Часть 1.
Не все люди пойму страстную любовь к заброшенным домам. Гниющие индустриальные развалины. Ввалившаяся крыша, заколоченные окна, облупившаяся краска и гнилые доски на полу. Запах тлена и старины. Удивительно, что теперь зданиям на такое разрушение требуется гораздо меньше времени. Пирамиды и прочие предметы старины выглядят степенно, как длиннобородые статные старцы, тогда как руины начала 20 века похожи на беззубых бродяг, погубленных алкоголем и с пожелтевшими от курения пальцами.
Удивительно, что находятся безумцы, которые бредят походами в такие прогнившие и опасные места. В нашем городе есть несколько таких мест и стены, внутри и снаружи, исписаны автографами смельчаков, побывавших здесь. Единицы жаждут провести ночь внутри такого дома, еще меньше людей готовы забыться внутри сладким младенческим сном. А мы с друзьями выбрали вовсе не ночь, а самый обыкновенный день, чтобы можно было спокойно пофотографировать и насладиться лучами, проглядывающими сквозь распадающиеся стены.
Здание это находится практически в центре города. Его построили еще в 19 веке, в начале 20 здесь был торговый дом, затем задние пустовало, в войну тут устроили госпиталь, а потом забросили окончательно. Двери и кона были заколочены, но в 80-е годы 20 века молодежь начала использовать это прекрасное здание для вечеринок и разнообразного нарушения закона. В начале 90-ых из здания выгребли груду тряпья, шприцов, останки животных и почерневший труп какого-то бедолаги. Двери и окна снова заколотили. Прошли годы и это место полюбили экстремалы, любители пощекотать себе нервы, эстеты безобразного. К последним относимся и мы с друзьями.
День был прекрасный, солнечный. Каждый прихватил с собой поесть-попить, фонарик, одеяло, фотоаппарат и дубинку на случай непредвиденной встречи с бродягой.
Дверь была сорвана с петель и валялась у порога. Фасад давно потерял товарный вид, краска растрескалась и торчала на стенах во все стороны, словно бахрома. В трех этажном здании не осталось ни одного окна, ни единой целой оконной рамы. Возле двери стену уродовала свастика, с другой стороны красовалась надпись "RAP".
- Субкультуры встретились, - заметил кто-то из компании.
Мы покивали и вошли внутрь. Атмосфера сразу окружила нас и стала душить смесью запахов гниения и плесени. Этот запах хорошо знаком и давно привычен для любителя руин. Мы поморщились секунд двадцати и разбрелись по этажам и углам. Моя любовь к лестницам сразу же взяла свое и я двинулась через небольшой холл к лестничному пролету. Я прошла через внутренние двери и тут краем глаза я увидела, как что-то черное и небольшое пронеслось мимо меня. Даже не вздрогнув, я машинально повернулась в ту сторону, где увидела движение. Но там никого не было. "Кошка", - подумала я. - "Мерзкое кошачье отродье".
Я подошла к лестнице и погладила красивые деревянные перила. Они давно лишились краски, но все еще сохраняли свою привлекательность. Ручная работа, сразу видно. Я осторожно стала подниматься по лестнице, поглядывая то вверх, то под ноги. В таком месте нужно быть чрезвычайно осторожным, иначе рискуешь стать призраком заброшенного места. Но тут все выглядело надежно, под ногами моими шуршал мусор и облетевшая краска.
Я прошла уже половину первой лестницы, остановилась и посмотрела на площадку второго этажа, нависшую надо мной. Копна черных волос (так мне показалось), цеплявшаяся за прутья, исчезла моментально, заставив меня вздрогнуть. "Кошки, чтобы их!", подумала я и стала подниматься дальше.
Площадка была совсем небольшой и там, естественно, не лежало никаких волос и вообще не было видно, чтобы хоть кто-то мог лежать (даже кошка). За стеклянной дверью открывался потрясающий вид на залитый солнцем коридор. Свет буквально лился сквозь выбитые окна. Я улыбнулась и шагнула в этот просторный, по истине великолепный коридор. Я шагнула вперед, половица приветливо скрипнула у меня под ногой и в ту же секунду по спине, от плеч и ниже, у меня что-то скользнуло. Раздался скрип, громкий выдох и грохот, словно кто-то покатился вниз по лестнице. Я резко обернулась, вздрогнув, но ничего не увидела. Я подскочила к перилам и глянула вниз, но там все было тихо и безмятежно. Я оглянулась назад и налетела на свисавшие от самого потолка голые ноги. Я вздрогнула, чуть не подпрыгнула на месте и зажала рот рукой, чтобы не закричать. Подняла глаза вверх и на меня уставились побелевшие мертвые глаза. Я моргнула и наваждение исчезло. Я снова стояла совершенно одна на небольшой лестничной площадке.
