*
Мои представления о счастье элементарны:
1. Я гуляю с любимой по книжному магазину и алчно разглядываю, как новинки книгоиздательств, так и ее профиль.
2. Я лежу с любимой на кровати, курю сигару и листаю новый журнал, в котором интервьюируют разных мудаков. Любимая мурлыкает под боком и ласкается.
3. Деньги мне приносят домой и я навсегда избавлен от обязанности выходить на улицу.
4. Это продолжается.
Простые и так легко осуществимые мечты, ну, может, с третьим пунктом будут некоторые трудности.
А так – вполне реальные претензии к миру, который мне нихера не должен.
А Бог (естественно) милостив и справедлив.
А хьюмидор – это коробка для сигар, внутри которой сохраняется заданная влажность. Процентов семьдесят пять.
Я всегда спешу поделиться с окружающими своими открытиями мира. Сигары – одно из последних. Ножницы там всякие, чехлы, пепельницы и зажигалки. Все специально сигарное. Дорогое.
Любое новое увлечение – это движуха и, именно, вперед.
Займись чем-нибудь неизвестным, увидишь, что жизнь не кончается за дверями магазина Икея. И незачем драться стандартным табуретом, разбивая его о головы непутевых соседей. Купи лучше книжную полку, (за такое говно – такие деньги)?
Чудеса. Чебурек. Чудь белоглазая.
Песок, миллиарды песчинок падают в (символичных) часах, отсчитывая время жизни. Возвращаясь к милосердному Богу, – все справедливо. Всему свое время, мне говорят – потерпи, и я терплю. Мне говорят – Бог терпел и нам велел, и меня передергивает, как затвор.
Обожаю банальные истины.
Утраты. Урчание. Урарту.
*
Собиратель суеты.
То есть, ходишь по улице и, буквально, подбираешь где заметишь.
Вчера у трамвайного вагона оторвался четвертый последний двигатель. Шестисоткилограммовый. Вагон подскочил, пассажиры в салоне заорали от неожиданной радости, вагон перескочил и поехал дальше, но уже рядом с рельсами.
Проста штука – ответственность.
Проведенное расследование на местах установило с очевидной наглядностью (по-крайней мере, для меня), следующие – **** мозги себе и людям.
Двигатель висит на четырех болтах. Один оторвался, и слесари проглядели. На другой не поставили шайбу, когда собирали, и он выскочил из гнезда. Двигатель клюнул и уперся в шпалу, вагон рванул и вырвал два оставшихся болта.
Мягко говоря – все счастливы.
А я?
Совинформбюро. Сибарит. Солсбери.
Что же дальше? Что в этой истории хорошего или особенно суетливого?
Да нихера.
Не всем же умничать без остановки, надеясь на взаимное доверие архангела Гавриила.
Ответственный работник технического отдела заявил:
-- У каждой аварии должны быть: имя, отчество и фамилия.
И я тут же назвал ему его имя, отчество и фамилию. Потому что у меня не поднимается рука осуждать бедных слесарей, поставленных (раком) в невыносимые условия труда. И требовать от них досконального выполнения обязанностей.
Да и, между нами, пошли все лесом.
Ответственный работник не пошел, и я оказался в положении американского безработного времен моей молодости. Времен первоначального накопления чужого капитала. Американский безработный в те времена сначала очень боялся потерять свою ненавистную работу, а потом, потеряв, не мог найти новую и страшно страдал, прозябая на пособие.
Я, в свою очередь, читал газету «Правда» и страдал за него.
Все думал – как он там, бедолага? В одном из этих соединенных штатов? (Цитата).
Или ветер, подхвативший шляпу во время медитации ее владельца, известного кинорежиссера Дэвида Линча?
Куда она полетела? В его будущий сценарий?
Ой-ли. Вей-ли. Мери.
Или стеклянные колпаки (плексигласовые) телефонных автоматов? Надеваешь на голову большой шлем и звонишь. Ударение на «и».
А кот британской породы, по имени Чомба, открывающий глаза и отчетливо произносящий в пространство:
-- Не умничай.
?
Он на «Вискас» смотрит примерно так же, как я на виски – хочется, но лучше – да ну его на фиг.
Каково? Какао. Каркаде.
*
Пустой спичечный коробок, а выкинуть жаль, три дня натыкаюсь на него, наконец, не выдерживаю и бросаю в мусорное ведро.
Потом долго вздыхаю, жалея.
Смотрю в окно, за которым год переломился и зима пошла на убыль. Машины в снегу с ног до головы. Приятный теплый февральский снег.
Зима на экспорт.
Красиво и конвертируемо.
Вариант. Варвары. Ветер.
Почта работает с перебоями и следующую посылку от тебя нужно ждать не раньше четверга. Что там будет? Носки, связанные из шерсти снежного человека? Стеклянные цветные шарики для одноразового бильярда? Кости для игры в маджонг?
Может быть сигары.
Что бы это ни было, я рад.
Но в тайне надеюсь на маджонг.
Восемь тысяч лет непревзойденной культуры. Белые иероглифы, в трех значениях передающие неумирающую красоту и призрачную верность мира.
Кисть для китайской туши.
И тушь для китайской кисти.
*
Зы. Тридцатичетырехлетняя Шарлиз Терон, расплевалась со своим хахалем после девяти лет счастливой жизни, и теперь они делят совместно нажитые проблемы.
Это чисто шанс.