1. Личное и социальное в высказываниях о лжи. Почему непереводимо слово ‘неподкупный’?
В чем же самое главное различие между русскоязычной и англоязычной оппозицией правда- ложь? Существует больше, чем одно, таких различий. Во-первых, как неоднократно отмечали люди, обращавшие на это внимание, русский язык предлагает более семантически разнообразную и внимательную к деталям лексику для того, чтобы говорить о правде и лжи, чем английский. Бывает правда, а бывает истина. Истина, это, скорее всего, нечто вечное, проверенное временем, философски обоснованное. Правда, с другой стороны, у каждого своя, может иметь личный и светский характер, и даже не быть правдой вовсе (например, называлась же известная газета “Правдой”). Слово ‘лгать’ является, с этой точки зрения, антонимом к ‘говорить истину’, а ‘врать’ – к ‘говорить правду’. Правда, существует еще широкоупотребительное слово ‘обманывать’, которое не очень ясно, каким именно образом вписывается в эту картину. В отличие от ‘врать’ и ‘лгать’, оно переносит акцент с отношения между высказыванием и действительностью на то, что происходит с сознанием воспринимающего субъекта. Слову ‘обманывать’ в английском языке существует близкий эквивалент – ‘deceive’. Характерно, что ‘обманывать’ – вполне широко употребляемое в разговорной речи слово, в то время как ‘deceive’ имеет книжный оттенок. Ложь и обман совсем не те предметы, упоминание о которых в англоязычном разговоре достаточно вероятно; по-русски, с другой стороны, на эту тему можно и пошутить, и посоветовать, как стоит и не стоит врать: ври да не завирайся, ври да знай меру.
Если проанализировать содержание достаточного количества контекстов, включающие слова русские ‘врать’ и ‘лгать’, с одной стороны, и английское ‘lie’, с другой стороны, выяснится, что кроме упомянутых выше различий между русским и английским, существуют и другие различия. Главное из них состоит в том, что в русском языке ложь – не обязательно нечто принадлежащее личной сфере, касающееся исключительно частной жизни. Ложь может быть, и мы привыкли это признавать, и социальной, быть, так сказать, неотъемлемым свойством официального дискурса. Отсюда, например, Солженицынское “Жить не по лжи”. Слово ‘неподкупный’, на английский язык точно непереводимое, как и его синоним ‘принципиальный’, тоже обозначает определенное отношение субъекта к внешнему давлению, которое, предположительно, вынуждает его ко лжи в том же Солженицынском смысле. (Строго говоря, неверно утверждать, что сценарий внешнего давления, которое вынуждает человека “продать себя”, так сказать (как в известном анекдоте: вы слышали, N решил не продаваться? – Да кто ж его купит.), абсолютно отсутствует в английском языке: можно сказать ‘he sold himself’; существует также выражение ‘not for sale’, которое может употребляться и метафорически, в том же смысле; но ничего похожего на замечательно идиоматическое слово ‘неподкупный’, все-таки, нет).
Если сравнить блоги и контексты, принадлежащие к другим жанрам, с точки зрения того, сколь часто в них одновременно упоминается социальная тематика и слово ‘врать’ или английское ‘lie’, получится следующее. Блоги, как по-русски, так и по-английски, являются более тесно связанным с личной жизнью пишущего жанром, чем любая смесь, состоящая в основном из отрывков произведений художественной литературы и публицистики, которую можно найти в электронных корпусах русского и английского языков. Это проявляется и в употреблении слов врать и lie: если разделить все такие употребления на связанные с личной и социальной тематикой, то в блогах абсолютное большинство упоминаний о лжи связано, конечно, с личной жизнью: ложью возлюбленным и возлюбленных, друзей и друзьям, родителям и тому подобное. В контекстах, принадлежащих к другим жанрам, как русскоязычных, так и англоязычных, большинство упоминаний о лжи также попадает в категорию ‘личное’, однако, доля социальных употреблений больше, чем в блогах. Это и неудивительно: естественно, если в число ‘других жанров’ попадает хоть некоторое количество публицистических текстов, почти всякое упоминание о лжи в них будет связано скорее с социальной, чем с личной тематикой. Интереснее другое: в англоязычных блогах упоминания о лжи в связи с социальной тематикой встречаются несколько реже, чем в русскоязычных, а в англоязычном электронном корпусе контекстов, которые можно описать как употребления слова ‘lie’, связанные с социальной тематикой, меньше, чем связанных с социальной тематикой употреблений ‘врать’ в русскоязычном корпусе. Иными словами, русскоязычные авторы, пишущие в любом жанре, будь то блог или экономический обзор, упоминают о правде и вранье в связи с социальной действительностью несколько чаще, чем англоязычные авторы, пишущие в тех же жанрах.
