Бумеранг

Я их опять сделал! Ещё пара минут – а эти ребята вряд ли будут медлить – и у меня снова появится привкус крови на губах. Какое приятное предвкусие – как у хищника над горлом поверженной жертвы.
Я за рулём Опеля – это только с виду Опель, ибо за пять секунд набирает более сотни километров в час, - но при моём образе жизни машинка должна быть скромной и незаметной. Ещё минута – и я буду у бензозаправки. Залью полный бак – и опять свободен лететь и решать, какую смерть кому назначить. Да, я – Бог, и я ещё не сказал последнего слова!
Страшная боль вдруг стиснула грудь, в глазах потемнело – что за чёрт! Последнее, что я увидел, - летящая на меня стена…"****ь!" – таким, по иронии сюжета, оказалось моё последнее слово.

Эпизод 1. Пробуждение

Пробуждение было кошмарным. Я чувствовал, что не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Такие сны бывали у меня в детстве, помню, что пытался в этих снах позвать на помощь, но вместо слов вырывалось бессвязное мычание. И только когда удавалось, наконец, пересечь грань между сном и явью, приходило облегчение вместе с лёгкой испариной.

- Он вышел! – услышал я где-то над собой. Мне удалось раскрыть глаза, и одновременно я понял, что моя скованность отнюдь не была плодом кошмара: руки и ноги мои были, действительно, лишены возможности производить движения. Я лежал в больничной палате, связанный – или привязанный, – под капельницей и с кучей каких-то подключений к моему обездвиженному организму. Стало интересно, куда и кто вышел…
- Привет! – сказала девушка в белом халате. – С возвращением!

Стала возвращаться память, но как-то пятнами. Как я сюда попал, я не помнил. Сначала в голову лез какой-то откровенный бред. Будто я попал сюда по двум причинам сразу. Одна – что меня расстреляли из автоматов. Вторая – что я не справился с управлением автомобиля и врезался в стену.

- Вы можете говорить? – участливо спросила сестричка. – Вы меня слышите?
Чутьё подсказало мне, что делиться сомнениями относительно случившегося со мной нецелесообразно. Во всяком случае, моя привязанность к койке могла оказаться следствием моей излишней разговорчивости в некотором прошлом, и мне не хотелось бы, чтобы психиатры продолжали оберегать меня от меня с помощью ремней.
- Вы можете шевелить пальцами? – спросила сестра, не дождавшись подтверждения моих способностей входить в коммуникацию с помощью моего языка и её ушей. И симметрично. Я попробовал ответить пальцами, и возникло такое впечатление, что это мне удалось.
- Вот и славненько. Я сейчас вас освобожу, но вы, пожалуйста, не делайте резких движений – чтобы не открылось кровотечение. Уж больно круто вас изрешетили, просто страх.

Теперь, по крайней мере, я точно знал, что одна из причин моего бедственного положения мне не померещилась. То есть об стену я не бился. Но попытки вспомнить что-либо ещё пока приводили к весьма неутешительным результатам. Хорошо, хоть вспомнил, как меня зовут! Георгий я, а для своих – Юра, вот что я достоверно вспомнил. А также, что мне сорок пять и что я разведён, - при каковом воспоминании я покосился на достоинства сестрички.
А сестра, расстегнув мою "сбрую", ещё раз напомнила об осторожности и вышла из палаты. А я начал пробовать шевелить конечностями. Большая часть нежных движений кончалась тянущими и болевыми ощущениями в области груди и в спине. "Интересно, попали ли в сердце", - возник совершенно детский вопрос.

Сестра вошла не одна. С ней вошёл крупный мужик лет шестидесяти – видимо, лечащий хирург.
- Здравствуйте, как наши дела? – спросил он, и не дожидаясь, пока из моего открывающегося рта последует ответ, глянул на листок с какими-то каракулями и ответил сам:
- Для трёх недель в коме вы, Георгий Михайлович, просто огурчик.
- А про мои дела подробнее не расскажете? – успел вставить я, по-видимому, не совсем своим голосом. Впрочем, какой у меня был свой, помнило, наверное, только тело, в сознании и на эту тему значился пробел.
- Отдохните-ка пока от воспоминаний. Только-только с искусственного дыхания и кровообращения сняли, а туда же. Всё в своё время вспомните. Да и помогут вам, если что трудно даваться будет.
Он повернулся к сестре и продолжил:
- Сейчас изменим вам назначения, - и он сказал сестре на ихнем фармацевтическом наречии, что мне глотать, куда и что мне колоть.
После чего вышел из палаты. Да, и ещё перед уходом на понятном мне диалекте добавил, что кое-что мне уже можно принимать перорально помимо микстур. То есть питаться я уже смогу частично ртом, а не исключительно через капельницу. Тут я было с ужасом вспомнил проблему горшка у лежачих больных, но тут же утешил себя тем, что справлялся же как-то, когда разбитый тазобедренный поменяли на железяки. Да и не дадут здесь умереть засранцем, как я понял.

Потекли дни реабилитации. Костыли, процедуры, формальные визиты лечащего, жрачка – правда, вполне пристойная для больничных условий, – телевизор, пикировка с медсёстрами. Всё, как у всех. Насчёт воспоминаний вскоре можно было особо не беспокоиться. Основные факты биографии вскоре всплыли из темноты моего внутреннего архива и прижились в обозримом участке памяти, на ближних полках, так сказать. Промышлял я, как оказалось, частным сыском, имел лицензию, всё тип-топ, даже на коньяк хватало. Только пить было обычно некогда. То есть бывало и время, но в это время не подбиралась компания – а один я не пью. Разве 20 граммов на ночь, для снятия возбуждения, так сказать.
Передо мной начали всплывать и картины моего последнего дела, закончившегося некоторым количеством пуль в моём теле и клинической смертью 15.07, в 14:21, как я успел высмотреть в своей медкарте. Я пытался считать дырки, разглядывая себя спереди – непосредственно, а сзади – в зеркале. Насчитал шесть дырок, но некоторые швы выглядели так, как будто оттуда по две-три пули выковыривали. Буду приятелям говорить, что выжил после десяти ранений, из которых два… нет, три – смертельны. В сердце, кстати, как я выяснил-таки, не попали. Амур тоже промахнулся: сестёр было четыре смены, я со всеми перезнакомился, все были милы… но именно поэтому влюбиться мне не удалось. Ну да оно в моей работе и ни к чему. Сестру, которая встретила моё возвращение, я несколько выделял из прочих щебетуний, к тому же звали её так же, как и мою дочь – Юлей. Интересно, сообщили бывшей жене о моём состоянии?
Какую помощь в части труда по вспоминанию имел в виду хирург, мне некоторое время было непонятно. Так же непонятно было и то, почему мне не разрешали пользоваться средствами связи – я бы с удовольствием сконтрабандил бы коньячку, вызвонив пару приятелей, благо времени теперь было по самое не могу – и почему время от времени в коридорах госпиталя (а это было военное учреждение) мелькали охранники довольно сурового вида. Но когда я уже довольно бодро ходил на своих двоих и даже зевал без болевого синдрома, ситуация прояснилась сама.

В это утро я проснулся в удручающем расположении духа. Мне опять приснился тот же кошмар. Будто я – злодей, мечтающий ввергнуть весь мир в состояние ужаса, злобный и неуловимый убийца. И вот в минуту эйфории после очередной кровавой насмешки над своими преследователями я теряю сознание за рулём и прихожу в себя за мгновение до смерти – столкновения со стеной… Так всё отчетливо ощущается: фактура рулевого колеса в ладонях, сиденье под задницей, вид в лобовом стекле, удар по груди. И откуда только взялся этот сюжет в моей бедной башке, на мою же голову?
- Что с вами? – услышал я голос Юли. Я вытаращил на неё не совсем проснувшиеся глаза.
- Вы так ругнулись в полный голос во сне, я испугалась.
- Юлечка, не бери в голову, просто приснилось что-то непотребное. Всё путём, правда!
- Ну смотрите у меня. Ведь это второй раз уже. Давайте, укольчик надо сделать.
- Опять в задницу?
- Ну а во что же ещё. И давайте быстрее, вас уже дожидаются.
Я развернулся к Юле тылом и приспустил трусы.
- Это ещё что за делегация? Я не.. уххх, садистка! Я не вызывал никого, - ухмыльнулся я, прихватив Юлькину руку и прижав её вместе с ваткой к ягодице..
- Это вы мне так руку предлагаете? А где сердце? – Юлька за словом в карман не лазила. И руку не выдирала.
- Да ладно, это я от страха, - отпустил я руку, продолжая нахально улыбаться. И откуда это во мне, кстати? Ведь, сколько помню себя, был серьёзным даже на танцах.
- Одевайтесь, вас же ждут.

Ждали меня у начальника отделения. Точнее, не ждали, а ждал. Ждал какой-то тип в белом халате, а самого начальника в кабинете не было. "Начинается, - подумал я, - интересно, чем обязан?" А вслух, понятно, просто поздоровался. Что ему надо, он сам скажет, а меня некоторое время уже занимал вопрос о выписке из лечебного учреждения и возвращении к привычному мне образу жизни. Тем более, что ещё не понятно, кто за всё это платить будет, ибо состояние моего счёта, сколько я помнил (это тоже всплыло в памяти) оставляло желать лучшего, а страховка была давно просрочена.
- Здравствуйте, присаживайтесь, Георгий Михайлович, - улыбнулся посетитель. Спецслужба, вычислил я: только они улыбаются сияющей улыбкой, а глаза остаются совершенно холодными. – Как вы себя чувствуете: вам не будет утомительно побеседовать со мной минуток десять?
- К вашим услугам, сэр, - я изобразил максимальную любезность, поудобнее располагаясь в кресле с резными подлокотниками – шикарно живут здесь, однако.
- Ну не сэр, а просто Владимир Александрович. Ладно, я обещал вас долго не мучить, перейду сразу к делу. Я в курсе того, что с вами произошло, что вы уже поправляетесь, а вот вам, наверное, многое хотелось бы узнать.
Блин, вот это прозорливость.
- Вы уже идёте на поправку, и возможно, через неделю-полторы вас отсюда отпустят. Думаю, что это один из ваших невысказанных вопросов.
Прямо гипнотизёр какой-то.
Он продолжал, не сводя с меня своих профессионально цепких глаз:
- Вы, наверное, также недоумеваете, почему вы не только живы, но и окружены максимальной заботой, обеспечены профессиональным медицинским наблюдением, современной техникой и медикаментами. И почему кругом охрана, зачем и кого здесь охраняют. За какие, типа, коврижки такой респект – я угадал?
Я кивнул.
- Ну и, наверное, вы уже пытались преодолеть некоторые трудности, связанные с контактами с внешним миром. И безрезультатно – не так ли?
Тут я напрягся, почувствовав, что он готов перейти к делу. Что он и сделал.
- Видите ли, вы должны были два месяца назад умереть, и поверьте, никто бы здесь и слезы не смахнул. Но вы оказались весьма ценной фигурой, и, к счастью для вас, мы об этом вовремя догадались. Вы своё получили – свою жизнь – но в природе ничего не бывает за просто так.
Увидев что-то в моей мимике, он ещё раз улыбнулся.
- Да успокойтесь вы. Работа такая, приходится быть циником постоянно. От вас ничего особого не требуется, тем более, что ни денег, ни других полезных ресурсов у вас нет. Кроме одного. И тут вы очень можете нам помочь. Это, в основном, для фундаментальной науки важно.
Я сделался очень важным.
- Но вы же умный человек и понимаете, что где фундаментальная наука, там и оборона, и разведка, и всякое такое.
- Даже так?
- Даже так. Мы ещё раз перепроверили все имеющиеся данные о вас – вы обладаете очень интересными для науки свойствами. Не отпирайтесь, мы не только собрали данные свидетельских показаний, но и, простите уж, вскрыли ваш компьютер. А там вы и сами про себя много чего написали.
- Я так понимаю, возмущение моё вас не остановит?
Улыбка стала ещё ярче, осталось только дождаться блика от зуба.
- Георгий Михайлович, когда речь идёт о делах государственной важности, мы вынуждены, даже испытывая некоторые моральные затруднения, исполнять свой долг.
Он наклонился ко мне, облокотившись на столешницу, и слегка понизил голос.
- В общем, от вас требуется не так и много, учитывая подаренную вам жизнь: согласиться на участие в одном эксперименте. Всего лишь в одном. О научной подоплеке вам расскажут наши специалисты, а от вас только требуется неукоснительно соблюдать режим секретности. Извините, но для страховки нам пришлось известить ваших знакомых о том, что вы погибли, попав под обстрел террористов, – а разве не так все было?
Он выпрямился в кресле и слегка развел руками. Артист.
- Это ж подтвердят все жители окрестных домов! Конечно, это не мы звонили вашим друзьям и бывшей семье – об этом в красках расписала пресса и телевидение, с фотографиями вашего простреленного многократно тела – крупным планом… Более того, не раз сообщалось, что объявился мошенник, выдающий себя за вас, - а ведь все видели, ммм… то, что от вас осталось. Все готовы проявить бдительность, вы ж понимаете. И простите, ради бога, – просто такая у нас работа. Ну всё, десять минут истекли, я обещал вас дольше не мучить своими монологами. На днях мой  специалист обсудит с вами научную часть программы, тянуть резину резону нет. О – аллитерация получилась! Да отпустите вы подлокотники, не убегут они!
И засмеялся своей "шутке". А кисти у меня, действительно, уже побелели.
- Вы умный человек и уже поняли, что это не кого-то охраняют здесь от внешнего мира. Это мир охраняют от вас.
Посетитель, назвавшийся Владимиром Александровичем, встал, протянул руку для пожатия, я тоже встал, как в трансе, ответил на рукопожатие – и он удалился.

