В советское время поэзию Якова Григорьевича Чернышева знали и ценили — яркий представитель фронтовой музы Алексей Сурков, организатор литературного движения на Урале поэт Николай Куштум (Санников), свердловский критик Николай Кузин. И, конечно же, многочисленные читатели. Чернышев прожил долгую и трудную жизнь. Был земледельцем, солдатом, газетчиком. И все эти годы неутомимо и страстно занимался поэзией. Глубокое знание жизни, родного языка, утонченный вкус способствовали расцвету его таланта. Несмотря на разнообразие творчества, главным для поэта была лирика. Яков Григорьевич умел писать добрые и светлые стихи. Воспевал красоту Урала, мудрость и трудолюбие его жителей, чистоту и нежность любовных отношений. Он не метил в большие поэты, каковым был, сторонился творческих союзов, прямодушно объявляя родным и близким: у меня своя тропинка.
Яков Чернышев родился 12 октября 1919 года в селе Камышево Белоярского района Свердловской области. Рос и воспитывался в многодетной крестьянской семье, рано потерявшей кормильца-отца. После окончания семилетки работал коллектором на золотом прииске, библиотекарем. Печатал свои первые стихи и рассказы в местной газете «Всходы коммуны». Писал просто и искренно, но еще далеко не совершенно. Прошли годы, и Яков Чернышев дождался своего «звездного часа» — в ярких красках, с большой любовью и мастерством воспел родное село Камышево, ставшее для него источником вдохновения на всю жизнь:
На Урале есть село Камышево —
Насказулъ, шутов и смехачей.
Даже месяц ходит там над крышами,
Растянув улыбку до ушей.
...Так и нам во всех несоответствиях
Баловаться и шутить не грех.
Добрую улыбчивость приветствовать,
Принимать душой задорный смех.
Осенью 1939 года Яков Чернышев был призван в ряды Советской Армии. Попав в войска НКВД, охранял Транссибирскую магистраль на участке Новосибирск — Кемерово — Красноярск. Начавшуюся войну встретил в городе Тайга Кемеровской области. Окончив полковую школу и получив воинское звание — младший сержант, был направлен на фронт. В составе 150-й стрелковой дивизии 30-й армии Калининского фронта освобождал города Калинин и Клин. В 1942 году принимал участие в Ржевско-Вяземской, Ржево-Сычевской наступательных операциях. За мужество и героизм был награжден медалью “За отвагу”, назначен на должность заместителя командира стрелкового взвода. Однако полученное в боях тяжелое ранение не позволило сержанту Чернышеву продолжить службу в родной дивизии. Той самой, орденоносной Идрицкой, бойцы которой 1 мая 1945 года водрузили над поверженным рейхстагом в Берлине победный, штурмовой стяг.
В декабре 1942 года Чернышева после излечения в госпитале направили для прохождения службы в 1558-й артиллерийский полк аэродромного обслуживания 3-й воздушной армии 1-го Прибалтийского фронта. Став командиром зенитного отделения части ПВО, сержант Чернышев до конца войны связал свою судьбу с 119-м полком 3-й бомбардировочной авиационной дивизии. Вместе с прославленными летчиками участвовал в Смоленской, Невельской, Городокской, Белорусской, Прибалтийской и Восточно-Прусской операциях. За доблесть был награжден второй медалью “За отвагу”, а также медалями “За взятие Кенигсберга” и “За победу над Германией”. Орден Отечественной войны 1-й степени нашел своего героя значительно позже.
В перерывах между боями сержант Чернышев находил время для творчества. Юношеское увлечение литературой в условиях беспощадной борьбы за правое дело переросло в необходимость самоутверждения. Горячий и порывистый он, тем не менее, вдумчиво и неторопливо шлифовал каждую строчку рукописей, направляемых в газету 1-го Прибалтийского фронта «Вперед, на врага!». Его стихи и рассказы стали более зрелыми, оставляющими глубокий след в сердце. Спустя многие годы военная тема по-прежнему была близка поэту:
Вспоминать былое избегаю,
Но рубцы и шрамы не сведу.
И они внучонка заставляют
Знать мою солдатскую беду.
...Для него обидчик только кошка.
И когда ответил я: — Война.
Он вздохнул, прикрыв
мой шрам ладошкой:
— Ух, какая злющая она!
Война закончилась. Спустя год Чернышев демобилизовался и, собрав нехитрые пожитки в солдатский вещмешок, вернулся в Камышево. Послевоенное время было трудным, и, чтобы стать на ноги, бывшему фронтовику пришлось много и упорно трудиться. До седьмого пота работал он на валяльной фабрике, в фабрично-заводской школе, ни на минуту не забывая о своем призвании. В конце сороковых талантливому, целеустремленному человеку удалось осуществить свою мечту — стать журналистом.
