Клетка

В. А. КОНЯЕВ






               

                «КЛЕТКА»
политическая трагедия о том,
                как убивают трезвость
















                Красноярский край
г. Железногорск
2007










                Действующие лица:
   
    Алла Сергеевна – женщина сорока-сорока пяти лет. Сложной судьбы. Особа весьма нервная, но целеустремленная. Потеряла дочь наркоманку и решила для себя любым способом отомстить тому, кто смерть дочери сделал неотвратимой. Как женщина решительная, она добивается своего и убивает хозяйку наркоточки. При этом погибает сама.

Юрий Павлович –  мужчина лет сорока. Лютый любитель табака и пива. Умирает после операции по поводу табачной гангрены вследствие общего заражения крови.
   
 Кислый – молодой человек лет двадцати пяти. Запойный алкоголик. Оказался в клетке по причине того, что вследствие обильного возлияния на рабочем месте, попадает в камнедробилку и погибает.
.
     Бекас – молодой человек. Убежденный наркоман. Лидер по своей природе. Попадает в клетку после ссоры с другом детства.     Его друг, Николай, обвинив Бекаса в краже наркотической дозы, убивает его ударом кухонного ножа

     Игла – убежденная наркоманка. Колоться начала не из-за любопытства, а, как сама впоследствии утверждала, по личному убеждению в том, что пробовать надо все и, в первую очередь, то, что доставляет радость и удовольствие. Попадает в клетку после передозировки. Укол с задранной дозой делает добровольно. Просто устала …

        Бикса – в наркомании оказалась по большой любви. Испытывая огромное чувство к молодому человеку, безоговорочно подчинилась ему, свято веря в то, что любимый не способен сделать ей плохо. Он же ее и посадил на иглу, чтобы   впоследствии, подавив ее волю, использовать, что называется, по-черной. В клетке оказалась, потому что устала, сломалась духом, и добровольно ушла из жизни.

        Крахова Нина Андреевна – жещина сорока – сорока пяти лет. Депутат Государственной думы. Враждебно натроеная против тех кого считает слабоками, не способными выживать в современных условиях, а ищущих возможности уйти от действительности через алкоголь и иные наркотики.







               
               


                Сцена первая

       Сцена представляет собой огромную клетку. Эта клетка  имеет одну очень важную особенность: в нее постоянно на протяжении всего действия входят, но по своей воле никто не может выйти обратно. Перед клеткой стоит стол, накрытый красным сукном, а на столе аккуратной стопочкой лежат картонные пухлые папки с бумагами. В клетке в неестественной позе в сером бесформенном балахоне лежит молодой человек. Медленно и мучительно он приходит в себя, пытаясь что-то вспомнить и понять, где он и что с ним приключилось.
 
Бекас. Где я? Обезьянник?! Неужели ментовка? Но этого не может быть! Хату с Коляном мы бомбанули чисто, я это хорошо помню. И барахло сдали по-полной. А самое главное - все прошло без косяков. Просто на удивление гладко все проскочило. Так, где же я в натуре? Клетка?! Ну точно, самая натуральная - клетка  Но в ментовке нет клетки… А раз это не ментвка, то причем здесь эта клетка, и, самое интересное, как я в ней очутился? Так и куда ж ты Бекасик, ясна бляха, вляпался то? Черт, что это за тряпка на мне и когда я успел ее на себя напялить? Сплошные непонятки!

Клетка на мгновение приоткрывается, и в нее влетает молодой парень в изрядном подпитии с бутылкой водки в руке. Он ошарашенно, с испугом осматривается и тоже не может понять, куда он попал. Но его это пока мало волнует. Он полностью поглощен своим внутренним состоянием.

 Кислый. Ё мое, что за пойло я в себя затарил? Так по башке шандарахнуло, ёлочки-зеленые, что прямо искры из глаз и тишина…. Как череп, блин,  трещит, хоть подыхай…

Замечает у себя в руке бутылку с водкой,  удивленно ее рассматривает и даже  нюхает

Кислый. Что за хрень такая? Отродясь не пробовал! А запах вроде нештяк…

Пытается пить, но с удивлением обнаруживает, что содержимое бутылки в рот не течет. Он внимательно вновь рассматривает бутылку, трясет ее и снова пытается перелить содержимое в себя, но тщетно. Водка из бутылки не течет!

 Кислый. Черт, бредятина какая-то! Здесь шланги горят, а эта зараза течь не желает. Блин.

             Вдруг он замечает, что его кто-то внимательно рассматривает.  Кислый оглядывается и видит  человека в странном сером балахоне, который полусидит, опираясь спиной о решетку клетки, и с любопытством наблюдает за его действиями. Кислый переводит взгляд на себя и видит, что на нем точно такой же серый балахон. Он удивлен и немного напуган.

Кислый. Ты кто?
Бекас.  А ты?
Кислый. Я – Кислый.
Бекас. Это я и сам вижу, что не соленый. Сам-то ты кто? Алкаш, что ли?
Кислый (обиженно, но с вызовом).Сам ты - алкаш! Я, прежде всего, человек, блин. А алкоголь, ну, что алкоголь…. Да, пью, а пью потому, что мне нравится пить! Кайф, ну и вообще в натуре…

Бекас,задумчиво и немного рассеяно: видно, что его не столько интересует, кем является Кислый, а то, где же все-таки они оказались, и что это за клетка такая непонятная

Бекас    Ладно, ты мне по ушам-то не езди, а лучше вспомни, как ты сюда попал?

Кислый оглядывается по сторонам и  обнаруживает, что он находится в клетке. Это открытие вызывает в нем удивленную растерянность. Он явно что-то силится вспомнить и не может. Автоматически он прикладывается к бутылке, из которой сильно пахнет спиртным, но спиртное по-прежнему не желает течь. В этот момент клетка приоткрывается, и в нее какой-то неведомой силой вталкивается нечто похожее на человека женского пола. Она пролетает до середины клетки и резко останавливается, будто наскочила на толстое витринное стекло. При этом, чуть не сбивает Кислого, который оказывается на ее пути. Тот едва успевает увернуться. На женской фигуре все тот же серый балахон, а в руке зажатый шприц. Она с удивлением смотрит, то на шприц в своей руке, то на Кислого, то на Бекаса, то опять на шприц,  пытаясь при этом, так же как и они в свое время,  вспомнить что-то очень важное для себя, но ей это тоже никак не удается. Кислый на появления этого чуда только чертыхнулся, его все еще сильно занимает бутылка, содержимое которой не желает перемещаться в его утробу. А вот Бекасу появление Иглы доставляет ехидную радость.

 Бекас. Ты ли это, Иголочка? Сколько лет да сколько зим?
Замечает в ее руке шприц
Бекас.  Вау! Иголочка! На фига ж нам фортепьян, коль зажат в руке баян! Все ширяемся или где?
Игла.  А тебе-то, какое собачье дело, ширяюсь я или нет? Ты ведь вроде соскочил или тоже ширку ищешь?

Игла прячет шприц в карман балахона.

Игла. Вон как зенки-то огнем полыхнули, когда машину-то в моей руке увидал. Только, фиг тебе, Бекасик, а не доза! Даже смывочки тебе, гниде позорной, не обломится. Тебя, гада ползучего, еще бы сто лет не видеть и только в кайфе жить.
                Бекас. За что ж немилость такая,  дева святая? Мы ведь вроде друганы с тобой или как?
Игла. Тамбовский волк - тебе друган! Как бессовестно ты меня сделал, кинул, как последнюю лахудру. А я-то, дура набитая, повелась на его гон, поверила. (Передразнивает Бекаса.)
Игла. Иголочка, да я тебе ханочки, да первого сорта, да по полной программе. А сам! Вместо ханки шприц жидким чаем затарил, да и смылся. (И уже более спокойно)
Игла.  Сволочь ты,Бекас, какая же ты - сволочь! Меня же кумарило по-черной. А ты!

Бекас, как бы извиняясь.
Бекас. Да ладно, Иголочка, брось! Кто старое помянет,тому глаз вон. Можно подумать, что ты вся такая белая да пушистая, что в своей жизни гребоной никого и никогда не кидала. Брось, не надо справедливого гнева. Ты вот лучше вспомни, как в эту долбаную клетку влетела, и где такой клевый прикид себе сделала?

Только тут Игла замечает, что на ней действительно странный балахон  и что она находится в клетке. И снова Игла пытается вспомнить для себя что-то очень важное и вновь терпит неудачу. В этот момент клетка открывается и на сцене появляется девушка. Вид у нее чрезвычайно уставшего и опустошенного человека. Девушка делает несколько шагов по направлению к центру, но ноги ее подкашиваются и она сначала опускается на колени, а затем, как бы ломаясь, садится на пол клетки. Глаза ее совершенно ничего не выражают. В них застывший ужас и боль. Ее взгляд направлен мимо всех, она никого не видит и не желает видеть. На ней такой же, как на всех, серый балахон. Кислый, оставляя на время свою бутылку в покое, с интересом разглядывает девушку. Она ему явно нравится

Кислый.  Ёлочки-зеленые, это что за явление Христа народу?
Бикса, обращаясь к кому-то невидимому.
Бикса. Не-на-ви-жу! Как я тебя ненавижу!
Тихо плачет
 Кислый. Не въехал, ё моё!  Что ж я тебе такого хорошего успел сделать, что ты меня так сразу возненавидела?

Кислый, пытаясь  успокоить Биксу, легонько гладит ее по плечу. От этого прикосновения Бикса вздрагивает и смотрит на него, но взгляд ее по-прежнему пустой, ничего не выражающий. Она, еще слабо соображая, впервые осматривается.  В ее поле зрения попадают Игла и Бекас. И тут, видно, что-то вспомнив, она резко поднимается, натягивается, как струна, ее кулачки с силой сжаты и она кричит, обращаясь к ним:

 Бикса. Не-на- ви-жу! Как я вас ненавижу! Я вас всех не-на-ви-жу! Вы… Вы…
Захлебывается этим криком и, обессиленная своим порывом, она снова, как бы ломаясь, садится на пол и тихо плачет. Кислый ничего не может понять. Смотрит то на Биксу, то на Иглу с Бекасом. Бекас обращается к Кислому.
Бекас.  Не бери в голову. Бикса у нас не совсем с головой дружит
Игла (как бы с издевкой) Она наша царевна-Несмеяна. Хлебом ее не корми – дай только сопли на кулак намотать.
 И с презрительной ненавистью обращается к Биксе.
 Игла. Тварь! Ну и че ты здесь метешь, че метешь, мышь серая?

Замахивается на Биксу с явным намерением ее ударить., но не успевает. Вновь открывается клетка, и на сцене появляется Алла. Она пропитана какой-то нервной радостью. Не в состоянии остановиться, женщина возбужденно двигается по клетке, никого не замечая. В ее руке зажата сигарета. Она нервно прикладывается к ней, не замечая, что сигарета не раскурена.

Алла. Я сделала!.. Сделала это! Я раздавила эту гниду! Раздавила ее! Эта тварь никогда и никого больше не посадит на иглу. Она сдохла, она сдохла  от моей руки. Я отомстила ей за свою дочь. Я отомстила ей за всех матерей, у которых она наркотой своей поганой отняла, убила  детей. Я отомстила ей, и месть моя чиста.

И только теперь она замечает, что сигарета не горит. Это открытие останавливает ее, и она делает движение, как бы пытаясь найти у себя спички или зажигалку. С недоумением рассматривает свой наряд. На ней, как и на всех, все тот же серый балахон. Она не может сразу понять, откуда у нее столь странная одежда? Еще раз осматривает себя и оглядывается, как бы пытаясь получить от кого-нибудь какие-либо объяснения. Видит еще четверых человек в таких же непонятных нарядах. Она протягивает навстречу им руку с зажатой сигаретой, как бы прося помочь разжечь ее. Те в свою очередь, рефлекторно, чисто по-привычке начинают ощупывать себя в поисках огня, но, ни у кого нет ни спичек, ни зажигалок. Алла, теряя к ним интерес, разочарованно:

Алла. Плохо. Так хочется курить!

У Бекаса каким-то образом в руке оказывается зажигалка, и он, удивленный, протягивает ее Алле.

Алла. Спасибо.

Она торопливо благодарит Бекаса и берет у него зажигалку, пытаясь добыть огонь. И это у нее получается. Но как только она подносит огонек к сигарете, он тут же гаснет.
Попытка раскурить табак затягивается. Это естественным образом вызывает раздражение, как у самой Аллы, так и у тех, кто пристально за ней наблюдает.  Бекас нетерпеливо обращается к Алле:
 Бекас. Дай-ка я раскурю.

. Забирает у Аллы сигарету и зажигалку, Только и его попытки раскурить ее так же ничем не заканчиваются, Огонь гаснет! Сигарета не дымит. Игла раздраженно со злостью обращается к Бекасу:

Игла.  Не можешь, так и не брался бы. Урод! Все у тебя через задницу получается.

 Она отбирает у Бекаса  зажигалку и вырывает из его губ сигарету. Пытается ее раскурить самостоятельно. По всему видно, что она сама очень сильно хочет курить.  Она торопится, дергается, и, естественно, у нее тоже ничего не получается. Игла со злостью швыряет зажигалку на пол. Ломает сигарету и топчет ее. Но сколько бы Игла ее ни топтала, сигарета остается целой.

 Игла. Тварь!… Тварь!… Тварь!

Распаляя себя все сильнее и сильнее, Игла уже не кричит, а орет, продолжая топтать загадочную сигарету. Все молча наблюдают за истерикой Иглы.  Только Бикса по-прежнему ко всему безучастна. Кислый, оцепенев, наблюдает, как Игла безжалостно уничтожает сигарету. Он сглатывает слюни от огромного желания закурить. Наконец, желание перевешивает осторожность, и он с силой толкает Иглу. Та отлетает в сторону и падает. Кислый поднимает сигарету. Сигарета совершенно цела. Этот факт его слегка озадачил. Он ее внимательно рассматривает, затем переворачивает бутылку и трясет ее. И тут его посещает догадка.
 
 Кислый. (обращаясь ко всем) Господа!  К чему нам этот кипишь по поводу какой-то вонючей сигареты, блин? Может, кто желает водочки испить? Так у меня почти полная бутылка, ёлочки-зелйные.

 Алла заинтересованно обращается к Кислому:
 Алла.  -У тебя есть водка? Так это меняет дело! Хотя я водку почти не пью, но после того, что со мной произошло водка, пожалуй, будет лучше, чем табак.

Кислый дурашливо-церемонно протягивает бутылку Алле.
Кислый.  Прошу, сударыня, оказать мне честь и испить сей живительной влаги.

Алла берет бутылку и пробует пить. Но водка, как и следовало ожидать, из бутылки не течет. Она взбалтывает бутылку, нюхает ее и пробует снова пить. Результат тот же. Алла в недоумении.

Алла. Что за чертовщина! Мне все это начинает не нравиться. Сначала сигарета, которую невозможно раскурить, теперь водка, которая не течет…
Бекас. Не можешь пить –  не мучай пасть.
 
Бекас отбирает бутылку у Аллы, лихо ее раскручивает и опрокидывает в рот. Водка не течет. Бекас задумчиво рассматривает бутылку, пытаясь что-то сообразить. Но ему мешает Игла. Она требовательно протягивает руку, и Бекас покорно отдает бутылку Игле. Та пробует пить, но и у нее ничего не получается. Игла с ненавистью рассматривает бутылку и, перевернув ее вниз горлом,  начинает  яростно трясти. Все тщетно! Водка из бутылки не течет. Этот факт приводит Иглу в бешенство.

Игла.  Черт! Черт! Черт!

С силой бьет бутылкой о прутья клетки, но бутылка не разбивается. С Иглой второй раз за короткое время происходит истерика. Успокоить ее пытается Алла. Пока Алла занята с Иглой, между Бекасам и Кислым идет диалог.
               
Бекас. (задумчиво)  Просто мистика какая-то.
Кислый. Вот и я, блин, про то же. Бесовщиной, в натуре, попахивает. Есть у меня одна догадка…
Бекас (раздраженно)  Какая  к лешему догадка?
Кислый.  А шприц?!
                Бекас. Какой еще шприц?
Кислый. Да тот самый, из-за которого ты, ясная бляха, с Иглой собачился, когда она тут появилась. Забыл, что ли?

Бекас начинает, наконец-то, понимать ход мыслей Кислого, и они активно помогают Алле остановить истерику у Иглы. Вскоре Игла успокаивается.
 
Бекас (требовательно) Где шприц? Я тебя спрашиваю, где машина с ширевом?

Игла  не понимает, о чем идет речь.
Игла. Что ты метешь? Какой шприц? У тебя что? От кумара крышу рвет?

И только тут Игла вспомнила о шприце, который она спрятала в кармане своего балахона. Как только она это вспомнила, ее охватила паника. Рука автоматически залезла в карман  и с силой сжала там шприц. Ей стало страшно. Она поняла, что у нее сейчас отберут дозу. Бекас спокойно, но твердо, тоном, не терпящим отказа, обращается к Игле.
 Бекас. Где машина? Куда ты ее дела? Немедленно отдай мне шприц!
Игла показывает Бекасу фигу.
Игла.  А вот это видел?
Бекас. Немедленно отдай мне шприц!

Игла, пораженная спокойным тоном Бекаса  и подчиняясь его воле, протягивает ему свою руку,  в которой с силой зажат шприц.  Не сразу, а с трудом разжав пальцы на руке Иглы, Бекас забирает его. Взгляд Иглы заворожено следит за рукой Бекаса. Он решительно давит на поршень шприца, и поршень проваливается до упора, но при этом жидкость из шприца не вытекает. Нервы Иглы, и без того напряженные от происходящего, не выдерживают, и она, пытаясь остановить Бекаса, мертвой хваткой цепляется в него. Кислый приходит на помощь Бекасу. Пытается оттащить Иглу от своего  товарища. В результате образовавшейся возни, шприц летит на пол, и его поднимает Алла. В одной руке она держит пресловутую бутылку, из которой  пытается вылить содержимое, а в другой шприц, из которого тоже ничего не течет. Она смотрит то на шприц, то на бутылку и начинает смеяться. Смех ее, пропитанный истерикой, страшен, но именно он выводит из оцепенения Биксу. Та приходит в себя.

Бикса. (кричит) Ненавижу! Как я вас всех ненавижу!