Эпизод 2. Вхождение в контекст

Через неделю, убедившись, что из меня ничего не течет лишнего, а что течёт – соответствует нормам по цвету и составу, меня приготовили к выписке. Надо отдать должное спецам Владимира Александровича: позаботились и об одежде, и о белье, и даже о наличности на месяц. А что, я теперь на службе, значит, форма и довольствие – из казны. До нового моего жилья меня довезли на "мерсе" с эскортом в виде молчаливого крепыша в штатском и столь же молчаливого водителя – о возвращении в родной город не было и речи по уже понятным причинам. А в новой квартире меня ждал сюрприз: мебель – кроме кухонной, компьютер, книги, фотографии и кое-какие мелочи личного характера, включая любимую чашку, были привезены с моего прежнего места проживания. О продуктах и о предметах гигиены тоже позаботились – видать, очень надо, чтобы я никуда не выходил какое-то время. Конечно, это могла быть и забота о моём не окрепшем пока здоровье, кто знает. Но думаю, что не только она.
Вход в квартиру был из-под арки, отдельный. Это можно было понять: контакты с соседями при режиме секретности, на который я подписался, будут нежелательными. Все три окна – а в квартире был кабинет, спальня и кухня-столовая – выходили во двор, из которого был только один выезд – через ту же арку. Это также было понятно: быстро и незаметно эвакуироваться оттуда или, наоборот, вломиться туда не получится. Как профессионал, уровень подготовки я оценил.
Прощаясь со мной и передав ключи, крепыш в штатском разговорился:
- Здесь всё предусмотрено, вы сможете заниматься исключительно работой. Теперь слушайте и запоминайте. – И он начал чеканить информацию. – Ваше участие в работе будет курировать Сергей Анатольевич. Инструктаж вы получите завтра, вместе с документами. Есть телефон, выход в Интернет. Телефон прослушивается, выход в Интернет под контролем. Для вашей безопасности за аркой, чердаком и крышей вашего дома ведётся круглосуточное наблюдение. Если чего-то будет не хватать или что-то пойдёт нештатным порядком – звоните по телефону на этой визитке. Вы, конечно, не в тюрьме, пищу и канцтовары можете выйти и купить самостоятельно. Но долго и далеко лучше не уходить. Осваивайтесь.
И он протянул мне визитку менеджера "Регионального Центра Реабилитации" Васильева Андрея Александровича с номерами телефонов и адресом электронной почты. Знаем мы эти центры. Похоже, это теперь будет единственный физический канал связи с внешним миром. И ещё я вспомнил, что охраняют не меня, а по какой-то причине – от меня.

Когда дверь за провожатым захлопнулась, я начал "ненавязчиво" исследовать квартиру. Прежде всего, на предмет выявления замаскированных камер видеонаблюдения, хотя о стопроцентном покрытии зоны наблюдения полями зрения камер ребята, скорее всего, позаботились. То есть чем-либо заняться, оставаясь незамеченным, скорее всего, не удастся. А "ненавязчивость" была вызвана естественным желанием не подавать и виду, что меня заботит наличие слежки. Так, хожу, смотрю, аккуратно ли обои приклеены.
Обои были приклеены аккуратно. То есть явных признаков видеокамер на стенах я не обнаружил – скорее всего, комплект вмонтирован в люстру: уж больно много на ней всяких блесток, могут быть и световодики. Но люстры не оклеивают обоями, и пялиться на неё долго я не решился. Потом будет видно, что да как.
Сварив кофе (коньяку, гады, не предусмотрели в комплекте), я сел за комп.
Быстро выяснил, что они даже не стеснялись следов своего присутствия. Папки с литературными пробами и репродукциями моих акварелек – а я этим искусством одно время очень интересовался – были нетронутыми: даты последнего открытия файлов предшествовали дате моего исчезновения. Зато папки "Физика", "Астропсихология", "Парапсихология" были истоптаны, будто стадом бизонов. Вскрыли и архив моих дел, но там мало чем можно поживиться, потому что графоманские склонности я удовлетворял в написании стихов и хокку, а пикантные подробности дел своих клиентов я лишь слегка обозначал, да и то – шифруя. Какое-то время я медитировал на экран монитора, дожидаясь внутреннего решения относительно дальнейшего времяпровождения, потом вернулся к окну с "истоптанными" папками, уставился на папку "Парапсихология"…

И тут вздрогнул, и не задетое пулями и стрелами сердце заколотилось в приличном темпе: зазвонил телефон. Не сразу встав, я таки подошел к трубке и нажал кнопку принятия вызова.
Мужской голос поздоровался и осведомился:
- Георгий Михайлович?
Секундная пауза. Это может быть и провокация, и проверка, и результат утечки информации: ведь я для всех должен был быть мёртвым.
- Нет, вы ошиблись.
- Отвечаете грамотно. Не вешайте трубку - я Сергей Анатольевич из РЦР.
Ага, родной "Центр Реабилитации".
- Ну очень рад вас слышать. Предупреждать надо, меня ж чуть кондрат не хватил.
- Вот я и предупреждаю. Завтра в девять ноль-ноль я буду у вас. Чтобы быстрее войти в курс дела, перечитайте сегодня материалы вашего последнего дела и освежите в памяти обстоятельства, которые побуждали вас записывать логи разговоров. Которые вы храните в папке "Парапсихология".
- Понял. Вы что, смотрите сейчас на мой монитор?
- Нет, просто помню, что у вас где. И не засиживайтесь допоздна у монитора, не хотел бы, чтобы завтра вы клевали носом во время знакомства. Сегодня вам никто больше звонить не будет, работайте. Удачи.
В ответ я тоже что-то буркнул про удачу без поддачи и отключил трубку.

В квартире было тихо. Осенний день близился к окончанию, пришлось включить свет. На дворе никто не шумел, да и стеклопакеты делали своё дело. Так что от погружения в прошлое меня вряд ли что отвлечет, кроме голода и противоположных ему потребностей. Кофе уже, конечно, остыл. Я вылил его, матюгнувшись, сполоснул чашку, сжевал пару листиков сыру из холодильника и сделал пару крупных глотков сока (грейпфрутового – знают же мои вкусы, гады!) и погрузился в материалы папки "Парапсихология".

Мои записи можно разделить на четыре группы.
Первая группа – "ранние игры в телепатию": записи об угадайках, когда один задумывает какой-то образ, другой пытается "увидеть его":
1. Боб в темноте представляет костяшку домино – у меня перед глазами появляется 6 – 5. "Точно!"
2. Боб представляет пейзаж. Я называю, что всплывает перед глазами: картина Остроухова "Собор святого Марка в Риме". Боб просит описать, он не помнит названия. Описываю: площадь, по ней идет не очень много людей, по краям слева и справа невысокие дома, на заднем плане большой собор с куполом. "Точно!"
3. Жена представляет нечто, я рисую овальный огурец, весь в пупырышках. Жена говорит: "Рыба овальной формы, вся покрыта чешуёй".
4. Жена представляет нечто, я рисую удлинённую такую грушу. Оказывается, это была перевёрнутая морковка.
5. Знакомая болтает со мной в аське. Между нами пара тысяч километров. Вдруг она спрашивает: угадай, во что я сейчас одета? Я прикрываю глаза, первое что бросается в глаза – на голове что-то массивное, а больше ничего не проявляется. Так и говорю: угадать не могу, не вижу. Только скажу, что сверху больше, чем снизу. Цвет между терракотой и оранжевым. Она смеётся: "Я сижу голая, а на голове у меня бежевое полотенце".
Ну и ещё в таком же духе десяток примеров – из числа таких, что не отнесешь к совпадению стереотипов и тому подобное. Принимал образы не знакомых мне людей, например, а потом показывал на них, когда они оказывались в компании – и без ошибок.

Вторая группа – спонтанные совпадения образов у людей, находящихся в разных контекстах – то есть никак не договаривающихся ни о чем перед этими совпадениями и занимающихся каждый своим делом. Иногда и в разных городах при этом находящихся.
1. Я лежу в загородном доме, меня охватывает дремота от усталости, начинают мелькать кадры, как во сне. Увидел городскую нашу квартиру – тут моя маленькая, возясь с игрушками на полу, говорит ни с того ни с сего: "А я в городскую квартиру осенью поеду".
2. Беседую со знакомой о виртуальной реальности. Время – 16:00. Прихожу домой, возбужденная доча бросается на меня: "Папа, а я сегодня шла из школы и подумала, что есть реальная реальность, а есть виртуальная!" Спрашиваю, а когда ты шла из школы? "Я не знаю, пришла домой в пятнадцать минут пятого – на часы посмотрела в кухне".
3. Снится мне сон: я, моя любовница – это уже после развода было – и её подруга стоим на вокзале, ждём поезда. У неё ещё её кот чёрный на руках. Утром мне звонит Ленка, моя любовь, и говорит: "Слушай, а ты мне сегодня приснился. Будто ты, я и Томка на каком-то вокзале стоим. И Максик со мной."
Приятное, ностальгическое чувство захватило меня. Сентиментален, да. И с детства верю в чудеса. И во сне до сих пор летаю. Пошёл-таки заварил ещё кофе. Позвонит кто – убью! Хорошо, трубка отключена, казнь отменяется.

