В тот злосчастный вечер у меня была страшная температура –40,1. Я лежала в постели, укутавшись тремя одеялами, и всё равно чувствовала озноб, который так и норовил сотрясти моё тело в крупной дрожи. Чай с малиной не помогал, как не помогали и таблетки. С каждой новой минутой становилось всё хуже и хуже. И вот, где - то около двенадцати часов, мой жар достиг апогея: трясло так сильно, что челюсти с особенной злобой нападали друг на друга, норовя у противника выбить как минимум один зуб. Но если бы последствие жара было только это, я бы не села описывать происходящее. Нет, причиной создания сего рассказа стало иное, а именно – две фиолетовые крысы, вылезшие из – под кровати и удобно устроившиеся у меня на подушке.
-Ты только посмотри, как сильно её трясет! – с сочувствием сказала одна другой, не отрывая от меня голубых глаз. – Вся кровать ходуном ходит!
Вторая, вместо ответа, откинула одеяло с моих ног и потрогала ступни, одетые в откуда – то взявшиеся ярко – зелёные носки. Принюхалась, постучала лапой по щиколотки и, чихнув, повернулась к первой.
-Тебе левый или правый? – спросила она.
-Правый. Левые горькие и много возражающие. А ещё бьют больнее.– ответила незваная гостья под номером один.
Я была настолько удивленна их появление, что забыла о недуге, издевающемся надо мной второй день подряд. Крысы, не обращая на мою скромную персону более никакого внимания, принялись стаскивать носки. Но зелёные отбивались что есть мочи, и бедным животным не оставалось ничего, кроме как начать поедать ужин как есть, то есть, не снимая с ног. Но и это им не удалось – я отошла от первоначального шока, и теперь меня мучило абсурдное любопытство.
-Э – э – э. Простите, что нарушая вашу трапезу, - робко начала я. – но не могли вы объяснить мне, почему носки у меня на ногах зелёного цвета?
Крысы с удивлением посмотрели на меня, а потом друг на друга.
-Она разговаривает. - шепотом произнесла первая.
-Я заметила. – так же тихо ответила вторая, и повернув мордочку ко мне, громко произнесла. – Позвольте разъяснить вам ситуацию: они зелёные потому, что ещё не поспели. Когда ваши носки наконец созреют, они будут синие.
-Понятно.- прохрипела я, и мне почему – то стало обидно за зелёное яблоко, лежащее на подоконник: ему не суждено посинеть.
Тут я учуяла запах банана, и, оглядевшись, выяснила, что его источником являются фиолетовые пришельцы. Крысы, тем временем, снова пытались снять с меня носки, а те в ответ употребляли отборный лексикон сапожника. Я с интересом наблюдала за их разборками, пока грызун под номером один не пискнула и не свалилась с кровати. Вторая в изумлении посмотрела на пустое место рядом с собой.
- Эй! Ты чего? – крикнула она упавшей.
-Эти недозревшие попали мне в глаз вишнёвой косточкой! Что б они заплесневели раньше времени! – послышалось проклятие с пола.
Через несколько секунд , подбитая залезла на кровать, и я ахнула: одни глаз у неё стал желтым. Крыса усмехнулась междометию, вырвавшемуся из меня, и громко заплакала.
-Не стыдно вам? – кричала разноглазая носкам. – Мы с вами по – дружески. Вот, пришли специально, что бы вас съесть, а вы в нас косточками. Да ещё вишнёвыми ! Они же такие не вкусные. Это была последняя капля. Мы обиделись, и впредь не будем пытаться отужинать вами! Ваши поступки непростительны!
Крысы обнялись и зарыдали во весь голос. Однако, уже спустя полминуты они вновь пытались стянуть носки с ног. После нескольких попыток, их посетила удача, и носки оказались у них в лапах. Крысы уже разинули рты, но не тут – то было! Зелёные начали извиваться, надавали резинками пощечин грызунам, и, фыркая, залезли обратно. Побитые крысы снова употребили несколько крепких словец.
