Селясь на крохотной планете, люди были озабочены поисками воды. И вырыли колодец. И после относились к его воде как к самой великой драгоценности. Но драгоценности, к счастью, с годами нескончаемой.
Давным-давно уж умерли те, кто рыл и берег тот колодец. Кто живет на той планете, теперь настолько привыкли к прохладному чуду, что перестали особо обращать на него внимание. Кто-то даже бадью из колодца выкрал. Для собственных нужд. Кто-то веревку «укоротил». Вдруг понадобилась в хозяйстве. Правда, нашелся и такой, кто собственное ведерко для общего пользования не пожалел. И такие живут на свете. В общем, продолжал колодец поить людей какой-никакой, но водицей.
Но случилось так, что присел как-то у колодца один малый. Голова маленькая. Ноги коротенькие. Глазки маленькие, взгляд – несвежий. А ещё делать тому мальцу нечего было. Память юная коротка. Совесть незрелая. От нечего делать он взял да и плюнул в колодец.
Гулким щелчком отозвался колодец на оскорбление. Усмехнулся бездельник, увидев, как прохожий отпил из ведра воды, зачерпнув её из колодца. И как только заметил, что другой сосед за водой собрался, он снова – раз! да и плюнул в колодец. «На тебе!»
Долго так игрался маленький человек, отыгрываясь за какие-то свои крохотные обиды, да только время пришло, и сам он пить захотел. Опустил ведро, малец, черпнул воды, и… показалось ему, что в ведре его плевок плавает. «Фу!» - сказал, - и снова ведро в воду опустил. И долго он так, то опускал ведро к воде, то поднимал его, да только всё теперь казалось ему, что плевки на воде.
Делать нечего. Решил озабоченный жаждой малец поглубже ведерко опустить. А как же глубже? Веревка-то кротка. Только по поверхности ведро и болтыхается.
Решил малец: «Выжду». Решил, пусть другие придут, да заплеванную воду и вычерпают, а он после чистой напьется. Да только уж и сотый сосед за водой сходил, а малец, как ни зачерпнет, всё ему кажется, что по воде плевок плавает. «Вот гадость!»
Совсем озаботился коротышка. А пить страсть как хочется. Но не пить же плевки…
Делать нечего, решил бывший бездельник веревки раздобыть, да удлинить удило колодца. Да где ж взять, да и кто даст, …если только самому свить.
Надрал коры кроха. Все руки в кровь исцарапал, но вышла веревка. Привязал он её к короткой, как сумел, и тут же ведро за водой опустил. Пить хочется, торопится малец.
И, поболтав ведром, зачерпнул кроха воды …по саму кромку.
И тут беда: толи узел слаб был, толи веревка свита не мастерски. Развязался узел и ведро в воду - бултых! И утонуло.
Вот задача! А тут ночь ещё. Пойти, просить у кого ведро, …да даст ли кто ночному гостю вещь свою? …Загрустил малец, ой, загрустил…. А ещё пуще грусть, что пить ему сильнее сильного захотелось. А где ж воды взять? Она ж в колодце.
И что же, поглядел на небо малый: звезды – что самоцветы, светят- слепят. Посмотрел в колодец – и там звезды. «Вроде не боязно», - прошептал. И решился: «Всё одно ночь. Что в город не пивши идти, полезу в колодец. Силы будут, ведро сыщу, а нет, так хоть напьюсь водицы от пуза».
Ухватился за веревку парнишка и, медленно ступая по сырым стенам колодца, полез вниз.
Лезет, страх его берёт. Посмотрит вниз - темно кругом, сыро. Веревка по воде елозит, будто кто звезды палкой мешает.
Задрал голову малец, глаза от страха - по плошке. И стало ему казаться, что будто круг колодца наверху сужаться начал. «Ой, мамка, черти!»
Опустил голову малый, вниз глядит. И стало казаться ему, будто кто за ноги хватать его стал. Будто цепляется за него, да вниз тянет. Мысли всякие в голове закружились: «Вот-вот в узку щель нечиста сила утянет мя, угробит в сыри, прощай жизнь, …умру не напившись».
