В купе поезда, в котором я ехал на работу (на Тюменщину, по вахтовому методу), было ещё три пассажира: офицер с женой и сынишкой, ухоженным парнишечкой лет пяти.
Парнишка сначала увлечённо собирал детскую мозаику, предусмотрительно взятую в дорогу родителями, потом пел песенки. Затем он попросил отца дать ему планшет для рисунков. Такой специальный планшетик, на котором можно рисовать пластиковым карандашом и, если не нужно, стирать движением специального бегунка.
Малыш немного похудожничал, потом всё стёр и обратился ко мне: «Хочешь, я тебя рисовать научу? Вот этим карандашом нужно сначала нарисовать точки, а потом линии. Понял?»
«Понял», – говорю.
Он повернул ко мне планшет и дал карандаш. А я взял, да и нарисовал самого мальчугана. Ничего так, симпатично получилось. Нарисовал и вернул планшет мальчику.
Нахмурив брови, тот вдруг закричал: «Ты мерзкий, ты противный! Ты зачем меня нарисовал, если я тебе сказал точки рисовать!»
Мамаша слегка пожурила мальчика, а я от себя добавил: «Уж больно строгий ты учитель».
Больше мы с мальчуганом не общались. А может, и в самом деле нужно было точки рисовать?
2001 год