ГОЛОЛЕД
Действующие лица:
Дзюба, мужчина за 50.
Дерябин, мужчина за 40.
Белецкая, женщина около 40.
Зулумян, мужчина лет 60.
Председатель, женщина лет 55.
Член комиссии, женщина неопределенного возраста.
Тигр.
Февраль. Уездный город в Украине. Улица, круто поднимающаяся в гору. На вершине холма находится продуктовый магазин, там же рюмочная. У основания в помещении студенческого общежития расположился избирательный участок №28. По обледенелой пешеходной дорожке вверх карабкается Дзюба.
Дзюба (бормочет, пытаясь совладать со сбившимся дыханием). Дзюба Василий Андреич. Работаю слесарем-сборщиком в шестнадцатом цехе. На "Фрунзе" само собой, где ж еще. "Химпром" ведь второй месяц стоит, от газа за долги отключили. Оттого народ на "Химпроме" не работает, а прохлаждается. Причем в прямом смысле: дубняк стоит в цехах зверский, зуб на зуб не попадает. Кум в титановом цехе роблит, рассказывал. Эх, ридна Украина, ридна Украина, что будет с тобой, доживу ли до других дней. Через шесть лет на пенсию, будь она не ладна. Ведь что я видел? Да ничего. Не жизнь, а мельтешение сплошное. Теперь вот выборы. Я долго колебался, идти на выборы или нет. Потом сказал себе: чего я там забыл? Разве что поставить птичку напротив "против всех". Тьфу, мерзкие рожи! Один другого хуже, бандиты, лицемеры и хамы. Противно при одной только мысли об этих ублюдках… (Пауза.) Теперь их двое осталось, и что с того? Хрен редьки не слаще. Лучше я пойду выпью. Да, это неплохая идея – заместо выборов пойти в рюмочную и хлопнуть сто пятьдесят… Потом, если хорошо покатит, можно будет еще взять по 150… дважды. Ведь мороз такой сегодня – тоже мне, блин, воскресенье! – что чаем с лимоном никак не отделаешься. Одно только плохо: придется волочиться на горку. На горке рюмочная. А гололед как назло такой, что хоть на карачках лезь на ту горку. Песка, что ли, жалко, будто золотой тот песок. Тьфу! Но я все одно полезу на горку. Потому что я не хочу больше притворяться, делать вид, что меня волнует судьба страны, в которой я живу… То есть, конечно, меня интересует, но от меня мало что зависит. У меня нет денежных вкладов, заводов и пароходов. С чем начал трудовой путь, с тем и кончаю. А там (показывает пальцем в небо) давно уже все решено. Но они упрямо держат нас за быдло, пытаясь втянуть нас в свои грязные танцы… Но нет, с меня довольно. Иду в рюмочную и напьюсь. Грубо, зато честно. (Карабкается по крутому склону, хотя рядом проложена дорожка.) Ну и скользко же, черт!
(Дзюба поскальзывается, падает на спину и начинает съезжать вниз, к подножию горки. На него внезапно сверху падает мужчина. Это – Дерябин.)
Дзюба. Охренел?! Глядеть надо под ноги!
Дерябин. Простите. Скользко очень, не удержался на ногах.
Дзюба. Не удержался. Ладно, вставай. Ну!
(Дерябин порывается подняться, но что-то не отпускает его от Дзюбы.)
А ну слезь с меня! Не слышишь, что ль?! Или ты, чудило, гомик?
Дерябин. Да я бы с удовольствием. (Безуспешно дергается.) И не гомик я, как вы могли подумать такое?!
Дзюба. Так вали на хер, раз не гомик!
Дерябин. Не могу. Меня словно магнитом к вам. Отпустите меня, пожалуйста… А вы часом не милиционер? Или, может, вас прислали из прокуратуры?
Дзюба. Что за бред? Я – мент! Головой об лед ударился, да?.. Ха, а что ты так всполошился? Да ты дрожишь весь, как цуцик! Натворил чего?
Дерябин. А что, так заметно?
Дзюба. Ну, вопросы дурацкие задаешь. Вдобавок не можешь от меня отлипнуть – значит, это не спроста.
