Переосмысление
(Молитвы Ангелов)
Рыцарям Духа посвящается.
Сколько же прошло лет? Наверное ,десять? Да нет, пятнадцать! Да, да пятнадцать. Как давно это было. Давно, слишком давно, а как будто вчера все это происходило.
На кушетке лежал мужчина средних лет, на вид около сорока. Суровое лицо с кривым шрамом на щеке выглядело измученным.
Снова эта бессонница . Сколько она будет его мучить? Сколько времени будут приходить эти ночные кошмары из прошлого?
-Как я устал! Как я устал! Кто бы это знал!- вслух сказал мужчина, и резко встал с кушетки. Он начал ходить взад и вперед по небольшой комнатке. Это все, что любимое государство выделило ему за его воинскую службу.
А служба была не из легких: Египет, Эфиопия, Ангола, Вьетнам. Да, покидала судьба! Покидала!
И везде одно и то же – война, трупы, кровь, смерть.
Какая психика выдержит это? Но со временем вроде бы привыкаешь, то, что претит человеческому нутру, отходит на второй план, а что же тогда выходит на первый?
На первый план выходит привычка. Она замещает в основном страх смерти и превращается в обычную рутинную работу. Война становится работой. И всё! Всё подчинено этой работе – время, страх, мысли и смерть. Больше нет ничего вне этой работы.
Но приходит время, и работа кончается!
Вот она закончилась, эта работа!
Что теперь?
Шесть лет назад закончилась, и казалось, что жизнь теперь пойдет по другому - спокойно и размеренно, уйдет эта работа из сознания. Мысли будут легкими и хорошими.
А вот ведь как получается – не отпускает она от себя , эта чертова бывшая работа !
Вот она и настигла его в виде бессонницы , в виде ночных кошмаров, которые опустошают душу, а может быть, как раз душа и была пуста на этой работе? А сейчас ее просто надо чем -то заполнить. Семьей ,например, какой-то работой. Это правильно, конечно, но это только день! А ночь? Что делать ночью?
Видения приходят из ночной пустоты, как только смыкаются глаза, и сразу же холодный пот пробивает все насквозь. Картины прошлого вновь всплывают , и мозг, тело, сердце, душа вновь и вновь все переживают те давние события. И кругом только смерть, кровь. Это кошмары – они иссушают душу, они сосут соки из сердца, и нет им конца.
Сколько это может продолжаться? Когда наступит конец всему этому? Ответов нет.
Года два назад люди добрые подсказали, чтобы принял святое крещение, Господь может отпустить грехи души. Странно ,как-то это не приходило все эти годы в голову.
Конечно, сомнения были, ведь все же партийный, тем более идейный партийный был, да еще и офицер – авангард элиты. Сначала это показалось кощунством, обдало всего каким-то испепеляющим жаром и бросило в пот. Мозг воспротивился такой постановке вопроса. Марксистко-ленинская идеология делала свое дело. Всем было известно расхожее изречение: «Религия-это опиум для народа».
Но покоя душе не давал ни психиатр, не идеология – кошмары прошлого преследовали каждую ночь. Организм, некогда сильный и бодрый, становился все более подверженным хронической усталости от постоянного недосыпания. Процветал синдром адской усталости.
Он стал бояться ночи. Тени прошлого следовали за ним: Вьетнам- дети и взрослые без ступней, их оторвало, разбросанными во множестве противопехотными минами. Эти мины , просто небольшие пластиковые пакетики с порошком - взрывчаткой, при наступлении на который раздавался небольшой мини-взрыв. Небольшой такой хлопок и пятки или ступни как не бывало. Море крови , и ребенок или взрослый корчится от боли и кричит нечеловеческим голосом.
Эта тактика применялась американцами для вывода из строя солдат регулярной армии, но война и есть война. Оружие не разбирает цели. Никто не застрахован от ранения или смерти. Никто! Но если солдат каким-то образом минимально защищен от оружия противника и подготовлен к такому повороту событий, то гражданское население -нет. И в современных условиях именно оно принесено в жертву на алтарь войны. А разве можно забыть напалмовые атаки, когда всё горит: строения ,техника, люди , и даже сама земля? Нет ,это кошмар, и кто этого не видел, тот никогда не поймет настоящего лица войны.