Я подождала, пока успокоится сердце и все таки шагнула в коридор. Я двинулась уже немного смелее, стараясь поскорее забыть о страшном недоразумении, игре моего воображения. Я подошла к первому окну и выглянула из него. В ту же секунду на лестничной площадке я снова услышала шум, оглянулась и увидела опять эти страшные ноги, которые качнулись из стороны в сторону, а затем тело рухнуло на пол, словно мешок с картошкой. Я замерла, отошла от окна и уставилась на тело. Оно лежало лицо вниз и вдруг в одну секунду перевернулось на спину. Затем обратно лицом вниз, резко вытянулась рука, затем вторая. У меня расширились глаза. А руки вытянулись вперед и тело сдвинулось. Затем еще немного, резко поднялась голова и на меня уставились пустые мертвые глаза. Я шагнула назад, существо дернулось вперед, издало хриплый звук, словно кто-то задыхается, поперхнувшись чем то. Потом оно резко выпрямилось во весь рост, который показался мне просто огромным. Лицо прикрывали клоки черных волос, запачканных запекшейся кровью, паутиной и вековой пылью. Посиневшие костлявые руки свисали практически до колен. Оно дернулось в мою сторону, но не смогло сдвинуться с места. Голова резко задралась вверх, обнажив окровавленную шею, на которой был явно виден след от веревки, туго сжимавшей ее даже не часы, а дни или месяцы. Существо снова дернулось в мою сторону, а затем пошло. Левая нога волоклась по полу, руки болтались у самых колен, оно шло на меня, с громким свистом выдыхая воздух. Я раскрыла рот в безмолвном крике и попятилась назад, но тут же наткнулась на что-то спиной. Я развернулась в прыжке и вот тут уже вскрикнула. От потолка коридора свисали сотни висельников. Их ноги образовали ужасающий лес. Некоторые раскачивались, другие медленно поворачивались вокруг своей оси. Висевший слева от меня стал дергаться в агонии, затем тот, что справа, затем еще несколько, затем все стали исполнять этот ужасный предсмертный танец. Я в ужасе замотала головой и шагнула назад, но тут же услышала свистящее дыхание. Я глянула через плечо - существо все еще приближалось ко мне, свесив руки. Я зажала рот рукой, потом опустилась на четвереньки и поползла под этим агонирующим лесом тел. На середине коридора одно из тел рухнула рядом со мной, продолжая дергаться и хрипеть. Затем еще несколько. Я двинулась вперед, пока, наконец, не очутилась на еще одной небольшой лестничной площадке, но здесь лестница вела только вверх.
Я было рванула вверх по лестнице, но решил оглянуться и обнаружила, что коридор пуст. "да-да-да-да-да-да-даааааааааааааааааааааааа", услышала я почти над самым ухом и внезапно почувствовала, как что то холодное коснулось моей лодыжки. Я глянула вниз, а это оно гладит меня пальцем по ноге и смотрит на меня устыми глаами снизу вверх. "Да-да-да-да-да-да-дааааааааааааааааааааааааааааа", прошептало оно искусанными и окровавленными губами. "Да-да-да-да-даааааааааааааааааааааааааааа". Я развернулась и понеслась вверх по лестнице. Выскочила на площадку третьего этажа, огляделась и рванула в коридор. Добежала до середины и остановилась. "Да-да-да", услышала я. Оно заглядывало в коридор, оперевшись о разбитый дверной косяк. Оно махнуло перед собой ослабевшей рукой и беззвучно что-то произнесло, шагнуло вперед и упало лицом вниз. Потом приподнялось, из под волос хлынула кровь, левый глаз изнутри тоже налился кровью. Затем оно стало медленно ползти ко мне, подтягиваясь на руках. Я медленно пятилась назад. Оглянулась через плечо и в ужасе схватилась за голову. Там была только на мертво заколоченная дверь. Все прочие двери на этаже тоже были плотно забиты, а оно продолжало приближаться ко мне. Я сделала шаг к ближайшему окну, но оно внезапным рывком оказалось почти у самых моих ног. Я двинулась к следующему, но оно снова догнало меня. Я оказалась у третьего и оно вдруг замерло. Подняло на меня безжизненное и залитое кровью лицо. "Да-да-да-да-да-даааааааааааааааа", прошептало оно. Сердце бешено заколотилось у меня в груди. "Даааааааааааааааааа", шипело оно. Я посмотрела в окно, схватилась одной рукой за остатки рамы, закрыла глаза и прыгнула вниз. Через мгновение я открыла их и увидела лишь торчащие во все стороны куски деревяшек. услышала я где-то вдалеке.
