Мне казалось, что в тот день нам было попросту очень хорошо, или, может быть, даже вокруг нас витало нечто большее - огромное «отлично» - такое, что случается крайне редко, приходя в соответствии с неведомым никому расписанием, являясь с предчувствием чего-то еще более грандиозного, неземного, блаженного... или катастрофического.
Утром в художественной галерее «Узники двух шахматные клеток» мы рассматривали картины, начертанные углем на белых ватманах, чуть позже грелись в кафе «Зебра», где моя Блонди пила теплое молоко с горьким шоколадом, а я наслаждался черным кофе и пастилой со вкусом снега. После наведались в кинотеатр «Монохром», где вот уже в который раз демонстрировали наш любимый черно-белый фильм «Двое», затем, в музее неизвестного названия оценивали (придирчиво до смеха – пугающего робких смотрителей) скульптуры из белого мрамора и черного туфа. Читали вслух подаренную нам седым стариком старую двухцветную газету, распивали черное пиво, заедая белым сыром. Кидались снежками, медленно летающими в темноте зимнего вечера… когда моя Блонди сказала вдруг:
- Это наш последний день вместе... Вот.
Развернулась и ушла. Я только и смог – заметаться (глазами) по стене стоящего рядом дома – чтоб вцепиться взглядом во что-нибудь, чтоб не упасть.
«Цветной бульвар» - с трудом, сквозь снег со слезами разглядел я надпись.