Смакуя кофе – а завариваю я его примитивно: две чайные ложки кофейных опилок на чашку заливаю кипятком, сахар по вкусу – я просмотрел несколько файлов третьей группы.
Там я выступал в роли репродуктора, неведомо кем включаемого. Ляпну что-нибудь человеку, думая, что схохмил, а у него на эту тему, оказывается, душевная драма имеется. Так было с молодой женщиной, уходившей после визита к моему коллеге-астропсихологу (а я и этим занимался), когда я, оказавшись в прихожей, подал ей пальто со словами "Ну теперь-то жить будем?" – при этом она вытаращила глаза – тут я растерялся и добавил с поклоном: "Привет деткам!". Она ещё сильнее вытаращила глаза и ушла, не сказав в ответ ни слова. Когда я поделился этим впечатлением с коллегой, он сообщил, что она недавно пыталась покончить с собой из-за гибели своего маленького ребёнка… И ещё такое было с одним старым знакомым, строгих нравов:  когда он вышел покурить на лестницу, я подшутил над его женой, что, мол, она не курит, а только водку употребляет. Жена, как сидела, так и замерла. Оказалось, они пришли ко мне не просто в гости, а посоветоваться, что делать с его внезапно начавшимся неконтролируемым пристрастием к вину…
В общем, зарекся я изрекать спонтанно приходящие в голову вещи. Но бывало и вполне пристойно всё, а однажды получилось даже весело. Сижу как-то у компа, дела закончил, смотрю – в аське появляется подружка одна, иногородняя тоже. И хочу написать: "Как проходит день?", - а вместо этого пишу: "Как протекает днище?" И тут возникает шальная мысль, что и это неспроста. Спрашиваю: "Пардон за нескромный вопрос: у тебя сейчас не критические ли дни?" "А ты откуда знаешь???"

Ну и четвёртая группа – про активное воздействие на расстоянии. С этих дел, наверное, и пошло у меня чёрт-те что, закончившееся дуршлагом вместо тела. А началось-то с одного невинного увлечения, живущего на далёком Каспии. Ложусь как-то спать, и вдруг приходит в голову мысль погреть моему увлечению ладонью область у лопатки. Ну я и погрел мысленно фантом моей красавицы, ладонь стала реально горячей… а потом заснул. Наутро в аське здороваемся – я уж и забыл про вечерний эпизод – а она мне сообщает, что ложилась спать со зверским хондрозом, а ночью я пришел во сне, положил руку на спину – и проснулась она, аки ангел!
Молдаванка одна тоже пожаловалась как-то на затянувшуюся головную боль, я и говорю, сейчас сниму, мол. Она что-то своё балабонит, а я вставляю реплики про то, что я делаю руками, что вот – рррассс – провожу ладонями мимо висков ото лба к затылку. Она ещё по инерции что-то там про своих подруг ляпнула… потом приходит в верхнем регистре реплика: "ЮРА!!!! Что ты сделал???!!" А я говорю, а что такого? А она: "Голова прошла совсем!"
Было ещё два-три случая, которые я не знаю, к какой группе отнести. Я одновременно разговаривал с двумя не знакомыми друг с другом людьми, причём между ними через меня образовывалась связь. К примеру, забавный разговор получился с двумя дамами: я к одной обращаюсь на ломаном украинском (ради хохмы опять) - в этот момент обращается ко мне в асе настоящая украинка. Первая спрашивает, на тебя, что, выборы на Украине подействовали, я отвечаю, что нет, и предлагаю послушать мою новую песенку про волков – тут опять прорезается вторая и говорит, что сегодня, куда ни глянет - всё про волков, в частности, обозвали волком одного из избираемых кандидатов. Бог с ней с классификацией, важно, что и на троих там можно соображать, в этом телепатическом пространстве.

В папку "Астропсихология" я не полез: вроде, не понадобится мне пока это искусство. В этой папке у меня хранились записи о данных рождения некоторого количества клиентов, с проблемами которых я работал с привлечением астрологии – это когда сыск оказывался невостребованным. Как я освоил астрологию – отдельная история, не имеющая отношения к ситуации, в которую я попал на этом историческом этапе.

Приятно перечитать все это, конечно. Только не ясно, чего от меня хотят в этой связи военные в штатском. Это ж не фокус, это может множество экстрасенсов средней руки – только кинь клич, набегут и спасибо за халтурку с таким коштом скажут. И ещё попросят обращаться. А у меня это не более чем предмет для мемуаров, мол, жизнь была не слишком пресной. Нет, займёмся-ка пока последним делом, а мемуары оставим на потом. Вот наградят меня Нобелем за выдающийся вклад в науку, брошу я сыск, признаюсь своим корешам, что я живой, и вот тут можно будет отдаться перу.

Читая свои шифровки, я постепенно восстановил в памяти кое-какие обстоятельства последнего дела, которые до сего времени упорно не желали выплывать в сознательную часть моих мозгов. Прямо как у склеротика: помнит, какого цвета была панамка летом 1952 года, а где эти грёбаные очки – ну никак не получается вспомнить.
Шёл я год назад по следу одного серийного убийцы-маньяка. Что с психикой у него нелады, следовало из демонстративности его преступлений и их явной немотивированности. Уже было негласное указание: живым не брать – из-за необычайной его изворотливости. Ему удавалось выходить невредимым из всех засад – такое впечатление, будто он имел осведомителей повсюду. Но и этого мало: он не просто выходил сухим из воды, а с дьявольской жестокостью подставлял ни в чём не повинных людей под удар своих преследователей. Я так понял к концу возни со своим шифром, что мне удалось догадаться, в чём его фишка, но на этом записи кончились. Хрен знает, почему я бросил вести рабочие записи, - вспоминать дальше мой организм отказался.
Да и состояние что-то сплохело, какое-то колотьё появилось при вдохе, явно сигналя, что пора бы и расслабиться. Коньяку, заразы, пожалели инвалиду сыска. А в моем баре, который тоже привезли, давно ничего не было. И тут я хлопнул себя по лбу. Идиот! Сыщик, называется! Я приоткрыл дверцу бара… и там, красуясь в гордом одиночестве и несказанно радуя мой оголодавший взгляд, стояла бутылочка "Каспия" фром оттудова, то есть из самого Кизляра! Пол-литра драгоценной влаги, шикарная чёрная этикеточка… "Мой любимый цвет, мой любимый размер"! Представляя, как поржали мои наблюдатели и как сейчас начнут завидовать, я устроился поудобнее на кухне-гостиной и налил рюмочку. Первую.

За окном давно было уже темно, кое-где в окнах домов, окаймлявших двор, ещё горели огни. Рёбра ещё ныли, но на душе было спокойно и тепло. "А жизнь-то, кажись, налаживается!"

Утром я проснулся не от будильника. А от того, что я на всей скорости врезался на своем Опеле в стену.

Эпизод 3. Наука на марше

Ровно в девять раздался звонок в дверь. О кошмаре я уже забыл, но настроение было так себе. За время пребывания в госпитале я успел войти в образ героя – баловня судьбы, вчера ещё по инерции оставался рубахой-парнем и приколистом, несмотря на изменения в образе жизни. А вот переспав с одиночеством и не услышав с утра "встаём, не забываем про таблеточки", я почувствовал каждой клеточкой, что баловство закончилось.

Сергей Анатольевич оказался совсем не соответствующим образу, который у меня возник после его телефонного звонка. Чуть моложе меня – сороковник недавно отметил - гэбистского в его облике и манерах не было ровно нисколько: сангвиник, со склонностью к полноте, – и через пару минут мы были на "ты" и угощались зелёным "Greenfield" на моей (уже моей) кухне. Он принёс мне документы: паспорт и водительское удостоверение на имя Юрия Михайловича Деточкина – и пояснил, что на этом сочетании босс остановился по следующим причинам. Во-первых, свои меня звали Юрой в прежней жизни. В сочетании с именем Георгий меня звали Михайловичем. То есть, именуясь Юрием Михайловичем, я получил нечто вроде послабления: мог отзываться на привычное обращение, а не выдавать себя неуместным вздрагиванием при звуке своего прежнего имени. Деточкин – некоторое утрирование (это фамилия персонажа из очень старой кинокомедии, которого тоже Юрием звали), благодаря чему сочетание легче запомнится. Мне запомнится. А другим по фамилии представляться, как правило, не надо. Разве что спросят на почте или в авиакассе. А им меня запоминать тоже ни к чему, хоть бы и Череззаборногузадерищенко я был.
Уважение к мелочам я оценил, люблю профессионализм.
- Передавай боссу мой респект – обо всем подумал. Мне бы ещё легенду на профессиональную тему.
- Сам передашь при случае – ты же его знаешь. А насчёт…
- Ууу, Владимир Александрович – наш босс? – перебил я. - Вот не думал, что удостоился настолько высокого внимания.
- Ладно, давай к делу, а то мне за ля-ля нагоняй будет. А насчёт легенды – не гони коней, дойдём ещё до неё. Ты тоже, я смотрю, не промах. За чаёк спасибо.
Мы перешли в кабинет.
Серёга был выпускником физматшколы и физфака МГУ – отсюда, видать, и родство менталитетов. В органы его завербовали на последнем курсе – ему показалось лестным, что его выделили из прочих, и он ввязался в заботу об отечестве без каких-либо колебаний. Тем более что работу по специальности гарантировали – и, надо сказать, в целом, так оно и оказалось.
- Как я понял, представление о квантовой физике ты имеешь, - заявил он, намекая на свою осведомленность о содержании папки "Физика" в моём компе.
- Есть немного. Экзаменовать будешь?
- Нет, но освежить кое-что стоит. Чтобы я был уверен, что мы говорим на одном языке. Про спутанные состояния ты что знаешь?
- Ну… знаю, что Эйнштейн хотел опровергнуть Бора мысленным экспериментом с частицами, находящимися в спутанных состояниях. Ещё?
- Продолжай.
- Если приготовить две частицы таким способом, что их состояния оказываются зависимыми, то, несмотря на принципиальную неопределенность какого-то параметра частиц ДО измерения значения этого параметра, в момент измерения значения этого параметра у одной из частиц, - я перевёл дух, - неопределенность значения этого параметра у другой частицы пропадает. Несмотря на то, что сообщение о факте измерения над первой частицей – и о результате измерения, как следствие – прийти ещё не могло из-за ограничения скорости передачи информации скоростью света. Эйнштейн считал, что в этом рассуждении вскрывается несовместимость постулата механики Бора о неопределённости постулату маэстро Эйнштейна о невозможности движения со сверхсветовыми скоростями.
- Браво. Давай зачётку. Основы заложены верные. Будем считать, что ты готов к инструктажу.
Он сделал паузу.
- Есть такой мужик, Пенроуз, – я закивал, мол, знаю-знаю! – который глубоко копнул и догадался, что распространённость и непознаваемость феномена сознания объясняются тем простым обстоятельством, что его природа непосредственно следует из природы квантовых явлений. Они пронизывают всё, но не даются замыленному макроскопическими явлениями глазу. Так же, как и сознание – вроде есть, а что оно такое – не ясно.
- Читал я его книжку. Понравилась добротность в обосновании своей точки зрения, - встрял я. - Но его, вроде, раскритиковали в пух и прах. Типа не сохранить когерентность при температуре тела, что с Гёделем он некорректно обращается, что Тьюринг совсем не то доказал, да и то не очень доказал, и всякое такое.
Серёга покровительственно улыбнулся.
- А что прикажешь делать, когда известный персонаж начинает публиковать вещи, от которых зависит обороноспособность крупнейших держав? Уничтожать его нельзя – остаётся только испытанное средство – анти-пиар, псевдонаучное шельмование, попросту говоря. Сомнение посеяно – интерес пропал, чего и требовалось достичь. Ну и самого Пенроуза отвлекли, конечно: куча дел появилась, не до сознания тут.
- Честно говоря, я не верил во всю эту критическую шумиху.
- Ну и молодец. Слушай теперь. Квантовая когерентность в живых организмах имеется. Случаи телепатии, которые и ты описываешь, связаны со взаимной когерентностью двух независимых организмов. Откуда она берётся, точной теории нет, но можно считать, что всё опирается на воспроизведение генетических программ, возникших у очень далёких общих предков. То есть приёмо-передатчики для телепатии строятся уже очень давно по общим для многих биологических видов чертежам. Что-то на эту тему происходит у прибрежных морских организмов, которые, независимо от принадлежности к разным видам, одинаково реагируют на инфразвук, создаваемый удаленным ураганом. И не дожидаясь катастрофы, прячутся кто куда. Эти частоты, 7 – 10 герц, встроены и в нас как сигнал опасности.
- И альфа-ритм мозга отсюда же.
- Да. Частоты 7 – 14 герц, они одновременно и альфа-ритм, и первая и вторая гармоники глобальных электромагнитных резонансов. Экий ты образованный, Юра, сработаемся.
- Давай к делу. Причём здесь я?
- Видишь ли, по данным босса, ты обладаешь уникальной способностью не просто к стихийной телепатии. Исследовав обстоятельства твоего последнего дела, он втемяшил себе в голову, что ты способен войти в спутанное состояние с психикой другого человека. Это я полагаю, что в гипотезе Пенроуза о квантовой природе психики ты больше не сомневаешься.
Я кивнул.
- Босс задумал исследовать: а) - саму возможность образования пар людей со спутанными состояниями; бэ) – бонусы, которые спутанное состояние может предоставить разведке, если один из спутавшихся – разведчик.
Что-то начало проясняться.
- Продолжай, я весь внимание.
- Эксперимент задуман следующим образом. Выбран объект эксперимента, сильная личность, о которой можно было бы получить не банальную информацию. Ты ж понимаешь, что о большинстве "простых людей" ты и без спутывания скажешь почти всё и не ошибёшься: "дом – работа – магазин – оттяг". Второе: он должен оставаться не осведомлённым о факте эксперимента, чтобы не включились подсознательные механизмы блокировки. Третье: тебя придётся каким-то не вызывающим подозрений способом ввести в круг общения этого человека, чтобы ты мог начать сонастройку своего приёмо-передатчика с его интерфейсом. Четвёртое: ты должен вспомнить всей своей тушей, - тут я демонстративно скривился, ибо гордился своим телосложением, а этот завистник хренов… - какие условия сопутствуют телепатическому феномену, и обеспечить их как можно более старательно. Боссу нужен результат, - закончил он, придав голосу максимальную убедительность. – Причем в обозримые сроки.
- Кофе хочешь? - спросил я. – И коньячок ещё остался. А то пересыхает мозг от напряжения.
- Ага, и ты насчет "оттяга". Это ты после отчёта вденешь – если насчёт коньячка. А кофе – можно. И бутик с сыром выложи, жрать уже охота. А потом перейдём ко второй фазе инструктажа.

