Для всего на свете есть своя противоположность. Великое Добро порождает Великое Зло и наоборот, в противостоянии они ослабляют или уничтожают друг друга. А уж целая страна, подчиненная одному гениальному злодею, порождает плеяду великих героев Добра, это как акт самосохранения.
Все на свете имеет свой конец, даже Великое Зло, даже гениальное. Вот и в страну прокрался отряд людей, после — заслуженно названых великими. Мало того, что они смогли пройти земли, где не было ни одного свободного волей существа, они умудрились пробраться в крепость злодея и столкнуться с самым тяжелым испытанием на своем пути: избранными воинами-демонами, созданными, как оказалось, из живших когда-то людей. Великолепные лучник, копейщик, топорщик, метатель кинжалов, мастер кулачного боя, мечник и даже воин с кнутом — все в тяжелейших схватках были повержены. Последняя преграда на пути уставших героев: демоническая волшебница, невероятно сильная, как и прочие воины.
— Т-твою ж мать! — выругался Дариан, клубочком откатываясь к стене и тормозя об нее собственным затылком. — Да где ж он понабрал-то их?
Тряхнув головой и перехватив рукоять меча поудобней, он начал снова подбираться к демонице, прикрываясь от искр волшебства щитом. Не зря разорил он гробницу предка, ой не зря…
Еще трое его друзей подбирались с трех других сторон, отвлекая внимание волшебницы, а четвертый сыпал стрелами, не надеясь на успех. Вот она повернулась к Дариану, оскалилась, вытянула руку, колдуя очередную пакость… И наконец-то Мерилика закончила свое дурацкое заклинание, и тонкий луч пронзил тело демоницы, войдя в спину и выйдя меж грудей. Она обнажила клыки в беззвучном крике злобы и боли.
И вместо того, чтобы упасть и умереть, или рассыпаться в прах, или еще какого варианта смерти, она начала оплывать подобно быстро сгорающей восковой свече. Под изумленными взглядами героев плоть высокой, ширококостной, грудастой женщины с грубыми чертами лица стекала с маленькой, тоненькой девушки. Волосы у неизвестной завивались вокруг красивого овального личика и падали на молодую высокую грудь. Дариан уронил челюсть на грудь, а она как смотрела на него, еще будучи демоном, так и продолжала смотреть. Потом улыбнулась благодарно и растворилась в голубоватом тумане.
Перед людьми же встала проблема в виде застывшего столбом друга, как был, с отпавшей челюстью. Пока его приводили в чувство, на них свалился приведенный в отчаяние и, кажется, сошедший с ума чародей, главный виновник всего безобразия. Пока его убивали, пока выбирались из враз умершей страны… Дариан все равно помнил явившиеся ему картины:
***
Та самая девушка, что скрывалась под обликом демоницы, обернулась на чей-то зов. Королевский сад, принцесса и король. Он говорит ей что-то важное, она серьезно кивает.
Неважно какой ценой, но страна должна жить. Главное — не королевский род или дворец, или столица. Главное — это народ страны, гибнущий сейчас от голода.
***
Снег падает и падает на поля, леса и дороги. Из-под снега проглядывают зеленые верхушки елей. Возле деревни горой лежат трупы умерших от голода людей: тощие, страшные.
Телега стоит на боку, на торчащем кверху борту ее сидит, скорчившись, семейство: мать и двое детей. Отец семейства уже погребен под снегом, лишь высохшая рука, но совсем как живая, торчит из сугроба. Неожиданно ладонь судорожно сжимается и разжимается. У девочки, видевшей это, уже нет сил пугаться и кричать. Она с трудом перебирается к матери и прижимается к ее тощей груди, пытаясь всхлипывать без слез. Ее брат молчит и бессмысленно смотрит в одну точку огромными блестящими глазами. Мать гладит дочь по голове, но как у дочери не нашлось слез, так и женщина теперь не находит слов.
***
Король открыл столичные склады, все, раздавая еду голодающим. Из пяти гонцов, отправленных с предложениями золота за еду в соседние страны, попасть туда и обратно смогли лишь двое, остальные сгинули в неизвестности. Из двух верениц подвод с золотом до места дошла лишь одна, но она же, уже с едой, и смогла вернуться.
