Как-то давно уже, попросили компаньоны моего Предателя
помочь в отделке маленького гостиничного комплекса под
Новороссийском. Мне пришлось ехать с ним. Глухомань
редкостная. Дорога, по которой несутся грузовики, вздымая
тучи пыли, с одной стороны море, с другой стороны невысокие
горы со скудной растительностью. На этой стороне и располагались
гостиницы и домики для семейного отдыха. В море купаться было
сложно, так как дно там никто никогда не чистил и если в него входить,
(в море) можно было сразу переломать ноги, сплошные огромные
камни, поросшие осклизлым от времени мхом и морскими водорослями.
В общем нужно было сразу ложиться на живот и пробираться по-собачьи
на глубину. Кроме того, вода была в нефтяных пятнах и пляж тоже.
Но я не об этом. Отвлеклась.
На пляже была лодочная станция, она же и спасательная.
Такая огромная военная палатка, внутри она делилась на три зоны.
Прихожая, ангар с катамаранами и водными мотоциклами, затем
кухня-столовая и далее спальня.
Готовила на всех жена начальника станции, а лодки выдавали и
ставили на место вечером десяток парней и одна девушка.
Там они и жили. Числились они матросами.
Эдакие молоденькие "Спасатели Малибу". Командовал всеми некий
мужик, довольно пожилой, с траченным жизнью лицом, усатый,
прожаренный солнцем до черноты. Грубиян и лентяй.
Почему-то он представлялся Вовиком.
Этот Вовик абсолютно ничего не делал. Он всегда лежал в гамаке,
в прихожей с видом на море и покрикивал на своих матросов.
Каждый день к нему приезжала на автобусе из города мама.
Мама обожала своего пожилого сына и привозила в огромных
сумках ему еду, так как Вовик был язвенником. Потом мне сказали,
что Вова "подшитый" и язва его-следствие алкоголизма.
Я загорала почти рядом и слышала, как Вовик капризно ныл:
"Ма...Ма..Ну ты хде? Ма...Свари мне кофэ...Слышь, ма..?
Мама варила. И кофе и супчики и все что угодно была готова
сделать для сыночки, так она его называла-сыночка.
Вечером мама тащилась в переполненном автобусе в город.
Вовик ни разу задницу не поднял, чтобы отвезти ее на машине.
Утром и вечером Вова выстраивал своих матросов-спасателей на
перекличку. Шоу такое. И кричал: " Матрос Катя ! "
Делая шаг вперед девушка отвечала " Здесь!"
Матрос Катя была очень молоденькой, лет семнадцати, толстенькой,
крепенькой и веселой. Позже я узнала, что Катя спит с Вовиком.
Это сразило меня наповал. То-то я думала, почему это вечерами она
никуда не ходит с молодыми товарищами матросиками, а сидит в палатке
Что ее заставило..Может быть, он принудил ее к сожительству или она
любила его.. Если его вообще можно было любить.
Да, жену свою,а она как оказалось была не женой, а тоже сожительницей,
он выгнал в никуда, объясняя это тем, что она для него стара.
Приезжала Катина мама и с мамой Вовика они держали совет.
Но нам было пора возвращаться в Москву и я долго не знала
продолжения этой лав стори.
Осенью мы приехали туда еще на пару дней, как раз к открытию
гостиницы и ресторана. И встретили Катю и Вовика. Они поженились,
Катя была глубоко беременна. Каждый вечер молодые гуляли по
дороге-набережной. Солидно так гуляли, под ручку. При встрече
Вовик поздоровался и сказал: " Вот. Жена моя. У нас конечно нет
будущего, но у нас есть настоящее!" Катя улыбалась.
Я помню это все и сейчас. Думаю. Бедная девочка, что ты сделала
со своей жизнью.. что ты наделала вообще..