Вторая фаза инструктажа была простой. "Кандидат в запутанность" оказался энергичным политиком оппозиции, собирающимся баллотироваться ни много ни мало в губернаторы одного из крупных областных центров на выборах этой зимой. Назовем его Анатолием Борисовичем, и, по понятным причинам, я не буду распространяться о его биографии и регионе его амбиций. Так случилось, что у него возникли какие-то личные проблемы, а тут как раз, по сценарию эксперимента, появлюсь я, астропсихолог с хорошими рекомендациями. То есть папочку "Астропсихология" с моими клиентскими записями Владимир Александрович тоже изучил, не поленился.
Помня про наличие "жучков" в квартире, я не стал задавать лишних вопросов, хотя они так и роились у меня в голове. Ведь могли бы взять для эксперимента какую-нибудь нестандартную личность из числа политически нейтральных, чтобы не создавать нездоровых предположений у группы содействия эксперименту. А тут – один из лидеров оппозиции. Явно пахнет социальным заказом. Надо бы поаккуратнее себя вести. Может, предположения только у меня одного, а остальные знают, что делают.

- Что задумался, - спросил мой инструктор. – Вопросы есть?
- Как конкретно всё это начнётся? Я что, прямо так со двора приду и заявлю: вот я, ваш придворный астролог?
- Расслабься. Всё идёт по протоколу. Он разбросал запросы на опытного психолога среди своих знакомых, и один знакомый уже сегодня позвонит твоему подопечному с рекомендацией. Так что пока тебе только ждать звонка от секретаря Анатолия Борисовича. А дальше – не маленький, действуй по обстоятельствам.
- Ёжик в тумане, ножик в кармане, идет через силу, ищет мобилу - брякнул я ни с того ни с сего. Серёга посмотрел на меня как-то не так.
- Теперь верю, блин. Что про тебя всё правда. Ты, наверное, входишь в форму, да?
Он вынул руку из кармана, в руке был крутой складной нож, в кожаном чехле.
- Это тебе от босса, пробки штопором открывать. Презент. В курсе, как ты вчера на "Каспий" смотрел.
Потом вынул "Samsung", слайдер, элегантный на вид:
- А это для оперативной связи – ну и чтоб тебя можно было быстро найти, если что.
Он собрался было пожать мне руку и уйти, но я задержал его.
- Слушай, не настолько ты торопишься, чтобы не показать другу, где здесь ближайшая торговая точка. Ту же бутылочку к штопору приобрести, м? К вечернему сеансу какой-нибудь очной связи, - добавил я, подмигнув со значением и положив мобилу в карман, а зачехлённый ножик – поближе к бару.

Разведав торговые точки, я возвратился домой с бутылочкой красного сухого, но без сопровождения – в смысле без явного сопровождения. Насчёт тайного я не сомневался, и мне стоило усилий не вертеть головой по сторонам в поисках ссутулившихся шпиков в длинных плащах, в темных очках и с газетами в руках. Но глазами постреливал, конечно, и ничего при этом путного не обнаружил. Точнее, подозревать можно было каждого третьего, но это, видимо, от повышенного внимания к новому человеку в любом небольшом городке.

Пить, однако, не захотелось. Включил телевизор, чтобы переключиться, пощёлкал пультом, посмотрел всякой хрени – лишь бы время скоротать. Астропсихолог, говоришь… А ведь классная задумка. Во-первых, астроконсультация требует максимального включения интуиции для сужения множества допустимых толкований. Тут прорезается и телепатия, и ясновидение. Во-вторых, во время интервьюирования клиента выявляются детали, облегчающие настройку на эффективную коммуникацию. Даже если и без НЛП обойтись. Всё это кстати, если надо быстро достичь желаемого уровня сонастроенности – спутанного квантового состояния.
Да, не дураки занимаются безопасностью.
Тут-то и застрекотал "Samsung".

Эпизод 4. Лиха беда начало

- Юрий Михайлович?
- Да, слушаю.
- Здравствуйте. Мне вас рекомендовали как хорошего психолога… эээ, астропсихолога. Мне надо решить пару вопросов… эээ, щекотливого характера.
- Давайте обсудим вашу задачу. Как мне вас называть?
- Меня зовут Анатолий Борисович, можно просто Анатолий. До обсуждения моих проблем, мне, простите уж, хотелось бы понять, что это такое: астропсихолог – хотя, повторю, рекомендации у вас достойные.
Надо же! Сам звонит, не через подчиненных. Либо не хочет светить свою консультацию – мало ли, жене изменяет, дело приобретает критический оборот: выплывет всё перед выборами – ославят и лишат голосов добропорядочной части электората. Либо настолько прост и демократичен, что не считает зазорным позвонить простому астрологу. Я хотел было выдать дежурные слова об астропсихологии, но Анатолий продолжил, не дожидаясь:
- Не принимайте лично, но астрология для меня – это ремесло тонких манипуляторов. Но чем чёрт не шутит, может, я чего недопонял. Давайте так поступим: я вам задам два вопроса о не знакомых вам людях – а вы мне про этих людей расскажете. Устроит меня результат – договоримся о консультации, и я вам заплачу, как за три консультации. Идёт?
Надо сказать, что выбора у меня не было, но потенциальный губернатор этого не знал. Я сделал паузу (как тонкий манипулятор), затем согласился:
- Мне нужны возможно более достоверные данные рождения этих людей – место, дата и время рождения. Ну и вопросы, разумеется, должны быть корректными. Я не смогу сказать по гороскопу, как зовут человека, каков его пол и даже жив ли он. А может, это и не человек вовсе.
Слышу смешок.
- Ценю ваш юмор. Боялся, что вы окажетесь мистиком-начетчиком. Данные достоверны, вопросы мне кажутся корректными. Но допускаю и обсуждение их постановки. Я же не вполне понимаю, в чем вы дока.
Он мне начинал нравиться. Адекватный, конструктивный, без апломба и не зануда. Почти как я. И тут я вспомнил, что мне надо в кратчайшие сроки убрать эти "почти" и "как". Я заговорил рублеными фразами, чтобы интонация не выдала, в чем именно я дока.
- Сейчас ноут загрузится. Готовьте данные.