(Пауза.)
Дерябин. Я только что подписал тендер.
Дзюба. Тендер? Что еще за хрень?
Дерябин. Конкурс, другими словами.
Дзюба. А-а, я что-то подобное и подумал. Выходит, грехи не отпускают, а не я.
Дерябин. Да кто вам дал право думать про меня всякое?!
Дзюба. Спокойно, дядя. Чиновник ты, вот ты кто. Тендер подписал, выходит, откат получил, захотел отметить это дело, да не дошел до рюмочной – шмякнулся об лед и покатился вниз. Вниз, дядя! Твое место внизу. Там, где все мы, дядя!
(Вдруг сверху на Дзюбу и Дерябина падает женщина и второй мужчина. Это – Белецкая, крупная, дородная дама, и Зулумян.)
С приземленьицем! О, да вы прям сиамские близнецы! Вы-то что натворили?
Белецкая. Какая чушь!
Зулумян. С чего вы взяли?
Дзюба. Да что тут думать? С какого бы хрена вы на меня упали, как вот этот дядя, кабы не ваши грешки?
Дерябин. Это верно, подтверждаю. Признавайтесь, ребята, как на духу, его не проведешь. Он насквозь видит.
Дзюба. Ничего я не вижу. Просто физику в школе учил.
Зулумян. Причем тут физика, когда виной всему гололед. Вот я – декан факультета физики…
Дзюба. Ну, раз вы декан, тогда лучше меня должны знать, что притягиваются друг к дружке плюс и минус.
Белецкая. Это я-то минус?!
Зулумян. Ну и кто же из нас минус?
Дзюба. Хе-хе, какие вы горячие, однако. Не знаю, успокоит ли вас, если я вам скажу сейчас, что я… минус. Полный минус. А вы все тут в плюсе.
Дерябин. Что это значит?
Белецкая. Вы что, обидеть меня хотите?
Дзюба. Да вас обидишь. Такими ручищами, как у вас, или ядра бросают, или зубы рвут.
Белецкая. Хм, я и вправду стоматолог, так что с того?
Дзюба. Что с того, вы меня спрашиваете? Так я ж вам говорю, что вы в плюсе. Нагрели кого-нибудь, облапошили или взятку взяли.
Зулумян. Вы определенно зарываетесь, молодой человек!
Белецкая. Замолчите сейчас же! Что вы себе позволяете?!
Дзюба. Я – ничего. Взяток никогда не брал. Не научился. Да и не давали, хе-хе. А вам, гражданка-стоматолог, точно что-то привалило. Раз вы ко мне так плотно прижались.
Белецкая. Тьфу, сильно вы мне нужны! Вы, мужчина, не в моем вкусе!
Дерябин. О чем вы? Здесь про вкусы никто и не спрашивает. Тот, кто руководит сейчас нашими действиями… да ему плевать на наши вкусы!
Зулумян. Но я не позволю, это неслыханно! Я, понимаете ли, уважаемый декан, должен съезжать с горки, сидя на каком-то проходимце…
Белецкая. А я?! Я только из парикмахерской вышла, а тут такое – вся укладка всмятку!
Дерябин. Бросьте нести чушь. Мы все здесь уважаемые, иначе бы нам никто не давал денег. И мы бы не примагнитились к этому человеку.
Дзюба. Вот-вот, слова истины! (Зулумяну.) Не будь у вас сейчас карманы набиты деньгами студентов, заплативших вам за экзамен, вы бы никогда не прилипли ко мне.
Белецкая. И когда же кончится это безобразие?! У меня муж, он ждет меня.
Дзюба. Так какие проблемы? Доставляю вас, хе-хе, вашему мужу в целости и сохранности.
Дерябин. Представляю, какие у мужа будут глаза, когда он увидит вас верхом на этом… курьере.
Белецкая. А вы-то, вы, могли бы и не лезть, куда вас не просят!
Дзюба. Не ссорьтесь. Зима кончится, тогда, глядишь, кончится и наше фигурное катание.
Дерябин. Бобслей, ха-ха-ха!