Она врывается в потасовку, которая быстро набирает силу. Именно в этот  момент клетка вновь открывается, и в нее на костылях входит мужчина.  Видно, что костыли  в руки он взял совсем недавно, и они ему больше мешают, чем помогают
Юрий. Привет честной компании! Что за шум, а драки нет?

Все от неожиданности замирают.
Кислый. Во! Еще одно чмо! Ё моё, ты кто?
Юрий. Я-то? А ты кто?
Кислый, еще не отдышавшись после возни с Иглой.
Кислый. Я – Кислый.
Юрий (хохотнув) Это хорошо видно, что не соленый. Ну, а я – Юрий Павлович, можно просто Юра - покойник.
 Бекас (присвистнув) Ну, мужик, и погоняло у тебя! У меня даже             мураши по спине маршевый шаг отбили, дружными рядами прошлись. Как же тебя так лихо-то окрестили? За какие же подвиги такой чести удостоился?

По Юрию видно, что в отличие от других, он многое уже знает и поэтому спокоен. Юрий (улыбаясь) Ты решил, что покойник – это кличка? Ошибаешься, молодой человек. Это не кличка, а состояние тела.
Алла (с недоумением) Как это – состояние?
Бекас (начав что-то соображать) Постой! Ты что, мужик, того, что ли?
Бекас изображает покойника
Юрий.  Ты очень догадливый мальчик. Именно так и есть! Около получаса назад я, если можно так выразиться, подвел итог своей никчемной и, как выяснилось, глупо прожитой жизни. Проще говоря – я умер. Умер по причине общего заражения крови, которая возникла в результате операции по поводу табачной гангрены.
Игла. Так тебя, что? Врачи угробили?
Юрий на костылях неуклюже разворачивается в сторону Иглы.
Юрий.  Что ты, голубушка, какие врачи? Медицина меня из последних сил спасала. Вон и ногу мою очень грамотно оттяпали, то есть ампутировали, только все зря. Мне бы на день раньше к ним приползти на пузе, может, еще и пожил бы. А так… Короче, я сам себя табаком убил, ну и пивом получается тоже.
Юрий. (грустно махнув рукой) Врачи не смогли, не успели остановить эту чертову гангрену, и, как я уже вам доложил, в результате общего заражения я  скончался, так и не приходя в сознание. А, в общем и целом я убил себя самостоятельно своим  пристрастием к табачку и пиву.
Кислый (удивленно) Как это, блин, табаком?
Алла (тоже удивленно) А пиво то здесь причем?
Юрий со вниманием осматривается.
Юрий.  Да я и сам только сейчас понял, как это табаком люди себя убивают: медленно, но верно. Нет, мне, конечно, было известно, что капля никотина убивает лошадь, но сам механизм, т.е. как это происходит, многим просто неизвестен. Ну, а мне, когда я лежал под наркозом на операционном столе, стал абсолютно понятен этот самый механизм. Жаль, что я этого не знал при жизни. Очень жаль! Так вот она какая, эта самая клетка. Думал, что это мой бред. А оказалось, правда, все так и есть – клетка!
И опять Кислому.
Юрий. Пока я в реанимации в бессознательном состоянии валялся да бредил, мне все подробно объяснили, как, да, что и почему. Только я думал, что это все бред сивой кобылы и многому просто не придал значения. А потом я умер.
Юрий поднимает с пола шприц и бутылку
Юрий. Ага, вот и бутылка, которую, если я правильно помню, распить нельзя. А это, по-видимому, тот самый шприц.
Юрий внимательно разглядывает бутылку со шприцом, пытаясь хоть что-то выдавить из последнего, но у него тоже ничего не получается.
 
Юрий.  Ну, и что, господа наркоманы? Пробовали ширнуться? И как, хреново? Как говорится, все мимо денег? Вот то-то и оно, все это зря, одно слово – клетка. (и что-то  вспомнив) Тут где-то еще и сигарета должна быть, которую раскурить невозможно.

Алла показывает Юрию пресловутую сигарету. Юрий берет ее и  со вниманием рассматривает.

Юрий. (задумчиво) Да, это та самая. Значит, все, что со мной приключилось - все-таки не бред.
Бекас. (заинтересованно) Так ты, выходит, знаешь, где мы все оказались, и что это за клетка такая?
Юрий. Увы, юноша – знал. Так будет точнее. Пока в бреду был, мне все и про клетку, и про вас, господа хорошие, и про мою  собственную смерть все хорошо объяснили. Только, еще раз вам говорю, все, что мне поведали, я посчитал за бред и после смерти многое запамятовал.

Произнося это, Юрий выбрасывает из клетки бутылку, шприц, а затем и сигарету.

Юрий. Мне бы, дураку, все за правду принять и запомнить.  Не поверил, а зря… Все правдой оказалось.
 
Игла возмущена действиями Юрия. Видно, что он у нее симпатии не вызывает

Игла.  Ты что это тут разхозяйничелся? Бекас, скажи ему. Что он здесь, на самом деле, в натуре?                9
Юрий. (спокойно) А нам вся эта отрава теперь без надобности. Здесь в клетке мы все, так сказать, покойники. И, как понимаете, мертвяку  травить себя - глупо, да и  смысла нет! Игла. Что?! Что ты сказал?.. Кто это - мертвяки?

Обращается к Бекасу.

Игла. Бекас, что он нам тут поет, этот чинарик занюханный? Кого это он в покойники записал?
                Бекас. (отмахиваясь от Иглы) Отвянь, не до тебя…
Юрий. (разглядывая Бекаса). Это тебя Бекасом-то прозвали?
                Бекас. Ну, меня. А что?
Юрий. Вот о тебе то я кое-что помню.
                Бекас. Интересно, а что помнишь?
Юрий. Помню-то что? Немного. Запомнилось, пожалуй, только то, что тебя зарезали: то ли за крысятничество, то ли за девку.

Услышав про крысятничество, Бекас мгновенно взрывается.

Бекас. Это ты кого, сявка долбанная, крысой назвал? Меня?!

Хватает Юрия за грудки. Кислый пытается помешать Бекасу. На помощь Кислому устремляется Алла.

Алла. Ребята!.. Прекратите немедленно…
Игла (устремляясь на помощь Бекасу, истерично) Бекас, бей их! Бей!
 
 Завязывается нешуточная потасовка. И только Бикса остается ко всему равнодушна. И как только потасовка набирает силу, из-за сцены слышится повелительный голос.

Голос.  Море волнуется раз! Море волнуется два! Море волнуется три! Душа наркомана, замри!

. Все на сцене замирают в тех позах, в которых застает их этот властный голос
               
Голос.(решительно и твердо Ты!!!
 
 Вздрогнув, как от хлесткого удара, Кислый выходит из клетки, берет папку и начинает читать.

Кислый. Мне нет еще двадцати пяти лет, а я уже ненавижу свою жизнь. Я презираю ее, а еще больше я презираю себя в этой долбаной жизни.
Мне страшно жить, осознавая себя хроническим алкоголиком. Да, я - хроник. Я дошел уже до того предела, когда жизнь становится невыносимой пыткой. Мне все чаще и чаще хочется просто  исчезнуть, раствориться или  сдохнуть. Именно сдохнуть, а не умереть, потому что иной смерти алкоголики не знают.
А началось все, как у всех, до противного просто. Водку попробовал в пятом классе. Чем-то я заболел, не помню только чем, лежал в больнице. Тогда-то бабушка и дала мне выпить граммов пятьдесят водки. На вкус, конечно, противно было, но в памяти осталось приятное ощущение. Вот это-то приятное ощущение, как я теперь понимаю, и стало отправным моментом моего сползания вниз, в пропасть алкоголизма. Теперь-то я   понимаю это и знаю, а тогда…. Знать бы, где упадешь – соломки бы  подстелил.
Где-то в восьмом классе начали потихоньку, но уже осознанно выпивать. Хотелось приобщиться к миру взрослых, самоутвердиться. К выпускному классу это уже вошло в привычку. Без пары бутылок портвейна не проходил ни один совместный вечер. Вместе с нами пили и наши подружки. Родители смотрели на это сквозь пальцы. Не хулиганят, не дерутся, в милицию не попадают - ну и хорошо. Закончил школу не то чтобы плохо, а как и большинство - на удовлетворительно и хорошо. И в институт, конечно же, не попал.
 Голос за сценой. Внимание!
 Все, в том числе и Кислый, встают по стойке «Смирно!» и замирают.
 Голос за сценой.  Делай - раз!
 По этой команде все принимают абсолютно одинаковую бессмысленную позу и замирают.
Голос за сценой. Делай – два!
По этой команде все меняют позу и вновь замирают.
Голос за сценой. Делай – три!
 Снова все меняют позу.
Голос за сценой. Замри!
Все замирают до следующей команды 
Голос за сценой. Ты!
Кислый приходит в себя и продолжает читать.
Кислый. Попал я, зато, в армию. Да попал в такую часть, где о воинской дисциплине не очень-то пеклись. Вот там-то и прошел полный «курс повышения алкогольной квалификации» и вернулся домой уже закоренелым «выпивохой». Несмотря на все минусы армейской службы, армия помимо алкогольной квалификации дала мне хорошую специальность. Я стал сварщиком.
На «гражданке» почти сразу женился и водкой до поры до времени не очень-то увлекался. Устроился работать сантехником в ЖЭК. Имидж сантехника известен: «Трезвый сантехник должен быть слегка пьян». Пока длился шестимесячный испытательный срок, держался и не пил. Следующие полгода начал прикладываться к рюмке, но еще держался.  Меня сделали даже бригадиром. Тут-то и началось. Совершенно пристрастился к рюмке, а если совсем точно – к стакану. «Слесари с мелкой посуды не пьют». Куда не придешь на заявку - предлагают спиртное.
Голос за сценой. Внимание!
Все, в том числе и Кислый, вновь встают по стойке «Смирно!» и замирают.
Голос за сценой. Делай - раз!
Все по этой команде принимают абсолютно одинаковую бессмысленную позу и замирают. Голос за сценой.  Делай – два!
Все по команде меняют позу и вновь замирают.
Голос за сценой.    Делай – три, замри!
Снова все меняют позу.
Голос за сценой. Замри!
Все замирают до следующей команды
Голос за сценой. Ты!
Кислый приходит в себя и снова продолжает читать.
Кислый. А здесь как-то повсеместная задержка по зарплате была, и вместо денег бумажных наливали «жидкие» деньги. И мы пили. Как мы сильно пили! Через год с небольшим жена не выдержала и уехала к своим родителям. Я озлобился до такой степени, что без 
водки и спать не ложился! Хотелось и забыть, и забыться. Только получалось это как-то плохо.  Чем сильней стремился забыть, тем злее и злее становился. Короче, видно достал я своими ночными воплями родных, и меня первый раз кладут в нарколожку. Что удивительно – помогло, и я не пил где-то с полгода. Снова встретил женщину, и даже свадьбу с ней сыграли. Только счастье мое было недолгим. Я вновь запил с утроенной силой. И не я один. Моя новая жена оказалась той еще пьюшкой! Пила злее меня, и чем больше пила, и тем злее становилась, так же, как и я. Через год такой разгульной жизни она не выдержала и умерла. Как хоронил ее, не помню. Пил всю дорогу, не просыхая.
Голос за сценой. Внимание!
Все, в том числе и Кислый, снова встают по стойке «Смирно!» и замирают.
Голос за сценой. Делай - раз!
Все по этой команде принимают абсолютно одинаковую бессмысленную позу и замирают.
Голос за сценой. Делай – два!
Все по команде меняют позу и вновь замирают.
Голос за сценой. Делай – три,
Снова все меняют позу.
Голос за сценой. Замри!
Все замирают до следующей команды.
                Голос за сценой. Ты!
Кислый приходит в себя и вновь продолжает читать.
Кислый. Последние три года не работал, так как нигде не принимали. За свою короткую, но жутко пьяную жизнь, столько работ сменил, что и не сосчитаешь! Кем я только не был! Но водка затянула с такой силой, что нигде долго не задерживался. Конечно, без боя я не сдавался. Как говорят: «Водка – враг, солдат должен его уничтожить». И я его уничтожал.
 Но всю водку не перепьешь, поэтому боролся, как только мог: народные средства, таблетки, какие-то БАДы без всякой меры, иглоукалывание, в нарколожке лежал несколько раз, и кодировали меня всяко-разно, только все бесполезно. Неделя- другая и - как будто не лечили меня. Снова пью и вновь по-черной. Прямо наваждение какое-то. Вроде бы разум мой против пьянства, но как говорится: «Сто грамм – не стоп кран, дернешь, не остановишься». Думаю: «Выпью стопочку и поеду по своим делам». Но нет! Выпью и становлюсь вроде другим человеком. И тот, другой, начинает просить, канючить, подначивать и требовать: «Давай! Давай! Еще стопарик! Еще! Ничего страшного нет! Есть только «кайф», вечный «кайф»...
 В результате?  В результате как по песне Газманова: «Я сегодня не такой, как вчера… А вчера я был совсем никакой»
Голос за сценой. Внимание!
Все, в том числе и Кислый, снова встают по стойке «Смирно!» и замирают.
Голос за сценой. Делай - раз!
Все по этой команде принимают абсолютно одинаковую бессмысленную позу и замирают.
Голос за сценой. Делай – два!
Все меняют позу по команде и вновь замирают.
Голос за сценой. Делай – три!
Снова все меняют позу.
Голос за сценой. Замри!
Все замирают до следующей команды.
Голос за сценой. Ты!
Кислый приходит в себя и вновь продолжает читать.
Кислый. Парадокс: я сам все отлично понимаю, что, поднимая в стакане водку, пью слезы своих близких, родных, своего ребенка, жены. Недаром водка на вкус горькая, как слезы. Но ничего, абсолютно ничего с собой сделать не могу! И уже не сделаю, потому что я вчера погиб.
Да, я погиб! И как! На работе, куда меня приняли временно из жалости. После крепкого возлияния, когда трудно бывает вспомнить, что пили и сколько, я упал в камнедробилку. Хоронить меня, собранного по частям, будут в закрытом гробу. Я – сдох. Сдох, как и хотел! Повторяю, мне не было и двадцати пяти! А сколько нас таких, сдохших, не проживших и трети отпущенного природой! Сколько слез и горя из-за «безобидной» на первый взгляд  бутылки с красивой этикеткой! Об этом нужно задуматься вам, пока еще живущим. Крепко задуматься! Иначе мы пропадем. Вы пропадете! Все.

Голос за сценой. Внимание!
Все, в том числе и Кислый, снова встают по стойке «Смирно!» и замирают.
Голос за сценой. Делай - раз!
Все по этой команде принимают абсолютно одинаковую бессмысленную позу и замирают.
Голос за сценой. Делай – два!
Все меняют позу по команде и вновь замирают.
Голос за сценой. Делай – три, замри!
Вновь все меняют позу и замирают. Кислый при счете «Три!» приходит в себя, возвращается в клетку и тоже замирает
 Голос за сценой. Рассыпсь!
Все, как подкошенные, падают на пол клетки.
 
                Сцена вторая

Игла первой приходит в себя. Видно, что она очень сильно напугана и обращается ко всем шепотом

Игла. Что это было?

Алла тоже приходит в себя и ей так же страшно. Она оглядывается по сторонам, пытаясь понять, что сейчас  со всеми  произошло.

Алла.  Не знаю…

Бекас, морщась, массирует свои руки, ноги, тело вообще. Видно, что ему досталось больше всех. Страха он особого не испытывает, но то состояние, которое ему пришлось пережить вместе со всеми, вызывает у него нешуточную тревогу

Бекас. Вот и мне непонятно, что это было. Только точно - приятного мало.

Юрий внимательно с удивлением рассматривает себя. Он, оказывается, на своих двух ногах. Костыли ему теперь абсолютно не нужны. Тем не менее, Юрий не выпускает их из рук, робко пробуя ходить самостоятельно на своих ногах. Ему это очень даже нравится и в то же время как бы забавляет

Юрий. Надо же! Просто чудеса в решете! Да! Клетка - это сила!

