Глава 27.
«Когда сидишь в пустом доме один, и перед тобой камин колышет языками пламени, и дом освещается, по сути, только этими всполохами, и всполохи эти играют рубиновыми извивами в бокале прекрасной «Хванчкары», самое время подумать о всполохах счастья, что мелькали в твоей жизни и, к сожалению, вот так же улетали куда-то в темное пространство. К звездам? Или туда, где ты? И заметны ли они там – искры именно моего счастья? У меня ведь их было много… Или вы там видите только темные пятна на фоне, как ты говоришь, «солнечных зайчиков» человеческих душ? А ты знаешь, я вот тут подумал о том, что ты мне писал – сейчас у меня для этого масса времени: я свободен от работы, от семьи, от любовниц, от друзей, от паскудства поденщины – от всего! Со мной только пустой дом, поленница дров из ольхи и два кувшина чудесного вина… Так вот, я подумал и, ты знаешь, я заблудился в дебрях, которые могу определить только как «моя жизнь». В ней было все – высокие стремления, безобразные поступки, преодоление, карабканье вверх, падения, любовь, предательства, самолюбование и самоуничижение, радость и слезы… Словом, дебри! Но не так ли может сказать о себе и любой человек на земле? Не так ли и ты метался по жизни?! И что? Мы за это наказаны – ты автокатастрофой, я – выпадением из круговорота друзей, творчества и забот - к камину в пустом доме?»
Отстучав этот сбивчивый поток мысли, Дивнов набрал адрес Волгаря и отправил текст.
- Я тебя слышу. Здравствуй, Дмитрий! - высветилось на экране.- Какой-то ты новый сегодня…
- Наоборот. Я – старый. И годами, и итогами жизни…
- Странно, лет тебе - всего ничего. Но я говорю о твоих мыслях. Они для меня новы. Это итог поездки с Альбиной Мирной? Или начало осознания прожитых лет?- спросил Волгарь.
- А что? По-твоему, мне рано их осознавать?
- В осознании жизни не бывает понятия «рано». Бывает - «поздно».
- Ты не ждал, что оно вообще ко мне придет?
- Не ждал. Я – верил, что придет. Может быть, не так скоро. Там или Здесь оно приходит в каждую Душу. И если ты уже ощущаешь его приход, это огромное благо. Ты почувствуешь, как обновляется твоя Душа, как она услышит голос Совести и станет наполняться благостью…
- И я, задрав штаны, помчусь… во храм божий?
- Не ерничай, пожалуйста. Никто тебя не гонит в храм. Благость – это любовь. Но не та, как ты ее понимал или понимаешь сегодня. Это не Саша и не Маша, не Витя и не Митя… Это не страсть в гламуру или накоплению капитала…Это любовь ко всему окружающему тебя, это отзывчивость, это творение Добра как высшего начала…
- Красиво!- отбарабанил по клавиатуре Дивнов.- Но, увы, мне! Я – сторонник конкретной любви. К Саше и к Маше, меньше – к гламуру и больше – к капиталу. Он, однако, не отвечает мне взаимностью. Из окружающего – люблю свой большой дом в лесу, огонь в камине и кувшин «Хванькчары» на столе. А больше у меня ничего нет. Даже любимой работы в эфире. И я подозреваю, что потерял ее, пообщавшись с тобой. Прости!
- Прощаю. И хочу сказать, что тебе очень полезно побыть в твоем большом доме еще несколько дней. Он очищает твою Душу. И эфир вернется, но не на уровне вопросов, а ответов.
- А что, отвечать на вопросы лучше, чем их задавать?
- Во всяком случае, полезнее. Ты же знаешь, что выигрывали у тебя только те, кто давал правильные ответы. А жизнь – больше, чем игра. Она иногда задает такие вопросы, ответ на которые стоит жизни.
- Ага! – оживился Дивнов: - Значит и вопросы бывают ценою в жизнь!?
- Бывают. Но стоит-то жизни - ответ.
- Не хочешь ли ты, дорогой друг, сказать, что сейчас передо мной стоит именно такой вопрос?- с нетерпением азартного игрока отстучал Дивнов.
- Хочу. И скажу: этот вопрос ты сейчас задаешь себе сам. И ответ на него – за тобой.
- Ты хорошо устроился, дорогой друг! У тебя на все про все один ответ: «САМ». Сам спросил – сам ответил. Попал – живи, не попал – пропал?
- Я знал, что ты когда-нибудь поймешь это. Ты понял. И выиграл жизнь. До встречи!
- Э-э! Подожди! До встречи как? Я – с тобой или ты – со мной?- нервно застучал по клавиатуре Дивнов.
- Ты же САМ теперь знаешь ответ,- высветилось у него на экране.