Жил в живописном уголке нашего города обыкновенный бомжик Валька. У него голубые добрые глаза, лицо, заросшее щетиной, как у молодого дикого поросенка. Да вдобавок он еще не мылся года два, и его кожа была черного цвета, почти как у настоящего негра. На голове у Валька торчали в разные стороны уши от жеваной-пережеванной солдатской шапки. Одет он был в теплое женское пальто, а обут в здоровенные кирзовые сапоги.
Валька целыми днями шатался по парку и приставал к ответственным работникам летнего кафе, чтобы его взяли на работу хотя бы дворником. Но на работу его брать никто не хотел, так как он не внушал доверия своим видом.
Как-то,гуляя со своей собакой, и, проходя мимо него, я спросила:
- Ты сколько дней не ел?
- Четыре дня,- ответил он слабым голосом.
Так вот почему он еле ползает и его шатает из стороны в сторону! Как будто гром грянул над моей головой. Крикнув бомжику, чтобы он ждал, я побежала с Джеком домой. Схватила, что было дома из еды, заварила крепкий чай и принесла все это в парк. Подошла к голодному человеку и заглянула ему в глаза. Я вообще люблю смотреть людям в глаза, чего там, на самом дне души, только не увидишь, и жадность, и чванство, и злость, и многое другое. А здесь, на черном, обмороженном лице под драной шапкой я увидела два сияющих голубым цветом василька. Никогда в жизни я не встречала ничего подобного. Под норковой шапкой такого не увидишь.
- Тебя как зовут?
- Валька,- ответил он,- или просто Валек.
- Так вот, Валек, я пойду домой и принесу тебе кое-какие вещи, а ты стой здесь и жди меня. Хорошие слова «Жди меня», скольких людей они спасли.
Какие-то вещи были новые, какие-то немного поношенные. Я отнесла их на берег пруда, где ждал Валька. Прежде, чем одеть их, он разделся и ополоснулся в холодной воде, как следует намылив себя мылом. Импортный бритвенный станок русскую щетину сбрить не смог, пришлось Вальке небритым предстать перед начальниками, но, увы, опять экзамен не сдал.
Я привела Вальку домой и разрешила ему принять ванну. Он в ней сидел, наверное, часа три, отмокал, потом вылез, побрился и подстригся. Затем оделся, я побрызгала его одеколоном, и мы снова пошли устраивать его на работу. На этот раз сработало. Самый главный начальник подошел, посмотрел на Вальку и сказал:
- Уж очень чисто одет, надо бы что-нибудь похуже, сейчас ведь будет красить.
Красить нужно было длиннющий забор на мосту, протянувшемуся через весь пруд. С одной стороны его красили два мужика, уже изрядно принявшие на грудь, а с другой стороны мой Валька. Я очень за него переживала, но, как оказалось, напрасно. К концу дня он один покрасил забора в два раза больше, чем двое здоровенных мужиков. На работе его накормили обедом.
- Спасибо вам, добрые люди,- поблагодарил всех Валентин Федорович.