Он дал мне данные каких-то своих знакомых, мужчины и женщины, из весьма удаленных друг от друга населенных пунктов. И пояснил, что взял для теста давно не виденных им людей из очень разных кругов, чтобы исключить возможность использования мною каналов информации помимо астрологии. Или даже экстрасенсорного считывания. Тут я ещё более напрягся. Того и гляди, он тоже имеет установку войти со мной в спутанное состояние.
Я обещал позвонить ему через пару часов. Ввёл данные в астропрограмму, и начал изучать гороскоп мужика. Вопрос был о состоянии его дел к концу 2002 года, область поиска не конкретизировалась – достаточно было указать, что наиболее значительного могло бы с ним произойти в этот период времени. Я посмотрел годовой фон – явно выделялись Лунные дела и дела восьмого дома. Причем благоприятно выделялись. Потом посмотрел несколько фоновых картинок на последние месяцы года – и тут оказалось, что Луна и восьмой дом весьма гармонично смотрелись в конце декабря 2002 – в начале января 2003 года. Ну и попутно высвечивалась перспектива смены рода деятельности.
Женщину он просил просто описать и назвать область оптимального приложения её усилий для зарабатывания денег. Задача про мужчину была чревата риском ошибки – потому что даже при самых четких указаниях в гороскопе на какие-либо события, они могут не произойти. Или могут произойти события, имеющие для человека такое же значение, как и ошибочно мною предполагаемые, но астрологически эквивалентные фактически происшедшим. Описание психической конституции – дело более верное, я даже эксперименты проводил. Собирал в интернете добровольцев, описывал их заморочки по их гороскопам, - и каждому давал все описания, чтобы каждый искал среди пяти-шести психопортретов наиболее похожий на себя. Восемь из девяти опытов закончились убедительной победой астропсихологии: психоманипуляция с помощью текста описания – исключалась (все тексты были одинаково приятны-неприятны для всех участников), использование данных помимо астрологических – исключалось (участники были анонимными и не знакомыми организаторам), более того, один из экспериментов шёл под контролем скептиков – профессиональных НЛПеров.
Короче, через два часа я уже звонил "его превосходительству".
- Анатолий, девять астрологов из десяти сказали бы, что у мужского персонажа к концу 2002-го – началу 2003-го ожидалось прибавление семейства. Десятый бы поставил на первое место изменение рода деятельности. Переходить к женщине?
- Да, давайте.
- У дамы проблемы с отцом, его роль в её жизни весьма сумбурна, с перепадами от немотивированного жёсткого давления до полного отсутствия его в её жизни…
Минуту ещё я рассказывал об особенностях девушки и заключил рекомендацией работать кем-то вроде манекенщицы, потому что ничего конкретного о профессиональной стезе гороскоп не говорил.
- Ну что ж, вывод о мужском персонаже, как вы его назвали, меня впечатлил. У него в конце декабря родился сын, кроме того, в 2002 году он открыл собственное дело. Браво. А вот с дамой – как-то неубедительно получается. Что-то общее с ней, конечно, есть в вашем рассказе, но процентов на 70. Не более.
Я расстроился. Мой самый выигрышный козырь оказался битым. А я-то губу раскатал.
- А что вы скажете, если я признаюсь, что я на час обманул вас со временем её рождения? Она родилась на час раньше. Ну очень уж хотелось проверить, так ли важны все эти времена – знак-то Зодиака тот же.
Ухххх… как я был зол, кто из нас манипулятор, интересно. Передвинул гороскоп на час назад. Венера перешла в 6-й дом. Нептун тоже поменял дом. Я, не заботясь о подборе слов – вот что ярость целительная делает! – сказал "экзаменатору", что надо подправить в психопортрете в связи с изменениями в гороскопе, и закончил словами:
- Показана работа в сфере обслуживания в части всякого украшательства: флористкой, парикмахером, косметологом.
- Отличная работа, вы прошли тест. Она работает визажисткой в салоне красоты.
Я начал занудствовать, что мне повезло с раскладом, что астрологические заключения имеют вероятностный характер, и не всегда оказываются точными, причем не по вине астролога – а из-за естественных ограничений метода.
- Ладно, не скромничайте. Вы можете приехать ко мне – дорогу я оплачу – послезавтра утром? Часам к 10. Извините за неудобства, но я не хотел бы обсуждать свои дела у вас в офисе, - знал бы он, что у меня за офис, - или по телефону.
Я, понятно, сделал вид, что это очень мне неудобно, но согласился и записал адрес.

Рука положила мобилу в карман, ноги привели к бару, рецепторы выбрали коньяк. Вино я решил приберечь для более романтического случая. Мозг включился после пятидесяти граммов, на чем я и закончил пьянку.
У меня осталось чуть более суток на приведение себя в состояние повышенной сенситивности, а между тем оперативная память жаловалась на недостаток конкретных данных.
Немного остановлюсь на предполагаемой физике вопроса. Чтобы нервные системы двух людей были сонастроены и могли резонировать друг с другом, их "антенны" должны иметь сходную конфигурацию. Иными словами, два мозга должны не только иметь сходные нейросети, но и сами нейросети должны были по ходу двух жизней использоваться сходным образом, чтобы одинаковые связи между нейронами были одинаково активными. Ну или у одного из людей должен быть богатейший жизненный опыт, перекрывающий опыт других - более широкий "туннель реальности", как сказали бы психологи-новаторы. Просто какая-то часть связей в голове мудреца останется не вовлеченной в резонанс с каждым конкретным человеком, зато у мудрецов куда бОльшие возможности для интуитивного понимания многих разных людей, не могущих найти понимания между собой – из-за отсутствия такого резонанса. Из-за несовпадения туннелей реальности, так сказать.
Из всего этого следует, в частности, тривиальный вывод, что к взаимному пониманию с большой вероятностью ведет общий опыт. А это значит, что для успеха мероприятия, на которое я подписался, я должен успеть за сутки стать, как минимум, политиком и экономистом государственного масштаба. Какая-то база для этого подвига у меня имелась – не дурак же, читал разные аналитические книжки, - но здесь требовалось ещё и погружение в конкретику политической карьеры Анатолия.
И я погрузился в изучение доступных материалов в сети.

На одной из относительно старых страниц какого-то форума автолюбителей – Анатолий был заядлым автомобилистом и очень ратовал за качество дорог и горючего – я наткнулся на реплику в диалоге, показавшуюся мне интересной в связи с рецидивами моего кошмара.
"ваську помнишь?
он очень хвалил бензозаправку на юго-западном выезде
жалел что какой-то болван не справился с управлением, впилился в стену, загорелся сам и спалил всё заведение
народ спасся а от него ничего толком не осталось
заснул или пьяный
ппц в общем заправляться негде"
Комментарий был написан 22 августа автором с ником drakon, в ответ некоему Serge, под постом о качестве бензина. Никакой толковой информации, за которую можно было бы зацепиться, чтобы понять, есть ли какая связь между моим сновидением и катастрофой на бензозаправке. Ни даты пожара, ни названия населенного пункта, в котором произошла трагедия. Ладно, личное отложим на потом.
А пока отметим: у Анатолия могут быть враги среди заправил бензинового бизнеса. Зато имеется дополнительный электорат среди страдальцев-автомобилистов – дополнительные шансы на победу. Это стоит иметь в виду, если у эксперимента есть не только научный, но и социальный заказчик.

 К вечеру я счёл свою нейросеть достаточно разветвлённой, чтобы позволить себе прогулку перед сном. Наличие мобильного телефона предоставляло мне некоторую свободу передвижения – я оставался на связи и не подвел бы коллектив, случись необходимость срочно мне что-то сообщить или от меня узнать. Две ступеньки вниз – из квартиры под арку, потом направо, на бульвар, а по бульвару – куда глаза глядят. Свободу я люблю.
И двух дней не прошло, как я вышел из госпиталя, а уже столько впечатлений. Я-то думал, что наука – это зона неторопливых телодвижений любопытных и тщеславных людей – движений, производимых за деньги налогоплательщиков. А я оказался в эпицентре сплетения личных, партийных и мафиозных интересов, в котором счет времени идет чуть ли не на часы, и деньги льются из самых разных источников. А что мне, собственно, до этих денег? Не пью, не курю, денег мне своих вполне хватает. С чего это я про деньги, м?
- Эй, мужик! – раздался не очень вежливый голос сзади.
Таак, начинается. Не надо бы так громко о деньгах думать. Привычно зыркнув глазами по сторонам, оценил: один лениво идёт навстречу, один появился из переулка справа, а грубиян отвлекает на себя внимание и будет провоцировать на драку. С тремя мне сейчас трудновато будет, слабоват ещё.
- Ты что, не слышишь?
- Задумался, извини. Что случилось?
- Курить есть? – Шаги сзади приблизились и затихли, третий, видимо, был тоже на подходе.
- Нет, но тут "24 часа" неподалёку – сходим?
- А у тебя деньги есть?
- Ну на пачку на двоих наскребу.
- А ты покажи деньги, а то, может, пи@дишь, зря только ходить будем…
Таак, прелюдия заканчивается… И пугнуть-то нечем, даже ножик остался дома, у бара. Я сделал рывок на газон, грубиян ухватил меня за куртку – и пришлось вспомнить старое: я ушел из-под возможного удара со стороны ближайшего подельника, взял руку грубияна на излом и станцевал так, чтобы грубиян защитил меня телом от удара ногой или чем ещё. Грубиян дёргался и матерился, но из захвата выйти не смог. Но тут меня прострелила боль где-то в брюшной полости, и я, вырубаясь, досмотрел остаток кино, не предпринимая более инициативных действий…
…Медленно делает низкий замах второй подельник, левша, целясь ножом мне в печень. Я просто смотрю на движение руки. Третий медленно исполняет йоко гери левой ногой в печень второму, после чего медленным ударом правой руки снизу в морду первому вырубает и его. Я медленно оседаю на мокрую осеннюю траву…

Эпизод 5. Исцеление памяти

Что-то в брюхе ещё ныло, когда я пришёл в себя. Я огляделся и понял, что я опять в госпитале. Судя по наличию только дежурного освещения, была ночь. Интересно, кто дежурит, возникла в голове мысль. Странно, казалось бы, в первую очередь надо подумать, что со мной. Неужто по Юльке соскучился? Немного поколебавшись, я решил нажать кнопку вызова.
Но пришла не Юлька. Пришёл тот самый крепыш, который доставлял меня из госпиталя в день выписки. Менеджер Васильев.
- Что беспокоит? Как состояние? – спросил он.
- Я бы лучше у вас спросил – что со мной?
- Самое странное – ровным счётом ничего. Хотя могло быть и чего, если бы я не поспешил. В общем, ушибов, ранений, внутреннего кровотечения у вас не обнаружено.
- Занятно. А что у меня болит?
- С почками как у вас? Решили, что у вас почечная колика, накололи анальгетиками и спазмалитиками – на всякий случай.
- На почки не жаловался. Разве что пуля бандитская. А сколько сейчас времени? Мне бы домой, выспаться – раз уж всё обошлось. Завтра работа.
- Есть домой. Мне разрешено действовать по обстоятельствам. Так как всё-таки ваше состояние?
- Пристойно вполне. На случай рецидива запастись бы чем – и домой.
- Баралгин и но-шпа у сестры найдутся, одевайтесь. И знаете, что странно, район ваш тихий – а вы умудрились нарваться на каких-то гастролёров в первый же самостоятельный выход на улицу.

Доспал я эту ночь дома, встал поздно. Позавтракал яичницей и зелёным чаем. И продолжил аналитическую деятельность. Почка, или что там, тьфу-тьфу, не беспокоила.
На данный момент я имел следующее.
1. Произошло два странных совпадения: про ножик и мобилу с Сергеем, и размышления о деньгах откуда-то притянули гоп-стопников. Возможно, сенс во мне снова просыпается.
2. Наметилась какая-то цепочка, связывающая мой кошмар с реальностью. Надо расспросить Серёгу, не в курсе ли он о летнем ДТП на какой-то бензозаправке.
3. Я проникся стилем жизни своего завтрашнего клиента и добился доверия с его стороны. Можно сказать, что фундамент для попытки отождествления с ним – спутывания состояний – заложен.
4. А это уже, скорее, чего я не имел: хотелось бы вызнать, как кончилось "дело Колдуна" – что меня уложили в одном из эпизодов, это я знал, а вот справились ли с Колдуном – не ведал. С этим тоже надо подкатиться к Серёге.

Тут он и позвонил. Я и не удивился даже. Третье совпадение.
- Привет, в себя пришёл? Позавтракал?
- Привет-привет. Есть дело?
- Ну как сказать. Оно у нас с тобой есть постоянно. Я ж куратор эксперимента. Обязан держать руку на пульсе.
- Ну и как ты собираешься делать это сегодня? А то мне лень тащиться за продуктами, может, купил бы яиц и куру-гриль да и зарулил ко мне. Я и отчитаюсь заодно.
- Идёт. Жди через часок.