А тот ребёнок, в Эфиопии, который, совсем обезумев от обстрела, бежит по улице и в него попадает мина из миномета , конечно, чисто случайно, но от этого не легче на душе.
Зрелище не для слабонервных, и вот, кто только был жив, бежал, кричал от страха , фактически отсутствует, буквально через доли минуты на земле -разметало в клочья. Всё , пустое место! Глаза видят, но душа не принимает эту ситуацию- как будто в каком-то фантастическом боевике, но это реальный мир. Реальные смерти невинных.
Как это все пережить? Как пережить смерти твоих боевых товарищей, которые воевали не за деньги, а за идеи, утопические и призрачные идеи? Кто вернет их назад матерям, семьям? Кто?...
Нет душе покоя, вся измочалена. Что он может? А ничего! Он привык только воевать, и всё! Вот она его работа – убивать!
«Не Убий»…
Конечно же «Не Убий…» - одна из Заповедей Бога.
Всего одна, но как просто это Слово произнести, написать, а на деле? Молох войны мелет всё , и людей, и их души, убивая всё человеческое. Остаются только инстинкты . И скорее всего не человеческие, а животные: ты – хищник, а остальные – жертвы, твои жертвы. Да , именно твои, ибо никто тебя не может заставить убивать, если это твой принцип существования, твое кредо жизни. Но идеология государства и вся государственная машина была направлена на то, чтобы безоговорочно подчинить себе всех и вся, тем принципам, которые были заложены изначально в его основы: человек – это винтик в большой машине, и он должен только исполнять предначертанную ему роль в этой схеме-конструкции. И все- на этом его процесс участия в системе ограничен.Каждому свое место!
Вот тысячи наших солдат под большим секретом помогали отдельно взятым государствам, лояльно настроенным к нашей стране, и готовых встать на рельсы социализма.
И все эти войны носили название локальных, то есть войн местного значения, но гибли в них наши ребята, а также сотни, тысячи мирных граждан, так как эти войны со временем превращались в гражданские. А как мы помним из истории –гражданские войны, наверное,самые кровопролитные из войн, после религиозных и этнических.
«Не Убий»..!
Когда же он пришел к осознанию , что Бог есть?
Ах, да! Точно!
Это был один из дней сентября, когда он несмелой походкой, с трудом, пересиливая себя, перешагнул порог дверей Храма Святого Архангела Михаила. Он пришел под вечер, когда ,как он думал, храм будет пуст, но к его удивлению, там были люди. Все молча стояли с умиротворенными лицами, как будто отрешившись от всего земного, от тягот дня.
Он молча встал в стороне. Никто не обратил на него внимания , и это было самое удивительное.
Чтобы сильно не привлекать внимание, он стал осторожно оглядываться по сторонам.
Убранство Храма было великолепным, и он поймал себя на этой мысли. За столько лет он впервые обратил внимание на красоту.
Откуда-то сверху неслось плавное мелодичное пение. На душе становилось благостно от этого пения, она куда-то летела вверх. И это обстоятельство было странным для него, что-то новое зарождалось в глубине его сознания, в сердце, которое как-то успокоилось в этих стенах, замерло в ожидании чего-то нового . Голоса хора уносили его в далекое детство, где было все хорошо.
Сколько прошло времени ,он не помнил, но очнулся от голоса стоявшего рядом человека.
- С Вами всё хорошо?- вопрошающе и , видимо, уже не первый раз произносил человек.
Он помнит, как вздрогнул, и вернулся в реальность.
-Всё нормально,- ответил он , и взглянул на священника. Именно он стоял перед ним. Оглянувшись по сторонам, он почувствовал стеснение и неловкость-церковь была пуста. Освещение потушено, за исключением нескольких светильников.
Глаза священника пронзительно и с неподдельным участием смотрели на него.
