Артур и Лидочка жили по соседству. Это были совершенно самостоятельные
шестилетние дети. Детский сад они почему-то не посещали и находились
по очереди друг у друга, пока родители зарабатывали деньги.
Лидочка страшно любила Артура, они даже договорились пожениться,
когда вырастут, но все же девочке больше нравилось быть в гостях,
чем дома, так как Артур очень жестоко обращался с ее куклами:
рвал им платья, выдергивал руки и ноги. Подружка плакала, а он ругался:
«Не реви, а то не женюсь на тебе!»
Другое дело — в гостях у Артура. Под его столом находилась полка
с замечательными красочными книжками, в тумбочке жил целый отряд
оловянных солдатиков, а если в полу отодвинуть маленькую, с ладошку,
дощечку...
Что там было — тайна, которую Лида честно хранила. Но самое главное,
здесь Артур ее не обижал, даже давал пострелять из пистолета и разрешал
побаюкать свою любимую игрушку — собачку, у которой носик всегда был
намазан духами.
Причина хорошего поведения Артура была проста. Уходя на работу, мама строго
говорила: «Дети, ведите себя хорошо. Вернусь, спрошу у этой тети, как вы
меня слушались». И она указывала на небольшую картину, висевшую на стене
возле дивана.
На картине была изображена красавица, сидящая в старинном экипаже,
взгляд которой неотступно следил за детьми. Руки дамы в тонких перчатках
скрывались в муфточке, а маленькую шляпку украшало белое перо. Не очень-то
уютно шалить под таким наблюдением. Поэтому Артур был вежлив.
Сначала сдержанность друга восхищала Лидочку, но быстро наскучила.
Она попробовала попрыгать на диване, но, встретившись глазами
с красавицей на стене, прыгать расхотела, и, вздохнув, села:
— Слушай, Артур, давай спрячемся от нее.
— Давай!
Дети спрятались, но их старания ни к чему не привели.
— Смотрит?
— Смотрит!
— А пошли на кухню?
— Пошли!
На маленькой тесной кухне играть было нечем. Артур сделал вылазку
в комнату за пластилином.
— Смотрит?
— Смотрит!
В конце концов они затеяли классную игру: лепили маленькие бомбочки
и наполняли водой из крана. Если посильнее стукнуть кулаком по такой
штучке — брызги летят во все стороны! Артур с Лидочкой так увлеклись,
что всю кухню залили водой, а стол заляпали пластилином.
— А можно мне попробовать? — раздался незнакомый голос.
Ребятишки остолбенели: в дверном проеме стояла элегантная барышня
в длинной, необычной одежде, ростом с Лидочкину куклу. Шляпка с пером
на изящно уложенных косах показалась детям очень знакомой. Первым пришел
в себя Артур:
— Ты кто?
— Я из той картины на стене. Все называют меня Неизвестная, но мне
больше нравится Флора Флер. Это я сама придумала. Красиво?
— Конечно! — воскликнула Лидочка. — Ты вся красивая!
Барышня порозовела от удовольствия и, потупившись, попросила девочку:
— Посмотри, пожалуйста, что у меня с ногой, кажется, я неловко спрыгнула.
Лидочка посадила Флору Флер себе на колени и осторожно сняла с нее крохотный
сапожок и чулочек.
— Ой! Нога-то распухла!
- Надо лед приложить, — пробурчал Артур и полез в морозильник. Наколол льда,
завернул в салфетку и подал Лидочке.
— Я хотела поиграть с вами, — жалобно оправдывалась девушка.
— Ишь, какая крошечная, а шустрая, с такой высоты прыгать — могла бы
совсем разбиться, — возмутился Артур. — Объяснила бы толком, мы бы поддержали,
а то ползаем тут по-пластунски, чтоб ты маме не настучала.
Флора Флер рассмеялась, ей явно стало легче
— Ты правда считаешь меня ябедой?
- А кто тебя знает? Смотришь и смотришь на нас...
- Вы такие милые.... Только маме, наверное, не понравится,
что кухня грязная.
Артур огляделся:
— Да... Это я мигом! — быстренько нашел тряпку, ведро, вытер
пол и задвинул, было, орудия труда под стол, но, покосившись на барышню,
тряпку прополоскал, выжал, воду вылил и все прибрал по местам.
Потом взял нож и отскоблил пластилин со стола.
— Молодец! — одобрила Флора Флер. Пока Артур хозяйничал, девочка
помогла ей обуться.
— Мне пора, сейчас придет мама. Ты подсадишь меня, Лидочка? — спросила барышня.
Девочка нежно обняла красавицу и понесла ее в комнату, где на стене
висела картина, на которой скучали пустой экипаж и туманный пейзаж за ним.
Едва дети успели взобраться на диван, раздался звонок — пришла мама.
Флора Флер в руках девочки растаяла, как облачко, и в ту же секунду
оказалась на картине — красивая, надменная, из-под густых ресниц
внимательно следящая за каждым, кто входит в комнату.