И обратно голову задрал малец. Глядит, наверху небо черное, звезды яркие. «Как будто ничего не изменилось! Ни звука, ни пука. Никакой нечистой силы, тока ночь кругом. Так чего ж я боюсь?»
Перестал малец озираться, бросил фантазии накручивать. Зажмурился, крепче веревку руками обхватил, лезет книзу, …песенку нашептывает: «Я малец удалец, Я веревку свил,
Я веревку спустил, И в колодец полез. Вот водицы напьюсь. Вот наверх поднимусь… Звезды на небе, …я же маленький».
Не заметил темной воды парень, в воду – бултых! Хорошо, веревка длинна, а руки- крепки, удержался он на ней. Висит, сырой весь, дрожит от студеной воды, ножки поджал. Наверху небо – внизу – темень воды. «И куда ж теперь?»
Уж хотел назад лезть да вспомнил, что воды так и не напился.
Тянется рукой малец, тянется к воде, а дотянуться, не отцепив рук с веревки - не может.
Решил, раз выбора нет - «судьба!». Набрал воздуху полну грудь и руки отпустил. И яй-да – за ведром нырять. Ныр – вниз, шарит ручонками по дну, шарит – нет ведра. Снова всплывет парнишка, воздуху хлебнет, за веревку рукой подергает, не убежала ли ниточка – на месте! – и снова ныр в воду!
Искал, искал, нашел малец ведро. Только полно ведро грязи было. Вот куда её? Грязь-то. Вывалить в воду – опять воды не напьешься после. Решил малец, вытянуть грязь наружу.
Ох, и тяжело ж ему пришлось. …Ведро он к веревке привязал, сам по ней тихонечко подниматься начал. Благо, что не тяжел, поднялся он по веревке наверх. Вытянул и ведерко, полное грязи. Слил её в кусты. Потом долго ещё ведро чистил, от тины - грязи. Но всё ж отмыл от сору-запаху.
А тут и утро пришло.
Люди к колодцу потянулись за водой. А у колодца малец, словно пьян сидит. От забот осоловел. Да только не пивши он сидит. Без сил совсем. Где ему воды ведро наверх поднять, сил-то уж не осталось.
Люди воду берут, на него глядят, его ж бранят: «Сидишь - расселся, дел тебе нет!»
-Нет, чтоб людям помочь, воды зачерпнуть.
Но добрая душа нашлась и тут. Добрыми глазами на мальца взглянула и … подала воды. – Пей, молодец. Пей! Здесь вода вкусна, сытна, силы прибавлят.
Улыбнулась красавица и добавила. – И росту добавлят и ума, кому не хватат.
Напившись воды чистой, набрался сил малец-удалец. Опять озорство в уме заиграло. Но не злое уже, мирное. Моргает он девушке, шутит: «Ума всегда не лишка, можно и добавить. А рост, он что – дело наживное. Возьмешь в провожатые, пока до дома тебя провожаю, пока назад иду, глядишь, на вершок и выросту».
И верно: стал малец расти. Стал хозяйничать у колодца, сторожить его от озорников и сору всякого. Работу себе сыскал. А с трудом и в рост пошел. Ночью с девушками гуляет, днем – с колодца воду людям добывает. По осени колодец чистит, по весне – укрепляет. Зимой и летом – всё при колодце.
А со временем и сын его при колодце хозяйничать стал. Всяк его знает, всяк мальцом величает. А какой он малец? Лазит в колодец, как бывалый, беды не боится. «А чего, - говорит, - бояться? В деле я удалец. И веревку совью, И в колодец спущу. И ведерко воды Чистой я зачерпну. …Звезды на небе Я достану и их».
Никуда малец от колодца не делся. Город вырос, так у колодца и стоит.
И планета жива. А что ей сделается: вода есть, воздух не загажен, люди - хоть и маленькие, но с понятием. Живут.