Юрий с радостью выбрасывает свои костыли за территорию клетки. И только Бикса все так же остается совершенно отрешенной от всего, что вокруг нее происходит. Она по-прежнему сама в себе. 
Кислый после пережитого очень потрясен и находится в глубочайшей задумчивости. Для себя  он уже понял, что мертв, и знает, что погиб страшной смертью. И что в клетке он, по-видимому, находится  не зря, как впрочем, и все остальные. Ему не страшно. Просто немного печально оттого, что жизнь его оборвалась как-то нелепо и страшно, так и не начавшись. Он уже понял, что утверждение Юрия совершенно справедливо:  люди, которые его окружают, мертвы, так же, как и он сам. Клетка - это всего лишь переходный этап, как для него, так и для всех  остальных. И это знание позволяет ему смотреть на окружающих с грустной улыбкой. Бекас не обращая внимания на радость Юрия

Бекас. (не обращая внимания на радость Юрия) Меня так заломали, что я чуть от боли не уделался. А когда я попытался сопротивляться, меня простораздавили. Такое ощущение, что за один только раз пережил пару сотен ломок. Боль просто супер адская! Пытался орать, но было такое чувство, что орать-то и нечем, будто у меня рта нет. Кричать нечем, а боль адская! Чушь какая-то.
Алла. Странно все это. Странно и страшно! Физической боли я не испытывала, а вот морально меня сейчас просто раздавили. Жуткое, невыносимое горе  будто переполнило меня всю. Боль, холодная боль лютого безысходного одиночества  разрывает душу  на части. Моя душа…
Игла. (передразнивает Аллу, перебивая ее на полуслове) Моя душа… Моя душа…
И уже зло с натиском.
Игла. А у тебя когда-нибудь все тело выворачивали наизнанку? А тебе выкручивали кости, при этом ломая их? Да знаешь ли ты  вообще, что такое кумар? Вот когда тебя от боли всю корежит и жить не хочется, только тогда и понимаешь, что такое истинная боль!
Алла (грустно улыбаясь, обращается к Игле, как к маленькому ребенку) Деточка! Какое счастье, что ты не знаешь, как может болеть душа.
Алла. (спохватываясь) Какой ужас!  Господи, какой ужас, что ты не знаешь, как умеет болеть душа! Как же ты жила все это время? Бедная, бедная девочка! Как же мы вас обездолили и осиротили своей суетой, если ты так и не узнала, как может болеть душа!
Алла (задумчиво и чуть печально) Душевная боль - самая лютая боль на земле. Когда у человека болит душа, то солнце становится черным, а мир вокруг серым. Для тебя перестают существовать дни. Они просто становятся сплошной непроглядной ночью. У меня первый раз так было, когда я год назад узнала, что моя дочь наркоманка. Ну, да ничего. Устояла. Справились. Лечила ее сама, и, как мне казалось, даже успешно. Только все зря. Три месяца назад она пропала. Просто взяла и исчезла. Искали долго и нашли, когда стаял снег. Оттаяла моя девочка.  Изуродованная, почти раздетая…. Экспертиза установила, что от передозировки….  Страшно вспомнить, какой ужас мне тогда пришлось пережить. Душа просто оцепенела
Алла замолкает, думая о чем-то своем. Потом как бы спохватывается и продолжает.
Алла. Но то, что я испытала сейчас, гораздо ужасней. И это невозможно описать словами. Это во стократ, нет, в тысячу раз страшнее. Мою душу с неимоверной силой очень медленно будто бы размалывали и перемешивали со всей грязью мира. Такого и врагу не пожелаешь. При всем при этом я себя ощущала просто куклой-марионеткой, которой управляют и управляют зло,  с расчетом.
Бекас. (со злостью, но с оглядкой) Хотел бы я знать, кто этот кукловод?
Юрий. (с долей иронии) Ну, и что бы ты сделал? Морду, что ли, набил бы?
Бекас трет руками  свое лицо.
Бекас. (задумчиво, не обращая внимания на иронию Юрия) Может быть… Может быть…. Только сейчас не это важно. Важней всего, как мне кажется, понять, что это за место такое окаянное? И как мы все здесь оказались? А для этого, как мне опять же кажется, надо хоть  кому-то вспомнить, как он здесь оказался? Или хотя бы попытайтесь вспомнить, что делал каждый из нас, перед тем, как очутился здесь?
Бекас. (мотнув головой в сторону Юрия) То, что здесь сейчас прогундело это чмо, ну, насчет того, что мы все здесь - жмурики, это еще не есть факт.
Игла. (очень ехидно и ехидно) Что, Бекасик, самому-то вспомнить слабо? Или мозги без дозы совсем усохли? Ширки просят?
Бекас. (зло) Да провались ты со своим ширевом! Хотя, если честно, сейчас бы не помешало. Только, где взять-то? Одно слово-клетка…
Бекас. (пробуя клетку на прочность)  Прочная, тварь! Такую и автогеном не сразу одолеешь!
Бекас. (в отчаянии обращаясь ко всем) Заразы! Ну, вспомните хоть кто-нибудь, как и когда вы в этой долбаной клетке оказались?
Игла. (с раздражением) Сам ты - зараза! Тебе надо, вот и вспоминай.
Бекас. (как бы примирительно) Да, я уже пытался хоть что-то вспомнить, но не могу. Клинит меня. Впору, вон, башкой о прутья биться! Хорошо помню, как хату бомбанули с Колькой Крахом. Помню, как сварились.… И все. Сплошной атас!  Такое чувство, что на этом моя жизнь просто оборвалась.
 
Наконец-то, Кислый, до этого просто наблюдавший за своими сотоварищами, решил прояснить ситуацию.
               
 Кислый. Успокойся, Бекас, не ори, блин. Я, кажется, знаю, где мы, а верней кто мы.
 Бекас. Ну, и кто же мы, по-твоему? Только про покойников нам уши не три, не надо. Нам об этом вот это чмо доложило уже.

Бекас вновь кивает в сторону Юрия. И только теперь он замечает, что Юрий без костылей и на своих двоих. Бекас удивлен.

Бекас. Черт! Откуда это у тебя?
Юрий. Что, «откуда»?
Бекас. Да вон, ноги!
 Юрий. (спокойно, без каких-либо эмоций) Нога-то?  Это клетка, Бекас, клетка. И понять ее нам, своим умишком, не дано. Я вот сам удивлен, за какие такие заслуги мне ногу-то вернули? Пивом да табаком убивал себя лет тридцать и вот тебе, пожалуйста, снова с ногой.
Бекас. Везет же кретинам! Здесь кого-то в лепешку растирают. Хребты да кости с хрустом ломают. А у некоторых  ноги растут! Что за хрень такая? Ничего не понимаю…
Алла. (немного с раздражением, обращаясь к Бекасу) Помолчи. Не можешь понять, так помолчи, дай другим разъяснить ситуацию (кивая Кислому) Так, говори, что ты вспомнил? Где мы? Кто мы?   
Кислый.  (спокойно) Мы-то, ёлочки-зёлёные?  Покойники!
Все с удивлением и испугом уставились на Кислого.
Кислый. Чего пялитесь? Удивлены? Я не оговорился, и Юрий не соврал. Мы все здесь - покойники. По крайней мере, о себе я точно знаю, что это так. А о вас могу только догадываться, ясна бляха, а догадка моя такая – раз я, так сказать, «зажмурился» и Юрий дуба дал, то и вы все – мертвее всех жмуров! Блин…

Игла на гране истерики.

Игла. Что ты несешь? Что несешь, пьянь ты кучемарная? Сперва эта пивнючная зануда…
 
 Она кивает на Юрия. И обращается ко всем, пытаясь как бы успокоить и убедить себя в том, что все еще не так, как об этом говорят Юрий и Кислый.
               
Игла. Да он… Да они… Пока мы здесь уши друг другу терли, сговорились. Зенки-то свои бесстыжие залили под самое «не могу» и сговорились. Кисленький, миленький, ну скажи, что ты пошутил.  Ведь ты, правда, пошутил?
 Кислый. (немного обиженно, но абсолютно спокойно) Сама ты, блин, обколота, обкурена, а я трезв! Трезв до такой степени, ёлочки-зёлёные, что самому тошно. Лучше бы мне в стельку ужраться, чем знать, что я сдох, и сдох лютой смертью. Впрочем, у меня такое ощущение, будто я на собственных поминках, а вы почитатели моих так и нераскрывшихся талантов.
Кислый. (дурачась) Господа, доступ к телу безвременно почившего в Бозе, открыт! Прошу прощаться, господа. Только не надо слез, покойный их при жизни не любил.

Алла, наблюдая как ломает комедию Кислый, что-то про себя вспоминает.
               
Алла. А ведь этот молодой человек и Юра, по всей видимости, правы.  Мы, очевидно, все здесь - покойники.
Бекас. (с возмущением) Ты-то что, дура-баба, несешь ?
Алла. (твердо уверовав в свою правоту, без обиды) Я - не баба, и не дура. А зовут меня - Алла Сергеевна.  А, так как мы здесь все на правах покойников и таким образом как бы уравнялись, то можно просто Алла.
Алла. (обращаясь непосредственно к Бекасу) Ты же только что сам просил кого-нибудь вспомнить, как он здесь оказался. Просил? Вот я и вспомнила!
Алла. (ни к кому не обращаясь, как бы сама себе) По-первости, как дочку-то я похоронила, запила  с горя.  Страшно запила. Пропилась в дым. Из мебели одна панцирная сетка на четырех кирпичах и больше ничего. Из одежды только халатик и остался, да и тот застиранный на сто рядов да замызганный. Короче - край! Сижу я на полу, стакан в руке. С жизнью, значит, прощаюсь. И тут, как ушат воды холодной на меня кто вылил! Что же это, думаю, получается? Дочь мою наркотой убили, меня вот – алкоголем, а та тварь, что на нашей смерти жирует, будет жить дальше? Справедливо ли это? Нет, не справедливо! А раз так, то не бывать этому! Если и уходить из жизни, то только вместе с этой тварью. Для начала решаю для себя, что надо найти эту сволочь, которая смерть людям несет, и ее раздавить, как гниду, А потом…. Впрочем, о том, что потом будет, я уже и не думала. Главное, цель у меня появилась. Я даже протрезвела как-то сразу. В общем, как  я ее искала да как приводила свой материнский приговор в действие, это уже неинтересно. Что-то вдруг страшно мне стало вспоминать все это.  Только одно вам  могу сказать с полной уверенностью, что раздавила я эту гниду!

Алла снова замолкает и задумывается о чем-то своем. Все с изумлением смотрят на Аллу, не решаясь беспокоить ее. Кислый неожиданно для самого себя обращается к Алле.

Кислый. Ё моё, и кого ты? И как ты….Того… В натуре…
Ему почему-то страшно произнести слово – убила…
Бекас. И кого ж ты грохнула? Если, конечно, не секрет.
Алла. (как бы приходя в себя) А?.. Что?..Грохнула?.. Точно ты подметил, именно так, грохнула. А грохнула я цыганку Розу.  Маму-Розу, как ее наркоманы звали.

Алла с удовольствием произносит слово «грохнула». Оно ей, видимо, нравится

Алла. Да, грохнула. Именно так, именно так..  Грохнула…(и как бы спохватываясь) Только, сдается мне, и она меня зацепила. Я ведь, когда уже в дверь выходить собралась, ну после того, как грохнула ее, звук выстрела слышала и потом ощутила сильный толчок в спину. А окончательно-то в себя я уже здесь пришла, среди вас. (вновь задумчиво) Вот и выходит, что и я, и все мы здесь чистейшей воды – покойники.

Как только Алла начинает говорить, Бикса приходит в себя и очень внимательно слушает ее. Известие о том, что Алла убила цыганку Розу, приводит ее в изумление.
               
Бикса. (как бы не веря своим ушам) Ты убила маму Розу? Ты смогла убить эту тварь?!
Алла. (спокойно) Получается так…

Алла не успевает договорить. Бикса, почти сбивая ее с ног, бросается к ней. Обнимает и целует ее. Радость ее какая-то горячечная. 
Бикса.  Миленькая!.. Хорошенькая!.. Я знала, знала, что обязательно хоть кто-то, хоть когда-нибудь….

Она рыдает, не в силах еще что-то говорить. Слезы ее очищающие, снимающие огромное психологическое напряжение. Алла пытается ее успокоить. И пока идет это действие Кислый обращается к Бекасу с Иглой.

Кислый.  Господа, да что с вами?  На вас лица нет! Будто не цыганку какую-то мочканули, а лично вас пыльным мешком пришибли.
 
Бекас и Игла после сообщения Аллы, находятся, в каком-то нервном оцепенении, не обращают внимания на Кислого.

Бекас. (приходит в себя, крутя пальцем у виска) Тетка, а ты не того, разом? Ведь, чтобы маму-Розу завалить, это такие мозги иметь надо!
Юрий. Да кто она вообще, эта ваша Роза?
Юрий. (что-то вспомнив) Постой-постой…Это не та ли тварь, что цыган крышевала?
Игла. (почему-то шепотом) Да, да, это про нее. Бо-о-ольшая сволочь была! Многих в жутком страхе держала…. Даже не верится… Чтобы какая-то тетка и Розу того…
Юрий. (с неподдельным уважением) Уважаю! Большого мужества поступок!

Алла, успокаивая Биксу, смотрит на Юрия, будто видит его впервые.
               
Алла. Не согласно я с вами, Юрий Павлович. Мой поступок продиктован не мужеством, а скорей отчаяньем. Ну вот, грохнула я ее, а что дальше?
Юрий. (с удивлением) Как это, что? Если  каждый родитель, потерявший из-за наркотика ребенка, повторит  ваш поступок, то…
Алла. (перебивая его) Нет, дорогой мой, этот поступок - не пример для подражания. Я это поняла только сейчас, в этой самой клетке
Юрий. (пытаясь отстоять свою точку зрения) Ну, как же так, Алла? Если каждый пострадавший от наркотиков, повторив ваш поступок, прижмет хвост хотя бы одной наркоманской сволочи, то и наркомания пойдет на убыль. Это же ясно!
Алла. Кому ясно? Вам? Мне? Или вот этим ребятам? Нет, ничего здесь не ясно! Надо не так. Надо как-то по-другому. Я это хорошо понимаю, но, увы, пока еще не могу объяснить. Но чувствую, что ответ где-то рядом, и именно здесь, в этой самой посмертной клетке, мне… Нет, не только мне, а всем нам полностью откроется, как и что надо сделать, чтобы люди перестали жить в страхе. Нам осталось только подождать.
Юрий. (заражаясь убежденностью Аллы) Может, ты и права. Может, и права. Поживем-увидим.
Бекас. (ехидно Юрию) Ха! Впервые вижу покойника, который надеется еще пожить, чтобы что-то увидеть.
Юрий. Тут ты, Бекас, прав полностью. Нам с вами, господа покойники, осталось только ждать. Так что, подождем и узнаем.
Игла. (нервно) Хотелось бы поскорей узнать, какая хрень нас всех здесь ожидает.

Ее слова остаются без внимания. Алла и Бикса поглощены друг другом и ничего не замечают.
               
Бикса. Алла, я не наркоманка, нет! Я не наркоманка! Я…я…никогда ею не была.  Я просто его любила! Я любила…. Любила первый раз чисто, нежно…. Я ему верила, своему Колечке.

Вдруг зло, без слез.
               
Бикса. Какая я – дура! Господи, какая дура….

И снова слезы, и снова взахлеб.
               
 Бикса. Аллочка, миленькая! Не слушай, не слушай меня…. Я любила, но я не знала, что мой Коля, мой Коленька – наркоман. Я же не знала! Я этого не знала…

И снова зло, но обращаясь уже к Бекасу и Игле.
               
Бикса. А, если бы и знала, то все равно любила бы.  Слышите, вы? Все равно бы любила….
Игла. Ну, и дура. Сколько он таких, как ты, на иглу загнал и не счесть.
Бекас. (немного с восхищением) Да, Колян это умел. До сих пор понять не могу, что девки-дуры в нем находили, чем он их брал?
Бикса. (со слезами Алле) Коля мне сказал, что ему плохо! Что ему очень плохо! Что он умирает. Что сейчас его начнет ломать, а это страшно! И еще он сказал, что его может спасти только доза. Всего один чек, один паршивый чек! И этот чек есть у его друга Бекаса. Но Бекас отдаст дозу только в том случае, если я… Если  я….
Бикса, не договорив,  на мгновение замолкает.
Бекас. Умел, умел Колян жалостью  девкам-то своим уши натереть. И как лихо-то у него всегда получалось.
Бекас. (передразнивая Коляна) Ох, плохо мне. Ах, погибаю…
Бекас. (обращаясь к Игле) Дуры, какие же вы все - дуры.
Бикса ничего не слышит. Она погружена в свое горе, снова рыдает и снова в захлеб.
Бикса. Я не хотела…. Я не хотела этого. Но Коле, моему Коле было плохо! Я видела, ну, я же видела, что он помирает! И я пошла… Я пошла к Бекасу….
Бекас. (кивая на Биксу) И эта туда же.
Бекас. (передразнивая) Люблю. Жить не могу… Моему Коленьке плохо…
Зло плюется. Бикса, словно услышав фразу Бекаса, с ненавистью обращается к нему.
Бикса. Я пошла к этой твари…
И вновь к Алле, но со злым сарказмом уже к самой себе.
Бикса. Зачем, ну зачем я туда пошла…. Он,  эта тварь, меня встретил. Встретил как-то очень ласково, как-то сладко - приветливо. Аллочка, миленькая, мне бы тогда это заметить, тогда бы сообразить. Но…. Но Коленька… Мой Коля меня ждал, а ему было плохо! Ты понимаешь?! Очень плохо. И мне надо было любой ценой добыть эту проклятую дозу…. Любой ценой…

Бикса утирает свои слезы как-то по детски, ладошками, и продолжает, но уже холодно и спокойно, как будто рассказ ее совершенно не касается и все дальнейшее происходило не с ней
Бикса. Любой ценой…. Эта гнида сказала, что дяденька сегодня добрый и больно не сделает. И что дозу своему корешу, конечно же, даст. Без проблем.  Только надо быть послушной. Просто послушной паинькой и ничего плохого не произойдет. А чтобы не было больно и страшно, надо всего лишь сделать один единственный укольчик. Нет, нет, это не героин! Это всего лишь смывочка. А к этому не привыкают. И я согласилась. Дура…. Дебилка…. Что было потом?

Бикса снова на мгновенье задумалась.
               
Игла. (Бекасу) Ты что, ей полную дозу вкатил?
Бекас. (криво ухмыляясь) А то! Для хорошего дела чего не пожалеешь? А для такой герлы, тем более.
Кислый. Стойте, стойте, ёлочки-зелёные…. Я что-то слабо в тему въезжаю. Так вы что,ё мое? Ее спецом на иглу сажаете? Если это так, а это точно так, я чувствую, то вы не просто сволочи. Вы - нелюди.  Мрази вы! Жаль, что раньше я вас не знал. Блин, ёлочки-зеленые…
Игла. А ты бы вообще молчал, алконавт гребаный. Покойник недоделанный!
Бекас. Вот, вот! Коль ласты свернул, то и языком меньше булькай.
Кислый. Да!  Жаль, что только сейчас вас, гниды, узнал, а не при жизни. Точно обоим кердык бы организовал. Теперь  толку-то нет. Вы, как и я, дохлее церковной крысы. Вот, когда начинаю жалеть, что пил…. Да поздно! Ё мое.
Бекас. Ты-то чего взвился? Тебя-то с какого боку наши дела тревожат?

И вдруг догадывается.
Бекас. А ты, случайно, не того? Не втюрился ли в нашу Биксочку? Ну, дела! Первый раз вижу влюбленного покойника. Обхохочешься!..
Кислый. (без обиды и злобы) Может, и втюрился. Только тебя это мало касается. Хотя ты, наверное, прав, нет ничего смешней, блин, чем влюбленный покойник.
 
Бикса ничего не слышит и продолжает с легкой иронией.
               
Бикса. А я и не помню, что было потом…. Помню, что после укола наступило какое-то безразличие ко всему, что со мной происходит. Было такое ощущение, что это не я, а совершенно не знакомый мне человек. Бекас велел мне раздеться, и я покорно, будто загипнотизированная, разделась. Он довольный ушел, а вместо него пришел какой-то мужик. А дальше? Что было дальше?

Бикса трет руками виски, пытаясь вспомнить, и не может.
               
Бикса.  Ну, не помню я, не помню, что было дальше! Да это и неважно. Я ведь спасала своего Коленьку. Я ведь спасала свою любовь. Дозу  мне Бекас дал, и я, этот чертов героин, принесла Коле. Как он обрадовался! Как он меня благодарил! Я была на седьмом небе от счастья. А дальше? Все было как всегда, мой Коля меня провожал, и мы с ним целовались в подъезде, и мне было хорошо, очень хорошо и спокойно.. А утром…

Она на мгновенье ушла в себя и тяжело вздохнула.
               
