http://www.youtube.com/watch?v=MsbFOMICB9k
Деревянная кукла – это то, чем я была до тебя. Я плавала в лесном пруду среди тины и пахнущих мёртвой рыбой кувшинок. Иллюзии солнечными проблесками сквозь плотный занавес камышей подсушивали мои подгнившие бока.
Я мечтала бежать с завязанными глазами, раня ноги разбитыми бутылками, оставленными пьяными туристами, но только, если эта дорога приведёт к твоим отзывчивым ладоням. Они лягут на мои худые колени, остановят мой бег.
…Обожженным языком трогаю твоё голое плечо в сумерках; но темнота не меняет вкуса, даже если для верности сомкнуть веки. Провожу мокрую дорожку вверх к мочке уха, язык немеет от холода. Ты не вздрагиваешь даже после удара перезревших яблок, падающих от внезапного ветра на крышу нашего незапертого дома. Здесь нет камина, нет водопровода, нет канализационных труб; зато всё время скрипят ставни, и проваливается пол. Но я продолжаю пробираться по его комнатам босая и озябшая; съёжившись, миную кладовку, которую мы не смели отпереть, имея ключ к замочной скважине. Я боюсь паутины.
Черное небо в запотевших окнах; распахиваю двери на террасу, встречая грудью морозный порыв ветра. Белая скатерть танцует длинной юбкой вокруг стола, позвякивают чашки в блюдцах. Неуютно устраиваюсь в соломенном кресле, размокшем от постоянных дождей; пью остывший чай. В яблочном варенье несколько засахарившихся осиных телец. Дышу полезным сосновым воздухом, но как зловещи сосновые лапы, машущие из глубины леса, зовущие в его черную пасть. Слышно, как стонут их корявые стволы, как сбрасывают они, словно угнетённые, свои рассохшиеся шишки. Моё горло простужено, вздрагивает от ледяных глотков…
…Поздней осенью не бывает тёплого солнца. Ты собираешь сухую листву, похожую на чешую вымерших динозавров, и бросаешь над моей головой. Потом заплетаешь две неплотных косы из моих отросших по пояс волос и украшаешь их пожелтевшими васильками. Острые колоски вонзаются мне в спину, когда мы прячемся в перезревших полях; красная глина на щиколотках, муравьиные укусы жгут поясницу.
По ночам я плохо сплю, поэтому перечитываю твои письма, адресованные мне прошлым летом. Каждую перечитанную страницу я подпаливаю о пламя свечи и сжигаю в хрустальной пепельнице. Только это розовое пламя согревает мои обветренные пальцы. Так будет продолжаться, пока ты спишь, отвернувшись к стене, накрывшись с головой полинявшим одеялом. Это будет длиться, пока мои веки не нальются свинцом, пока, я не увижу, что дом наш погрузился в утренний туман и комары попрятались в подпол. Тогда я лягу рядом с тобой и прижмусь измученным телом к твоей безответной спине, нашёптывая признания в самой сильной моей любви, готовой к любым испытаниям. И не поворачивая лица ко мне, ты внимаешь ли моим мольбам? Уютно ли тебе в моих слезах?
…Такой глубокий колодец, он отвечает мне стонущим эхом, но не даёт воды: он давно пересох. Вот я и кричу в него, это похоже на развлечение, но тебе не нравится эта затея, и ты всё время уходишь в царство тех сосен, на которые я смею взглянуть только ночью, когда им меня не видно. И я остаюсь в заболевшем доме одна, с ангиной и червивыми яблоками на обед.
Темнеет рано. Я сворачиваю губы изящной трубочкой и любуюсь сизым паром собственного дыхания, чтобы сократить бесконечное время ожидания твоего возвращения. Я не смотрю в окно, боюсь, что лес заберёт меня навсегда. Уже третий день я изнемогаю от жажды, но ты не появился в дверях.
Кажется, пошёл снег…Я слышу, как он накрывает наш дом. Я не жду тебя.
16/02/2010