Дед-фронтовик и внук
Скоро 9 Мая – День Победы. Раз в год, к этому празднику, Борис Георгиевич достаёт свои боевые и праздничные награды, чтобы натереть их до блеска мелом специальной маленькой мягкой тряпочкой.
В былые времена он прикреплял их к синему пиджаку и в модном когда-то – с широкими брюками – костюме с гордостью выходил по праздникам на улицу, сидел на работе на собраниях или шёл в школу к дочери. Дети с удивлением смотрели на немолодого уже отца одноклассницы и с интересом слушали рассказы по войну. Давно это было. Дочь уже взрослая, уехала в другой город. К праздникам присылает открытки, регулярно передаёт посылки да звонит, – правда, часто. Только по телефону много не поговоришь. А так хочется рассказать о том, что сохранила память!
Говорят, с возрастом память становится хуже, но он, словно это было вчера, помнит, кажется, каждый день из тех, что были на фронте. А ушёл на фронт он почти сразу, как началась война. И «пол-Европы прошагал». Когда Марк Бернес пел: «…а на груди его светилась медаль за город Будапешт» – маленькая дочь спрашивала: «А у тебя есть медаль за город Будапешт? Ведь ты воевал в Венгрии». И он, прищурившись, с улыбкой отвечал ей: «Нет. Не всем медали давали. Иногда документы на награды могли затеряться… Есть за победу над Германией. Есть другие». Девчушка слушала и не понимала ещё, что не все подвиги отмечены наградами, что «солдат на подвиг шёл не за награды» («и тем дороже эти ордена»), что побыть хотя бы час под пулями и при этом не струсить, не спрятаться, не бросить оружие, а исполнить свой долг воина, солдата, защитника Отечества – подвиг. Они все – кто не дожил до Победы и кто встретил её в мае 1945-го – герои. Потому что они – защитили и спасли свою землю, свой народ от фашизма, от порабощения. По-разному сложится жизнь фронтовиков в послевоенное время, но в мае 1945-го – они герои-победители.
… Слезятся то ли от меловой пыли, то ли от нахлынувших воспоминаний глаза. И вдруг тишину нарушают едва слышные шаги, на шею опускается маленькая лёгкая ручонка и воспоминания прерывает любопытный детский голос: «Деда, а что ты делаешь? Вот это да!»
Это внук Сергушка, дедова отрада. Он вместе с мамой приехал навестить Бориса Георгиевича перед самым любимым в семье праздником. Дед смотрит на внука и понимает, что жизнь прожита не зря, что Сергунька – тот, ради кого он, его однополчане, да и все «родины солдаты» рисковали жизнью, испытывали лишения, лечились в госпиталях. А многие остались навеки «там».
«Что знает внук и его мама о войне? Книг в доме о войне много. Когда Серёжа вырастет, он их прочитает. Немногословные рассказы деда не передадут ужаса, страха, чувства потери друзей и радости от выполненного поручения командира, или от освобождения населённого пункта, или от наступления самого главного дня – Дня Победы. И хорошо, что они знают о Великой Отечественной войне только от ветеранов, из книг и фильмов. Пусть над ними всегда будет только мирное небо. Хватит того, что он проливал свою кровь на войне», – все эти мысли вспышкой промелькнули в сознании фронтовика. И в сегодняшний день старого ветерана вернул голос любимого Серёжки: «Деда, а эта медаль за что? Расскажи». Дед рад, что нашел собеседника, а вернее слушателя, благодарного слушателя. Серёжа – он добрый, любознательный, слушает всегда внимательно и вопросы задает уточняющие. Борису Григорьевичу с ним легко, хотя Серёже всего пять лет. Дед уже готов начать рассказ, а внук с нетерпением его торопит, усаживаясь поудобнее, подперев щеку рукой: «Дедушка, рассказывай!» А как рассказать, чтобы пятилетний мальчуган проникся рассказом? Пока вспоминал, живые картины возникали перед глазами. А чтобы рассказать, слов не хватает. Да, он и не мастак рассказывать: всю жизнь «баранку крутил» – и на войне и после, даже на пенсии шоферил. Но внук ждёт. И седой фронтовик, которому уже за семьдесят, немногословно, с паузами ведёт рассказ:
– Летом это было, Серёжа, на Украине. Я тогда не Третьем Украинском фронте был.
Серёжа не знает, что это за фонт и почему он третий, а не первый или четвертый. И в каком точно году это было не важно, может, дед и сам забыл. Но мальчик вслушивается в каждую фразу, ловит каждое слово, запечатлевает в детской памяти каждый эпизод, может, для того, чтобы потом кому-то скромно или с гордостью пересказать эту историю деда-солдата. Чтобы не прерывалась ниточка памяти от прошлого через настоящее к будущему. Хорошо, что дед и Серёжа встретились. Это союз прошлого и будущего – дед и внук.
