Посвящается маме
9 мая 1945 года в селе Коротком, что под Корочей, с утра ждали важного правительственного сообщения. Ждали с особенным чувством: этому селу довелось оказаться в прифронтовой полосе Курской дуги, откуда оно долго смотрело в упор на войну. Его жители видывали всякое: не раз сходились на его околице в рукопашную наши и немцы, не раз село переходило из рук в руки; было и под немецкими артобстрелами и под нашим огнем, пока Курская дуга, распрямившись, не выбросила немецкие дивизии летом 1943 года из центральной России.
И вот пришел день, который должен был подвести черту под этой войной, принести Победу. Тарелка репродуктора, единственная на все село, находилась у Сазоновой Феклы. Ее хата одна из немногих уцелела от обстрелов, и после освобождения в ней установили радиоточку для прослушивания новостей и сводок Совинформбюро.
«Хозяйка» сельского радио, маленькая худенькая женщина с мелкими чертами лица и пронзительными темными, глубоко запавшими глазами, с утра готовилась встречать односельчан. Всех четверых своих детей выпроводила из дому ни свет ни заря. Каждый получил задание: кто постарше – в поле, заготавливать сено для коровы, младшие – в лес собирать травы. А сама прибрала двор, вымыла деревянные лавки, подмела земляной пол, украсила большую комнату полевыми цветами.
Выжила Фекла в войну, и сберегла детей, благодаря лесным травам. В оккупацию они были вместо хлеба. Разные баранчики, одуванчики, а порой и дубовые желуди, ивовые сережки, листья шелковицы, липы, березы, дуба. Ели их в сыром, и вареном, и пареном виде. Самыми вкусными были лепешки из конского щавеля. Он едва успевал вырасти, как детвора уже собирала его. Удалось Фекле по тем временам совершить своего рода подвиг, спасти корову: она как-то умудрялась прятать её в лесу. Белая в черных пятнах, с впалыми боками корова Маня была главным богатством семьи – благодаря ей дети пили молоко.
Ещё она счастлива была в этот день потому, что получила на днях письмо от мужа Кузьмы, он сообщал, что тяжело ранен, лежит в госпитале. Но жив! Жив! Счастье-то какое!
В полдень чуть не все односельчане, - бабы, дети да несколько стариков, - бросив все свои дела, пришли к Фекле «слушать Победу». Обступили репродуктор, стоявший наискосок от красного угла хаты с темной иконой в образах и, казалось, что радио слушали не только они, но и святой лик иконы, и родственники с выцветших фотографий, стоявших в ряд под иконой.
Младшая дочка Феклы, пятилетняя Нина в грубом платьице из домотканого холста примостилась в уголке на земляном полу, и постреливала оттуда по взволнованным лицам взрослых иссиня-черными глазками. И в ее память - к бомбежкам, немцам с короткими черными автоматами, голоду и холоду подвала, где они прятались от обстрелов, - добавился День Победы.
- Около часа дня, когда зазвучал из репродуктора голос Левитана, все заплакали. И пока говорил Левитан - все плакали. Слушать Левитана без слез никто не мог – ведь голос какой! Как Вечную память читал! По всем не вернувшимся! А сколько не вернулось!.. Все вспоминали своих родных, и как бы прощались с ними. Радость была, что закончилась война, закончилось это страшное время: мы ведь его на себе почувствовали, когда немцы у нас были. Но радость была вся в слезах…
Нина хорошо запомнила один таинственный случай, в последнюю военную зиму. Однажды ночью наша разведка выбила немцев из села. Застали немцев врасплох, так что убегали они в одних кальсонах. Но зимой далеко не убежишь, и попрятались они от мороза в стогах сена за селом. Утром наша разведка ушла, и они вернулись.
- Побили немцев много, и заставили нас собирать убитых солдат и хоронить. И вдруг одна женщина – в крик, и остановиться не может, а вокруг никто не может понять, в чем дело, с чего такой плач?! С чего бы это так убиваться? А она плачет навзрыд, слова сказать не может...
- Когда пришла она немного в себя, рассказала, что ночью, когда разгорелась перестрелка, словно кто-то толкнул ее под сердце, и вышла она во двор. Темно было, ни одной звезды на небе, видит только черное пятно на снегу – лежит в ее огороде убитый солдат. И сняла она с убитого сапоги и шапку. Сапоги были в войну самая ценная вещь на селе - не в чем было ходить. Спустилась к себе в погреб, легла, и снится ей сон, что идет к ней муж и все повторяет: «Я так спешил к тебе, а ты меня разула и раздела – мне так холодно!» Утром выскочила она в огород, а там и правда ее муж лежит…
Можно многое объяснить в этой странной истории: ее муж был в армии, его полк мог оказаться поблизости, и он мог вызваться сходить в разведку в родное село. Если бы не такой сон! Видела ли его эта бедная женщина на самом деле?
…Когда Левитан закончил читать победную речь, из репродуктора полился марш «Прощание славянки» и народ стал расходиться. Нина выбралась из своего уголка, и отдала матери большую холщовую сумку, набитую до верху травами: курочкой, полевым чесноком, попонками, морковником, корнями рябчика, что растут около реки, для праздничного стола. Больше всего было конского щавеля, здесь он был главным блюдом.
22.06.2021