-Нет, нет, все нормально,- быстро, скороговоркой ответил он и быстро покинул Храм, оставив священника в легком недоумении.
Это было полтора года назад, а все видится , как вчера.
После того случая еще несколько раз он приходил в Храм, и каждый раз душа находила в этом отдушину- она отдыхала. На нее нисходило благостное состояние ,и ему от этого становилось легко и светло. Что-то начинало меняться внутри его сознания, но что, он пока не мог уловить.
Прошло еще полгода ,и он наконец насмелился заговорить с настоятелем Храма.
После первого же разговора он почувствовал очень большую силу духа и веры в этом человеке. Все, то обратное, что всегда пропагандировала государственная машина и идеология. Его коммунистическая идеология была ущемлена простотой доводов и слов пастыря. Вот она, образованность, вот оно, духовное влияние на человека, кругозор настоятеля впечатлял. Но самое главное, что за все время беседы он ни разу не посмотрел на часы, не сказал, что пора домой.
Здесь ,в Храме, его израненная душа нашла приют и отдохновение на тонком уровне, а в лице священника, как ни странно это будет сказано, духовного отца, который все понимает и принимает тебя, заблудшего сына своего, таким , какой ты есть. Это притягивало, манило. Душа уже ждала посещения Храма, бесед со священником. Но в тоже время внутри шла борьба с прошлым и настоящим. Непримиримая борьба! Прошлое тянуло к себе, и приходило само, ночью, исподтишка, в виде кошмаров. Оно сушило душу, опустошая ее, и он был, как выжатый лимон. А рядом никого, только воспоминания прошлого!
Его любимая партия уже не интересовалась им, разве что регулярно приглашая на собрания, и беспокоясь о своевременном получении членских взносов с его пенсии. Все это начинало раздражать.
Никого не интересовало его внутренне состояние, его душа, что творится внутри человека. Никого! А зачем? Действительно, а зачем это, он ведь винтик в машине, и не больше того. Партия давно уже отдалилась от декларируемого ею принципа, когда человек стоял на первом месте, сейчас только остались лозунги: Партия- есть ум, честь и совесть нашей эпохи. Человека нет, есть только партия, и всегда так было, и так будет. Прежде всего- цели партии, и этому все подчинено, а за этим забыт обычный человек, есть только коммунист и его антипод – беспартийный. Вот два блока составляющих народ государства. Вот и все деление советского общества.
Нет места индивидуальности человека, все подчинено планам партии.
Когда же он, коммунист, изменил свое мнение о партии? Когда же в нем проснулось заложенное в его генах чувство индивидуальности ? В какой момент его душа стала слышать в речах настоятеля Храма Слово Божие , и когда в его душе атеиста оно дало росток Веры?
Прошло уже больше года, как он партийный, посещал Храм, уже не боясь, в открытую. Только здесь было успокоение его мятежного духа, его страждущей души. Здесь , в Храме, бури утихали, неся покой и какую-то благость его израненной душе.
Но партия и религия – антиподы. Они не могли ужиться вместе , и на каком-то этапе надо было решать, что важнее.
В принципе уже и выбирать ничего не надо, все и так ясно. Вот он ,Храм, Храм Божий, Храм для Души, его души, его духа.
Да, он принял решение креститься. Креститься партийному, коммунисту!?
Это смерти подобно, если бы ему сказали об этом хотя бы лет десять назад! Да, он бы рассмеялся в лицо этому шутнику, но сейчас, сейчас другое дело, другое время.
Другой вопрос- надо сделать шаг и очень трудный. Идти в партийную организацию и сдать свой партийный билет.
Была середина семидесятых годов двадцатого столетия. Застой, но все, что связано с партией – свято, и эти устои жестко охраняли. И это не пустые слова.
Надо было сделать шаг, всего лишь один шаг, но какой, после которого все твое прошлое: заслуги, карьера, все рухнет. Рухнет в одночасье, моментально , и не будет возврата назад. Ты будешь изгой, предатель, предатель вдвойне, ибо ты не просто коммунист, но и боевой офицер.