-Я попросил бы вас не выражаться ругательствами в моём присутствии .- услышала я голос откуда – то сверху, и , подняв голову, увидела голову жирафа на длинной изящной шее.- Что здесь происходит?
-Во всём виноват ужин: не хочет съедаться! – хором ответили крысы, косясь на носки. Те, в свою очередь, вновь зафыркали и недовольно завозились на ступнях.
-Безобразничаете, в общем. – Заключил жираф, поднимая одну из крыс, и натирая её бананом. На копытах у него были красивые черные кроссовки, при виде которых зеленые задрожали и в следующую секунду обмякли. Закончив банановые процедуры, гостьи залезли на журнальный столик, стоящий рядом с кроватью, и долго копошась, вытащили из – под груды чистых листов жидкость для снятия лака. Посекретничав, они открыли пузырёк, и в считанные секунды его опустошили. Носки, наблюдавшие за такой хамской жадностью, пару раз вздрогнули и завоняли. Обиделись не только они: жираф возмущённо вдохнул воздух ноздрями и вышел в дверной проём, проломав верхнюю часть. Я хотела возмутится по этому поводу, но моё негодование быстро рассеяли носки, сами слезшие с ног и поползшие вслед за жирафом.
-Куда это они? – поинтересовалась я у крыс, которые сидели в обнимку, облокотившись на мои ноги.
-Это они за кроссовками. Салатовые их любят на протяжении нескольких месяцев, но их чувства остаются без ответа. – поведала мне грустную историю разноглазая крыса и громко икнула, подтверждая всю трагичность ситуации.
Через три минуты вернулись носки. Грызуны помогли им залезть на кровать, ни разу не пытаясь даже укусить. Зелёные доползли до моих ступней, но занять законное место не смогли: в отчаянии безответной любви они распластались и намокли.
-Кроссовки опять изменили им с тапочками. – Разъяснила мне причину такого поведения первая крыса.
Вторая в это время притащила тюбик с кремом, которого, прошу заметить, у меня никогда не было. Фиолетовые и их несостоявшийся ужин быстро поглотили содержимое тюбика, и опьяневшие носки полезли на гардину вешаться. После того, как все их попытки забраться на точку самоубийства провалились, зелёные по разу икнули, фыркнули и, наконец, уснули.
-Напились, окаянные! – Услышала я знакомый голос: из окна выглядывал жираф. Копыта были разбуты.
-А где кроссовки? – спросила я, радуясь, что носки уснули и им не приходится лишний раз расстраиваться.
-Эти – то? Да они у тапочек остались, к утру вернуться. Ты посмотри, что твориться?- воскликнул длинношеий, тыча копытом куда – то в сторону.
Посмотрев в указанном направлении, я ахнула второй раз за вечер: крысы допились до чёртиков, и теперь моих гостей стало на три больше. Новоиспечённые гости, ещё ничего не употреблявшие, копались в баллончиках, тюбиках, баночках, ища, чем бы исправить столь неприятную промашку. Добравшись до мусса, один из них крикнул: «Взбитые сливки!» и уже через минуту баллончик был пуст. Видимо пенка для волос была не качественная, так как черти начали смеятся и продолжалось это на протяжении последующих двух часов. Именно под их хохот я уснула.
Однако, перед тем, как впасть в забвение, я спросила у всей этой дружной и веселой компании, можно ли мне написать об этом вечере рассказ. Крысы радостно закивали, жираф выразил удовлетворение этой мыслью, даже носки пробормотали что - то положительное сквозь сон. И только черти долго не соглашались, говоря, что по их кодексу запрещено появляется на людях и уж тем более веселиться с ними. Но и они дали добро, после того, как фиолетовые притащили им довольно недурной лак для волос.
Так что всё вышенаписанное было рассказано с согласия участников действий. Тем более, в момент написания рассказа они все присутствовали и сейчас, нет – нет, да и заскочат на мусс или ацетон.