Часть 2.
Когда все разошлись по разным углам, чтобы осмотреть эти достойные внимания руины, Бо повернул налево, к служебным помещениям и шахте лифта. Когда здание было построено, лифта здесь, естественно, не было. Но на дальнем краю здания рабочие все равно сумели выбить шахту и поместить в нее железный гроб достаточных, для перевозки коробок, размеров. Заброшенные лифты Бо любил больше всего. Особенно старые, где двери нужно закрывать и открывать лифтами. Где видно всю шахту, все провода и все, что происходит за пределами кабины.
Бо шел, держа в одной руке фотоаппарат, а второ слегка касаясь шероховатой стены. Он полной грудью вдыхал возлюбленный запах тлена и ему нравилось слегка ранит кончики пальцев облетающей краски, кроме того, она так приятно шуршит, когда отлетает от стены...
Вот, наконец, и шахта лифта. Двери выломаны, сама кабина слегка покосилась, но все еще на своем месте. Железные прутья, казалось, немного опалены пламенем, следы огня были и здесь, на потолке, а в самой кабине валялась куча обгорелого тряпья и ящики. "Наверное, бомжи зимой грелись", подумал Бо и заглянул внутрь. Он сунул голову и, к своему удивлению, почувствовал запах гари. Жаренного мяса. Догадка о бродягах подтверждалась. Бо достал фонарик и посветил внутри кабины. Она вся была почерневшей от дыма. Должно быть, это была кухня бродяг, может, они тут коптили что-то... Но ему все равно нравилось.
Бо уже собирался осмотреть части здания, как вдруг где-то наверху услышал вскрик, но не успел он и обернуться, как услышал тоненький, слабый женский голос "Я тебя люблю". Бо обернулся - никого. Он замер на месте и прислушался. Кажется, наверху кто-то бегал или быстро шел.
"Я тебя люблю, люблю", снова повторил тот же голос. Бо уловил источник звука и глянул в кабину лифта. Там, посередине тряпья, поджав колени к груди, сидела совершенно голая девушка. Кажется, она была мокрая, да еще и слезы текли по ее лицу. Над коленями были видны только ее глаза, а плечи подрагивали в такт всхлипываниям. "Я тебя люблю", повторила она.
- Откуда ты... - начал Бо, но тут в руке девушки что-то блеснуло.
Она вытянула вперед руку и щелкнула зажигалкой. Бо вытаращил глаза. Только теперь он заметил небольшую канистру, лежавшую рядом с девушкой. Крышка была отвинчена.
- Нет! - Бо кинулся к девушке, но было уже поздно.
Зажигалка упала на пол, огонь вспыхнул мгновенно и прекрасное белое тело охватил огонь. Глаза так и смотрели поверх колен на Бо, обрамленные беспощадными языками пламени. Кожа тлела буквально на глазах, а девушка, охваченная огнем, продолжала плакать.
Бо судорожно оглядывался по сторонам, ища, чем сбить пламя. Внезапно он почувствовал близость жара. Глянул перед собой - огненное существо было перед ним. "Я тебя люблю", - отчетливо проговорила огненная фигура и обняла Бо. Он даже не успел вскрикнуть, его окутала тьма.
Часть 3
Алан любил подвалы. Он всегда любил места потемнее и всегда первым делом исследовал именно подвал. Конечно, это самое опасное
место, не раз он встречал там бродяг и наркоманов, один раз нашел труп самоубийцы, но это не отбило у него охоту спускаться в подвалы заброшенных зданий. Вот и на этот раз он обогнал всех и спустя пол минуты уже несся вниз по лестнице к выбитым подвальным
дверям.
Поскольку здание старое, подвал был довольно просторным. И именно по этому он практически был жилым, в войну там было бомбоубежище. Здесь можно было спокойно идти во весь рост, а труб было крайне мало, поскольку здание было довольно старым.
Алан довольно потер руки, зажег фонарик и вошел внутрь. Здесь пахло сыростью, тленом, разложением и еще бог знает чем. Но как же все это ему нравилось. Он медленно шел, высвечивая фонариком то одну, то другую сторону, то пространство перед собой. Ему слышались шорохи со всех сторон, но он знал, что это крысы или кошки, привычные обитатели заброшенных подвалов.
Внезапно он услышал шорох ног впереди, кто-то словно кинул на пол ящик и плюхнулся на него.