К часу дня он был у меня с провиантом: курой и яйцами не ограничилось – проявил заботу о ценном сотруднике по полной. Холодильник снова стал выглядеть полезным, не то, что с утра. После кофе я вкратце обрисовал ситуацию. О большей части деталей он был и так в курсе, ибо телефонный разговор с Анатолием Борисовичем мимо чуткого уха органов не прошёл. И о вечернем нападении тоже был в курсе. А вот мои парапсихологические успехи его порадовали. И вот тут я его и спросил про Колдуна.
- Какого колдуна? – удивился он.
- А, ну да, я же нигде его так не называл в своих записях. Это фигурант моего последнего дела. Маньяк-убийца.
- А я думал, тебе сказали. Взять его не удалось. Собственно, тебя продырявили, потому что считали, что это ты маньяк. Где он сейчас – никто не знает. А что, снова поохотиться тянет?
- Сейчас – вряд ли. Мне просто хочется узнать последние детали дела – а взять неоткуда. А почему на меня думали?
- А потому, что как в "Сердце ангела" – помнишь киношку? – тебя многие свидетели видели в моменты его последних зверств в непосредственной близости от мест происшествий. Представить, что кто-то другой может перемещаться настолько синхронно с преступником, не зная о его планах, казалось невозможным. Так что ты был единственным кандидатом на роль убийцы.
И тут у меня, наконец, прорвался блок, мешавший вспомнить всё… Мне стало не по себе.
- Что ты? На тебе лица нет!
- Сейчас.
Я решил, что рассказать надо.
- Если честно, то боюсь, что я к этому причастен. К убийствам. То есть одного невинного человека убил я сам.
Он сделал движение, будто сказать чего надумал, но я его остановил:
- Стой, слушай. Ты, скорее всего, в курсе, что тем, кто искал Колдуна, дали негласное указание: не брать его живым. Тип похуже каннибала Лектора был. Вот я и стрелял. Откуда мне знать было тогда, что тот мужик был подставлен этой мразью. Что это не он сам. Гореть мне в аду вместе с ним.

- Ясно. Дык то же самое получилось и с тобой, выходит. То есть ты свой ад уже получил. Сверху воздали.
Теперь мне стало понятно, почему я был под такой неусыпной слежкой. Ходил, убивал, бррр. Кто знает, что ещё учудить могу.
- А как мне амнистия вышла?
- А когда тебя свалили, тебя же обыскали быстренько на предмет оружия и документов – и по документам вышло, что ты, вроде, не он. Что подставной, что тоже двойник. Но не это главное – ну помер бы себе при исполнении, и все дела. Но, на твоё счастье, боссу сообщили о промахе сразу, прямо с места операции. Он сначала разозлился жутко. Говорят – только ты не обижайся – на вопрос, что с тобой делать, заорал: "В морг, на х@й! Не тот? Что значит – не тот?! Сделаем, чтоб тот. Посмертно". А буквально через несколько секунд велел срочно тебя доставить к эскулапам. И чтоб живым ты остался любой ценой, распорядился. Что-то, видать, прокрутил в голове мгновенно, в блиц ему равных нет. Вместе с реанимацией откуда-то ещё и репортёры навалились, вороньё.
Я слушал, не перебивая. Картинка почти сложилась. Я начал догадываться, почему я прекратил вести рабочие записи по этому делу. Это надо ещё поварить, когда Серёга уйдёт.
- Серёг, тут у меня ещё для личной терапии вопрос имеется. Я в сети наткнулся на базар об аварии с летальным исходом. Будто кто-то заснул за рулём – или спьяну – протаранил бензозаправку и сгорел вместе с заведением. Ты не мог бы найти для меня подробности дела?
- А чего искать? Летом здесь на юго-западном выезде из города это было. Какие подробности тебя интересуют?
- Ну если не влом, поищи, какой автомобиль был, кто за рулём был, какого августа это было? А то у меня что-то вроде провидческого сна образовалось, хочу разобраться. Может, я науке ещё для одного эксперимента пригожусь, а то и ещё раз жизнь себе сохраню – усмехнулся я.
Я не представлял, насколько я был близок к истине.

Уминая куру-гриль, – на этот раз Серёга от коньяку не отказался – мы обсудили детали взаимодействия на завтра. Мне нужен был билет на поезд до областного центра, чтобы успеть к десяти ноль-ноль к резиденции Анатолия. Собственно, меня могли бы подвезти коллеги по секретной службе, но поскольку Анатолий собирался компенсировать путевые издержки, говорить о такси было бы невежливым, стало быть, надо было быть в курсе относительно текущих тарифов железной дороги. Ну и расписания поездов тоже, а также обстоятельств путешествия – мало ли, чтобы не проколоться на мелочи.
Договорились, что поеду на поезде под прикрытием. Билеты туда и обратно мне привезут позже, ближе к вечеру – лишь бы я больше не рисковал своей драгоценной особой в обстановке городских опасностей. Что отчитаюсь о ходе эксперимента по моим субъективным ощущениям сразу по возвращению домой (поездом, тоже под прикрытием).
А ещё я попросил его узнать детали происшествия на заправке с самого утра и позвонить мне в районе одиннадцати на сотовый.
На этом Серёга ушёл.

Вечером позвонил Анатолий. Поздоровался и корректно осведомился, не изменились ли у меня планы на завтра. Билет мне уже привезли, расписание я уже знал, так что о своих намерениях я мог говорить, опираясь на документы. Интуиция не ошиблась насчёт поездки на поезде: Анатолий настоял на том, чтобы его водитель встретил меня на вокзале. Хорош бы я был, если б меня засекли на авто, а я бы, не зная об этом, заливал бы про то, как я устал на поезде. Сказывался давний опыт общения с НЛПерами: чтобы быть успешным, надо быть конгруэнтным, как они говорят. То есть внутренне целостным, без таких частей в мозгах, которые бы конфликтовали друг с другом. Как, например, факт и ложь о нём или желание и страх его неосуществления. Или боязнь негативных последствий исполнения.
Я попросил его дать мне данные его рождения, а также данные рождения тех лиц, которые имеют отношение к его запросу. О том, что запрос он не хотел озвучивать по телефону, я помнил. Я пояснил, что, узнав данные сейчас, я не буду тратить лишнего времени на изучение гороскопов во время консультации. А время у человека его ранга, наверняка, расписано по минутам. Он сделал паузу, потом сообщил свои данные – которые, за исключением часа рождения, я бы мог найти в сети и сам – и после более длинной паузы сказал, что у него нет данных о месте и времени рождения второго человека. Что сам человек знает только дату. И спросил, как астрологи выходят из положения в таких случаях – ведь не всё же о рождении людей известно даже им самим.
Я сказал, что кое-что можно извлечь и из такой информации, а если во время консультации удастся зацепиться за какие-нибудь характерные чёрточки второй персоны, то, возможно, и время рождения вычислится. Так сказать, попробуем решить обратную задачу: не по гороскопу определим характер, а по характеру – гороскоп.
Во время разговора я прислушивался… не ухом. Я "слышал", что Анатолий не лукавил, что тема консультации держала его в напряжении, и недоверия к себе я не ощутил. А ощутил я следы какого-то недомогания, которое на момент разговора было уже блокировано. Но расспрашивать его о самочувствии не входило в условия контракта, и мы попрощались. Да, и он оказался моим ровесником – младше меня всего на месяц.

Некоторое время после разговора я предавался анализу всего, что узнал о себе от Серёги. Пазл почти сложился, но несколько деталек ещё не находили своего места в картинке.
Перед сном, включив комп и загрузив астропрограмму, я вспомнил, что дату рождения второго он так мне и не дал. Что-то мы оба оказались одинаково небрежны.
И тут, не к ночи будь помянут, мне ярко представился не кто иной, как Владимир Александрович. Точно такой, как в госпитале, только без улыбки и со своим презентом в руках.

Эпизод 6. Полет бумеранга

Ранним утром за мной заехала уже знакомая мне пара: водитель и "менеджер РЦР" Андрей Александрович – которые дважды уже доставляли меня из госпиталя. Я отметил про себя, что круг лиц, вовлеченных в обеспечение эксперимента, весьма ограничен. Вот ведь какая секретная вещь, эта фундаментальная наука. Разве что тут не одна наука.
Моё место в сидячем вагоне было в углу у выхода из вагона, спиной к стене, а крепыш Васильев устроился через сиденье от меня, по другую сторону от прохода, лицом ко мне. Всё предусмотрено, мы не знакомы друг с другом – раз, и я под оперативным контролем – два.
Ехать надо было два часа с небольшим, я поначалу оглядывал пассажиров на предмет красивых дам, потом стал обозревать окрестности – пейзажи, кстати, проносились приятные - потом задремал.

Водитель Анатолия Борисовича ждал меня в условленном месте, был предельно любезен, даже ноутбук порывался донести до машины – чего я ему так и не позволил. Без пяти десять мы подъехали к месту, водитель проводил меня в парадной (парадная, отметил я, была проходной) до входной двери, и в десять часов ровно мы приступили к работе. Точность – вежливость королей! Хотя из кафе, расположенном в соседнем доме, так вкусно пахло свежей выпечкой, что я еле избежал соблазна опоздать, но полакомиться.
Анатолий был чуть ниже меня ростом, довольно пухлый – видно, сидячая жизнь давала себя знать – с умными серьёзными глазами. Вид внушал уважение, но, видать, со здоровьем, действительно, в последнее время были какие-то проблемы.
Запрос Анатолия был вполне под стать мужу такого ранга. Никаких любовных интрижек на стороне, чреватых предвыборным шантажом, никаких семейных неурядиц, мешающих сосредоточиться на делах государственных, никаких сомнительных финансовых операций. Это была старая дружба, которая вдруг дала трещину, когда друзья встретились на политической арене. Друг, довольно влиятельный человек, – тоже наш ровесник, кстати, - повёл себя весьма странно в преддверии губернаторских выборов. Ничего компрометирующего, но доверие пропало. Напротив, появилось смутное ощущение, что в решающий момент он может нанести удар в спину. А возможности для этого у друга – имеются.
Запрос был такой:
- есть ли у друга предрасположенность к предательству в принципе;
- какие перемены ожидают Анатолия и его друга после выборов;
- как лучше строить с другом взаимодействие в сфере политики и экономики.