– Шли мы уже на Запад, – продолжает Борис Георгиевич. – Бои развернулись под Белой Церковью.
– Деда, а белая церковь большая? – интересуется мальчик.
– Это, Серёжа, город так называется. Его мы должны были освободить. И, как на зло, на нашем участке такая была сильная перестрелка, что для поддержки пехоты нужно было тяжёлое орудие. Артиллеристы помогли, но снарядов у них было мало. А что пушка без снарядов?! Тогда вызывает меня командир и приказывает: «Сержант Осипов, доставите снаряды» – и указывает на карте место. «Есть!» - отвечаю и направляюсь к своей полуторке. А солдаты уже поставили ящики со снарядами в кузов. Сел я за руль, включил газ, завёл машину и тронул с места. Дорога была ухабистая, но пункт назначения минутах в пятнадцати езды. Думал, доеду быстренько. Но минут через пять что началось! Откуда ни возьмись появились вражеские самолёты и начали бомбить дорогу. «Эх, путь-дорожка фронтовая. Не страшна нам бомбёжка любая…» – так, Серёжа, только в песне поётся. Страшно было очень. Взрывы и справа, и слева. Моя машина петляла среди воронок, съехав с дороги в поле. А мысль одна: скорее успеть. Должны же бомбы в этих двух самолётах закончиться! Закончились. И напоследок один фашист (другой куда-то исчез) на бреющем полёте прошил из пулемёта кабину моей полуторки. Словно кипятком, обожгло плечо. Я ждал ещё одного захода лётчика, но он развернулся и полетел за линию фронта. Тогда я понял, что был в нескольких сантиметрах от гибели. Немец целился не в кабину. С высоты было видно, что я везу снаряды.
Дед замолчал, и Серёжа сразу спрашивает:
– А с плечом что?
– Да я про него до самого конца пути и не вспоминал. Когда доехал, вышел из машины, лейтенант из блиндажа выскочил – и честь отдаёт. Ребята обнимают. Они, оказывается, наблюдали эту охоту двух бомбардировщиков за мной. У фашистских самолётов после задания осталось несколько бомб, и они решили развлечься – поохотиться за машиной, зная, что останутся безнаказанными. Но не тут-то было. Помнишь, я тебе сказал, что под конец атаковал меня только один самолёт. Оказалось, второй кто-то из моих однополчан подбил прямо с колена из противотанкового ружья, когда немец делал новый заход в мою сторону. Но всё это я узнал позже. А сразу, как только отдал донесение и начали выгружать снаряды, в глазах у меня потемнело. Придя в себя, я увидел, что сижу на табурете, прислонившись спиной к стене. Левый рукав весь промок, кровь тонкой струйкой стекает на пол землянки, а рука вся обмякла. Ранение оказалось лёгким, в мягкие ткани, – кость и сухожилие не задело.
Дед расстёгивает потёртую манжету серой клетчатой рубашки и показывает внуку след от боевого ранения. Мальчик тёплыми пальчиками прикасается и спрашивает:
–А сейчас не больно?
Всё ему интересно, Серёже, – чуткий он, внимательный.
– Нет, - говорит дедушка, - только к перемене погоды иногда ноет. Но ничего. Я ещё легко отделался. Всю войну пули меня словно облетали. А вот друг мой Володя погиб.
Борис Георгиевич стариковской рукой указывает на фотографию, где он совсем молодой стоит рядом с совсем юным сержантом.
– Дед, а расскажи по него.
– В другой раз, внучек. Тяжело вспоминать такое. Давай лучше фотокарточки посмотрим.
И с коричневатых фотоснимков смотрят на Сережу и деда бойцы из далёкого 1944-го. Им обязаны Серёжа и его мама сегодняшним миром. Кто-то остался в том прошлом навсегда, о ком-то дед ничего не знает, а от кого-то лежит в коробке целая стопка писем и открыток. О них рассказы ещё впереди.
Тепло на душе у деда, когда рядом Серёжа. «Не стареют душой ветераны», когда рядом те, кому эти ветераны нужны. Молодеет душой Борис Георгиевич, когда думает о внуке.
Пройдёт ещё годовщина Победы. Уедут в другой город дочь и внук. Но через год Борис Георгиевич снова достанет свои боевые награды, фронтовые фотографии и расскажет Серёже другую историю, бывшую с ним на войне больше полувека назад.