2. Кто врет?
Что значит, кто врет? Да все и каждый, тем более что говорить чистую правду практически невозможно, да и что это такое вообще? Это конечно, верно, но речь о другом. Кто врет, с точки зрения языка? Или, другими словами, когда мы говорим о лжи или о вранье, кто, как правило, является субъектом, непосредственно кого-то обманывающим? Не в жизни вообще, на дне последней правды, а в высказываниях людей на эту тему? И можно ли здесь усмотреть какую-нибудь закономерность? Например, в рассказах о вранье, происходящих, скажем, в контексте дружеской вечеринки, как правило, врут женщины. Или охотники и рыболовы. Или начальство. И можно ли здесь усмотреть какие-нибудь различия между языками и между различными жанрами речи?
Оказывается, можно. В русском языке, как в блогах, так и в других жанрах речи, несколько чаще, чем в английском, встречается множественный субъект слова ‘врать’, то есть контексты типа ‘они врут’, ‘нам все время врут’, ‘газеты врут’ и тому подобное. В русском языке также, в отличие от английского, в высказываниях о лжи, включающих слово ‘врать’, чаще упоминаются субъекты мужского пола, чем женского. Особенно это заметно, почему-то, даже не в блогах, а в контекстах, большинство из которых является отрывками из художественной литературы. Наконец, посколько о вранье мы поговорить любим и делаем это часто, по-русски можно сказать ‘весы врут’ ,‘часы врут’ и ‘барометр врет’. Между этими двами типами употреблений, казалось бы, совершенно различными, первым, относящимся к определенному типу высказываний, и вторым, описывающим неточность приборов, существуют промежуточные случаи: все врут календари.
3. Кому врут?
Высказывания, включающие слова ‘врать’ и ‘lie’ можно также проанализировать с точки зрения того, кто в них является реципиентом лжи, то есть, кого, собственно, обманывают. С этой точки зрения картина, предстающая перед читателем англоязычных блогов, а также англоязычных отрывков, доступных с помощью электронного корпуса, довольно однородна. Высказывания, касающиеся лжи, с которыми можно столкнуться при чтении английского текста, прежде всего, касаются личной сферы говорящего, то есть, его самого и близких ему людей. В большинстве случаев обманываемым, если речь идет о лжи, является сам говорящий – ‘lying to me’ встречается как в блогах, так и в других контекстах, чаще всего. Словосочетание ‘lying to you’ в блогах на втором месте. Следующие по частоте места, с довольно заметным отрывом, принадлежат lying to him, her, them, myself, yourself, him/herself, each other and parents. Дело, видимо, в том, что ложь кому-либо еще, кроме самого говорящего или слушающего, представляется носителям английского языка значительно менее заслуживающей упоминания. Исключение составляют, по крайней мере, в тех контекстах, которые попались мне, упоминания о лжи женщинам: ‘lying to her’ встречается в них почти так же часто, как ‘lying to me’ и так же часто, как ‘lying to you’. (Стоит отметить, что если взглянуть на некоторые детективные тексты с этой точки зрения, то картина, во многих случаях, вырисовывается похожая: во многих, если не в большинстве, романах Агаты Кристи и рассказах Конан-Дойля “ключевым” обманываемым персонажем, на доверчивости которого держится действие, является женщина.)
В русскоязычных блогах чаще всего, почему-то, встречается выражение ‘врать себе’. Следующим по частоте упоминаний, после самообмана, является коллективный обманутый ‘мы’ – ‘врут нам’ и даже, казалось бы, не очень вероятное ‘врать вам’ встречается чаще, чем ‘врать мне’ и ‘врать тебе’.
Таким образом, и с точки зрения того, кто является обманутым в распространенном ‘сценарии лжи’, между русскоязычными и англоязычными текстами можно усмотреть то же различие. В англоязычном сценарии ложь, как правило, если уж о ней говорят, это что-то касающееся говорящего очень личным образом, его самого или кого-то из близких ему людей. А в русских текстах обманутым вполне может оказаться коллектив или группа людей.