Бикса. А утром все повторилось, и ему вновь было плохо, и он снова помирал, и опять нужна была доза. Эта проклятая доза… А где взять, я уже знала.

Спохватывается и продолжает, но уже без слез.
               
Бикса. Лишь сейчас я хорошо осознаю и  понимаю, что все еще можно было изменить, исправить, что-то сделать по другому.. Но я не могла, я спасала свою любовь….
 Кислый. (не выдерживая) Нашла, кого спасать, ёлочки-зелйные. Он же тебя к игле тащил, дура!
Бикса. (с ненавистью) Этот гад меня даже слушать не стал.  Обозвал шлюхой и чуть с лестницы не спустил.  А во дворе меня уже ждала еще одна тварь. Игла. Иголочка… Она меня, как могла, успокоила. Сказала, что все мужики - сволочи, и что у них только одно на уме, что с этими тварями по-хорошему нельзя. Но переживать не надо, есть еще на свете женская солидарность, и мы вместе найдем способ решить любую проблему. И тут она предложила мне уколоться.
  Как красиво эта тварь расписывала, что я испытаю блаженство и восторг, и что с первого раза не привыкают, но, что именно этот укольчик  позволит мне успокоиться и уже потом сами собой решатся наши с Колей проблемы. И я ей поверила. Я согласилась. Господи! Какая же я, все-таки, дура. Мне бы просто взять и уйти. Но… Но я была настолько подавлена, что иного выхода уже не видела. К тому же, по своей наивности и  глупости была совершенно уверена, что второго раза у меня никогда не будет. Если бы я могла знать тогда! А впрочем… Короче, она сделала мне этот самый укол. Аллочка, миленькая, страшно это сейчас вспоминать, но мне понравилось. Я сделалась как пьяная, все мои проблемы вдруг перестали  казаться жуткими и страшными, а превратились в сущие пустячки. Мне было очень радостно и как-то светло на душе. Я вдруг ощутила в себе огромную уверенность в том, что все у меня с этого момента будет только хорошо.
 
Откровения Биксы как бы открывают Бекасу глаза. Он что-то для себя начинает понимать.
Бекас. (обращаясь к Игле) Слушай, так ты что? На пару с Крахом отрабатывалась?! Ну, ты, в натуре, даешь! Ты же вроде тоже, того, через Коляна-то прошла.

Биксу слова Бекаса задели за живое.

Игла. А тебе-то какое собачье дело, через кого я прошла? Да, был грех, сваляла дурочку. Только герыч все по своим местам быстро расставил. И не меня твой дуболом Колька прокачивал, а я его по-полной использовала. И не только его! Бекасик, ведь и ты на меня  отрабатывался! Удивлен? Не надо, миленький, не удивляйся. Это по моим наколкам ты хаты со своим друганом потрошил. А я с этого всегда при дозе была. И девок своих Коленька не только с твоей помощью, но и через меня на иголочку-то подсаживал. И через это я многое имела.

Игла кивает головой в сторону Биксы с презрительной ненавистью

Игла. Пока вот эта мышь серая нам все не испортила. Твой  Кол
Лька Крах, вонючка американская, взял да влюбился в эту дуру. Козел!         

Бикса, уходя от своих грустных мыслей, продолжает.
               
Бикса. Потом мы с Иглой каким-то образом оказались у цыган…. Мама-Роза…Она мне показалась такой милой и доброй женщиной. С такой заботой ко мне отнеслась! Целый чек даром отдала. Чуть ли не силой его взять меня заставила. Я и взяла…. Только Коле он уже не достался. Мне самой так захотелось снова получить ту радость, тот восторг и кайф, который я испытала после укола Иглы. И я это сделала! Был и кайф, и улет, и сон. Ах, какой сон я видела, Аллочка, какой дивный сон приснился мне в эту ночь! Но, увы, все кончается. И кончилась ночь, и наступило утро. А утром я со страхом поняла, что без дозы мне не жить. Я вдруг почувствовала каждую свою клеточку. И каждая клеточка криком кричала: «Дай!» Мои ноги  сами принесли меня к дому, где мне вчера было так хорошо, и где меня так понимали. Но, то было вчера. А сегодня все было уже по-другому. Нет, мне в дозе не отказывали, а даже наоборот – бери, сколько хочешь, но либо плати, либо отрабатывай. Когда же я спросила, что нужно сделать, чтобы получить дозу, то эта самая мама-Роза предложила прямым текстом такое, от чего мне стало просто дурно.
Я, конечно же отказалась, за что меня тут же, зверски избили и выкинули. Теперь-то я понимаю, что меня просто ломали. А тогда, в тот самый момент, я ничего лучшего  не придумала, как пойти к Николаю и все ему рассказать. На что я рассчитывала и что хотела получить – не знаю. Мой Коля, который еще вчера так красиво говорил мне о своей любви, просто стал меня молча бить. Он бил меня как-то зло, с ненавистью. И чем злей он это делал, тем легче мне становилось.
Его реакция подсказала мне, что надо делать. И я это сделала. Я  взяла и убила себя.
Алла, не перебивая, слушает Биксу, сильно переживая и жалея ее.

Бекас вдруг окончательно все понимает, и от этого прозрения ему становится как бы не по себе.
               
Бекас. (Игле) Так ты говоришь, что Крах влюбился в эту сявку? Видно, ты права! В тот момент, когда мы с ним сварились и поставились, он меня, своего лучшего кореша, в крысятничестве обвинил.
Игла. (с издевкой) Бекасик, это на тебя так похоже! Сдается мне, что ты рожден был крысой.
Бекас. (без злобы, отрешенно) Дура ты. Одно дело кинуть тебя или лоха какого, это, вроде как, по кайфу. Но друга кинуть, а тем более скрысятничать – прости, я на такое не способен. Впрочем, это теперь неважно. А знаешь, почему? Ты сейчас, Иголочка, от смеха просто уделаешься. Нет, правда! Он, друган твой, или бой-френд, или подельник твой, или просто, прости, козел – меня вчера убил.

Игла со страхом смотрит на Бекаса. Она что-то для себя начинает понимать.
               
Игла. (Бекасу) Как это, убил?
Бекас. (спокойно Игле) Просто, Иголочка, очень даже просто! Он, урод твой, сперва к чему-то придрался. Я тогда еще удивился, уж, не обкололся ли он? А потом, обвинив меня в том, что я у него чек, якобы спер, взял нож со стола и пырнул им меня. Теперь-то понятно, что он, дебил конченный, за любовь свою долбанную на мне отыгрался.
Только мне от этого не холодно и не жарко по той причине, что я - уже точно покойник.

Игла от этих слов напрягается еще сильней. До нее тоже доходит  что-то страшное, и она с жутким криком бросается на решетку клетки.
               
Игла. Не хочу! Я жизнь люблю! Как я люблю жизнь! Не хочу… Жить! Жить! Жить!
 
Она кричит и медленно сползает на дно клетки. Ее начинает элементарно ломать. Бекас хочет помочь Игле, но его тоже ломает. Кислый, смотрит на все происходящее с нервной улыбкой, затем начинает смеяться. Смех его становится все злее и злее. Его тоже начинает ломать и он впадает в наркотическую ломку. Ломать начинает и Биксу и Аллу. Боль, стон, жуть…Юрий сначала на все это смотрит спокойно, но ломка начинается и у него. Именно в этот момент из-за сцены слышится спокойный и решительный голос   
               
 Голос. Море волнуется раз! Море волнуется два! Море волнуется три! Душа наркомана, замри!
Все на сцене замирают в тех позах, в которых застает их этот властный голос. Затем все тот же голос произносит решительно и твердо
Голос. Ты!!!
Вздрогнув, как от хлесткого удара, Игла выходит из клетки, берет папку и  начинает читать.
                Игла. Я росла в благополучной семье. Правда, я с детства               хорошо помню, как мой отец выпивал. Это было редко, но метко! Обычно это заканчивалось  ссорой: мама не разговаривала с папой и нас настраивала против него. Потом они мирились, и все было нормально до поры до времени. Маму я помню чуть-чуть выпивающей только лишь по праздникам С малых лет я занималась спортом – лыжными гонками. В нашей команде никто не пил и, тем более, не курил. Когда я стала постарше, родители мне разрешали по праздникам выпивать немного шампанского или пива. Только такое было не часто. И  я чаще отказывалась. Мне почему-то не нравилось ни шампанское, ни пиво.  Мой папа сам бросил сначала курить, а потом и пить (он теперь пива даже не пьет).После восьмого класса я перешла в другую, более престижную школу-гимназию, и бросила спорт. В новом классе училась молодежь, очень отличающаяся от моих бывших одноклассников. Дети все из обеспеченных семей, и им не в диковинку были сигарета во рту и рюмка в руках.
Голос за сценой. Внимание!
Все, в том числе Игла, встают по стойке «Смирно!» и замирают.
Голос за сценой. Делай - раз!
Все по этой команде принимают абсолютно одинаковую бессмысленную позу и замирают.
Голос за сценой. Делай – два!
Все меняют позу по команде и вновь замирают.
Голос за сценой. Делай – три!
Снова все меняют позу.
Голос за сценой. Замри!
Все замирают до следующей команды.
Голос за сценой. Ты!

 Игла приходит в себя и продолжает читать

Игла. Я им невольно завидовала. Родители это заметили и стали меня одевать по последней моде. Как-то раз мои одноклассницы после занятий пригласили на вечеринку. Там было мне все интересно и очень весело. И на этой вечеринке я впервые уже сознательно попробовала и курево и водку. Меня все это так затянуло, что я стала меняться прямо на глазах. Вот только не могу вспомнить, как мои родители отреагировали на это в первый раз. По-моему, им уже тогда до меня было, как до лампочки, и они замечали только то, что им хотелось замечать. Я стала вульгарно краситься, носила только дорогую одежду, ходила в бары и на дискотеки. На меня стали обращать внимание более старшие ребята, и мне это все больше нравилось. В одиннадцатом классе я попробовала травку, и спиртное отошло на второй план.
       После школы я ушла из дома и все лето прожила на даче у подруги. Но родители  нашли и простили. Меня устроили учиться в комерческий институт. Только учеба меня   давно  перестала привлекать. Я привыкла веселиться и брать от жизни все, что она мне давала.  А давала она уже много чего.
       У меня появился богатый молодой человек. Он мне ни в чем не отказывал.
Однажды на дискотеке я познакомилась с двумя девушками, они были старше меня и выглядели шикарно. После дискотеки мы пошли в ночной бар. Хорошо посидели. У девушек было очень много денег. И одна из них сказала мне, что приятное надо совмещать с полезным. И что, если мне все это нравится, я могу работать с ними.
 Голос за сценой. Внимание!
Все, в том числе  Игла, встают по стойке «Смирно!»  и замирают.
 Голос за сценой. Делай - раз!
Все по этой команде принимают абсолютно одинаковую бессмысленную позу и замирают.
Голос за сценой. Делай – два!
Все меняют позу по команде и вновь замирают.
Голос за сценой. Делай – три!
Снова все меняют позу.
Голос за сценой. Замри!
Все замирают до следующей команды.
Голос за сценой. Ты!

Игла приходит в себя и продолжает читать

Игла   Они занимались тем, что знакомились с пьяными мужчинами, а потом, подсыпав им клафелина, отрубали их, и все деньги становились их легкой добычей. Меня это заинтересовало, тем более что ничего опасного в этом не было, так как существовала охрана – трое парней. Так я попала в преступную группировку. Денег у меня было так много, что я даже стала копить на машину. Институт я за ненадобностью бросила. С родителями  была в постоянном вялотекущем конфликте. Только все кончается, и летом наша компания распалась. Все разъехались по разным городам. И все. Нами заинтересовалась милиция.  Я уехала жить на дачу к той же подруге. Перед этим я  вдрызг разругалась со своим бой- френдом и осталась совершенно одна. Потом меня снова нашли родители и, как всегда, увезли домой в город. В городе я встретила своего старого знакомого Николая Крахова. Коля пригласил меня в кафе обмыть нашу встречу. За бутылкой он мне раскрыл свою душу. Оказалось, что он недавно снова вдрызг разругался с о своей мамашей и вообще его достала такая долбанная жизни, поэтому он в глухой завязке, и сейчас ему нужно женское внимание и поддержка. Он меня просто умолял пожить вместе с ним. Так сильно умолял, что мне его стало жалко, и я согласилась. Как наркомана, я его совершенно не боялась, так как уже имела опыт общения с ними, но сама я еще колоться не пробовала. Я стала жить у него, и у нас все было хорошо.  Я даже перестала пить, потому что Коля мне это запретил. Родители были сначала против, но потом смирились, заметив, что я перестала выпивать. Их это вполне устраивало. Папа вновь меня устраивает на учебу в институт и я вроде даже начинаю учиться.
Голос за сценой. Внимание!
Все, в том числе Игла, встают по стойке «Смирно!» и замирают.
Голос за сценой. Делай - раз!
Все по этой команде принимают абсолютно одинаковую бессмысленную позу и замирают.
Голос за сценой. Делай – два!
Все меняют позу по команде и вновь замирают.
Голос за сценой. Делай – три!
Снова все меняют позу.
Голос за сценой. Замри!
Все замирают до следующей команды.
Голос за сценой. Ты!
 
Игла приходит в себя и продолжает читать.
               
Игла.  Но случилось страшное. Коля сорвался. Колоться он начал каждый день, и если  не было дозы, то его страшно ломало. Иногда я  находила ему наркоту, но по-прежнему сама не употребляла.
     Однажды я поругалась с родителями. У меня была жуткая истерика! И Коля предложил мне наркотик. Сначала я, как могла, отказывалась, но он настаивал, и я сдалась. Потом-то я  поняла, что Коля меня целенаправленно подводил к наркотику, что я у него не первая такая идиотка и полная дура, которую он, таким образом, садит на иглу, и потом использует по полной,  как «дойную корову». Я согласилась, и он сам поставил мне первый укол. Что странно, но мне с первого раза понравилось я испытала такой улет, чтол стала употреблять наркоту каждый день. Коля и его друзья начинают меня предупреждать, что меня может начать «ломать». Но я утешала себя и их тем рассуждением, что у меня сильная воля и, в крайнем случае, я легко соскочу. Но со временем я стала замечать, что без наркотиков просто не могу жить чисто в психологическом плане. Наркотики давали мне в то время очень многое: и учиться, и жить семейной жизнью. Я была веселой жизнерадостной, с родителями наладились отношения, папа даже помогает нам деньгами. Но, в конце концов, я начинаю чувствовать «ломку». Меня, однако, и это не пугало, так как я имела на счету немалые сбережения, да и золота хватало. Так я стала наркоманкой, которой каждый день требовалась доза и даже не одна.
Голос за сценой. Делай - раз!
Все по этой команде принимают абсолютно одинаковую бессмысленную позу и замирают.
Голос за сценой. Делай – два!
Все меняют позу по команде и вновь замирают.
Голос за сценой. Делай – три!
Снова все меняют позу.
Голос за сценой. Замри!
Все замирают до следующей команды.
Голос за сценой. Ты!

Игла приходит в себя и продолжает читать
               
Игла.   Жизнь у меня стала однообразной. Я вставала, кололась, шла на учебу, там тоже кололась, приходила домой и ехала за наркотой, и так каждый божий день. В конце концов деньги у меня закончились, а колоться нужно было ежедневно как мне так и Николаю. .Поэтому Коля начинает воровать, это было для него привычным делом. Воровать вместе с ним начинаю и я. Летом мы с Коляном вляпались по-полной. Я отделалась легким испугом, потому что попала под амнистию. А Николая отмазала его мамаша, очень крупная какая то столичная  шишка  и ему дали всего год условно. Наученная горьким опытом, сама на кражи я ходить перестал, но научилась грамотно их готовить. А квартиры потрошил уже Николай со своими друзьями. Таким образом, я всегда имела свою дозу. Когда родители узнали, что я наркоманка, они меня сразу же положили в больницу. Только все это было бесполезно, наркотик полностью поглотил меня всю с головой. Пока я парилась в нарколожке, Николай куда то исчез. Впрочем, мне он в тот мамент мало интересовал. Меня сжигала одна но пламенная страсть –героин. Последний год я жила как в замкнутом круге: больница, срыв, наркотическая жизнь, и родители снова кладут в больницу. За год я лечилась семь раз. А тут совсем неожиданно  на моем горизонте появляется Николай. Естественно, все у нас покатилось по-накатанной. Помимо краж Коля вновь стал влюблять в себя всяких дурех, подсаживая их на наркоту. Так что героина у нас был в полной мере. И все было хорошо, пока Колька-дурак не влюбился в последнюю дуреху. И меня, по этой причине, он просто-напросто выставил за дверь. Для себя я уже давно поняла, что я бессильна против наркоты. Несколько раз хотела умереть, но меня спасали. А здесь я как-то вдруг совершенно обессилила. Мне стало тошно и противно жить. Все обрыгло, а душа, которую я, как бы, даже не чувствовала, захлестнула меня такой лютой болью, что моя последняя попытка уйти из жизни увенчалась успехом  Я вчера убила себя. Как? Просто взяла и поставила «золотой укол».
Голос за сценой. Внимание!
Все, в том числе и Игла, снова встают по стойке «Смирно!» и замирают.
Голос за сценой. Делай - раз!
Все по этой команде принимают абсолютно одинаковую бессмысленную позу и замирают.
Голос за сценой. Делай – два!
Все меняют позу по команде и вновь замирают.
Голос за сценой. Делай – три, замри!
 Все опять меняют позу и замирают. Игла при счете «три» приходит в себя, возвращается в клетку и тоже замирает.
Голос за сценой. Рассыпсь!
Все, как подкошенные, падают на пол клетки

Сцена третья

Кислый приходит в себя, морщится от боли.

Кислый. Вот ведь, хрень какая… Как это меня сейчас, блин… В натуре маму вспомнишь! Ё мое…

Алла, разминая затекшие руки и плечи, тоже приходит  в себя.
               
Алла. Вот и мне сейчас тоже досталось. Должна признаться, что Игла где-то немного права, насчет боли физической. Я сейчас это хорошо прочувствовала. Верней, мне дали это почувствовать. Но все познается в сравнении. Поэтому я остаюсь при своем мнении: боль физическая все-таки легче переносится,  чем боль души.