Затем он оставил меня наедине с монитором, сказав, что ему нужно принять лекарства. Я ввёл данные друга и только было собрался исследовать его психопортрет, как вдруг позвонил Серёга.
- Привет. Как обещал – записывай.
Я приготовился записать подробности, но пальцы так и замерли над клавиатурой ноутбука. Марка автомобиля – Опель, в котором поковырялся опытный автомеханик. Авария произошла 15 июля сего года, примерно в 14:20.
- Ну что, записал? Сорри, я спешу, вечером расскажу – добыть данные оказалось не так просто, как я думал!
Он вышел из разговора. А я уже почти точно знал, что происходит. Пазл сложился. Перед внутренним взором замаячил знакомый образ на фоне бензоколонки, но уже без ножа. Послышались шаги Анатолия.
- Анатолий, извините за дурацкий вопрос, у вас не было ли почечной колики позавчера вечером?
- Это вы из гороскопа узнали? Круто, - засмеялся он. – А что там у нас с другом?
- Что у вас с другом, я бы хотел оставить у вас письменный отчет, не возражаете?
- Вы меня всё больше удивляете. Я-то, признаться, думал, что астрологи, даже успешные, стараются "не оставлять следов". Оставляя шанс на то, что "меня неправильно поняли" и прочее. Сколько вам нужно времени?
- Минут пятнадцать. Подобрать верное слово иногда бывает чертовски трудно. Устно я тоже кое-что скажу, прямо сейчас. Ваш друг будет заботиться о вас, чтобы у вас пылинки не слетело и волоска не упало, или как там. Не знаю, выиграете ли вы выборы, но положение ваше укрепится. Будьте осторожны с бензиновой мафией после удачи на выборах, если удача будет вам сопутствовать. Вы даже не представляете, насколько это в моих интересах. Сосредоточьтесь на качестве магистралей.
Заметив его удивление, я добавил:
- Нет-нет, у меня нет капитала в этих отраслях, я сам по себе. А теперь, простите, я настаиваю на письменной версии заключения. Там я напишу, как вам строить дальнейшие отношения с другом.
- Валяйте. Вы столько фактов угадали – простите – установили с помощью вашей астрологии, что я не сомневаюсь в ценности вашего письменного заключения. Потом скажете ваш тариф и затраты на дорогу. Умножать на три и складывать я умею.
Нет, он положительно нравился мне всё больше и больше.

Я вставил флешку в USB порт и приступил к составлению отчёта. Пальцы пляшут по клавиатуре, а я кручу мозгами. Если Васильев отрабатывает свой хлеб, то боссу десять минут как доложили про одновременность почечной колики у нас с Анатолием. То есть эксперимент, можно сказать, закончен успешно, и босс вот-вот начнёт внедрять научные результаты. Что делать дальше? Говорить, что меня могут второй раз использовать как куклу в ритуале Вуду, Анатолию (да и кому бы то ни было ещё) нельзя - просто не поверит, сочтёт за психа. А ведь я и сам не мог в этом до конца быть уверен. И тут у меня возникла блестящая идея, хотя времени на её исполнение у меня уже практически не было. Бумеранг - вот ключевое слово!

Через двадцать минут (не уложился-таки) я доложил о готовности – и попросил глянуть на монитор.
- Чтобы сверить сказанное мной устно с письменной версией, - пояснил я и прижал указательный палец к губам, показав на мой мобильник, лежащий рядом с ноутом. – И по результату решить, что с этим делать – я показал на флешку, торчащую из ноута.
Анатолий недоуменно кивнул, но промолчал, и начал читать набранный мной текст. Читал, перелистывал, читал и лицо его, как говорят, удлинялось на глазах.
- Дааа… Значит, дорогами заняться? – он смотрел на меня чуть ли не со страхом.
- Да, так вы сможете большего добиться – и люди вам спасибо скажут.

Он отсчитал мне мой гонорар и собрался звонить водителю. Я поблагодарил за любезность и сказал, что хотел бы сам побродить по городу – до поезда ещё оставалась уйма времени – и, если он будет настолько любезен, нельзя ли мне попросить чаю и отнять у него ещё минут десять времени. Услышав: "Конечно же", - я отформатировал диск с Windows, оставив только логический диск со своим архивом (теперь мой отчет не вдруг станет доступен, даже если они и поковыряются в ноуте), достал листок бумаги, написал свой адрес и просьбу подать машину не к парадному входу, а со двора, - и не говорить вслух о том, кого и куда везти. Анатолий кивнул.
- Валера, подъедь через пару минут к задворкам нашей кафешки, мне обещали свежие рулеты с маком, гостя хочу угостить. Если что, действуй по обстоятельствам, я буду благодарен.
Я поднял оттопыренный большой палец в знак восхищения его изобретательностью и молча кивнул ему на прощанье.

Выйдя через заднюю дверь во двор, я, на всякий случай огляделся, затем быстрым шагом пошел к служебному выходу из кафе. У меня оставалась минута – и точно, как раз, когда я подошел к кафе, туда же подъехал "форд" Валеры. Мобильник я выкинул в мусорный контейнер.
Валера оказался не только любезным, но и правильно понимающим своего хозяина водителем. Как только я сел в салон, он начал "действовать по обстоятельствам":
- Куда?
Я сказал, куда ехать.
- О кей, через час, если на дороге порядок, будем на месте.
В дороге молчали. Через пятьдесят пять минут мы были уже на месте. Я попросил Валеру не светить губернаторскую (ну, будущего губернатора) машину рядом с моим охраняемым жилищем и остановиться в переулке в паре сотен метров от моего жилья. Я поблагодарил его, распрощался с ним и вышел. "Форд" сразу же рванул своей дорогой, а я пошёл бульваром к дому. Издали я увидел, как из-под арки выехал автомобиль марки "Мерседес" такого же цвета, как и тот, на котором подвозили меня. Номера я не увидел, поскольку автомобиль был уже далеко, но решил, что разведчикам у меня делать нечего, поскольку все знают, что меня дома нет. Даже если Васильев уже хватился меня в городе, то ребята, скорее, ждали бы меня у дверей, а не ездили туда-сюда. А "мерсов" в России полно.

По идее, и охраны в окрестностях быть не должно. Так что я без опаски вошел в арку, открыл входную дверь, поднявшись на две ступенечки, закрыл за собой дверь и снял куртку. Пошёл сразу в кабинет, поставил на стол ноут и посмотрел на часы. Через два часа должен прийти обратный поезд, но поскольку меня уже минут сорок как хватились в центре, "гостей" я могу ждать в любую минуту. А мне кое-что надо было предпринять до того. Я сел в кресло, прикрыл глаза и начал настраиваться. Сейчас всё зависело от того, хватит ли мне времени и насколько хорошо я настроюсь.
Вот! Внимание, Юра, смотри, ищи зацепку, ищи, ну же… Перед глазами плыли детали казенного интерьера, ничего примечательного… Есть! Это стоит отметить! Я открыл бар: коньяку после нашего с Серёгой обеда оставалось на донышке – прикончил остаток, и тут, выхваченный светом из объёма бара, мне на глаза попался подаренный мне боссом нож. Он был вынут из чехла – а ведь я им так и не воспользовался, бутылка-то с вином стояла в баре нетронутая! Интуиция заорала – не трожь! И в это время раздались многократные требовательные звонки в дверь.
Финал, похоже, близок. Какой? Я открыл дверь, и в квартиру ворвались оба: менеджер Васильев – быстро, однако, добрался! - и водитель "мерса".
- Спокойно! Где Яковлев Сергей Анатольевич?
Васильев пристально смотрел на меня, а водитель пошёл в спальню, включая повсюду свет.
- Андрей Александрович, ну пошалил я, захотелось в погоню поиграть – а причем тут Сергей?
- Сейчас и узнаем. Его видели входящим к тебе, и с тех пор он на звонки не отвечает.
Перешёл на ты – это плохой признак.
- Андрей, тащи понятых! – закричал из спальни водитель.
Так, и о понятых позаботились. Что там "найдут"? Наркотики?
Понятые стояли под аркой и по команде пошли за "менеджером" в спальню. Пошёл и я. И там не только пенсионерам-доминошникам стало худо, но и мне. Из платяного шкафа торчали Серёгины ноги, а на пол стекала кровь. Водитель вынул какой-то бланк и начал писать что-то вроде протокола. Я пошёл было к шкафу, но Васильев меня резко остановил. Я решил не усугублять своего положения.
- Обратите внимание на вещественное доказательство – нож, которым совершено убийство, - сказал он, когда понятые отошли от спальни и стояли у двери в кабинет. – Аккуратно берем его, не стирая отпечатков и не оставляя новых, вот, смотрите.
- Что-то не по процедуре работаете, ребята, - сказал я. – Это не вашего ведомства дело. Давайте, я ж никуда не бегу, вызывайте милицию, будем разбираться.
- Мы всё передадим, куда следует. Распишитесь, пожалуйста, – обратился "водитель" к пенсионерам. – Медтранспорт мы сейчас вызовем, тело увезут в морг, не беспокойтесь.

Пенсионеры в трансе ушли. Меня вывели на улицу, "мерс" стоял под аркой – никто и не увидит, кто вышел из квартиры… да и был ли кто там…
Меня везли теперь новой дорогой. Не той, по которой везли дважды: от госпиталя к бывшей уже квартире. То есть новой для этого состава пассажиров: я-то по этой дороге уже ехал – дорога вела меня опять в областной центр. Куда меня определят там, да и доеду ли я до центра – это ещё тот вопрос. Пора перехватывать инициативу.
- Ребята, я понимаю, что у вас работа. Но работу надо делать качественно, иначе… ведь у вас с оплошавшими разговор короткий, - сказал я, намекая на бедного Серёгу. Ну никак не подумал бы, что дело настолько серьёзно, но Серёги уже нет – и нет времени предаваться сожалениям о не сбывшихся вариантах.
- Что тебе надо? Качественно – не качественно, а сделаем. Дыши, пока дышится, не пудри мозги.
- Ты не понял, Андрей, - ответил я. – Ты же помнишь, что я оставил Анатолию Борисовичу письменный отчёт – прослушивал же, не отпирайся. Там есть указания, как поступить, если со мной что-то произойдёт в ближайшее время. А незнание, как будет поступать Анатолий Борисович, очень не понравится Владимиру Александровичу.
- Вот сука, - резонно заметил "менеджер регионального центра реабилитации". – Один геморрой от тебя.
- Ты давай, звони боссу, время-то идёт.
Он нехотя достал сотовый и нажал кнопку "1". Несколько секунд ожидания.
- Владимир Александрович, у клиента есть данные об утечке информации. Продолжать по плану, или будут распоряжения?
Босс разорался так, что даже я слышал матерные вставки. К концу тирады я понял, что все козлы, и всем пипец, но меня он велел доставить к нему.

Дорога пролетела как во сне. Меня обыскали, провели в кабинет босса, и я с удовольствием отметил, что кабинет я уже видел. Шансы растут!
Нас по кивку босса оставили наедине.
- Что же вы творите, Георгий Михайлович, - начал он укоризненно. – Я Серёгу, как сына любил…за что вы его, а? - Лицо его выражало смесь скорби и гнева.
- Владимир Александрович, я его пальцем не тронул. Разберитесь, пожалуйста.
- А нож? На нём же Сережина кровь и ваши отпечатки!
- Кровь-то, может, и Серёжина, вам виднее. А ножа я в руки не брал.
- Да брали, брали, экспертиза сейчас всё установит. Уже передали вещдок в следственные органы. И им будет интересно, что это за персонаж Юрий Деточкин, о котором нет записи ни в одном роддоме.
- Точно? Передали в следственный отдел? Это прокол ваших наблюдателей: я ведь так и не воспользовался вашим подарочком, бог миловал.
- Ну и дурак же ты, ****ь. Ты ж три недели в коме был, откель знаешь, что ты брал, чего не брал, а?
Уххх ты, вот это ход. А я-то думал, с чего бы такая забота о пробках моих бутылок? Теперь моя очередь, но надо выждать темп, пока он не задаст, наконец, интересующий его вопрос. Я изобразил озадаченность и промолчал.
- Вот что, - продолжил он резким тоном. – Мне недосуг с тобой лясы точить, давай, излагай свой блеф. По моим данным, ты ничего не знаешь. У тебя две минуты на изложение своих соображений, и я зову охрану.
- Нечестно, Владимир Александрович. В госпитале я вам уделил десять минут. Не откажите уж в восстановлении равновесия, а?
В нем проснулся игрок в блиц, на что я и рассчитывал. У каждого на все ходы – по десять минут, у кого флажок упал – даже в выигрышной позиции – тот не успел. А кто не успел, тот при всех тузах в кармане – проиграл.
- Давай. Уступаю тебе ещё восемь минут.
И я приступил, попросив его достать шахматные часы из нижнего ящика его стола. Он, не спуская с меня глаз, достал часы. Завёл и поставил таймер на 10 минут, нажал свою кнопку и кивнул, начинай, мол. Я не стал тянуть время.
- Мне долго было не понять, откуда такая спешка в проведении эксперимента. Наука бы только выиграла, если бы он был ориентирован на валидные результаты. Взяли бы статистически значимое число сенсов, отбирали бы кандидатов в "спутанные пары", ну и всякое такое, вы ведь не хуже меня знаете методологию проверок гипотез, не только научных. А здесь – единичный результат, случайно подобранный кандидат в пару к сенсу, - ну о какой достоверности вы доложили бы руководству? Да и выбор кандидата показался мне сразу тенденциозным: не какой-нибудь артист театра, а ни много ни мало – кандидат в губернаторы.
Он слушал, не перебивая. Спортивно. Часы тикали.

