотрим! – Пророкотал он, - Ты не больше, чем еще один монстр! И ты тоже смертен!
- Хочешь это проверить, Белый Волк?
- Я это знаю!
- Твои друзья, которые отстали от вас, тоже так считали! Теперь их нет!
Ярость крепкими объятьями схватила оборотня за плечи:
- ТЫ ЛЖЕШЬ, ТВАРЬ!!!
- Мне нет причин лгать! Вы не нужны! Пророчество не сбывается, и вы должны умереть!
- Засунь – свое – пророчество – себе…
Темный эльф подался вперед так быстро, что хранитель не успел среагировать. Его подняло под потолок и проволокло под сводом пещеры. По пути страж сбил несколько каменных сталактитов и упал спиной на огромный валун, но тут - же снова воспарил над землей, а пламя вокруг него разгорелось ярким алым светом.
- Что ж… Посмотрим на что ты способен… Сын богини…
Волк замер. И не только он. Мирабелла выронила лук, а Анарки открыл рот, да так его и не закрыл.
- Что???!!! Что ты сказал!? – Эльфийка забыла о страхе и вышла из укрытия, - Сын богини?
- Вы не знаете и половины! – Расхохотался страж, - Вы слепы! И вы умрете!
- Сегодня…, - Чуть слышно пробормотал Даэрон, - Сегодня – нет…
Белое пламя метнулось к эльфийке, вслед метнулся красный огненный шар. Мирабеллу подбросило в воздух и мягко опустило обратно за валун. В следующий миг рев захлестнул все вокруг. Огни красного и белоснежного цвета сплетались в тугой комок, вились под потолком, круша все на своем пути, врезались в стены, оставляя оплавленные дыры в них, рвали друг друга на части… Силуэты сражающихся мелькали, то появляясь, то исчезая в языках бушующего пламени…
Битва длилась долго… Сколько времени прошло, не знал никто. Анарки и Мирабелла заворожено наблюдали за буйством цвета и света во мгле залы огромного каменного лабиринта. Изнеможенный волк первым опустился на землю. Он тяжело дышал и скалил зубы. Напротив него завис его враг.
- Теперь ты понимаешь тщетность твоей попытки? – Усмехнулся Хранитель, - Ты умрешь! Так же, как умер вестник! Твоя голова слетит с плеч! А потом слетят головы твоих друзей!
Даэрон неожиданно замер. Свет объял темного, и он принял свой обычный облик.
- Ты чего! – Вскрикнула Мирабелла, - Он же тебя на части так порвет…
Она не успела договорить, эльф повернулся к ней, хитро улыбнулся, приложил палец к губам, потом сплюнул тягучую кровь и обратился к стражу:
- Тебе самому то еще не надоело? Повторяешься больно часто… Ну! Что застыл?! Сними мою голову с моих плеч!
Враг взвыл и бросился на Даэрона. Ближе. Ближе. Замах «огненного молота»… Неуловимое движение эльфа…
Хранитель замер посреди залы. Спиной к спине с замершим позади него эльфом. Отсеченная рука упала на пол. Из разорванной груди хлынула кровь. Страж качнулся, но удержался на ногах. В вытянутой ладони оборотня, медленно угасая, полыхало сердце. Удар, еще… Тише… Медленнее… Сердце застыло и рассыпалось горящими угольками…
Враг улыбнулся, потом слегка усмехнулся и… рассмеялся в полный голос. Звонкий, детский хохот залил тьму каменных сводов.
- Ты прошел! – Чуть слышно прошептал он, - Ты прошел испытание! Ты достоин…
Тело Хранителя Прохода вспыхнуло и рассыпалось яркими искорками…
Даэрон упал на колени. Закатил глаза и повалился на холодный пол пещеры…
Поворот за поворотом, коридор за коридором… у Эстана уже рябило в глазах, но варвар упорно шагал вперед, словно знал, куда стоит идти. Лин на его руках спал, Токи торопливо семенил чуть справа. Вдруг, тишину нарушил странный звук. Все остановились, недоуменно переглядываясь, Ста же смущенно покраснел.
--Эт мой желудок. Еды требует…
--Скажи ему, чтоб заткнулся на время. Нам недолго осталось, сейчас найдем остальных, тогда и решим, когда ужинать.
--Ну ничего себе! – Эльф возмутился. – Хрен их знает, куда их занесло, да и живы ли еще! И что, все это время, пока мы будем искать этих придурков…
--Сын Гармароола не придурок. – Обронил Свиз, продолжая путь. – Скажешь еще слово, и я заставлю тебя нести Токи. Он, между прочим, устал не меньше твоего, но идет молча и не скулит. Ты совсем отбился от рук без Амиэля.
Эстан прикусил язык. Компания в полном молчании прошла еще три перекрестка, и, наконец, вышла в обширную залу. В ее центре, у развала крупных валунов, сидела плачущая Мирабелла. У ее коленей свернулся калачиком Даэрон, за плечом же принцессы стоял растерянный Анарки.
--Но… КАК?! Как ты узнал, что надо идти именно сюда?! – Эстан уселся на пол, и ошарашено уставился на варвара.
--Ста… ты совсем идиот?
- Да! Можешь считать так, но я ни хмеляшеньки не понимаю, каким образом ты их нашел!!
--Просто я предположил, что наш темный мессия уложит наибольшее количество тварей. А они, если ты не заметил, после гибели начинают отвратно вонять. Так вот. Я шел на запах.
Эстан выпучил глаза, распахнул рот, желая что-то сказать, но благоразумно замолчал, и опустил взгляд. Токи тем временем, уже склонился над Даэроном. Спустя три минуты, оборотень очнулся. С Линтаном дела обстояли сложнее, - рана, нанесенная магоустойчивым существом, не желала залечиваться магией целителя. Поэтому Токи пришлось использовать травы. Закончив перевязку, он принялся смешивать в деревянной плошке порошки.
--Как он?.. – Ста сел рядом, неловко придерживая на весу руку. Он только вспомнил, что ранен и сам, но ему почему-то было неудобно говорить об этом.
--Я не знаю, Эстан… рана сложная, а трав у меня не так много, как хотелось бы. Часа через два он должен придти в себя, там и подумаем, что делать дальше. Постой ка… это что, кровь? Ну-ка иди сюда…!
Когда, наконец, Токи перевязал и Ста, попутно надавав тому подзатыльников, отряд собрался неподалеку от спящего мага, и устроил краткий военный совет.