Игла находится под впечатлением того, что  сейчас с ней происходило.
Игла. Насчет сравнений…. То, что я сейчас пережила, может пережить только покойник. (Игла грустно улыбнувшись) Оказывается, я тоже в покойниках со вчерашнего дня. И, может быть, впервые почувствовала свою больную и измученную душу. Жутко! Депресняк наркошный по сравнению с тем, что дали мне сейчас ощутить - так,  легкое щекотание.
Бекас. Ну вот, Иголочка, и ты, наконец, определилась.
 (и обращаясь к Юрию) Ты уж прости меня, братан, что я… ну, тогда…
Юрий. (с усмешкой) Да пустяки все это. Между нами, покойниками, все может быть. Не бери в голову.
Бекас  (перебивая Юрия) Прости, но я так не считаю. Сейчас, когда нас люто ломало, мне такие откровения были даны, что в сознании все на свои места встало. Удивляет одно: почему при жизни я не мог увидеть совершенно очевидные вещи? Ну, почему?
Юрий. Наверное, потому что только после смерти душа, освобожденная от глупой плоти, расставляет все по своим местам. Только тогда начинаешь понимать и видеть те поступки, которые неминуемо ведут человека к гибели. И мы с вами, как теперь понимаете, не исключение.
Игла. (задумавшись) Что же мы наделали? Почему, ну, почему все так паршиво у нас в жизни сложилось?
Бикса. Знаете, мне почему-то сейчас, вернее тогда, когда нас, ну, как бы  использовали, подумалось не о том, что мы наделали, а о том, что с нами сделали.
Кислый. Не понял, ё мое. Как это – с нами сделали? Ведь мне-то, как и вам, в рот  никто не лил. Сами хлебали, блин. Сами лили да жрали, нюхали, кололи….
Бикса.  Да, конечно, сами. И, вроде, не сами… Точнее… Ну, я не знаю, как это объяснить. У меня было ощущение, что не я, а меня, как бы подвели к тем поступкам, которые делались, вроде бы, по моей воле, но против моего желания. Или, может, наоборот, по  желанию, но против воли.

Застеснявшись своих рассуждений, продолжает.

Бикса. Я не знаю. Мне трудно это понять.  Мои мысли настолько перепутались, что мне сложно что-то прояснить для себя, но вот то чувство, что не мы сами. … Ну, вы же понимаете.… А с нами.… Вот только, как и кто, я не смогла понять. Но от  мысли, что не я - такая, а меня сделали такой, мне стало как-то легче и спокойней.

Бекас слушает всех со вниманием, но молча. Видно, что ему дали пережить что-то очень необычное
               
Бекас. Грустно. Но то, что мне сейчас помогли вспомнить, в какой-то степени подтверждает правоту Биксы. Я увидел себя маленьким-маленьким на руках у мамы, а мама вся в слезах и успокаивает меня, потому что я страшно реву. На полу барахтаются двое дядек. Они сильно пьяные. Мат… Ругань… Идет борьба не на жизнь, а на смерть. Я хорошо понимаю, что один из этих дядек - мой папка. Когда они, барахтаясь и перекатываясь, оказываются возле печи, я начинаю плакать еще сильней. Мне почему-то кажется, что если дядька победит папку, то он его переломит, как щепку, и бросит в пылающую печку. И в этот момент мне отчетливо дают понять, что именно сейчас, во время этого барахтанья я впервые соприкасаюсь с алкоголем. Соприкасаюсь с его лютой силой, которая каждый раз вновь и вновь ломает папку, а он все снова и снова пьет, не в силах остановиться. И что я, именно я, в значительной степени повторю его жизнь, но пойду в своих поступках еще дальше. Так, собственно, и получилось. Бикса права: сам я так жить не хотел, а вот ведь…

 Кислый перебивает Бекаса.
               
Кислый. Мне сейчас тоже кое-что открылось… Вижу, как я и сестренка забились в уголок за кроватью. Нам страшно. Мама стоит и плачет. У нее на руках наша маленькая сестренка, которая ревет. Отец стоит посреди комнаты пьяный. У него в руке зачем-то зажат валенок, он им размахивает и орет на маму: «Где ты была?» Однажды, когда у меня еще была семья, я вдруг узнал в себе отца. Уже не отец, а я стою посреди комнаты пьяней пьяного и размахиваю, как и он, руками, матерюсь, ору на свою жену и задаю жене тот же вопрос: «Где ты была?» Дочь спряталась в комнате, как и я в свое время, все за той же кроватью. Меня поразила схожесть моих жестов и мимики с отцовскими. Мне хорошо вспомнилось, что в тот момент, когда я в себе увидел своего отца, мне стало жутко. Видимо,  таким образом меня тогда пытались остановить и заставить задуматься: «К чему я иду? К чему могу прийти? И чем все для меня может кончиться». Не задумался… А ведь маленьким-то, я, утешая свою мать, после очередного папкиного пьяного скандала, клялся ей, что пить никогда не буду. Ведь клялся же! И клятвы не сдержал. А почему? Было же все так хорошо и даже прекрасно! Самое интересное, что никто не желал себе такой жуткой жизни, когда пробовал тот же алкоголь или табак. Ведь не желали же?

Кислый, как бы устав от своего монолога замолкает и задумывается. Продолжает Бекас.
               
Бекас. Да, начало…. Все помнят, как начинали, да этого и не забыть. Через папкину-то пьянь и я клялся, что никогда в жизни пить, как отец, не буду. А случилось так, что алкоголь, табак и анашу я начал употреблять одновременно. Первый раз я напился на дне рождении друга. Нас было шесть человек и три бутылки водки. О том, что там вообще будет спиртное, я не подозревал до последнего момента. А когда мне налили, то не хотел ударить в грязь лицом, хотя запах водки не переносил. Да и саму водку ненавидел из-за пьянок отца. Но положение обязывало, надо было самоутверждаться, и я выпил, давясь, через силу. Почти сразу налили по второй. Вообще, мы все выпили в большой спешке, так как опасались прихода взрослых. А когда вышли на улицу, состояние мое меня просто поразило. Оно так быстро изменилось и было настолько новым и необычным, что я почувствовал такой восторг, которого до этого не испытывал никогда. Тогда же неизвестно откуда появилась пачка сигарет.  После курева мне стало плохо. Но, положение лидера, обязывало. К тому же девушка, которая в тот момент мне нравилась, уже курила.

Кислый снова, как бы отдохнув, встревает в воспоминания  Бекаса.
               
Кислый. Ты это точно заметил, насчет самоутверждения. Я ведь совсем не собирался водку-то когда-нибудь пить. Насмотрелся на отцовские выкрутасы. И если бы не мой лучший друг со своей подружкой, которая была значительно старше нас, то я и не попробовал бы, может, эту заразу. Они-то мне подробно и поведали, какой восхитительный кайф можно славить от вина. Его подружка не раз уже бухала, и мы, развесив уши, с чувством зависти слушали ее истории о попойках. Короче, решили не откладывать и в ближайшее время  бухануть. Тем более, что пойла было достаточно. Папахен впервые вино сотворил. Хвастался перед своими друганами: «Вино - просто класс! Вот эту вонючую жижу я у него и сцедил из двадцатипятилитровой фляги, залив туда кипяченой воды. Славиться решили назавтра, ближе к вечеру. Хорошо помню ночь перед этим. Лежу и никак уснуть не могу. Все гоню какие-то мысли. Залечиваю себя, что не водку пить буду, а вино, и после этого попаду в группу счастливчиков, которые уже пережили это и начали забухивть все чаще. Засыпаю с какой-то эйфорией и огромным желанием. Неужели завтра это случится? И я буду чувствовать себя более взрослым? Ну, и вообще поднимусь в своих глазах.
Кислый. (зло передразнивая кого-то)  Ты бухал?
- Нет
- Ну, ты вообще ни о чем - лох. Столько лет и все еще не пробовал. О чем с тобой тогда можно говорить? Не о чем. Все, свободен. Иди, молоко пей. С нами тебе делать нечего. Мы-то уже взрослые, бухаем с ними наравне, тянемся за старшими пацанами. Нас они уважают, а тебя нет. На нас девчонки заглядываются, смотрят, как на взрослых, а на тебя сверху вниз, ты для них пока - ничто. Мы же прикольные, с нами им весело, ну и короче…
- О, а ты бухал, пробовал?
- Да!
- Че пробовал, не гонишь? Ну, и как? Класс, да?
- Да, вообще сильно, такой кайф!
- Ну, вот ты - другое дело, наш человек, Может как-нибудь словимся, побухаем вместе? С тобой базара нет, а то вон этот лох, такой уже вымахал, а все еще как маленький! Такое и не пробовал. О чем с ним можно говорить? Ребенок. Не то, что мы, куда ему до нас! Ну, че? С тобой-то когда слипнемся, поболтаем, чтоб не на сухую?
Бекас (перебивая Кислого) Да, базары круче становились. (усмехается) Взрослые… А все почему? Да просто потому, что шел какой-то нездоровый прессинг более хулиганистых, более старших пацанов к более слабым: к отличникам там всяким да маменьким сынкам. Вот и приходилось выбирать: или все оставлять, как есть и ходить оплеванным, зашуганным, или же брать быка за рога и начинать приобщаться к тем, кого уважают, в кого влюбляются девчонки, о ком вся школа говорит: «Этот-то вчера пьяный такое выдал, вообще обхохочешься, короче прикол!» Было ради чего замазаться и попробовать хотя бы один раз спиртное. О табаке я уж и не говорю. С седьмого класса почти все пацаны курили, да и из девчонок уже кое-кто дымил. А травка! Это вообще шик, высший пилотаж! Тем более, что эта травка окаянная совсем недавно в  школы пришла. И мы были первыми! Так сказать «избранными», и поэтому было чем похвастать, о чем рассказать. Во всех школах начинали говорить о накурках. Какой кайф! Это уже не окурочки, даже не водка вшивая, а наркотик! Этого даже нашим родителям не пришлось попробовать, а я вот могу! Ну, везет же мне! Я буду знать, буду курить, а родителям не было дано. Что делать? В такое время жили, не повезло! А мне повезло, и я буду круче их! Вообще жара! Понятное дело, что чувство зависти к этим первым счастливчикам подвигает к принятию решения. Твоего первого решения! Того самого решения, которое потом жестоко повлияет на всю твою жизнь! В натуре вспотеешь, волосы на жопе рвать будешь, а все!.. Поздно! Хотел, как все, легко поднять свой авторитет, уважение у своих сверстников и старичков, добиться симпатий девчонок, а если повезет, любви какой-нибудь красавицы, за которой пацаны косяком бегают, то давай получай, только потом не сожалей: сам хотел, обижаться не на кого!

И чуть помолчав продолжает.

               
Бекас. Обижайся на себя, не обижайся, но только ты такой, какой есть, во всей красе, любуйся собой, что хотел – получил! Вот, кайфуй! Что- то не так?
Извини, но у большинства населения страны другие взгляды на это, они же не как ты. Они порядочные, и их большинство. Они тебя не понимают, отворачиваются, не хотят с тобой иметь ничего общего, никаких дел. Куда там, отстань, чума – таких только в тюрьму!  Вот тут и начинаешь грызть ногти, потеть в натуре, а все – поздно: ты уже привык кайфовать, расслабляться, брать от жизни все.

Продолжает удивленно.

Бекас. До сих пор поражаюсь, с какой дикой скоростью меня героин  съел! За одно мгновение вытеснил все из моей жизни, не оставив буквально ничего, кроме себя. Да и сам перестал давать то, что, казалось бы, обещал в самом начале. А дальше? Дальше вы сами знаете – клетка!

Алла, до сих пор внимательно слушавшая рассказы ребят, вдруг понимает для себя что-то очень важное.
               
Алла. Ребята, спасибо вам. Жаль, что все поняла лишь теперь. Благодаря вам. Ну, да лучше позже, чем никогда!
 
Игла тоже под впечатлением откровений ребят.
               
Игла.  За что спасибо-то? За то, что мы жизнь свою искалечили, так и не успев  начать жить? Бикса, как это ни странно, права. Это не мы все с собой сделали, это с нами сделали…
Алла. (перебивая Иглу) Так  и я о том же. Понимаете, в том, что вы стали такими, есть доля и нашей вины. Нет, немного не так. Не вина это наша, а беда. Нас тоже никто специально не учил курить или пить спиртное. Наоборот: родители всячески наказывали и за табак, и за выпивку, если, конечно, ловили. Нам запрещали, а себе при этом позволяли и пить, и курить. Нам тоже в свое время хотелось скорей повзрослеть. А через что? Понятное дело, через то, чего детям нельзя, но можно взрослым. И попробуй остановить ребенка, если он через поступки родительские уже проторил себе тропку в жизнь взрослую. И четко для себя определил, что ему необходимо сделать, чтобы, ну, если не повзрослеть, тогда, хотя бы казаться взрослым. А если он принял это решение, то каким наказанием можно остановить это взросление?
Игла. Насчет наказания, это ты точно сказала. Чего только со мной ни пытались сделать мои предки, только толку было мало. Наказываете вы нас как-то коряво. Да и не наказываете в общем, а назите. Точное слово, по самой сути. Ноете, гундите, да все нудно, да не в тему.  С соплями, и воплями… Короче, не наказываете, а усугубляете. После ваших наездов все наоборот хочется сделать. Вот и делаем.
Алла. (заинтересованно Игле) Хорошо. А вот, если бы тебе позволили сейчас наказать твоих родителей, то за что бы ты их наказала?
Игла.  За что? Ты спрашиваешь, за что? Даже не знаю. Просто не задумывалась. А впрочем, уже за то надо бы наказывать, что не понимают меня, говорят неправду, врут. За то, что постоянно кричат на меня, нет, чтобы поговорить спокойно. А еще, пожалуй, за то, что постоянно откупались от меня шмотками да бабками. Честно скажу - за то, что не любили меня. Странные вы люди, родители. Пока ребенок маленький с ним тюси-матюси разные, но чем старше становится ваше чадо, тем его меньше любят. Мне как-то маман сказала, что зла у нее на меня не хватает. Слышите? Зла!!!  Вот за это и наказывала бы и своих, и других родителей.

В разговор вторгается Кислый
               
Кислый. Вы, взрослые, не замечаете нас до тех пор, пока мы вам какую-либо хезу не сотворим. Вот тогда и слезы, и вопли, и угрозы порожняковые. Только уже поздно. Вой не вой, а поезд к последнему перегону, а верней, к тупичку катится, а там… Врочем, своих бы предков я наказал бы за  то, что они сдали в дом престарелых моего деда. Это единственный человек на всем белом свете, который меня понимал. Жаль, что сделать ничего не мог, а вот понимал меня точно. А теперь  скажите мне, могу я после этого пылать любовью к своим шнуркам или нет? Правда, как выяснилось позже, они себя наказали, люто наказали. Переругались  вдрызг и разбежались. А деньги от продажи дедовой хаты пропились да прогулялись.  Вот за это, я их с преогромным удовольствием  высек бы. Да ремнем, да публично, чтобы другим неповадно было...
Бекас  (Алле) Интересный вопрос ты задала. Вот я  своих родаков обязательно бы в угол на гречку воткнул за их убежденность гнилую, что они всегда правы, за их образ мышления, за  полный тупизм. А еще за то, что свободы меня лишали. Впрочем свободу я им просто так не отдал. И мои приколы их здорово по рукам и ногам вязали.  Но это тогда, при нашей долбанной жизни, а вот сейчас, когда мы  уже, как бы покойники, я их начинаю чисто по-человечески понимать и прощаю им все! Да, я их прощаю! Ты, Сергеевна, права. Вины на наших родителях в том, что они у нас такие, бытом зашуганые, нет. Не виноваты они. Мне как-то один умный человек сказал, что недополучивший не додаст. Вот и наши предки в свое время любви от своих родителей не дополучили, а значит, додать эту самую любовь не смогли и нам. А мы-то, выходит,  и вовсе любить не умели.
Алла.  Я согласна с вами, молодой человек. Именно так и получается.  Не было в нас любви ни друг к другу, ни к вам, детям нашим. И потом, откуда ей взяться, если многие напрочь забыли, чем любить-то надо?
Бекас.(развязно хохотнув) Ну, тетка, ты скажешь! Лично нам давно и основательно объяснили, чем надо любить и что при этом надевать, чтобы любовь без последствий была.
Алла. (с грустью) Вот-вот! То, о чем вам рассказали, всего лишь детородные органы. А любить человек должен своим сердцем!
Игла. (радостно и возбужденно) Я поняла. Сейчас я вдруг все поняла! Ребята! Алла! Как все просто. Если в сердце человека живет водка, табак, наркота проклятая, мат да секс о котором так рьяно пекутся нынешние, так называемые, секспросветители, то в таком сердце может ли жить любовь?
Бекас. (удивленно, как бы делая для себя открытие) Такое сердце начинает больше походить на кабак какой-то или того хлеще - на публичный дом.
Игла. (радостно) Вот именно! А в кабаке или в публичном доме нет и не может быть места любви! Там может жить только похоть да злость.
Алла. (продолжая прерванную мысль) Девочка моя миленькая, и я ведь об этом. Если в сердце нет места любви, то, что ей остается делать?
Бикса. И тогда любовь, лишенная своего дома, начинает умирать.
Кислый.  Как это, умирать?
Игла. Да очень просто! Вот, если тебя лишить дома, долго ли ты сможешь прожить, ведя бичевский образ жизни?
Кислый.  Не знаю. Но знаю одно, я всегда  найду, где смогу жить.
Юрий. (Кислому) Никто не сомневается в этом, конечно же, найдешь. Человек так устроен, что способен жить, где угодно, даже на помойке.      
Алла. Человек-то может, а вот любовь – нет. Она действительно начинает умирать медленно и мучительно. Ну, а там, где умирает любовь, там поселяется страх.
Юрий. А человек не может жить в постоянном страхе.  Естественно, он начинает искать способы, чтобы, хотя бы временно, избавиться от него. А что это за способы, нам с вами теперь хорошо известно.
Бекас. (поняв что-то для себя) Стой! Что же получается? Значит, алкоголь, табак, наркотик - это не цель, а всего лишь средство, которое позволяет нам  избавить себя от страха? Страха потери любви! Но ведь именно табак, алкоголь и наркотик убивают любовь, увеличивая тем самым страх.
Юрий. Вот именно! И круг замкнулся. Вместо того, чтобы освободить свое сердце от кабака и пустить в него любовь, как полноценную хозяйку, мы за счет стремления спрятаться от  страха таким безобразным образом, этот кабак делаем в сердце более безобразным.
Алла. И тогда человек, лишив себя возможности любить, погибает.
Игла. Но почему мы начинаем свое самоубийство? Если каждый рождается ангелом, то когда и каким образом взрослеющий ребенок превращается чуть ли не в черта? Как это происходит?
Алла. Ты хочешь знать, почему? Причина, по-моему, кроется в поступках, которые маленький человек наблюдает с рождения. И в родительских поступках в первую очередь.. Он эти поступки впитывает в себя, можно сказать, с молоком матери, пропуская их через свое сознание, превращая их потом в свои привычки.
Кислый. Как это?
Алла. (спокойно) Очень просто. Вот, скажем, праздник. Что несет он в наш дом?
Бекас. Очевидно, радость какую-то…
Кислый. (перебивая) Да пьянку он несет, праздник ваш. Это даже ежу понятно.
Алла. (соглашаясь с Кислым) Да, к сожалению, наши человеческие праздники перестали быть таковыми и превратились в обыкновенную пьянку. Это так! Только я не это имела в виду.
Игла.  Ты как-то туманно выражаешься. Нельзя ли покороче и пояснее?
Алла. (как бы извиняясь) Праздник – это, конечно же, праздничный стол со всякой вкуснятиной. За такой стол с радостью усаживаются не только взрослые, но и ребятня. И все бы хорошо, но вот на столе поставили бутылку с водкой. Скажите, за такой пьяный стол можно ли садить детей?
Игла. (счастливо вспоминая). Нам отдельно в детской стол накрывали с пирожным и лимонадом! Здорово было, но все равно меня тянуло ко взрослым за их стол. Там так интересно! Такие разговоры! Только не пускали
Бикса. За стол, где взрослые собираются по праздникам вино да водку пить, детей пускать просто преступно!
Алла. Правильно, девочка, нельзя! Но вот, скажем, бутылку со стола убрали. За такой праздничный стол детей допустить можно?
Кислый. (с недоумением) О чем базар! За такой стол, где нет пойла, детей можно и нужно посадить, ёлочки-зеленые.
Бикса. А знаете, мне кажется, что такой стол радости принесет и детям, и взрослым больше, чем стол с  пьянкой проклятой.
Алла.  Да. Радости, наверное, было бы больше, и праздник был бы праздником, если все вместе и дети, и взрослые. И, конечно же, за стол, где нет бутылок, детей смело можно допустить. Но вот на столе снова появилась бутылка, и куда детей?
Игла. Снова за отдельный стол!
Алла. Верно. Бутылку со стола – детей за стол. Бутылку на стол – детей вон из-за стола! И получается, что мы, взрослые, как бы невольно меняем детей на эту окаянную бутылку. Согласитесь, что такой поступок попахивает уже предательством. И когда наши дети начинают взрослеть, они своих родителей совершенно справедливо торопятся променять на ту же бутылку или сигарету, а то и на наркоту проклятую.

