В один прекрасный день школу облетела новость. Вся школа идёт в поход. Да не на один день, а с ночёвкой. Да не просто в поход, а для съёмки местным телевидением инсценировки по мотивам «Слова о полку Игореве». Нам не верилось, что это реально. Прошедшие годы стёрли детали сборов всех ребят. Помню хорошо, что нам было велено приготовить самим себе костюмы, если мы хотели сниматься. Только для старшеклассников было сделано исключение. Они конечно же были русскими витяземи. И школа приготовила им красочные костюмы централизовано. Картонные шлемы и латы. Большие каплевидные картонные щиты. Деревянные пики и мечи. Когда ратники вставали в шеренгу в школьном дворе – это действительно было красиво. Ну а нам, ребятам помладше, выпало играть половцев. И готовить необходимые костюмы и оружие должны были мы сами и наши родители. Сказано – сделано. Из банного махрового полотенца мама смастерила мне чалму. Дала овчинную безрукавку и широкие зелёные шаровары. А щит я соорудил из оцинкованной крышки выварочного бака, выгнув его ручкой во внутрь. На щите я нарисовал череп с костями. А из обруча бочки изготовил кривую саблю с рукоятью. Саблю наточил так, что ей можно было заточить карандаш. Наша братва вооружилась не хуже. Некоторые даже тайно прихватили взрывпакеты и поджигняки стреляющие мелкой насечкой алюминиевой проволоки. Готовились весьма серьёзно, так как старшеклассники со свойственной им спесью пообещали нам быстрый и полный разгром. Помню, что впервые на общественное мероприятие Витёк Смирнов прихватил в свою сумку бутылку самогона. Многие ребята, кто в тихую начинал покуривать, набрали сигарет и разного винца. Как раз в те времена появились болгарские сигареты «Трезор», «ВТ», «Джеббл». Так как такой поход был впервые, каждый набил в рюкзаки и сумки шмоток и еды столько, что казалось - мы уходим в поход навсегда. В день отправки автобусы пришли с опозданием и отправились мы после обеда. Транспортом нас подвезли в район посёлка Кадала. Автобусы остановились, нас высадили, построили, и мы пошли одной колонной в неизвестное место под названием Дворцы. Солнышко зашло, и колонну накрыла ночная темень. Повезло тем, кто прихватил с собой фонари. Я был в числе таких везунчиков, и идти со светом по разбитому просёлку было гораздо удобнее.
В конце концов, непривычная к пешему ходу, да ещё и ночью, колонна прибыла на место. Большая часть ребят разместилась в домах деревни. Особо шустрые «просочились» в ближайший лесок. Вот тут началось непрогнозируемое учителями гульбище. В темноте смешались старшие и младшие. Так как толком ни кто не стал заниматься общими, освещёнными костром местами, толпа начала нерегулируемый жор того, что было принесено с собой и что можно было сжевать или выпить под свет редких фонариков. Когда небо над лесом стало сереть, можно было увидеть воочию репродукцию картины «Утро на Куликовом поле». Вповалку на поляне и под ближайшими деревьями лежала замертво смешанная ночным буйством битвы с голодом и «Зелёным змием» рать школьников и пионервожатых. Между кучками тел сновали преподаватели и ещё какие-то люди, пытающиеся привести нашу орду в приличное, рабочее состояние. Перехватив на скорую руку, мы приготовились к съёмке. Она началась!
Сначала долго снимали мужика с длинной бородой из пакли, сидевшего на пне со свитком в руках. Он нудно и на разные лады повторял незнакомый нам текст, играя бровями и голосом. Он так старался произнести текст, что путался и вскакивал, требуя, чтобы всё снова пересняли. Толпа просто падала от хохота. Мужик путался, злился, опять и опять скакал вокруг пня. В конце концов, всем это надоело и нас выгнали с поляны, сказав, что мы срываем съёмку Бояна. Будь я проклят, если я видел на той поляне хоть один боян. Ха, что, я не знаю как выглядит эта гармошка с кнопочками!?
Посовещавшись с ребятами в зарослях багульника, мы решили, что на этом празднике телевизионной жизни мы даже не гости. А так как хотелось пить, кушать и спать, коллектив половцев медленно растворился в лесу, резонно решив, что на битву, коли надо будет, позовут.
Часа через три дошла очередь и до нас. Для начала меня и ещё несколько ребят издалека одеждой и внешностью похожих, видимо, на коварных половцев, заставили под камерой ползать и притаиваться в зарослях багульника. Видимо мы изображали половецких лазутчиков. Потом затеяли съёмку собственно баталии. На поляне выстроили потрёпанную за ночь шеренгу старшеклассных витязей. Вид у них был такой, словно они уже проиграли в этот день пару битв. Напротив их шеренги кучей сбилась наша половецкая орда. Телеоператор приготовился, раздалась команда, и наша орда изредка громыхая взрывпакетами и поджигняками, принялась делать то, зачем нас привезли. Театрализованная комедия кончилась. Мы хотели крови. И она пролилась. Пролилась, учитывая соотношение качества оружия и количество выпитого-съеденого за последние часы. При первых выстрелах и взрывах, которых ну никак не ожидали от половцев организаторы битвы, оператор исчез в ближайших кустах вместе с частью взрослых. Наверное, поскакали на княжеское подворье за подмогой. Не прошло и получаса, как битва затихла. Рать витязей оказалась без картонно-деревянного вооружения и превратилась в толпу окровавленных и злых старшеклассников, жаждущих отмщения. Половцы быстро разбежались по кустам и позора «не имали», потому как действовали согласно своих природных обычаев и тактики. Витязи грозили отомстить у княжьего двора, то есть в школе. Но когда это ещё будет! Дублей не снимали. Через пару дней я увидел в теленовостях себя в багульнике, в чалме и без свежего синяка под глазом.