- Малый, есть будешь? - спросил хриплый голос. Эхо повторило фразу. Но это здесь не должно было быть!
Алан высветил пространство перед собой и моментально подпрыгнул на месте. На ящике из-под яблок сидел бродяга. Об этом можно было судить по его одежде, потому что лицо было как у разложившегося трупа. Сгнившая плоть прикрывала белые кости, голову облепляли куски волос, на руках прогадывали жилы. В руках бродяга держал дохлую крысу.
- Малый, садись, есть будем, - он мотнул головой в сторону второго ящика.
Алан отрицательно покачал головой и шагнул назад. Бродяга посмотрел на него и сунул крысу в рот. Алан зажал рот рукой, сдерживая порывы тошноты. Бродяга оторвал желтыми зубами кусок крысы и принялся жевать ее. Гнилая плоть вываливалась из о рта, Алану показалось, что выпал и язык, но бродяга продолжил свою трапезу.
- Ты поешь, - сказал бродяга, дожевав кусок крысы. - Поешь... поешь...
Бродяга встал и ринулся на Алана. Тот даже дернуться не успел, бродяга двумя огромными прыжками оказался прямо перед ним и схватил его за руку.
- Поешь, - повторил он, сжимая Алана обеими руками.
Алан стал врываться. Его душила невыносимая вонь, ужасный смрад гниющего трупа. Но хватка была дьявольски сильной. Костлявая рука сжала бицепс Алана, он ощутил ужасающую боль, у него потемнело в глазах. Бродяга сжал еще сильнее, затем потянул и оторвал руку Алана.
- Это кошмар, нет! - истошно завопил Алан, падая на колени. Из места, где только что была его рука, хлестала кровь. - Нет! - Алан зарыдал, глядя на кровоточащую рану.
- Малый, ты бы поел, - бродяга вырвал кусок из оторванной конечности, схватил Алана за лицо и запихал этот кусок ему в рот.
Алан упал на спину, давясь рыданиями и теряя сознание от потери крови.
- Ты бы поел, - бродяга наклонился, сжал ногу Алана и оторвал ее чуть выше колена. - И я бы поел...
Часть 4
Мэг так и осталась стоять у порога, не решаясь войти внутрь. Она любила руины, но все равно боялась их. И каждый раз ей требовалось время, чтобы собраться с силами. Вот и теперь она стояла у крыльца уже минут десять. Вдруг она услышала женский крик наверху, где-то на третьем этаже. Затем из окна на первом этаже, как ей показалось, заструился черный дым. Следом за этим она услышала откуда-то словно из под земли душераздирающий крик, полный боли и ужаса.
Мэг вздрогнула. Она расхотела осматривать руины, но ее терзал страх за друзей. Она сжала в руке фонарь, словно свое самое грозное оружие, и шагнула вперед. В ту же секунду из коридора к ней подскочили люди в белых старомодных халатах, атмосфера внутри изменилась. Теперь это была больница времен второй мировой войны. Больные в коридорах, у каждой стены на койках, на полу, большинство в крови. Врачи, сестры, санитары, суете, гул, стоны, крики. Двое, что подскочили к ней, были похожи на санитаров. Они подняли ее на руки и уложили на носилки.
- Скорее, кровь хлещет! - крикнул первый.
- Голова прострелена, не успеем! - подхватил второй.
Мэг поднесла руку к голове и увидела кровь. Ее моментально затошнило. Она приподнялась на носилках, чтобы оглядеться, но санитар с силой надавил на плечо, чтобы уложить ее обратно.
- Сынок, держись! - проговорил он.
Ее занесли в какую-то комнату, водрузили на стол, зажегся яркий свет. Над Мэг склонился врач в марлевой повязке.
- Сынок, держись, - сказал врач, затем осмотрел на ноги Мэг. - Нет, не спасем. Ампутируем!
Мэг увидела, как со стола врач берет пилу.
- А голова-то! Сестра, эфир!
На лицо Мэг опустилась белая марля, она почувствовала знакомый запах эфира, сознание ее помутилось и она впала в забытие. А когда открыла, то поняла, что все еще лежит на столе. А рядом с ней, на подставке, лежит ее собственная нога, обутая в ее новую красную туфлю.
- Извини, сынок, - врач снял повязку и наклонился над Мэг. - Мы не остановим кровотечение. У тебя травма головы, ты скоро начнешь бредить, а морфия у нас нет, чтобы остановить боль... Есть тяжелые ребята, но им помочь можно, так что ты извини, сынок, так будет лучше. Сестра.
На лицо Мэг снова опустился марля и запах эфира был очень сильным. Она моргнула два раза и провалилась в темноту...