И задумавшись, продолжает.
               
Алла. Господи, как  грустно и стыдно сейчас перед вами осознавать, что в жизни  своей было столько всяких глупостей да ошибок. И исправить теперь что-либо нет никакой возможности. Покойники мы с вами…  Но ведь это неправильно! Неправильно то, что осознанность к нам только теперь приходит, посмертно. Нам бы при жизни прозреть, а не теперь…
Юрий. Да, прозреть бы немного раньше. Только сделать это при жизни невозможно. Ты ведь сама объяснила, почему так. Наши родительские поступки, часто очень глупые, суетные и даже преступные по отношению к детям, становятся для них привычкой. А привычка, как известно, вторая натура. И дети, взрослея, совершают те же самые поступки, усугубляя их многократно. Считая при этом, что решения принимают самостоятельно и поступают абсолютно правильно. Ну, а чем такая «правильность» заканчивается, становится ясно только после смерти. 
Бикса. (грустно, ни к кому не обращаясь) А я свою маму даже не знаю, за что наказывать. Я ее любила. Я ведь от нее ничего не скрывала. Она, моя мамочка, все обо мне знала. И о моем Коле тоже знала. Не все, но знала. Как я сейчас жалею, что не слушала ее. Верней, не слышала. Она мне постоянно говорила, что любовь - это не только вздохи на скамейке при луне, но и труд. Причем тяжеленный труд. Как она была права, что любовь должна быть  и суровой и жесткой. Что нужно уметь не только соглашаться с любимым, но и требовать с него ответы за любые поступки, которые убивают любовь.

В этот самый момент клетка в очередной раз открывается и в нее влетает, нет не влетает, а с силой запихивается разъяренная женщина. Она еще пытается вырваться из клетки, не понимая, что это сделать не возможно.

Юрий   Надо же, кого это еще к нам определили? Мне      только про вас была информация дана, а кто она, я понятия не имею.
Алла    Бедная как она убивается!
Игла    Интересно за что ее жизни лишили? Только точно она не наркоманка.
Кислый      И алкоголичкой ее не назовешь. Амбиции не те.
Бикса        Какая она красивая!
Юрий      Да, женщина серьезная.

Женщина перестает рваться из клетки и осматривается в поисках выхода. С удивлением замечает, что она не одна. Она видит странно одетых людей, которые с интересом наблюдают за ней.

Женщина (удивленно) – Вы кто?
Кислый    Мы то – покойники. А вы кто?
Женщина   Я – Крахова, депутат государственной думы. А вы? Извините, но я что-то видно не правильно услышала, еще раз - кто вы?
Юрий  Нет, вы все правильно поняли. Мы все здесь покойники. И вы тоже, как понимаете, не исключение.
Крахова   Стойте, стойте. Я что-то ничего не понимаю. Кто покойники? Вы? Вы все?
Алла     А что вас удивляет? Да все мы здесь покойники в том числе и вы.
Крахова  Так приехали! У меня сегодня ответственное заседание, а я каким-то образом к шизофреникам в дурдом попала. Вы что издеваетесь надо мной что ли?
Юрий     Зря вы так! Никто над вами не издевается. Мы здесь и правда все покойники. Я умер в реанимации от заражения крови после операции по поводу табачной гангрены.
Кислый  Я, ёлочки-зелёные, попал в камнедробилку после лихой попойки непосредственно на рабочем месте и завтра мои похороны.
Бекас   А меня окаянного за дозу героина зарезал друг, который был для меня родне брата.
Игла  Лично мне надоела эта долбанная жизнь вечного поиска дозы, а еще точнее, я просто устала от наркоты и поставила себе так называемый «золотой укол»,то есть, я убила себя. И оказалась в этой весьма симпатичной для меня компании
Алла      Ребята давайте не будем о печальном.

И обращаясь к Краховой
               
Алла        Вы лучше скажите, как вас зовут и кто вы?
Крахова  Я же уже назвалась. Крхова Нина Андреевна. Депутат государственной думы. И у меня сегодня очень ответственный день.  Дело чрезвычайной, государственной важности. И по этому вы просто обязаны подсказать, как мне отсюда выбраться? (вдруг, замечая на себе странный наряд. Удивленно с нескрываемой брезгливостью)  О, ужас! В чем это я? Что за дрянь на мне?  Что это? И как, в этом тряпье я смогу выступать с требуны государственной думы. Что в конце то концов происходит? Где я? Почему я? Ведь я еще ничего не успела…. У меня же фракция…. (вдруг, спохватываясь) А который теперь час?  Кто может мне сказать, сколько сейчас времени?
Юрий (с сочувствием)  Зря вы голубушка так убиваетесь. То, что наряд на вас странный, так и у нас прикид явно не от Диора.
  Бекас      - Это в жизни нашей долбанной много что от одежки зависело, а здесь в клетке, которая, захлопнулась, как мышеловка тряпки роли не играю
Кислый – Ё моё, а время, что время? Влюбленные часов не наблюдают… А уж нам покойникам оно как мертвому припарок - что есть, что нет. Одно слово, ёлочки-зелёные, - смерть.
Юрий   - Это ты правильно заметил, смерть и время не совместимы…
Крахова  (в истерике)  - Прекратите! Не хочу ничего слышать! Я жить хочу, слышите, жить!
Алла  (обнимает Крахову пытаясь ее успокоить) – Миленькая, успокойся. Ну, что теперь так-то убиваться. Понятное дело жить то всем хочется. Думаешь нам всем здесь легко было осознать что свое уже отжили. Ну что покойники мы.
Крахова (вытирая свои слезы) – Страшно!
Алла  - Не то слово! Страшно… Страшно, когда не понимаешь за что. , ну а тут в клетке, все значительно проще, прошлое уже кончилось, а будущего уже нет, и только в этот момент даешь себе полный отчет за безцельно прожитые годы. И только здесь окончательно понимаешь, что заставило клетку захлопнуться. А время, ну что такое время… Юра наш прав  смерть со временем не дружит. Так что давай потихоньку успокаивайся и попробуй вспомнить тот момент, ту ситуацию, которая предшествовала твоему появлению в нашей компании. Поверь, тебе сразу же станет легче.
Кислый   А твои доклады, фракции, саммиты, инфляции, ротаций, законы и прочая лабуда все это суета и галиматья безсмысленная и глупая по своей природе, ёлочки-зелёные.
Бекас    Тем более, что законы, вы там в своей думе, какие-то, мягко говоря, странные принимаете. Складывается такое впечатления, что принимаются они не во благо, а назло и во вред народу
Юрий     У наших депутатов народа нет, у них электорат или контегент, который всегда не тот.
Игла.  Вот они эти самые законы для этого самого электората да контигента и принимают.
Кислый   А у меня,ё мое, анекдотец в тему есть. Я при жизни то страх как анекдоты травить любил. Особенно про думу и о политиках наших. Хотите, расскажу?
Юрий    Давай, трави. Если в тему.
Кислый (воодушевленно) Летит, значит, по небу… Ну, это, как его?
Игла  Крокодил Гена что ли?
Бекас   Сама ты крокодил. Они, понимаэш, ползают, у них понимаэш крыльев нет!              Игла       Тогда, стопудово, это Чебурашка. У него уши большие он ими как крыльями машет, летит и – карррр, каррр.
Кислый    Сама ты крокодил с чебурашкой! Сбили только, ёлочки-зелёные.
Бикса   Да не слушай ты их. Рассказывай.
Кислый (начиная сначала)  И так, анекдот про думу. Летит по небу…
Юрий (перебивая Кислова)   Депутат что ли?
Кислый (удивленно)  Какой депутат?
Юрий     Ну, не знаю… Жириновский например.
Игла      Точно Жиреновский со своей бабой. Летят они значит по небу…
Кислый   А причем здесь Жиреновский, блин в натуре, да еще  с бабой какой-то?
Игла        Как это причем? Интересно же! Летит он, значит со своей бабой и орет:  «Дураки вы все. Подонки…»
Кислый   Кто вам анекдот рассказывает я или .. Короче, ё мое, вы будете слушать
Анна        Ну дайте вы человеку нас анекдотом побаловать.
Юрий        Анекдот, да еще про думы ,это должно быть круто
Кислый    Так рассказывать или нет?
Бекас     Ладно, валяй. Обещал анекдот – рассказывай свой анекдот. Пацан сказал – пацан сделал. Не басню, не стишок какой, а а-нек-дот.
Юрий    Мог ведь, и сплясать вместо анекдота, ан нет. Целеустремлен как дума перед летними каникулами. Тверд в решении как гранит постамента
Игла           И обязателен как подоходный налог.
Кислый (с обидой) – Да ну вас. Вы дадите рассказать мне анекдот в конце то концов или нет.
Бикса         Ну в самом деле дайте же человеку слово 
Кислый    Значит так. Летит по небу змей Горыныч и орет благим матом: «Гласность! Демократия! Кворум! Инфляция! Саммит! Электорат!!!» А в это время за ним с земли Баба Яга наблюдает и говорит вздыхая: «Вот идол окаянный опять видно демократами обожрался»

Смеются все. Даже  Крахова улыбнулась

Бекас  Раз пошел такой треп дайте и мне анекдотец вам выдать. Вот возвращается демократ вечером домой. Подходит к подъезду, а там обыкновенная дверь. Небронированная, без кода! Но, тем не менее, стекла в подъезде целы, внутри чисто, светло.
Почуяв неладное, он подбегает к лифту и нажимает кнопку. Лифт работает!
Нервничая, он поднимается на свой этаж. Там горит лампочка!
Он врывается домой, а там свет горит, батареи теплые, газ на плите пылает!!!
Схватившись за сердце, он падает в кресло:
- Боже мой! Неужели, коммуняги к власти вернулись??!!!!
Юрий    А я короткие анекдоты любил. Например, задают вопрос: «Что такое "вор в законе"?» и получают ответ: «Это вор, которого посадили придумывать законы для государства» . Или вот еще: « Кому на Руси жить хорошо?» - «Не знаем, но следствие ведется».
Крахова (закипая с возмущением)  - Да как вы смеете Да кто вам дал право такое, так насмехаться над теми кто не о себе а о народе днем и ночью печется. Да я… Да мы там в Госдуме как рабы на галерах… Я Крахова Нина Дмитреевна запрещаю вам в таком уничижительном тоне говорить о том, чего вы не знаете.               
От такой реакции со стороны Краховой все приходят в легкое замешательство
Крахова      Что растерялись? Вы же отрепье человеческое, мразь земли нашей. Вы же все алкоши да наркоманы – подонки и сволочи. Вы мерзкая, вонючая грязь и мусор, которые не дают людям чистым и светлым жить в чистоте и радости. Вот почему вас подонков архи важно выжигать каленым железом, выметать поганой метлой на самые гнилые удаленные свалки и уничтожать, уничтожать, подавив в себе любые зачатки жалости. В конце то концов, сколько можно сюсюкаться, да нянчиться СС такими как вы, спасать вас, лечить. Все это безполезный и безсмысленный труд. Алкоголизм, наркомания не излечимы! Это всем, слышите, всем известно. Поэтому у людей здравых остался только один, но очень надежный способ избавиться от вас, людей слабых и ничтожных - это поголовное ваше истребление. И только полное, безжалостное уничтожение различных слабаков и всякой мрази, даст возможность людям сильным и чистым поднять нашу многострадальную родину с кален. И если, как вы здесь утверждаете, я умерла, в чем я пока глубоко сомневаюсь, то я Крахова Нина Андреевна сожалею только об одном, о том, что, как депутат государственной думы, я могла бы сделать значительно больше для того чтобы очистит наш народ от таких подонков и выродков как вы
Алла   Да, сказала, как отрезала.
Кислый    Постойте ребята кто может мне объяснить, что сейчас тут было, ё мое?
Юрий       Ты спрашиваешь, что было? Нам сей час, прямо здесь рассказали правду о нас.
Бикса        Но это же… Это же не правильно. То, что говорила сейчас эта женщина подлая ложь Ведь мы же с вами не выродки и не уроды. Ведь мы же теперь с вами знаем правду. Ведь знаем же? Только не молчите. Нельзя молчать! Скажите ей, объясните этой страшной женщине, что она не права
Бекас   Простите, уважаемая, как вы назвали свою фамилию? Крахова? Нина Андреевна? Господа покойники,  разрешите вам представить мамашу лютого поддонка и мрази, выродка и наркомана, вора, сутенера профессионала, и наконец то, просто убийцы - любителя – Крахова Николая. Это он, Коля по прозвищу «крах», получив «блестящие» воспитания мадам Краховой , многих очень многих сумел успешно  посадить на иглу. В их число попали и мы ваши покорные друзья – я , Игла и, наша несмеяна, Бикса. А скольким дурехом наш красавец Крах сломал жизнь, успешно подсаживая на героин и выводя, таким образом, барышень на панель этого точно сказать никто не может. А совсем недавно, он меня, Бекаса, своего кореша, ни за что ни про что взял и пырнул ножом. Вот такая арифметика получается милая наша мадам Крахова, неусыпный ты наш борец за чистоту расы.
Крахова     Что , что ты сказал выродок? Да я ж тебя за такой поклеп… Стой погоди…  Ой что-то мне как то не по себе  Подождите, постойте. Я что-то начинаю понимать. Сначала был мне звонок из прокуратуры. Прокурор сообщил , что мой Коля обвиняется в убийстве . Что он, находясь в наркотическом опьянений зарезал какого-то наркомана со странной фамилией Бекас
Бекас   Давайте знакомится мадам, Бекас это я. Это не я, а ваш Сын Коля натуральный, как выяснилось, выродок и мразь. Впрочем, вы где-то правы, мы все здесь далеко не ангелы.
Крахова  (Не ни на кого не обращая внимания начинает говорить как бы сама с собой)                Да, да. Так прокурор и сказал: «Убил человека, находясь в наркотическом опьянении». Как мне от этого стало больно. Тогда, когда Кольку моего поймали первый раз  на краже квартиры с какой то лахудрой, я его легко отмазала. Ни большого труда, ни больших денег для этого не потребовалось. Какая я все таки дурра. Как я ему верила. Как легко он меня мог обмануть. А почему собственно – мог? Просто я сама была рада обманываться. Мне было легко принимать его ложь, потому что она эта ложь снимала с меня всю ответственность и я жила иллюзией, что у меня все только хорошо, что все только прекрасно, бело и воздушно. Я закрывала глаза на очевидные вещи, что мой сын и наркоман и вор и как выяснилось – убийца. От такого сообщения у меня потемнело в глазах и … И я больше ничего не помню. Осознавать себя я начала уже здесь, в этой странной клетке, в этом жутком рубище, среди людей, которые упорно утверждают что они покойники. Да, да покойники! А это означает что и я …. Страшно произносить это слово. Страшно? Но почему? Если это правда. И вы уважаемая Нина Андреевна окончили свою жизнь в тот момент когда вам стало понятно что вы в одночасье потеряли ВСЁ!.И это откровение вас убило, Вы мертвы. А как же дума? А ваша законодательная инициатива…Брось! Какая к черту дума и какие теперь инициативы… Все это теперь где-то там, в незавершенном прошлом, а я, или то что от меня осталось, здесь в этой клетке. Это твой конец Нина. Конец!