Но сомнений уже не было. Он как кадровый боевой офицер и поступил-рубанул сразу. Один раз и наотмашь.
Все кончилось! А что кончилось?
Та, прошлая жизнь, но началась новая другая, где он индивидуальность?
Нет.
Еще долго пришлось расхлебывать заваренную кашу. Кто сталкивался с той бюрократической партийной машиной, знают, что это такое.
Секретарь партбюро, куда он принес заявление о выходе из партии, чуть не упал со стула, когда получил его листок с неровно написанными словами.
Была долгая, трудная беседа, где партийный функционер нудно выяснял причины его поступка, начал давить на сознательность и партийную совесть.
Но решение было принято.
И он не отступил, даже тогда, когда секретарь партбюро назвал его предателем. Его, закаленного боевого офицера, столько лет смотревшего в лицо смерти ,и знавшего каждый ее волосок , и постоянно чувствовавшего взгляд её пустых глазниц на себе. Он просто молча встал и вышел из кабинета, а вслед неслось: «Мы еще встретимся в райкоме!»
Ему по большому счету было уже все равно.
Шаг сделан.
Шаг трудный, но он его сделал.
И впервые за столько лет почувствовал, что с души его упал какой-то камень. Может, это только показалось? Но нет, вместо тягости на мир он взглянул иными глазами, свободными от каких либо идеологических шор.
Но дома ,ночью кошмары постоянно преследовали его, и тени прошлого, искривляясь, тянулись в настоящее , не давая никакого отдыха воспаленной душе.
А наутро он шел в Храм, где было тихо и покойно, где безмолвные лики смотрели на него кто с укором, кто с участием ,и молчали. От этого становилось как-то жизненнее в душе, что ты не один. Они манили своим безмолвием ,и душа его откликалась на их молчаливый зов. Она плыла по храму и принимала лучи благости на себя ,и успокаивалась среди зажженных свечей, позолоты и тихого пения на хорах.
И вот однажды, уже вечером, стоя у иконы Святого Николая Угодника, он что-то почувствовал , на какой-то миг взор его затуманился, и он потерял чувство реальности – икона засветилась… и слезы, слезы капельками потекли по лику Святого.
В каком-то нереальном туманном состоянии он упал на колени перед иконой Святого, и теперь его слезы начали душить, сдавленный стон вырвался из плотно сжатых губ.
Он плакал, слезы текли из глаз по щекам, а напротив Святой Николай Угодник тоже плакал, но слезы его кровавыми каплями-ручейками стекали по светящемуся Лику и капали на пол Храма.
Со слезами уходила боль из груди, из сердца, из души. Сколько это длилось, он не помнит – все было, как в фантастическом фильме или сне, и не поддавалось рациональному объяснению.
Все это кажется, что происходит не с ним, а с кем-то другим, из иной , другой жизни.
Видение стало медленно уходить, по крайне мере ,так ему показалось.
Когда он вернулся в реальность, то увидел себя на коленях перед иконой
Чудотворца Святого Николая Угодника, и его рука выполняла крестное знамение. Он самозабвенно крестился, шепча : «Святой Николае Угодник , моли Бога о нас!»
Лик Святого мягко, с укором смотрел на него. Из глаз Святого стекало миро и благоухало. Это благоухание наполняло Храм.
Откуда-то из притвора вышел настоятель, и быстро направился к нему, стоящему на коленях со слезами на глазах.
-Батюшка, простите, -вставая с колен произнес он, но священник мягко придержал его:
-Ничего, ничего, сын мой.
Вдруг его взор обратился на икону Святого Николая Чудотворца ,и он, трижды перекрестившись, тоже опустился на колени перед ликом Святого.
Храм был наполнен благоуханием.
Два человека в совершенно пустом Храме, стоя на коленях ,молились.
Один атеист, другой – священник. Чудо Святого объединило лиц, занимавших разные стороны баррикад.
Всё в Воле Всевышнего!
21 ноября 2009 года.
Продолжение http://www.proza.ru/2010/02/10/1089