Зулумян. Но кто гарантирует, что этот человек отпустит нас потом?
Белецкая. Я не согласна дожидаться весны верхом на незнакомом мне мужчине. (Плачет.) Мне скоро в туалет надо будет, я шампанского выпила.
Дзюба. Сколько вам раз говорить, что дело не во мне, а в том, кто…
Белецкая. Довольно. Не повторяйте сто раз одно и то же. Противно ведь слушать… Скажите лучше, почему вы такой олух и недотепа.
Дзюба. Зачем вы меня оскорбляете?
Дерябин. Дама просто хочет знать, почему вы не берете взяток. Ведь тогда бы мы не пристали к вам, как банный лист.
Зулумян. Не лист, а противоположно заряженный полюс магнита.
Дерябин. Ха-ха-ха, никогда не попадал в такую курьезную ситуацию! Гололед, мужик, на которого сыплются, как горох, такие, как мы, у которых рыльце в пушку.
Белецкая. Это вы о себе так можете, а меня не троньте. Я – порядочная женщина и хороший врач.
Зулумян. Который лечит только за взятки. Вы ведь работаете в государственной поликлинике, я вас видел.
Белецкая. Люди этого сами хотят. Каждый труд должен оплачиваться достойно, а труд стоматолога – особенно. А вы, уважаемый декан, далеко от меня не ушли. Вон, рядом пыхтите, никак не может освободиться.
Дерябин. Бросьте грызться. Неужели вы не поняли, что нам надо объединиться, чтобы освободиться от этого человека? Ведь совершенно неизвестно, куда он нас в конце концов завезет.
Зулумян. А ну-ка немедленно отпустите меня!
Дзюба. Нужны вы мне больно. Проваливайте… если получится. Но вы напрасно переживаете. Скоро спуск с горки закончится, а внизу…
Белецкая. Что внизу?
Дерябин. Прокурор.
Белецкая. Ой, а у меня прическа растрепанная!
Зулумян (Дерябину). Ну и шутки у вас глупые!
Дзюба. Внизу избирательный участок.
Зулумян. Да вы с ума сошли! Что я там забыл?!
Дерябин. Час от часу не легче… А вы, кстати, голосовали?
Зулумян. За кого вы меня принимаете? Чтоб я голосовал за этих!..
Дерябин. Кого-то ж все равно придется выбрать. Хотя бы для того, чтобы сохранить бизнес.
Белецкая. Вам-то какое дело до бизнеса? Вы ж чиновник, за свое место должны дрожать.
Зулумян. Бесполезно, все уже предрешено и поделено.
Дерябин. Ну не скажите, придет новый хозяин и снова перекроит страну.
Белецкая (Дерябину). Приведет своих холуев, а вас мигом выкинет на улицу!
Дзюба. Если вам интересно мое мнение, так я скажу вам, что с выборов все и началось.
Дерябин. Что началось?
Дзюба. Мое падение.
Зулумян. Зачем же так высокопарно?
Белецкая. Тьфу, вы – паяц и лицемер!
Дзюба. Да я о горке. Гололед сегодня какой! Я пошел в рюмочную, решил закосить выборы, точно так ведь думал, как вы, хотел заместо этой клоунады триста грамм выпить…
Зулумян. Зачем эти подробности?
Белецкая. Фу, противно слушать, от вас несет перегаром!
Дзюба. Хм, дослушайте, уважаемые взяточники. Вместо того чтобы быть гражданином и патриотом своей страны, я задумал нажраться.
Дерябин. Ну?
Зулумян. И какая здесь связь?
Белецкая. Мужик!
Дзюба. Связь простая. Налицо, так сказать, связь. Пойди я с утра на выборы, а не в рюмочную, я б не упал, поскользнувшись. И тогда бы вы, полные кретины и сволочи, не свалились на меня, как три мешка с дерьмом!
Зулумян. Да вы… знаете ли, это уже ни в какие ворота!
Белецкая. Хам! А еще магнитом прикинулся!
Дерябин. Эко разошелся.