Раздается голос за сценой, который заставляет Крахову вздрогнуть и замереть

Голос       Ну что маман, наконец то начинаешь прозревать? А не поздно ли?
Крахова  (в растерянности, с испугом)   Кто ты? Что-то очень знакомое, но не могу понять…
Голос     Не признала? А впрочем, и при жизни ты не очень-то хотела меня знать. А это ведь я, твой сын.       
Крахова    Коля? Сын? Где ты? Господи, почему я тебя не вижу?
 Голос       Я то? Я сейчас в реанимации. А не видишь ты меня, потому что я пока еще жив, а ты, увы, уже нет. И как сказал поэт: «Ты уже на месте,  я еще в гостях».  Впрочем, это будет длиться, не долго и через пару дней я тебя догоню.
Крахова     Как, догонишь?
 Голос      Да очень просто. Через два дня, так и не приходя в сознание, я скончаюсь. Да, да, умру, как и ты. Неужели ты так ничего и не поняла. Не поняла, что за все в этой жизни надо платить, а за удовольствие, доставленное самому себе платить приходиться огромной ценой. Ты расплачиваешься за удовольствие, которое испытывала, обладая огромной властью. Ты шла к этой власти не обращая внимание ни на что и ни на кого. Твой муж и мой отец устав от борьбы за тебя ушел сначала в глухую пьянку, а потом бросил все и пьянку и нас с тобой. Уехал и потерялся неизвестно где. Да ты его и не искала. Он тебе только мешал. А меня, между прочем, отец, потом уже, когда я вырос, звал к себе. Только, понимаешь, я уже не мог жить без тех благ, которые в полной мере получал от тебя. Ты ж от меня этими самыми благами просто и безсовестно откупалась, чтоб я не мог тебе мешать «вершить государственные дела». Вот ты и натворила дел. Пардон - мы натворили дел. Я же  твой сын мама и мне тоже очень нравилось обладать властью. Это такой кайф! Впрочем, что я тебе здесь уши тру? Ты этот кайф знаешь не хуже меня. Но мне, в отличие от тебя, просто власти было уже  мало. Мне нужен был постоянный кайф. Слышишь, постоянный, и я его нашел. Впрочем, это уже и неважно. Разница лишь в том, что ты расплачиваешься за свое, будучи в «бальзаковском возрасте», мне же расплачиваться приходиться гораздо раньше. И раньше только потому, что, я, твой сын, натворил дел не меньше чем ты. А может и больше. Вот и платим – ты за свое, я за свое. Жалею только о том, что не ушел от тебя к отцу, когда он меня звал к себе. Но, после драки кулаками не машут.  И что выросло, то выросло…Ладно, прости и прощай. Скоро догоню.

Этот диалог заставляет всех замолчать. Воцаряется гнетущая тишина. Все внимание обращено на Крахову. Кто-то смотрит на неё с жалостью, кто-то может быть даже с нескрываемым злорадством, но равнодушных нет. Крахову диалог с сыном как бы ломает, появляется ощущение, что из нее будто выпустили воздух. Она сникла, и  почти раздавлена. Нина Андреевна пытается что-то понять для себя и на что-то решится, но это у неё слабо получается. Все-таки ей удается собраться с силами, и она решительно, как бы стряхивая с себя оцепенение, начинает говорить зло и напористо

Крахова     Что уставились? Жалеете? Ну, это вы зря! Тоже мне жалельщики нашлись, твою мать. Да я вас всех здесь презираю и ненавижу. Вы, наркоманы, да алкаши - грязь, хлам рода человеческого. Если я и жалею о чем, то только о том, что мало, ой как мало, мною было сделано, чтобы вас, как сволочь последнюю извести с лица земли, выжечь каленым железом чтобы другим неповадно было. И то, что вы здесь оказались это нормальный закономерный процесс. Если хотите, идет элементарный естественный отбор. И это правильно, и это верно, так и должно быть. Пьют сейчас больше чем когда-либо? Наркота захлестнула молодежь? Нормальный ход жизни! Через реформы, тяжелые и очень болезненные, но так необходимые в этой стране, смогут пройти только сильные, крепкие и здоровые люди.  И только такие  люди смогут поднять государство с колен, чтобы жить потом в благополучном, богатом, цивилизованном обществе. Слабые обречены. Более старшие сопьются и загнуться, ну, а те, кто помоложе, сдохнут от героина или еще от какой-либо дряни, так им туда и дорога. Мало ли среди пьяниц бывших инженеров, специалистов с высшим образованием, которые во время застоя протирали свои штаны, в своих безчисленных конторах и КБ. А когда на смену совдеповскому, прогнившему, тоталитарному режиму, пришла свобода и демократия, и все эти, так называемые специалисты, оказались не у дел, когда их лишили холявных кормушек и принудили самостоятельно искать себе новое применение, тогда они как  телята начали тыкаться из угла в угол, пока не наткнулись на бутылку водки, около которой с радостью и остановились. Ну а молодежь? С молодежью почти тоже самое. Те молодые люди которые, как говориться в народе, без царя в голове, однажды попробовав наркоты так на ней и зависли, не желая что-либо менять в своей жизни. Да и жизнью это назвать нельзя. Поэтому пускай дохнут, не жаль. Вот и мои дурак Колька не от большого ума, а по своей ненасытной жадности к кайфу, и по своей поталогической лени, чтобы не делать, лишь бы ничего не делать, влез в наркоманию, что называется по самое не хочу. Больно мне такое говорить о сыне, но туда ему и дорога.
      Ну а те, кто пошустрей, да по сообразительней вполне нормально устроились в жизни и живут себе горя не ведая. И бутылка для них какая-то там вшивая, или наркота для них не панацея от бед. Вот они то и имеют права на жизнь.
       Для того чтобы ускорить процесс гибели делается все возможное: спиртного – хоть залейся и на каждом углу, причем такого качества, что рюмка катанки не то что лошадь, слона бы убила. И с наркотою тоже проблем нет – где угодно , сколько угодно, и когда угодно. Плати – и ширяйся.
        Да и кто из алкоголиков, или наркоманов сказал, что лечение, кодирование или что-то другое в этом роде – благо для них? Пусть живут как им нравится! Помню, давно это правда было, лежала я в больнице с одной женщиной, Сама она пьяница, муж у неё не только пьяница, но и садист. Она рассказывала ужасные вещи, как он над ней издевался: сначала избивал её до полуобморочного состояния, потом заставлял  вставать на колени, сверху ставил табуретку с супом и предупреждал, если шевельнется – убьет. Когда я только заикнулась, чтобы она от него ушла, на меня такие маты обрушались – волосы дыбом! Куда ей уходить? Где и кому она такая нужна? У неё и ей подобных, один путь – через водку к смерти. Поэтому не надо мешать природе проводить естественный отбор среди людей. Не надо!
          Нет я не о чем не жалею. И если бы можно было все начать сначала, я бы ничего в своей жизни менять не стала. Слышите ни-че-го!
Голос за сценой. Внимание!
Все, в том числе и Крахова , выстраиваются в одну шеренгу и замирают как по команде смирно. Крахова в этом строю оказывается по середине.
Голос за сценой. Делай - раз!
Все по этой команде поворачиваются спиной к Краховой и де6лают шаг вперед. Нину Андреевну начинает ломать.
Голос за сценой. Делай – два!
Все четко поворачиваются лицом к зрителям и снова делают шаг вперед. Крахова в этот момент, сопротивляясь из последних своих сил, вдруг ломается и встает на колени.
Голос за сценой. Делай – три, замри!
Шеренга строя смыкается и Крахова оказывается за спиной строя и в это мгновение гаснет свет на сцене, когда же он вновь вспыхивает, то на сцене уже нет Краховой. Она исчезла.
Голос за сценой. Рассыпсь!
Все вновь оживают и достаточно быстро приходят в себя
Алла       Надо же как-то нас быстро сейчас отпустило.
Бикса  Даже не ломало, а как-то грустно – грустно было. Словно прощалась с очень близким человеком.
Игла     И мне не то что плохо было, а тревожно и сердце как бы замирало и плакать хотелось.
Бекас       Ну теперь начнут слезой исходить…

                Бекас, не успевает договорить, его прерывает Юрий Павлович
                Юрий     Постой, а куда это у нас делась наша дама «приятная во всех отношениях»?
Кислый    А действительно куда?
Бекас         Черти вашу даму унесли.
Юрий        Ну ты тоже скажешь – черти.
Бекас      А то. Такая черная душа, как у неё, никому кроме чертей и не нужна.
Юрий      Да, тут ты прав, жуткая какая-то женщина.
Алла        Не, она и не страшная, и не жуткая, она – жалкая и глубоко несчастная женщина. И лично я к ней испытываю только жалость
Кислый     А я вот о чем сейчас подумал, ёлочки-зелёные, неужели в нашей думе кроме этой Краховой есть кто-то еще, кто думает точно так же как она?
Юрий         Не знаю. Но если судить о положении дел в России с алкоголизмом, наркоманией и о прочем безпределе, то вывод можно сделать один, таких как Крахова в думе много.
Бекас   Все они там одним миром мазаны. Сволочь на сволочи. Как только таких земля носит.
Алла (обращаясь к Бекасу)  - Зря ты всех-то так. Есть, наверное, и в думе люди нормальные, которые действительно что-то пытаются сделать для народа.
Юрий  Тогда там таких не много, и они изменить что-либо в лучшею сторону просто не в силах.
Игла    Постойте, постойте. До меня только сей час начинает доходить то, о чем говорила эта самая мадам. Из ее слов мы все здесь находимся якобы вследствие естественного отбора. То есть нас, как слабое звено или как, простите, тараканов целенаправленно травят, используя для этого наркоту, табак, алкоголь. И только для того чтобы, кто-то богатея на наших смертях, мог строить свое благополучие, жить в достатке, наслаждаясь жизнью. Вы понимаете, что она имела ввиду?
Бекас  А что тут понимать? Тут и понимать то нечего. Получается что мы всего лишь жертвы, какого-то там отбора.
Юрий   И не какого-то там отбора, а естественного. По крайней мере, она это так утверждала. Только это не так. Ведь что такое естественный отбор? Естественный отбор по своей сути это все что естественно. Это природный процесс, при котором из всех живых организмов сохроняются во времени только те, которые оставляют потомство себе подобных. Причем естественный отбор это – основной движущий фактор эволюций. Проще говоря, в результате естественного отбора происходит улучшения вида как такового. А при употреблении табака, алкоголя да наркоты, что происходит?
Игла       да дети уроды происходят.
Юрий  Правильный ответ. Алкоголь, табак и наркота разрушают генотип. В результате чего рождается ослабленное потомство. И от поколения к поколению идет вырождение. Что мы с вами при жизни нашей и наблюдали.
Кислый     Алкоголь, табак, наркотик – это братья киллеры, услуги которых оплачивет сама жертва.
Юрий И оплачивает с радостью, не подозревая даже что происходит медленное самоуничтожение не только самого себя но и будущего потомств. И какой вывод следует из вышесказанного?
Алла  Вывод может быть только один. Нас целенаправленно уничтожают. А орудием уничтожения является алкоголь, табак  и наркотики. Так что же получается идет война?
Юрий    Нет, это не война, а нечто более жестокое по своей природе. Война это когда одна сила идет против другой силы. Война это когда ты четко знаешь вот он враг и его надо уничтожить, иначе он уничтожит тебя. Тут же все по-другому. Мы не видим той силы, которая целенаправленно нас уничтожает. И поэтому то, что с нашим народом творят это нечто более страшное – это геноцид, целенаправленное одностороннее массовое убийство, в котором государство, или другая преобладающая сила, намеренно уничтожает значительную часть общества. И только немногие понимают что с ними происходит, но этим немногим очень трудно что-либо изменит. 
Бекас (в задумчивости) – Получается, что естественный отбор – закон природы. Геноцид – озверевшие люди в обществе.
Юрий     Это ты правельно подметил, по существу. А озверевший человек страшней самого лютого зверя будет.
Бикса    Юра, а кто они, ну те, кто понимает что происходит?
Юрий   Что? А, ты вон о чем. Понимаешь это те люди, которые обладают трезвомыслием и потому живут свободно, Это люди которых не возможно обмануть и уж тем более запугать.
Алла           Да таких-то людей у нас немного. Это точно.
Бикса    А все-таки мне грустно от того что Нина Андреевна, даже признав факт собственной смерти, не изменила своих убеждений. Помните, что она сказала? Она сказала, что если бы её жизнь началась сначала, то она её снова хотела бы повторить ничего не меняя.

Все вдруг взадумчивости замолкают, и каждый думает о чем-то своем. На сцене какое-то время тихо. Кислый, с первого мгновения испытывающий к Биксе симпатию,  обращается к ней

Кислый.  Бикса, а вот ты, как, если бы все сначала…
Бикса. (с возмущением) - Меня не Бикса, не Бикса меня зовут…
Кислый. (светлея лицом, как бы что-то поняв) - Стой! Замолчи. Я, кажется, знаю твое имя. Ты, ведь, Марина?
Бикса.   Марина?! Я?! А ты откуда узнал? Меня действительно Мариной зовут. Вернее, звали когда-то, и только потом, когда…
Кислый.   Молчи, молчи, молчи. Не говори ничего, ёлочки-зелёные! У меня сейчас такое чувство, будто я тебя всю жизнь знаю. Ты…
Бикса  Теперь ты остановись и ничего не говори. Толя, ведь ты - Толя?! А-на-то-лий…

Она как бы пробует его имя на вкус, и оно ей нравится, очень нравится.

Бикса.  И у меня сейчас появилось ощущение, что мы с тобой знакомы всю жизнь. Ты ведь геологом собирался стать? Скажи, собирался?
Кислый.  Да, собирался, только это было так давно.. А ты откуда это узнала?
Бикса.  Не помню… Просто знаю и все. Знаю про тебя буквально все.
Кислый. (пораженный своей догадкой) - Так ты, что же - жена моя? Жена… Ё мое!
Кислый. (вдруг спохватившись) - Но ведь я был женат. И если мне не изменяет память – целых два раза. И даже у меня где-то растет ребенок. Как больно сейчас это осознавать… вот, блин.

И вспомни, в какой они все оказались ситуации
Кислый.   А впрочем… Жена! Какое это красивое слово! Маринка, это же такое счастье, что моей женой стала именно ты, мне даже не верится!
Бикса. (со счастливой улыбкой) - Да! Да, Толенька, мы – семья! Мы, пожалуй, самая счастливая семья на всем белом свете.

Они обнялись. Им действительно очень хорошо. Игла обращается к Бекасу.

Игла.  Что это с ними? Муж, жена?  Начались игры влюбленных пингвинов.
Бекас.  Танечка, а какая нам-то разница, что с ними? Главное то, что нам с тобой хорошо и мы тоже счастливы.
Игла. Интересное кино. С какого это перепугу? А впрочем, стой, ты-то как  мое имечко смог вспомнить? Ты ведь его и не знал. Да и сама я его как-то подзабыла уже. Все Игла., да Игла… Стой, а ведь тебя Сергеем зовут. Так ведь?
Бекас Точно, Сергеем. А вот теперь попробуй сказать, откуда мое имя узнала?
Игла  А и пробовать не надо. Если ты подзабыл, так я тебе напомню. Ты, Сереженька, муж мне. Отсюда и знания мои о тебе.
Бекас (немного удивленно  Игле)   Получается мы тоже - семья? А, впрочем, ничего удивительного нет. У меня точно такое же ощущение, что я - муж тебе и наш брак очень даже успешный.

Кислый, приобняв Биксу обращается к ней
               
Кислый.  Смотри-ка, и они, оказывается, тоже семья. Чудеса, да и только! А, впрочем, почему бы и нет? Могли же мы при жизни встретиться с тобой, могли же? Значит и они, ёлочки-зеленые, тоже могли бы наверное.
Бикса.  Очевидно, ты прав. Только сейчас не это главное. Главное то, что мы все-таки семья
Алла. (любуясь ребятами)  Счастливые! Какие они сейчас счастливые.
Алла. (Юрию)   А у тебя-то семья была?
Юрий.    Нет. Как-то не сложилось.
Алла.       Что так? Не встретил ту единственную?
Юрий.    Отчего же – встретил. И свадьба даже была. Только недолго музыка играла… Выяснилось, что я муж - никакой… То есть, ну в общем, ничего у меня не получалось, как это должно быть у мужчины, и мы разошлись.
Алла.      Болел чем-то, что ли?
Юрий.  Да не в этом дело. При жизни, чем я только ни оправдывал свою мужскую неспособность. Обвинял то экологию, то вредное производство и многое еще чего. И, думать не смел, что меня убивает моя любовь к пиву и хорошим сигаретам. Как я гордился тем, что могу позволить себе хорошее и дорогое пиво. И, конечно же, такие же сигареты. Как я от всего этого тащился и балдел. Глупец!
Алла.    Прости, я что-то не понимаю.
Юрий.  А тут и понимать-то, собственно, нечего. К пиву меня папка приохотил, когда мне исполнилось восемь лет. И приохотил из тех соображений, что лучше пить пиво, чем водку. Пусть, мол, привыкает с детства. Как я тогда радовался тому, что мне можно! Многим нельзя, а мне можно. Мне разрешает папка! Если бы он мог знать, что именно пиво сделает меня импотентом, то, наверное,  и сам  перестал бы его пить.
 Но он, увы, не знал. А я тем более. Мне эти сведения открылись только теперь, по окончании жизни земной, так сказать, в этой самой клетке. Оказывается, пиво, является сильнейшим источником женских половых гормонов – эстрогенов. И с каждым глотком пива мужчина получает крошечную порцию этого гормона. А с ней – микроскопическое, но все-таки нарушение гормонального баланса. Глоток за глотком мы вливаем в себя женские половые гормоны, тем самым уменьшая количество мужских, а это и ведет нас, мужчин, даже не к импотенции, а к необратимой аутокострации. Ну, а табак завершает эти процессы, превращая человека в калеку уже окончательно и бесповоротно, отнимая у него и руки, и ноги.
Алла.     Да, тебе не позавидуешь.
Юрий.    Я то ладно. Я, как бы уже свое, отжил. А вот молодых юнцов, тех, кто уже попривык пивко то сосать, есть с чего пожалеть. Именно они, неподозревая ничего, в ближайшем будущем обречены пополнить армию импотентов, так и не изведав счастья отцовства.  Дело все в том что чем раньше начинают пить эту пивную заразу тем необратимей протекают процессы аутокострации.

