Волею судеб, оказавшись на малой родине, пришлось поселиться в этой маленькой частной гостинице. Потом, при моей эвакуации, её хозяин с признаками увлажнения глаз будет вопрошать: “Как же я тут, без тебя…” . На что и получит резонный ответ: “А приезжай к нам в Магадан, без работы не останешься.. ”
А пока мы перемещаемся в местную забегаловку во главе группы отдыхающих.
Курортное дело, знаете ли, требует жертв и часто ее адептам приходится работать печенью, иначе отдыхающий загрустит, соберётся домой и не оставит столь необходимую на местах денежную массу. Я так живо представляю эту денежную массу: вот сгружают бракованные деньги в чаны, кой-чего добавляют и варят-варят. Жизнь большая и халтуры в ней бывали разнообразные. А к денежным знакам надо относиться философски равно как к их отсутствию.
Некоторая грусть, связанная с воспоминаниями детского возраста и временем пребывания здесь, быстро прошла по мере употребления “Таманского сундучка”. Уверенность в правильности линейки действий подкреплялась осознанием того, что я следую указаниям Олега Куваева, находясь на месте действия персонажей его известного рассказа. А! Вон же и персонажи возле оркестра сидят! Что-то показалось мне интересным в лице той молодой особы и, поразмыслив, я поставил наблюдённый эффект в прямую связь с посещением Греции группы наших товарищей на заре истории моей Родины, когда мы были еще язычниками, не отягощёнными налетом христианского флёра. Времени было достаточно* и договор, подписанный тогда гласил: “,быть в мире, пока светит солнце”. Так появилась во мне греческая кровь и, судя по всему, такая же присутствует в этой особе.
Засланные к ней разведчицы подтвердили мой высокий статус в её глазах. Всё было бы хорошо, если бы она не была приглашена сюда тем пузатым субъектом. Коварство взыграло во мне, и с некоторой едва заметной усмешкой, я заказал оркестру исполнение “Сиртаки”. Это их явно обрадовало, ибо такое случается крайне редко. Я же не имел ни малейшего понятия, как надо двигаться. Стараясь быть спокойным, я оказался за её спиной и, наклоняясь к её уху, глядя в глаза субъекта, произнёс “Надеюсь….” И не докончив фразы получил: “Да…” Но было уже поздно - выстрел состоялся. “….вы не откажете советскому офицеру!” Изысканность предложения была опробована многими поколениями и я не понял, почему субъект стал так недоволен. Дама, однако. не спешила. И тут я услышал нечто не совсем ожиданное. “Я тоже! Таможня…” “Тем более, это обязывает!” Начавший подниматься субъект был нейтрализован предложением поплясать тоже – ведь танец коллективный. В прошлом он явно не был десантником, поэтому от совместных движений уклонился. Танец прошел нормально, несмотря на то, что старые треники и тапки подводника явно не соответствовали обстановке. Не знаю как она, а я явно никогда не был до того так обласкан вниманием толпы, ибо все повскакали с мест, изображая греческий народ. Но принять участие не решились. Я не знал, какое еще испытание мне уготовано. Мои спутники были ребята с Кавказа и толк в танцах знали. Я был приглашен на “Лезгинку”.
Отказ означал нанесение оскорбления. Но и опозориться не хотелось. Прошлый успех, видимо сказался – сначала участников было много, а потом нас осталось только двое . Это был их тамада и я старался по возможности повторять его движения. Я уже был босиком и это было не очень удобно. Наконец, все это кончилось, и меня поздравили. Я поискал глазами свою подругу по греческим танцам и в момент не самый нужный получил удар по затылку. Курортник из меня никудышный - не привык ожидать удара сзади. Пока поднимался, необходимо было найти выход – назревала коллективная драка.
И выход был найден – я оставил эпизод без последствий.
Во сне мне опять явилось все это и ощущение позора не оставляло.
Утром, за завтраком, видя мое подавленное состояние, тамада сказал:
- Мы видели - это был тот русский. Он успел уже сильно набраться.
И, помолчав добавил:
- Мы подумали - теперь тамадой будешь ты.
*’Времени было достаточно, и я хорошо подготовился’” – ответ космонавта Гагарина на его первой пресс-конференции.