До начала шестидесятых Чернышев возглавлял сельские газеты в Белоярском, Талицком районах Свердловской области. В течение трех лет учился на редакторском отделении Свердловской областной партшколы. Очерки и рассказы Якова Чернышева печатались в ведущих газетах страны — «Советской России», «Советском патриоте», «Комсомольской правде». Стихи публиковались в коллективных сборниках «Запев», «Молодые голоса», «День уральской поэзии», а также в журналах «Урал», «Уральский следопыт», «Уральские нивы». Сельская тема была главной для Якова Григорьевича. Все, о чем он писал, так или иначе было связано с жизнью родного Урала, трудом и бытом сельских тружеников, земледельцев:
...Земля была нам сладкою и горькой,
Тропинкою, манящей в синий бор,
И хуторком на солнечном пригорке,
И звездным блеском утренних озер.
По корешкам и стебелькам зеленым
Сливала соки жизни в хлебный вал.
Постигнув, что зерно —
земли корона, —
Я хлебных крошек в ноги не сметал...
С начала шестидесятых Чернышев жил в Свердловске. Машиностроительный завод имени Калинина, НПО “Автоматика”, «Уральский завод РТИ» — это далеко не полный перечень предприятий, на которых удалось поработать Якову Григорьевичу в заводской печати. Вспоминая то время, ветеран уральской многотиражной печати Вадим Липатников писал: “…поначалу новый редактор газеты “Резинщик” РТИ показался нам, подчиненным, суховатым в общении, несуетливым человеком. Со временем, узнав его нежную лиру, глубже проникнув во внутренний мир, мы стали испытывать к Якову Григорьевичу искреннюю симпатию и глубокое уважение. Умный собеседник, понимающий шутку, способный дать совет, стал настоящим другом”.
Нежная, доверительная лира никогда не покидала Якова Чернышева. В девяностые годы он выпустил три поэтических сборника: “Свет и тени”, “У меня своя тропинка”, “Здравствуй, смех”. Ознакомившись с ними, член правления Союза писателей России Николай Кузин отмечал: “… Яков Чернышев больше тяготеет к чистой лирике, и здесь у него есть несомненные творческие удачи – назову такие его стихи, как “Догони”, “Бабье лето”, “Добрый месяц”, “У меня своя тропинка”, “Родинка”. И даже в стихах, навеянных памятью о суровых днях Великой Отечественной, преобладает лирическая струя, трепетное чувство к красоте родной земли, вскормившей и взрастившей автора:
Маленькая родина,
Где б ни колесил,
Как живая родинка
На груди Руси.
Земледелец, пахарь по происхождению Яков Чернышев не утратил связи с “родовым гнездом“, а потому совсем не случайны у него стихи, славящие крестьянский труд, открытую душу селянина... “Добрая улыбчивость“ сопутствует многим его стихам, придавая им аромат доверительности...“
В последнее десятилетие жизни Якова Григорьевича Чернышева мне довелось часто бывать у него дома на улице Академика Бардина. Поэт жил в тесноте многоэтажных зданий. Серых, однообразных, изо дня в день утомляющих взор. Из окон его небольшой квартирки на первом этаже дома открывался унылый вид на невзрачный двор, с чахлой растительностью. Нелегко было лирику, воспевающему в стихах солнечную сторону бытия, прозябать в такой мрачной обстановке. Его сердце тосковало по селу, необозримым просторам, свежей ниве. И все же увлеченный поэзией человек по-прежнему пребывал в вечном поиске, живо откликаясь на события жизни. Именно тогда, в середине девяностых годов мы написали лирические песни “Екатеринбургский вальс“, “Деревенские цветы“, “Любви моей украденные дни“. Песенная интонация и четкая ритмика стихов Якова Григорьевича помогли мне безошибочно угадать мелодии и гармонические рисунки. Вскоре песни зазвучали, обретя новую, независимую от нас, авторов, жизнь. Песенная струя и раньше связывала поэта-лирика Чернышева с творчеством известных уральских композиторов В. Трамбицкого, В. Пестова, Г. Шмакова. Да и вся долгая жизнь Якова Григорьевича была подобна песне. Напевной, раздольной, которую, как писал Степан Щипачев, нелегко сложить.
Песни "Деревенские цветы", "Любви моей украденные" дни можно прослушать по адресу:
http://www.realmusic.ru/songs/723469/
http://www.realmusic.ru/songs/830363/