Слышится голос и смех  ребенка, скорее всего маленькой девочки. Все молча и с удовольствием слушают.
               
Бекас   Слышите - девочка.
Игла    Смеется.
Бикса  (Анатолию)   Это дочка наша.
Кислый (радостно)  Наташка?
Бикса   Наташка, конечно же, Наташка!

Анатолий, захлестнутый восторгом, орет со всей силы:

Кислый.   Люди, я отец! Я отец! У меня дочь! У меня растет Наташка!

Анатолий в порыве счастья подхватывает Марину на руки  и они оба, радостные, смеются. Слышится голос и смех маленького мальчика.
               
Игла.  (Бекасу)     А это наш сын. Наш Ванечка!
Бекас.  (недоверчиво)   Сын? Ванечка?
Игла.  Да, да, сын. Наш сын! И ты с ним успешно занимаешься плаваньем почти с самого рождения. Поэтому он у нас здоровячек – крепышок.
Бекас. (по инерции все еще сомневается)    Я - отец?

И тут до него, наконец-то, доходит, и он тоже от счастья и радости орет.
               
Бекас.  Я - отец!!! У меня есть сын! Какое это счастье - быть отцом. У меня растет Ванька! Я самый счастливый из всех мужиков!!!
Обнимает, целует Татьяну и им тоже хорошо и радостно Им всем хорошо и как-то тепло. Алла поздравляет их.
Алла. -Ребята, милые мои, как я за вас рада! Счастья вам, огромного человеческого счастья!

Слышится счастливый и радостный смех девушки. Алла узнает в смехе свою дочь.
               
Алла.    А это моя девочка. Моя радость. Моя Алена – Аленушка.
Голос за сценой.  Мама, мамочка, я поступила именно в тот самый институт о котором мы с тобой так когда то мечтали. Как ты хотела моя милая мамочка. У нас все и всегда будет только хорошо. Ты всегда- всегда будешь только счастлива. Я тебя очень сильно люблю. Сильно – сильно….
Алла.  Доченька. Я знаю, я знаю, что ты меня любишь…
Голос молодого человека.  - Папа, папка! Ты меня слышишь?

Алла, догадываясь, обращается к Юрию.
               
Алла.    Юра, послушай. Кажется, это к тебе обращаются.

Юрий тоже понимает, что обращаются к нему, но  немного сомневается.
               
Юрий.  Вы….Ой, простите, ты меня спрашиваешь?
Голос.   Да, да, папка, я обращаюсь к тебе. Я мог бы стать твоим сыном. И у меня могла бы родиться еще сестра до, но… но….

И в этот момент счастливые голоса становятся все тише, тише и исчезают совсем. Слышится плач, детский плач. И этого плача становится все больше и больше. Все очень взволнованны и напряжены.

Кислый     Ё мое, что это? Кто плачет? Почему плачут?
Бекас         Не знаю. Только мне от этого плача как-то не по себе.
Игла       -И мне! Мне страшно.

Она прижимается к Сергею, как бы ища у него защиты. Плачет. Сергей пытается ее успокоить.

Бикса (как-то очень спокойно, будто знала, чем все должно закончиться)  - Это плачут наши дети. Наши с вами нерожденные  дети. Дети, которых мы с вами уже никогда – никогда не сможем родить. Не сможем только потому, что нас уже нет. Мы убиты! Нас убили нагло, подло, предательски.

Алла  тоже напугана и немного растеряна, но потом, вспомнив что ее уже нет, и что ребят нет, произносит
               
Алла. - И моя дочь тоже плачет. Я слышу, как плачут дети, которых убили соблазном. Соблазнив красивой жизнью, наших детей убивают алкоголем и наркотиком, безопасным сексом. Они уходят из жизни молодыми, так и не начав жить.
Юрий.  - Вы послушайте, как горько они плачут. Нет, это невыносимо! Это больно, но, как, ни странно, справедливо. И если бы у меня была, хоть маленькая возможность обратиться сейчас к живым, я бы сказал им: «Люди! Бойтесь не смерти, бойтесь услышать плач своих нерожденных детей. Бойтесь именно этого!»

В этот именно момент из-за сцены слышится спокойный и решительный голос.
               
Голос. Море волнуется раз! Море волнуется два! Море волнуется три! Душа человека, замри!
Все на сцене замирают в тех позах, в которых застает их повелительный голос – приказ. Затем все тот же голос произносит решительно и твердо
Голос Ты!!!
  Вздрогнув, как от хлесткого удара, Бикса выходит из клетки, берет папку и начинает читать.

Бикса. Зачем вы, взрослые, нас - детей своих, под «танк» бросили? Зачем смяли сексом, порнухой, наркотиками? Мы были еще детьми, а нас «папаши» тащили уже в постель. «Мамаши» получали за детей деньги. Вы! Вы виноваты в наших болезнях и наших смертях! Вам хотелось раскованности, расслабленности, свободы. Вы развели «голубых», Вы поощряете порнуху. Проповедуете свободные связи, афишируете режиссеров – гомиков. Вы делаете все это, удовлетворяя свое беснование. А мы умираем! Мы медленно умираем и не надо врать, что ничего с нами не случится, что мы будем жить… У нас не будет любви, не будет семей, мы не родим детей. Вы понимаете, что происходит с нами, поколением, которое пришло после вас?
    Мы еще живы, и нас уже нет. Мы умрем молодыми! За что? Почему? Четверо моих друзей, вчерашних школьников, умерли. В моргах лежат холодные. Мы уже хороним друг друга.
   Нам хочется жить! Лучше бы нам целину пахать, трактора водить, чем в иномарках погибать от СПИДа. Сифилис и СПИД становятся у молодежи чем-то вроде насморка.
     Я боялась мужчин, а теперь не боюсь, мне теперь все равно. Пусть они меня боятся, а «рассвободятся» - получат награду.
     Мы были маленькими, не знали, как рождаются дети, думали, что их находят в капусте или приносят аисты, Пусть бы продолжали находить в капусте, не знать бы нам ничего другого как можно дольше И никто вас не будет судить за нас. Вы же никого из нас собственными руками не убивали. Вы растлевали нас, вы развращали нас вашими  «картинками», вашими «произведениями». Вы жеманничали в школах, «открывая» нам глаза, как хорошо «этим» заниматься не в подвалах, а «цивилизованно», и преподносили фильмы, брошюры. Таких насильников нынче не судят, их поощряют, выбирают во власть.
    Вы продолжаете это делать с другими детьми, которые младше нас. Остановитесь!
    Как была бы я теперь благодарна тому, кто вырвал бы из моих рук сигарету, кто отхлестал бы крапивой по заднему месту, когда меня еще можно было спасти, вытащить из под «танка».
    Помогите тем, кто болеет за народ, остановить то, что происходит в стране повсюду. Помогите прекратить безумие. Примите законы и запретите порнорекламу, порнолитературу, фильмы, наркотики, водку и пиво .Мы погибаем, и вы тоже.
     Кто там на «танке»? Пьяные, «голубые», «свободные» от стыда и совести?!
     А мы под ними… Нас проехали и продолжают проезжать. Все!
 Голос за сценой. Внимание!
Все, в том числе и Марина (Бикса), снова встают по стойке «Смирно!» и замирают.
Голос за сценой. Делай - раз!
Все по этой команде, кроме Марины (Биксы), делают шаг  вперед  по направлению к Марине и замирают
Голос за сценой. Делай – два!
Все делают еще один шаг  и вновь замирают
Голос за сценой. Делай – три!
Клетка в этот момент разваливается. Все делают еще один шаг и оказываются возле Марины.
Голос за сценой. Вы! Ваше последнее слово.


ЭПИЛОГ

Все внимательно и задумчиво всматриваются в зал

Алла. Притихли.
Анатолий.  Молчат
Марина. Они думают.
Татьяна. Нам дали последнее слово. У нас есть возможность обратиться к тем, которые пока еще живы. Я обращаюсь к девчонкам, к девушкам. И в первую очередь к тем, кто еще только подумывает взять в руку сигарету. Остановитесь! Опомнитесь и вы, милые девушки, те, которые уже курят. Опомнитесь! Ваша сигарета - это страшный шаг в клетку. В клетку, которая добровольно никого не отпускает, а, наоборот, все больше и больше порабощает. Об этом ты начнешь догадываться только тогда, когда высохнешь, и на тебя перестанут смотреть мужчины. Или когда (не дай тебе бог) ты родишь изуродованное дитя и будешь видеть его страдания. Ты будешь осознавать, что эти страдания принесла ему ты, и именно той первой сигаретой, которую искурила вместе со своей подругой просто так, из любопытства. Клетка – это медленная пытка, растянутая во времени. К сожалению, многие понимают это именно тогда, когда смерть становится неотвратимой. Именно в этот момент ты увидишь, насколько сильно  обокрала себя, но изменить уже ничего не сможешь. Выбирай, пока у тебя есть такая возможность. Или ты через сигарету получаешь то, о чем мы тебе рассказали, или, выбрав для себя мнение твоих друзей, которым ты, безусловно, дорожишь, ты медленно и верно начнешь коверкать свою жизнь лишая себя нормального бушующего. Но я при всем при этом не советую тебе  предавать своих друзей – это подло! Я не советую тебе от них убегать – это трусость! Поверь, прошу тебя поверь, мне, поверь нам,  поверь нашему горькому опыту – у тебя есть только одна реальная возможность спасти и себя, и друзей, и свое будующее потомство - это если ты выбираешь трезвость.

Сергей. Я присоединяюсь к словам Татьяны. Только я в своем последнем слове хочу обратиться к парням. Все, что сказала сейчас Татьяна, обращаясь к девушкам, в полной мере касается и вас, парни. Прошу вас отнестись к моим словам с полным пониманием и серьезностью. Парни, запомните, ваша первая сигарета, ваш первый глоток алкоголя, первая доза любого наркотика – это не подвиг, а трусость. Трусость, которая поглощает человека сразу и навсегда, загоняя его в клетку. Запомните и передайте другим, что именно табак - спусковой механизм любого порока. Именно через табак очень многие впоследствии приходят в алкоголизм и садятся на иглу. А это уже реальная смерть! При этом никто, слышите, никто не думает, что, попробовав хоть раз,  вляпается в зависимость.  Никто! Все себя считают сильными! Но сильный и смелый это не тот, кто в угоду друга или друзьям пробует первый раз. Сильный это тот, кто находит в себе мужество отказаться от страшного шага в зависимость, а значит в клетку. Все думают одно и то же: «Я сильный, у меня хватит ума и воли в любой момент остановиться, я не присяду, я не привыкну к этому, я только попробую и все». Не обольщайтесь! Наркотик сожрет вас, как уже сожрал тысячи и миллионы таких же «сильных», как и вы. Все это начинают понимать только тогда, когда со страхом ждут очередной ломки. Понимать уже тогда, когда гон застилает разум, и начинает казаться, что если не уколешься, то с тобой случится что-то страшное и ужасное. Твое тело как будто выворачивается на изнанку, ломит с хрустом кости, мясо рвется на куски, каждая клеточка твоего мозга разрывается на миллионы частей, и эти части в тебе орут и требуют новой дозы. Страх, страх перед будущим, полная безысходность давит на тебя пятитонным грузом. И уже для тебя нет ничего: ни жизни, ни мира, нет людей, нет родных,  и уже ничего тебя не может спасти. Ты просто труп, труп при жизни. Ты вроде еще есть, но тебя уже нет. И это только потому, что ты однажды струсил, взяв в руку какую-то вонючую сигарету. Твое спасение в твоей смелости и мужестве, которые питаются твоей трезвостью. Я очень хочу, чтобы ты свою трезвость не растерял на жизненных дорогах.  Я желаю тебе трезвости.

Алла. Что ж, мое последнее слово будет обращено к вам, родители. Мы с вами хорошо знаем, как тяжело терять детей, отдавая их смерти. Но кто-нибудь из вас хоть раз задумался о своих поступках, которые с раннего детства являются для ваших детей пищей для подражания?  Боюсь, что нет! А именно они, наши поступки, на первый взгляд безобидные, начинают копать могилу нашим детям. Нам давно надо осознать одну очень важную вещь. Нас не сразу, а постепенно лишили трезвомыслия, отняв саму трезвость.  А, утратив трезвость, мы разучились слышать друг друга и разучились понимать своих детей. Поэтому я вас прошу: чтобы как-то изменить ситуацию в лучшую сторону в отношениях с детьми прекратите делать им одни и те же замечания. Перестаньте лезть с расспросами и давать советы, перестаньте кричать и «выходить из себя» - все это уже давно бесполезно.
      Прекратите быть надсмотрщиком над собственным ребенком: он взрослеет и не позволит, чтобы вы за него думали и решали! Ваша тактика сейчас очень проста, но требует огромной мудрости и такта: попытайтесь не делать НИЧЕГО. Уйдите, как бы в тень и, оставаясь в тени, вы должны прийти на помощь только тогда, когда ребенок сам этого захочет. Оставьте его в покое! Если не можете молчать, пишите записки. Самое важное – ТРЕЗВЕЙТЕ САМИ, обретая через трезвость – мудрость и трезвомыслия.  Объединяйтесь вокруг трезвости, охраняйте, сохраняя ее для себя и детей. И дай Бог, чтобы вы меня услышали. Вот тогда, многие очень скоро заметят, что ситуация в стране изменилась в лучшею сторону, а ваши отношения с ребенком начали налаживаться, и семья, объединенная трезвостью, переполняется счастьем!

Марина. Свое последнее слово я хочу посвятить ЛЮБВИ.  Люди, и особенно, молодые, совершенно забыли, что человек любит сердцем!  И, если он любит всем сердцем, то  любовь его жертвенна, и она может раствориться в любимом без остатка. Нам в сознание упорно вдалбливают, что от жизни надо брать все. Но это ложь! Страшная и подлая ложь! Которая стала убивать любовь, превращая ее в жертву.  Помните, мальчишки и девчонки, юноши и девушки! Любовь не может быть жертвой. Тот, кто пытается ее сделать жертвой – обречен! Любовь-жертва убивает, толкая человека в страх. Жертвенная любовь спасает, потому что такая любовь женщин делает женственными, а мужчин мужественными. Девочки милые! Ваша любовь способна спасти любимого, но только в том случае, если вы будете помнить, что любовь это не только вздохи и охи на скамейке под луной. Любовь это труд. Порой каторжный труд. Труд с потом и кровью. А итог - ваш покой и покой вашей семьи. Покой, который обретаете вы через свою жертвенную любовь, возможен только в одном случае. Тогда, когда и вы сами, и ваш любимый живут трезво. Именно трезвость - залог счастья и благополучия всей вашей жизни. Трезвейте, и все у вас будет!

Анатолий. Вот и мое время пришло сказать вам свое последнее слово. Уж больно много нам навешали лапши на уши, объясняя культуру употребления всякой алкогольной дряни, особенно в части пива. Кто-то из великих сказал: «Там где
мыслят все одинаково, не мыслит  никто». Вот и нас через средства массового оболванивания учат мыслить одинаково, то есть отучают мыслить совершенно. Уверен, что  никто не будет спорить со мной о том, что трезвость - естественное состояние любого человека. История человечества не помнит случая, чтобы человек родился со стаканом в руке или с бычком на губе. И со шприцом на перевес еще никто на свет не появлялся. Мы все рождены трезвыми! Это факт, о котором нас с вами заставляют забыть на вечные времена. И делается это только для того, чтобы мы были подвластны всякой мрази, которая стремится к власти. Мрази, которой нужна власть, чтобы жировать на народных бедах. И эта мразь давно и хорошо знает, что тот народ, который утрачивает свою трезвость, перестает быть народом, превращаясь в народонаселение, разобщенное, запуганное и полностью порабощенное. Люди! Будьте бдительны! Не дайте себя обмануть. Берегите трезвость! Трезвейте сами и помогайте трезветь другим! Спешите делать добро.

Юрий. Каждый из вас рождается в огромном жизненном пространстве, которое, наполняясь душевным теплом и любовью, позволяет человеку оставаться человеком. Свободным, мыслящим человеком! Такой человек для любой антинародной власти опасен. Чтобы мы с вами были податливыми, более удобными для этой власти, нас из нашего жизненного пространства загоняют в клетку. Клетка - это не обязательно  помещение, сваренное из металлических прутьев. Клеткой может стать любая человеческая привычка. Особенно та,  которая впоследствии перерастая в порок, начинает нагло управлять человеком, так же, как кукловод управляет куклой-марионеткой. Как довести человека до клетки? Очень просто! Отними у него трезвость - и он сразу же оказывается в персональной, хорошо оборудованной клетке, из которой без трезвомыслия выбраться уже невозможно. Всех, кто в нее попадает, клетка наполняет страхом и делает рабом. Это рабство и страх незаметны с первого взгляда, но они есть, они  существуют, и уйти от этого самостоятельно уже невозможно.  Человек, попав в клетку, переживает только об одном: как бы ни стало хуже. Не верьте, не поддавайтесь своему страху. Живите с ощущением, что каждый день становится чище, светлей и лучше! Запомните и передайте другим, что трезвость - это ваше счастье, ваша свобода, ваша честь! Берегите честь с молоду! Берегите, охраняйте свою свободу! Но пуще ока берегите свою трезвость! Прощайте и помните, что все те, кто ушел из жизни убитыми табаком, алкоголем, наркотиком, свободным сексом - это жертвы жуткой войны, направленной против нас. Это жертвы, которые ни в чем не виноваты. Они подло убиты  ложью, которая отняла у них трезвость. Не давайте себя одурачить! А для этого мы вас просим и завещаем ЖИТЬ ТРЕЗВО!
Сергей (Бекас) Молчат.
Татьяна (Игла)  Думают.
Анатолий (Кислый). Хорошо, если так.
Марина (Бикса). Да, будет хорошо, если они нас услышат. Это будет означать, что клетка для них уже начала утрачивать силу и они отныне - трезвые и свободные люди.
                Алла. А это мы сейчас с вами узнаем по их реакции и    аплодисментам.
         

                Прощаясь со зрителями, актеры желают им трезвости.


КОНЕЦ


Только это еще не конец!
И если у вас лично, или у ваших родных, близких или знакомых есть проблемы связанные с употреблением табака, алкоголя, наркотиков, то вам готовы помочь по адресу:
Красноярский край.
г. Железногорск
а/я111

телефон 8(39197) 4-20-83

мобильный 8-913-565-07-18

               электронная почта 1911950@mail.ru