ОБАНАМА
(Пародия)
Над кочками лесистой тундры стелился туман. По блёклому небу, в связи с праздником, шарахались галки. Застиранный до ниток флаг уныло повис над дверью кильдима.
Анимационной походкой ефрейтор Стасик Гумелюк обогнал мультипликационную курицу и направил маршрут в сторону магазина.
-Эй, пацан! Выруби джаз! - гамкнул он школьнику с транзистором и ввинтился ближе к прилавку.
Продавщица, сорокадвухлетняя Танька Кубышкина, скинула направо счёты и вопросительно взглянула на ефрейтора.
«Кикимора, такую и за миллион не будешь» - пронеслось в голове Стасика.
-Барматухи... - выдохнул он и, крутанувшись, рявкнул: - як дам!!
Танька поставила на прилавок бутылку «Агдама».
-Псих, - пробормотал обладатель транзистора и выключил «роллингов».
-То-та, - Гумелюк судорожно поправил латунную, залитую оловом, бляху и повернулся к Таньке.
-Я не Хачик Бабаян - «Ахдам» упатрыблять... «Розовае» давай, за девяносто семь.
Вскоре в кильдим заглянул лейтенант Аркадий Шерстибратов и тоже спросил напитка. Но крепче и посолидней.
-«Столичную», Танюша...
Замполит, напевая, аккуратно сплавил бутылку в портфель и, выйдя на крыльцо, подмигнул местным алконавтам, разжившимся зелёным одеколоном «Кармэн»:
-Правильно, мужики, эта штука посильней «Фауста» будет...
Из-за срочного выпуска боевого листка, прямо перед закрытием, в магазин влетел я: охранник СД...
-Обанама, успел! Две портвешки, родимая... Сдачи не надо: гулять, так гулять...
Бухнул дверью и на улицу. Карманы топорщатся. Кумекаю: не нарваться бы на патруль...
Рулю за угол дощатого клуба и тут: — Ррррр!! - овчарка Альма!..
Тянет на поводке Чёмбэ — инструктора Гогу Хушта.
-Бум?
-Угу...
-Бум?
-Гав!
Пришлось разливать на двоих... Овчарка не стала...
Посуды, как всегда нет... Набулькали шартрез в пенал для карандашей...
-Ну, будем...
И тут, обана... проснулся...
Нью-Йорк. Родная редакция газеты «НА» («Новый американец»).
Во рту после вчерашнего — словно меховую шапку проглотил. Руки трясутся как сабвей...
Жахнул 100 грамм. Вроде полегчало...
Так, что имеем? Редакторская колонка не готова, а через пятнадцать минут номер подписывать.
Итак, первое: Поддержать призыв Солженицына об усилении эмбарго на ввоз пшеницы в СССР.
Второе: Запретить врубать на улице транзисторы с джазовой музыкой.
Третье: Сократить пособие по безработице для тунеядцев и пуэрториканцев!
А что же вчера было? В ресторане у набережной...
Обана, вспомнил: шмара из «Нью-йоркера»... Брала интервью...
Она: -Воннегут?
Я: -Гут...
Она: -Хэм?
Я: -Хам... (столько рыбёшки извёл в заливе...)
Она: -Дюрренматт?
Я: -Дюрьмо...
Не скажешь же по-русски: «дерьмо» или там ...
Вумен всё-таки. Фикусы, поди, нюхает по утрам. А я в спинжачке «Трёхгорка». Подумает: вот сельпо питерское — ходит в обносках...
Прямо неудобно как-то. Кто же знал что с ней калякать придётся...
Про Ирвинга Хау, слава богу не спросила...
Я хлопнул 200 грамм виски для разгонки настроения и говорю:
-Тута у меня рассказик завалялся о Коми АССР — посодействуйте пристроить.
Она маникюрным коготком шевельнула мой шедевр:
-Неактуально, старик... Из жизни египетских мумий ничего нет?
-Обанама! ... То есть: ноу, мисс...ис...