Запоздалый ответ или мысли о том, что было
«Придя домой, «чужое счастье» парит ноги в тазу с отваром ромашки. Потому что после ходьбы на шпильках–каблуках ноги отекли и болят. Потом чужое «счастье» принимает душ и мажется кремом. не то чтобы муж, она сама панически боится лишний раз прикоснуться к лицу руками. Гонит от себя мужа-бедолагу - «Ты что! Мне завтра на работу – нужно хорошо выглядеть!». Таких мадам полно и в Иркутске и в Ангарске…..»
Этот текст перед вами не мой. Этот текст был от женщины, которая напечатала отзыв в местной газете на мой рассказ. Я перепечатал отзыв. Обратного адреса на нём не было. Кроме этого была по почте отправлена открытка в редакцию газеты на моё имя. Написано было, что автор проживает около почтамта под индексом №665806.
Написано было красивым каллиграфическим почерком. По виду можно было сказать, что писала женщина, которая имеет высшее образование и которая исписала не одну толстую тетрадку таким красивым почерком. И почерк был наклонен в обратную сторону, как будто бы писала левша.
В этом тексте для меня было всего интереснее то, что было на открытке. (Газета «Свеча», за номером выпущенным от 27. 11. 2003 года).
И с той поры хранится у меня эта открытка среди тетрадей, среди многих писем, в моём архиве, в качестве экземпляра добытого в бою, как говорится, в качестве ценного боевого трофея. Почему ценного? Не знаю. Может быть от того, что это была импульсивная реакция на мои слова, на мои чувства, то есть эмоции простого обыкновенного читателя.
А мне очень дорого всё то, что идёт от тех, для кого были написаны мои строки рассказа, под названием «Пассаж». Рассказ так и начинался со слов «Чужое счастье…». Я хорошо помню те строки. Рассказ был написан под впечатлением поездки в г.Иркутск, в район Торгового Комплекса. Там рядом с ним и находится этот пресловутый «Пассаж».
Прошло время, и я вот наткнулся в своем архиве на эту открытку, прочитал её снова, и мне вспомнилось, можно сказать, «отрыгнулось» из прошлого всё то, что связано было с нею. Всё то, что было, и в какой обстановке мне жилось, о чём думалось, мечталось.
Эта простая неказистая на вид открытка была нитью, ниточкой потянув за которую, я ясно вспомнил былое. Женщина, написавшая её, видимо, давно уж забыла про неё. Мало ли что, что она написала, когда и кому, на какой–то номер документа и номер почтамта?
Всего не упомнишь, да и дело не в этом. Просто в жизни так устроено, что ничто не проходит бесследно. Чьи-то слова, брошенные во тьму лет, рано или поздно имеют свойство всколыхнуть чувства и эмоции. Они имеют право всколыхнуть память, так как написаны от всего сердца, от души.
(Может быть, это относится и к моим словам написанные моей рукой). Ничто не проходит бесследно в этом мире, если исходит из глубин сердца. Пусть это и выглядит даже, смешным, наивным и неумелым.
Вот и сейчас передо мной лежит "реликвия" тридцатилетней давности, из архива - древний листок бумаги со словами - «Она подошла ко мне, протянула что-то на ладони серое, прямоугольное. Я присмотрелся и понял - это было простое хозяйственное мыло. Я вопросительно посмотрел на неё. На худенькую старушку 80 лет, и понял, что она ждёт от меня какого-то важного для неё ответа, ответа на поставленный вопрос. Я переспросил её. И она повторила – «Это нужно отварить или можно съесть сырым .....?».
Это было для меня неожиданным. Я опешил и несколько секунд стоял и переваривал информацию. И затем, догадка молнией мелькнула у меня в голове, что у бабуси с головой что-то нарушилось, и у неё не в порядке с мышлением. То есть, шарики раскатились по полу, а собирать некому...
Такие вопросы не появляются у нормальных людей…..»