Принцесса, и без того не страдавшая полнотой, отощала до предела, лишь одни глаза остались, голубые и теплые, как летнее небо. Король ходил с трудом.
***
В обессиленную голодом и зимой посреди лета страну вошла вражеская армия, ведомая уже знакомым чародеем. В плен демоны не брали, убивая всех подряд, не считаясь ни с чем. Скот уничтожался, и без того бесплодные поля вытаптывались.
Короли соседних стран, занятые своими проблемами, деликатно отвернулись от происходящего. Они полагали, что сие дело не так уж и существенно.
Однако армия у короля осталась.
***
Молодой мужчина с русыми волосами кажется грубым мужланом, но глаза его теплые и сладкие, как мед. Это тот самый - беспардонно красивый, до оскомины на зубах, - мечник. Когда он превратится в демона, то его глаза станут голубовато-зелеными и холодными, как драгоценные камни. Он точил меч, сидя у стены, но сейчас молчит, внимательно слушая маленькую отважную принцессу. Она просит воинов сражаться, даже не просит, а умоляет. Она принесла им еды, скорее всего из собственных запасов.
Она не могла оторвать взгляда от глаз молодого мечника.
***
Королевский дворец. Умерший от истощения король. Сухие и страшные от отчаяния глаза маленькой принцессы.
Семеро воинов — все, что осталось от когда-то великой армии королевства, защищают вход во дворец. За ними: хрупкая девушка и волшебная корона. Перед ними: полчища демонов. Сколько не убивай, из трупов горожан чародей создаст новых.
Пал топорщик, пал мастер кулака и пинка, был разодран на части бывший пастух, в руках которого кнут превращался в ну очень злую змею. Молодой мечник, весь в синей демонической крови, зовет друзей во дворец: может, хотя бы принцессу им удастся спасти. Образ ее тонкого бледного лица не уходит из его мыслей, порой мешая сосредоточиться на битве.
В коридорах дворца пал метатель кинжалов, прикрыв собой мечника. Но тому отрубили правую руку по локоть. Лучник, на их счастье, немного умеющий врачевать, смог перебинтовать страшную рану, и юноша взял меч в левую руку, отбросив обломки щита.
***
Чародей поджег магическим пламенем дворец, и во внутренние покои однорукий мечник прорвался уже сквозь мерцающий воздух. За ним рвались демоны.
Принцесса в огненном мареве выглядела отчаянно прекрасно. В руке она сжимала волшебную корону. Быстрый обмен взглядами с юношей был значительней всех слов, которые эти двое могли бы когда-нибудь друг другу сказать. Однако, более им беседовать не довелось.
Часть упавшей колонны покатилась и сшибла молодого человека с ног. Последним его образом, что видела принцесса, было недоуменное лицо. Оглядевшись, она увидела руку лучника, торчащую из-под упавшей стены и сжатую в кулак в бессильной ярости. Копейщик был приколочен к стене короткими мечами королевской стражи.
Гордый и торжествующий, чародей вошел в покои, объятые пламенем. Его от обжигающих искр оберегал сияющий зеленым магический плащ.
Радостно ему улыбнувшись, девушка подняла корону вверх и завершила древний обряд, составленный предусмотрительными предками. Столб волшебного света пробил потолок и ушел в небеса. Нетронутый ничем и никем труп принцессы упал на горящие занавеси уже без короны.
***
Он нашел трупы восьми человек, осмелившихся так долго воевать против него, вылечил их и наделил этими телами лучших из демонов. Он был великим чародеем и смог вернуть частицу душ в их тела: ровно столько, чтобы в посмертии люди, таки сумевшие ему помешать в главном, видели, что своего он все равно добился. Чтобы принцесса и мечник никогда так и не смогли обменяться взглядами, прикоснуться друг к другу, пусть они и бывали часто вместе.
Это было из тех вещей, что не рассказывают другим людям просто так. Дариану потребовалось выпить, чтобы рассказать друзьям про то, какой была эта страна до…