Семён устал бороться. Да и смысла большого в этом не было. Тем более, что новая реальность поглощала его целиком. Засасывала в большую серую воронку. Серую, потому что Город, в который он попал, был полностью серый. Очень много оттенков серого. Он запоминал улицы, их расположение и уже кое-как ориентировался в пространстве. Было ощущение, что вот-вот он найдёт что-то важное. Хотя простое блуждание по улицам тоже было приятным. Казалось, что это просто ещё один переезд и всех тех многочисленных, что были в его жизни. Теперь уже возвращение в реальность, где по глазам били белые яркие цвета и солнечные лучи оставляли блики на крашеных стенах стало причинять ему боль. Ему не хотелось уходить из Города. Очнувшись снова в той же палате, он с нетерпением ждал «профессора», чтобы получить следующий укол. Сознание его расплывалось и в этих растаявших кусочках плавали уютные приглушенные серые улицы, словно оббитые войлоком и не пропускающие громких и резких звуков. Там он жил настоящей жизнью. Там ему было хорошо. Там ему не было так плохо, как тут. Семён свыкся с узенькими кривыми домами, которые вырастали в совершенно неожиданных и непригодных для этого местах, с молчаливыми жителями и той странной тишиной, что царила кругом. Сейчас он шёл по центральной аллее. Солнце было наглухо затянуто облаками. Как будто покрыто плёнкой. Рассеянный лёгкий свет мягко окутывал всё вокруг, выделял и очерчивал тёмные линии улицы. Он кутался в зябкое пальтецо и дыханием старался согреть онемевшие пальцы. Сегодня какая-то тревожность висела над Городом. Снег начал подтаивать, обнажая черные проталины и беззащитность неприкрытой ничем земли и серость асфальта. Ветер клонил голые резкие тени деревьев, и распахивал окна в домах. Силуэты людей, кутающихся в воротники и ссутуливших спины пробегали мимо, не оставляя после себя никаких воспоминаний. В тот момент, когда он свернул с главной аллеи в маленький переулок, пытаясь спрятаться от ветра, он увидел её. Безо всякого сомнения это была она. Даже странно, что он так хорошо её помнил. Сколько бы не силился, Семён не мог воспроизвести в своей голове черты лица матери, а эта девушка почему-то совершенно беззастенчиво ярким отпечатком хранилась в его памяти. Та девочка, из детства. С огромными глазами. Он узнал бы её в любой толпе. Она шагала навстречу ему из темноты серых домов. На ней было длинное в пол чёрное пальто и чёрная вязаная шапочка. Короткие, стриженые волосы обрамляли тонкое, словно фарфоровое лицо с огромными тёплыми глазами. Он не сразу разглядел, не сразу понял, что она несёт в руках. В руках её были крупные жёлтые цветки. Тогда Семён улыбнулся. Внутри стало спокойно. Он понял, что наступает весна.