И на этом строки на листке обрываются, продолжение рассказа затерялось, исчезло, в ворохе макулатуры. Но одно могу лишь добавить к написанному, что этому листку по времени было тридцать лет.
И такое было на самом деле, в далёком моём прошлом. Неказистом, ничем не примечательным моём прошлом. Просто от того, что я был родом оттуда, что жил там, в тех далёких годах, в тех измерениях пространства и света, в той обстановке и этого не отнять у меня. Это мой архив, оставшийся в стопе бумаг и в моей памяти.
И вот лишь маленькие листочки серой от времени пожелтевшей бумаги вновь волнуют память, и картины прошлого оживают вновь.
Что прожито, то прожито. Плохо ли хорошо, но через это прошёл я, и стал тем, кто сейчас есть. И грех сетовать на пережитое. Нельзя говорить плохое и печальное о том, через что прошёл, через что возмужал, и что придавало силы идти вперёд.
Прошёл порядочный отрезок, кусок времени с тех пор. Этой старушки давно уже нет. Она умерла спустя семь месяцев после этого состоявшегося разговора. Помню, что фамилия у неё была Овечкина. А имени и отчества мне и не вспомнить. Помню, что у неё была дочь лет 70-ти, которая жила вместе с нею, и которая была больна. У неё была неизлечимая опухоль мозга.
В ту пору я был молод, и проблемы старости совершенно не волновали меня. И я относился к старушке, к незнакомому для меня человеку, лишь как к хозяйке квартиры, квартиры, где я снимал в аренду комнату для проживания. В ту пору я был студентом Иркутского Политехнического Института и успешно учился на четвертом курсе.
И если вспоминать те годы, то вряд ли так ярко вспомнятся мне те студенческие далёкие дни. Но вот эта старушка, отчего-то отчетливо и чётко запомнилась, и (как в драме «Пиковая дама») нет–нет, да и вспомнится её слова, когда слышу какую-либо глупость или нечто «оригинальное», из ряда вон выходящее, поражающее воображение.
Но всё это, вероятно, не очень интересно для читателя - как и что, почему и почём. Просто пришлось к слову. Речь идёт о предметах, имеющих связь, незримую и чёткую с тем, что было, что прожито. Нить протянулась из прошлого. Кончик нити лежит в моих вещах и может быть, касаются моего сердца.
И если порыться в старых вещах, то можно найти и другие кончики тонких нитей. Но об этом, может быть, расскажу в другое время и под другое настроение. Нельзя, как говорится, объять необъятное. Всему есть своё время, свои мысли, свои чувства и эмоции.
А то, что было, то было. Оно лежит пластами эмоций и переживаний. Как-нибудь, когда–нибудь, со временем, на досуге, я доберусь до них, переворошу их и приведу в порядок. Неторопливо, на досуге, потяну за нить клубка прошлого и, может быть, расскажу и о других прошедших днях, моего бытия.
Каждый из нас имеет право любить жизнь, беречь часы, годы, как бесценное своё сокровище. Иного не дано. Ибо сама жизнь наша и есть сокровище и наше богатство.
Ещё одной такой нитью стало письмо из прошлого. Однажды, ко мне пришло письмо с открыткой. В нем было написано следующее.
- «Вам незнакомо прикосновение нежных пушистых лепестков цветов, которые мы зовем Хризантемами. Это ощущение пронзительно. Сердце сжимается от жалости к самому себе: почему я не испытала этого ощущения раньше, почему я чувствую это прикосновение только во сне, когда руки еще не огрубели, а чувства обострены на-только, что невидимое кажется всеобъемлющим и многогранным… Хочется закрыть глаза и чувствовать эту почти детскую незащищенность … Или вам больше нравится видеть и чувствовать?».
Я долго вертел в руках это послание и для меня оно было неожиданным. Пытался понять, пытался определить даже аромат духов на открытке, но всё было тщетно. Она так и осталась для меня странной открыткой из прошлого.