- Дальше. Меня-то тоже привлекать – дело довольно хлопотное. Я ж мёртвенький лежал. А вокруг полно живых сенсов, только свистни на науку поработать, да раскрутку получить. Почему я? – мучил меня вопрос. И вот, благодаря нормальному парню Серёже, я нашел разгадку. Ведь когда меня расстреляли, в тот же момент произошла катастрофа на бензозаправке: некий Опель на скорости около двухсот километров в час – необычно для Опеля – врезается в стену, и сгорает вместе с водителем. Скажете: ну и что, в это время в мире ещё куча народу умерла. А вот что: вы же следили за всеми кандидатами на роль маньяка-убийцы – а нас всего двое и было. Я и водитель Опеля. Документы, изъятые у меня на месте моего ранения, оказались подлинными – значит, подстрелили не того. Я узнал также, что вы выразили неудовольствие этим проколом и распорядились отчитаться о ликвидации маньяка. Но тут что-то произошло, что заставило вас быстро поменять решение. Собственно, буду век вам благодарен за спасение моей жизни.
Флажок на часах начал ощутимо задираться. Пора было сворачивать повествование.

- А произошло вот что. Вам доложили, что и второй кандидат на роль маньяка погиб. Собственно, настоящий маньяк. Теперь, действительно, можно было праздновать успешное окончание операции. Но вы же разведчик. Вас сразу привлекло совпадение момента катастрофы и момента клинической смерти вашего покорного слуги. Ведь и охотились вы за мной неспроста: в моём поведении была очевидная странность – я шел по пятам маньяка, не располагая никакими источниками информации. И погиб маньяк в ту же секунду, когда погиб я. Слишком интересные совпадения, чтобы взять и потерять шанс понять их природу. Тут-то вы и распорядились меня спасать.
Флажок держался на самом кончике.

- А потом, выиграв эти драгоценные минуты, вы обдумали обстоятельно, что именно попало к вам в руки волею удачи. Разведка, наука – это только легенда для прикрытия возникшего у вас плана. Ваш друг Анатолий – удивлены? – ведь вы знаете, что он не называл вашего имени – имеет шансы стать губернатором, и среди прочих дел он хочет навести порядок с качеством дорог и бензина на заправках. А вот этого второго некие круги допустить не хотели бы ни в коем случае. И они сделали вам социальный заказ. Как его выполнить, чтобы комар носу не подточил, – да просто спутать меня с будущим губернатором, а потом устранить никому не ведомого Юрия Деточкина. Губернатор в ту же секунду умирает от приступа непонятной природы в обстановке всеобщей любви со стороны управляемого им народа.
Флажок упал.

- Блефуешь? Или бредишь? В общем, ты заслужил терминации, скажу я тебе. Время твое истекло не только на шахматных часах. Кстати, пока я не вызвал охрану, как ты узнал, что у меня в столе шахматные часы?
И тут до него что-то начало доходить.
- Владимир Александрович, оттуда же, откуда знаю о вашем заказе на Анатолия Борисовича. От вас. Я вошел в спутанное состояние и с вами тоже.
- Ах ты недоносок… ты знаешь, что ты наделал?
- Знаю. Теперь я могу не спешить? Договорим спокойно? – и не дожидаясь согласия, которое я читал без слов, я продолжил:
- Во-первых, я передал краткое изложение того, что я вам рассказал, Анатолию Борисовичу. Он, кстати, до сих пор верил в вашу с ним дружбу, ну да ладно. Если я до завтра не появлюсь у него, он будет убеждён в факте вашего предательства. Но если появлюсь, он, возможно, будет считать, что я просто параноик – а он к астрологам вообще относится с большим предубеждением. Что, кстати, довольно разумно во многих случаях. Во-вторых, несмотря на паранойяльный оттенок моего ему донесения, там есть убедительные доводы в пользу осторожного обращения с бензиновыми королями – а то, что я, действительно, уговаривал его сосредоточиться на дорогах, оставив в покое бензин, вы могли слышать при прослушке разговора. И что он задумался. Об этом вы можете отчитаться вашим заказчикам.
Я перешёл к главному.
- И наконец, самое вкусное. Теперь моя жизнь, равно как и жизнь Анатолия Борисовича, – это ваша жизнь. В ваших интересах следить, чтобы с нами не только смерти, а и поноса не случилось. Вы теперь – самый преданный защитник государственной безопасности в этом регионе.
Для пущей убедительности я укусил себя в кисть правой руки. Он дёрнул правой рукой, и это его доконало.
- Владимир Александрович, в знак примирения, не откажите в нижайшей просьбе: пусть мне выдадут мои прежние документы. Хочу стать самим собой, знаете ли. Ну а у вас остается замечательный бонус, который скрасит боль от уязвлённого самолюбия и ложного укуса в руку.
- Чем ты там меня ещё надумал одарить?
- Ну как чем? Потрясающий научный результат: а) доказано, что живые организмы – это макроскопические квантовые объекты (только Пенроузу об этом не надо, международный скандал может разразиться), бэ) установлена возможность спутанных состояний макроскопических квантовых объектов. Наверху вами будут довольны, - подмигнул я и укусил себя в другую руку.
- Кончай издеваться. Я ещё доберусь до тебя.
- Постараюсь этого не допустить. К тому же у меня на тебя зуб за Серёгу, учти, при всей благодарности за мою жизнь. Я хорошо замотивирован не дать тебе шанса её отнять. Лучше бы тебе считать эту партию ничейной. Ты получил в лоб бумерангом, который сам и кинул.

Эпилог

Документы я получил. Юридически. Физически их пришлось восстанавливать: они были в крови и изрядно повреждены – возможно, благодаря им пули обошли сердце, кто знает. Мои вещи доставили в мой родной Питер – кроме шкафа, который по понятным причинам я оставил в квартире, в которой и трех дней не прожил.

В средствах массовой информации прошла серия сообщений о том, что меня неправильно опознали во время акции спецназа (а не террористической банды): и погиб не я, а некий Юрий Михайлович Деточкин, маньяк-убийца, сумевший, подставив меня, в последнюю секунду ускользнуть из-под обстрела на скоростном автомобиле. Его лишь с большим трудом удалось опознать по останкам в сгоревшем автомобиле, после того, как он, будучи в панике, не справился с его управлением и врезался в стену заправочной станции. А меня спасли благодаря точным указаниям руководителя операции, полковника госбезопасности, имя которого, по понятным причинам не публикуется.
Знакомым я рассказывал, как выжил после четырёх смертельных ранений, дочка была без ума от счастья, и я ходил в ореоле героя.

Первое время я постоянно искал "телохранителей" – не мог же Владимир Александрович слишком легкомысленно относиться к своей безопасности. Но знакомых лиц не находил, да и вряд ли их кто отправил бы в Питер. Ведь "Васильев" и "водитель" – скорее всего, бандиты от бензиновой мафии. Если так, то Владимир Александрович рассчитывал ими попользоваться, а потом на них же и повесить все запланированные ликвидации. А они, мало того, что теперь реально повинны в смерти Серёги, являются ещё и ненужными свидетелями. При таком раскладе я вряд ли их когда-нибудь увижу.
Тем не менее, неприятности долго обходили меня стороной, кто знает, почему.

Насчёт Серёги, раз уж вспомнился. Убрали его потому, что он уже знал достаточно много, чтобы догадаться об истинной цели эксперимента. После нахождения данных о катастрофе на заправке он знал столько же, сколько и полковник, а соображал он неплохо, хоть и медленнее, как оказалось. Но у меня остались сомнения относительно его смерти. Я же видел только ноги, торчащие из шкафа и капающую красную жидкость, ближе-то меня не пустили. Кто знает, может, это была инсценировка – чтобы засудить и отправить куда подальше маньяка-убийцу Юрия Деточкина. Тело чьё-нибудь предоставили бы, орудие с отпечатками есть, понятые расписались. Мотива можно не искать: маньяк же. При этом Васильев с водителем остаются честными гэбэшниками, а Сергей – живым. Не в меру догадливым можно предложить красивую легенду. И продолжать себе перспективные исследования с экстрасенсами в обстановке секретности, потому как я и не догадывался бы о них. Не в последнюю очередь - для того, чтобы избавиться от опасной спутанности со мной. Кто знает, кто знает этих разведчиков.

Я продолжал астрологические консультации – и довольно успешно, видать, нейросеть у меня сплелась преизрядная. К сыску пока возвращаться не тянуло. Надо было сначала разобраться со своей психотравмой. Точнее, даже не со своей, а с психотравмой маньяка, полученной нами обоими из-за спутанности состояний перед его столкновением со стеной. Как-нибудь я расскажу, как я справился с разрушением спутанности и её последствий, а сейчас несколько слов о том, как мне это пригодилось.

Из-за спутанности состояний с полковником и Анатолием они "сообщали о себе" при каждом их стрессе. Это было довольно утомительно. Анатолий "сообщил", что победил на выборах, раньше, чем я об этом прочитал в прессе. Он занялся благоустройством региона, как и обещал, не трогая бензиновую мафию. Но когда ему залили вместо АИ-98 нечто, он не сдержался, "сообщив" мне об этом немедленно, и начал кампанию проверок бензозаправок. В результате однажды, "ни с того ни с сего", я увидел перед собой со всей ясностью знакомый казённый кабинет с шахматными часами, и свою руку с пистолетом у моего (так это выглядело) виска. Мне были не важны побудительные мотивы полковника – это его личное дело, как поступить со своей жизнью – и я не стал ничего предпринимать. Только в момент начала необратимого движения указательного пальца я перешёл к активным действиям: разорвал связи в нашем треугольнике, предоставив каждому получить свою судьбу.

Я был снова СВОБОДЕН!!!

А ещё у меня стоит бутылочка красного, которую я хочу выпить, как задумал, во время какого-нибудь вечернего сеанса связи. Другой, совершенно банальной, но очень приятной связи. Может быть, даже с одной из наших общих знакомых.