Было два тонких боевых копья на другой стороне карлена. Ее лицо было иссиня-черным, с угольным блеском, и зубы ее походили на сгнившие кости. На ее лице был всего один глубокий глаз, подобный омуту, И был он быстрее зимней звезды. Над головой ее - скрюченный хвост, подобный когтистым ветвям старого умирающего дерева.
Ветви деревьев осуждающе шелестели за моей спиной. Откуда они могут знать, что я задумала? Какая им разница? Я невольно посмотрела на спину брата: гордо выпрямленные плечи, мускулистые руки… Сейчас, как никогда, он походил на того, кого я не желала бы знать вовек, на человека, отобравшего у меня частичку души.
- Куда ты меня ведёшь, Мора? – весело поинтересовался Эрл, нетерпеливо дергая меня за кофту, как-будто не я вела его, а он меня.
- Я же сказала, к озеру. – резко ответила я и попросила зеркало.До озера оставались считанные метры и с каждым шагом внутри что-то погибало. – Я уже и забыла, как это делать…
- «Вспомнишь, дитя, вспомнишь…»
- Что делать? Ты что-то недоговариваешь! Что за сюрприз ты мне подготовила, а, сестричка? – допытывался брат, хмуря брови.
- Эрл, давай поспорим, что ты не сможешь кинуть зеркало так, чтоб оно «проскакало» по воде девять раз? – я выдавила улыбку, чтобы Эрл ничего не заподозрил, хотя знала, что могу и не выдержать. Как же сложно мне было обрекать брата на муки, но эти муки лучше, чем то, что будет после смерти. Я знаю. Я уже умирала, пусть только на пару минут, но всё же…
- Спорим – парень отвел руку в сторону и резко выпустил зеркало, от чего его каштановые волосы слегка взъерошились. Девять раз… Ровно девять раз зеркало коснулось холодной водной глади.
- «Из Вечной Тьмы за пределами Севера приходят Они: Холодные Ветры, Ледяные Штормы, Мокрый Снег и Слякоть, Пурга и Метели, Морозы и Бураны, Резкие и сырые, Пронизывающие, несущие болезни, Опасные и вероломные, Снежные и ослепляющие, сбивающие с дороги. Вне тепла наших очагов, ныне Ваше Время! Я уважаю Вашу Силу и чту Договор. Умерьте свой гнев и дикую мощь.»
Над водой показался один глаз, характерный для тех сверхъестественных существ, которые способны видеть за пределами нашего мира, мира противоположностей, глаз, способный видеть тебя изнутри. Всё вокруг замерло, птицы остановились в полёте, деревья замерли безмолвными истуканами - глаз, судорожно вращаясь, осматривал место призыва. На минуту он сфокусировался на мне, единственной, кто его видел. Воздух вокруг глаза сгустился, пеленая очертания из тьмы, закутывая хозяйку в защитные покровы. Одетая в серо-коричневый плед, обернутый вокруг ее плеч, Калех Бер, не смотря на преклонный возраст, резво прыгала с камня на камень, приближаясь к берегу. Столь омерзительной улыбки я никогда ещё не видела на её лица. Она догадывалась о том, что я хочу сделать и была уверена в своей победе.
«…Когда начинался необыкновенно сильный шторм, люди говорили друг другу: “Калех собирается вытряхивать свои одеяла сегодня вечером”. В конце лета она полоскала свой плащ в Корриврекане, водовороте у западного побережья, и когда она встряхивала его, холмы становились белыми от снега. В своей правой руке она держала волшебный прут или молот, которым она била траву, превращая ее в ледяные лезвия. Ранней весной она не могла переносить траву и солнце, и, вспылив, бросала свой жезл у корней падуба, и затем исчезала в кипящем облаке, именно поэтому никакая трава не растет под падубом». – вспомнила я, что мне когда-то говорил лучший друг, описывая богиню Калех.
Я молча опустилась на одно колено и закрыла глаза, слушая крик брата… Он ничего не понимал, и, сейчас агонизировал, превращаясь в Собирателя душ, человека, который будет являться на поле битвы, и забирать блуждающие души, провожая их к богине Калех.
- Вестница, да ты чудовище! Ты бы была богиней Тьмы… если бы ей не была я. – омерзительно засмеялась старуха.
- Калех… отпусти его…
- «Ты не посмеешь!»
Образ старухи стал меняться до тех пор, пока богиня тьмы не превратилась в очаровательную девушку, внеземной красоты. Но смех… её смех так и остался похожим на карканье вороны.
- Тебе нужна эта падаль? Может он в этой жизни твой брат, но ты же помнишь, что когда-то он был твоим злейшим врагом… Он был ведьмаком, который убил твоего друга и правую руку – Варди. Ты не могла этого забыть, Вестница… я слишком хорошо тебя знаю. Наверняка гнев все ещё течет по твоим жилам, вместо крови, Моргана… Ведь так? Месть питает тебя, придавая сил…
- У меня есть, что предложить тебе взамен! – тихо, но твердо перебила я.
- Ты так наивна и так прекрасна в своих решениях. Что же ты мне можешь предложить? Душу Эрла, который, в таком случае, умрёт самой мучительной смертью на свете, потому что у меня нет для него другой работы, кроме как быть Собирателем? – улыбнулась Калех.
- Нет, душу Вестницы…
Глаза Калех округлились от удивления, такого она не ожидала. Пока Богиня Тьмы не пришла в себя, я продолжала:
- Я буду выполнять часть твоей работы год. Я буду являться воинам, которым уготована смерть, а ты за это отпустишь Эрла и сделаешь так, чтоб он никогда не вспоминал обо мне. Освободи его от проклятья Айне…
- Вестница, почему я должна рисковать, разрушая твой договор с Айне? – на миг лицо Калех стало суровым, даже гневным.
- «Ещё как посмею, Айне!»
- Наверное, потому, что ты в любом случае больше приобретешь, чем потеряешь, Калех – я дерзко улыбнулась, чувствуя приближение финишной прямой.
- «Я тебя уничтожу!»
- «Ты не можешь сделать этого Айне… я же Вестница… Вестница Тьмы… Её земное воплощение. Ты проиграла. Смирись, богиня!»
- «Я верну Регина и Варди из царства смерти! Не покидай меня, дитя!»
- «Верни…»
- «Дитя, не ошибись, он уже не тот»
- Да будет так, он свободен отныне! – Калех ласково обернула вокруг Эрла свой плед – Не хочешь попрощаться?
Я молча подошла к брату и обняла его. Эрл не видел меня и не чувствовал прикосновений, ведь в этот момент я не принадлежала этому миру, но запах моих духов он запомнил навсегда…
Когда-то у меня был друг, который спас меня из лап тьмы, который научил бороться с несправедливостью. По сути, он был мне самым близким человеком, после любимого Регина. Мой наставник, друг, судья, критик, советник и правая рука. Человек, показавший грань между светом и тьмой, добром и злом.
- «Я знаю, Айне…»