На конверте был номер документа, номер почтамта и ничего более. Что хочешь то и делай. Хочешь кидай в ведро, то есть, в мусорную корзину, или носи в кармане поближе к сердцу, как талисман.
Письмо пришло ко мне много лет назад, в 1983 году, весной, в марте месяце. Честно признаюсь, (к своему стыду), что не знаю, не уверен, откуда эти строки, и все же допускаю, что они написаны ее рукой, как автора открытки с текстом. И заранее прошу прощения у вас, если это есть банальный плагиат. Так как написанное было в кавычках. А это говорит о том, что это чужие слова.
Чьи эти слова, я не знаю и до сих, спустя много лет. Однажды, приводя в порядок свой архив, вытащил это письмо на свет божий и решил, что оно будет интересным и для вас.
И в связи с этим, решил привести без изменений, и своё письмо, написанное в качестве ответа на слова в открытке. Копия письма осталась жить в черновиках. Письмо не кануло в вечность, (или в мусорное ведро), по той причине, что я имел привычку переписывать письма на бело и отправлять письма «беловики», с красивым аккуратным почерком адресату. (Черновики я писал в виду того, что у меня был плохой почерк и складывал их в стопку, на память.). Письмо от меня, не знакомой Лоле, когда за окном был 1983 год и была весна.
(К стати, добавлю интересное совпадение, (ни к чему не обязывающее) - название имя «Лола» имеет трамвайная остановка, которая находится около моего дома).
«Здравствуйте, Лола! Очень и очень грустно, что Вы не решились прийти на встречу. Что ж, обязать Вас я не в силах, ваше желание и ваша воля. Но, для чего? Зачем?
Наверное, Лола, от того, что в жизни у вас было не все гладко и хорошо. Ничего не поделаешь. Мне остается только вздохнуть и уповать впредь на то, что со временем Вы передумаете, и мы встретимся. Время, оно лучший целитель и врачеватель всех физических и душевных ран.
Оно бежит, то стремительно легко, то тянется уныло и серо. И для меня, сейчас, когда я не знаю, куда деться от себя, куда идти, сложно что-то советовать вам, как жить и что делать.. Я жду писем. Жду, когда они придут, принесут вести, надежды.
Я не влюблен. Хотя любить не откажусь, если будет суждено. В последнее время, хожу под впечатлением одного вчерашнего события. В соседнем общежитии покончил парень с собой. Ему было всего 22 года. Он выкинулся из окна четвертого этажа, вечером, на асфальт, из-за девушки, из-за неразделенной любви, от отчаянья и безысходности. Глупо. Зачем? Не знаю. Это любовь..
Она всесильна. Она заставляет человека страдать, да так, что он теряет желание жить далее. И я завидую ему, не из-за того, что он об асфальт, а за то, что очень любил. Это трудно понять и представить себя на его месте, сложно. Любовь это такая страна, куда стремишься всей душой и получаешь, иногда на орехи по полной программе.
В жизни своей, я встречался со многими девушками и ничего предосудительного в этом нет. Разве плохо, когда человек встречается и ищет свое счастье. Вот и вы, то же ищете его среди десятков лиц, приятной наружности. Возможно, оно уже ждет вас, не далеко от вас, в десяти шагах. А возможно, встретится вам через целую вечность, как и мне, вероятно.
И когда я встречу, я забуду это состояние грусти, когда некуда спешить на встречу с кем-то и некому верить. Это как в песне со словами - «Эй , ямщик, не гони лошадей, мне некуда, боле спешить…». И это состояние переносят, как переносят ангину или ненастье за окном, когда льет дождь и пузыри по лужам, унылые и скучные.
И хотя за окном сейчас яркое солнце, небо огромное, бездонное, синее, но я не вижу всего этого. Там идет дождь для меня. Он идет после того, что вы не пришли на встречу со мной. Пусть идет. Это иногда полезно. Всего вам доброго и светлого, Лола. Скорее бы этот дождь кончился… Пишите, Лола...»