Дзюба. А чего мне вас бояться? Это вам надо бояться. Кто знает, может быть, вам до скончания века придется прожить в таком тесном кружке.
Зулумян. Протестую! Я буду на вас жаловаться!
Белецкая (Зулумяну). Вы визжите хуже бабы, тьфу!
Зулумян (замечает кого-то в стороне). Вон! Вон милиционер! Товарищ милиционер, скорей сюда! Меня похитили! Я – уважаемый в городе человек, декан, профессор…
Дерябин (прищурившись, смотрит в ту же сторону). Это гаишник. Ну, сейчас нашему полку прибудет.
Зулумян. Что вы хотите этим сказать?.. Что мент тоже… примагнитится?
Белецкая. Ой, только не на меня! Подвиньтесь же, я не хочу, чтоб на меня, ко всему прочему, гаишник упал.
Зулумян. Да кто вас здесь спрашивает? (Кивает на Дзюбу.) Вон, как он захочет, так и будет.
Дзюба (ухмыляется). Неа, гаишника не коснулось.
Зулумян. Что за безобразие?! Где справедливость?!
Белецкая. Неужели он взяток не берет? Какой-то неправильный гаишник.
Дзюба. Видать, гаишнику другое наказание приготовлено. Покруче, чем вам на мне с горки кататься.
(Дерябин смеется.)
Вы чего? Что тут смешного?
Дерябин. Я вспомнил, как вы заразительно рассказывали о рюмочной, что мне захотелось выпить. Хоть какая-то польза была бы от этого абсурда.
Зулумян. Так у меня есть! Один студент коньячок выставил!
Белецкая. А у меня шоколадка, кажется, была. (Роется в сумочке.)
Дзюба. И как же вы собираетесь пить? Сидя на мне, что ли?
Дерябин. Да-а, и стаканов тоже нет.
Дзюба. Погодите чуток, сейчас избирательный участок будет. Там и стаканы найдутся.
Дерябин (замечает впереди избирательный участок). Так вот же он!
Зулумян. Кто?
Дзюба. Да не кто! Участок, мать его!
(Разбив двери, компания влетает в помещение избирательного участка. Свет резко гаснет. Пауза.
Свет загорается. Избирательный участок. В центре разлегся на спине Дзюба, сверху на нем Дерябин, Белецкая и Зулумян. Они как ни в чем не бывало, поднимаются с Дзюбы. Тот тоже встает на ноги. Дзюба подходит к столу, за которым сидят Председатель участка и Член комиссии, возвращается со стаканом с минеральной водой.)
Вот, один стакан есть. (Выливает воду на пол.)
Дерябин. Значит, будем пить по очереди. (Зулумяну.) Наливайте, профессор. (Белецкой.) Где ваша шоколадка, уважаемая?
(Белецкая лезет в сумочку за шоколадкой, но в следующий момент обмирает от неожиданности, увидев в трех метрах от себя Тигра – он выходит на середину участка и, как ни в чем не бывало, ложится в шаге от людей.)
Белецкая. Ой, киска какая!
Дзюба. Это не киска, а тигр.
Зулумян. Почему тигр?
Дерябин. Потому что год тигра.
Зулумян. О, теперь я знаю, за кого голосовать!
Дерябин. Погодите, давайте вначале выпьем. Профессор, ваш коньяк!
(Зулумян вынимает из портфеля бутылку коньяка и наливает в стакан. Пьют по очереди. Тигр пристально наблюдает за людьми.)
Дзюба (заметив взгляд Тигра). Давайте и тигру нальем. Глядите, как он на нас смотрит.
Зулумян. Идите и налейте, раз вы смелый такой.
Белецкая. А мы позовем хорошего котика. Ты же хороший, да, тигренок? Кис-кис-кис!
Все четверо (наперебой). Кис-кис-кис!
(В следующий миг неведомая сила неотвратимо влечет их к Тигру. Дзюба, Дерябин, Белецкая и Зулумян притягиваются к нему, как к магниту. Свет гаснет. Затемнение. Раздаются пыхтения людей, довольное кошачье урчание и подозрительный хруст.
Занавес.)
февраль 2010 г.