Вот такое письмо было написано ответом на эту открытку, оно возможно сумбурное и странное, но в нём для меня чувствуется, то далекое, мое состояние душевной грусти, от которой никто не застрахован и ныне. Тема любви никогда не изменит своей волнующей сущности для каждого из нас. Интересно, а какой бы вы написали ответ, если бы оно пришло к вам, письмо с открыткой?…
Нечто подобное, (то есть маленькие отрывки старых вещей из архивов), я прочитал в книге братьев Стругацких. Книга имела название «Хромая судьба», и «Хищные вещи века».
Стругацкие тоже однажды рылись в своих архивах и рассказывали о своих старых вещах, дорогих и близких сердцу. И то что написали, то и оформили в своей книге и мне кажется довольно искренне и удачно. Книга была выпущена в Московским издательством «Книга» в 1950 году.
Авторы от первого лица вели рассказ о своих вещах. Эти вещи, (имеется в виду записи и отрывки) хранились во многих и многих тетрадях и были сложены на полках стеллажей. А если были стеллажи, то их было там, я так думаю, предостаточное количество. И это было у профессиональных писателей, которые работали не один десяток лет. Работали, быть может с самого своего детства, вернее с юности. И конечно, им было в чём рыться, вернее копаться и было о чём писать.
А у меня в наличии было всего лишь с десятка два три маленьких вещичек. Можно сказать мизер. Разные открытки, листочки, блокнотики. И в моём досадном случае, опыт исчисляется всего лишь половиной одного десятка лет. И, к тому же, я пишу с тех лет, когда мне стукнуло за сорок лет. Может быть, я стал другим, вырос, развился духовно? (Сознаю, что лучше поздно, чем никогда.)
Что–то щёлкнуло однажды внутри моих мозгов, и мне захотелось быть «бумагомаракой», захотелось говорить, изъясняться, и всё тут. И с этим ничего не поделать. Это стало необходимостью, потребностью, и стало моей мукой и радостью.
Книга Стругацких досталась мне совершенно случайно. Однажды вечером зашёл к соседу, кажется пришёл спросить немного соли и увидел на полу большую стопу книг. Поинтересовался у него, для чего это он разложил такое богатство на полу. Тот ответил, что эти книги он приготовил на выброс, то есть на мусор.
Я немедленно спросил разрешения и стал копаться в них и наткнулся на братьев Стругацких. Кроме этой книги были и другие интересные печатные издания, и естественно их, с десяток штук, я реквизировал у соседа. Тот лишь поблагодарил меня, за то, что ему теперь будет не так тяжело выносить на мусор эти книги.
И вообще, я хотел унести всю стопку книг, но объяснил, что не могу, что нет места у меня для их хранения, так как сам был на «птичьих правах», то есть снимал комнату в аренду. И у меня не было места и к тому же, не было времени, чтобы читать всё это. Моё время в основном уходит на то, чтобы напечатать своё, родное, доморощенное, то есть довести до ума всё то, что было написано когда-то, наивное и неотёсанное.
Ничего не поделаешь. В наше время изыскать лишнее время для того, что бы спокойно и с удовольствием посидеть за книгой – стало почти роскошью. Мне было печально видеть, то что происходит именно такое с нами. Книги теряют свою изначальную ценность и становятся мусором для человека. Это не укладывается в сознании.
Столько мыслей, столько переживаний, чувств, труда закладывается в эти листы бумаги, в страницы, аккуратно переплетённых, и пронумерованных, и в твердой обложке. И вместо того, чтобы радовать кого–то, то есть давать тепло духовного характера, они будут лежать где-то в кучах, гореть в костре и тем самым, отдавать физическое тепло тем, кто испытывает его дефицит, или попросту тем, кто озяб от холода, или тем, кому не хватило дров для приготовления горячей пищи.