По возвращении домой, было у него ещё несколько попыток с женщинами, но все они закончились неудачами. Так и оставался Сашка бобылём, дожив до возраста Христа – тридцати трёх лет.
То, что творились у него между ног сейчас, волновало его всё больше. Он чувствовал, как его мужская гордость, поднявшись на дыбы, рвёт форменные брюки.
Воспоминания промелькнули как в ускоренном кино, за какие-то минуты. Секретарша Аня, заметив пристальный взгляд, устремленный на нее капитаном, смущённо покраснела.
- Надо же, она даже краснеть не разучилась, - подумал Ефремов. – Нужно как-то подкатиться к ней, хотя я, наверное, разучился это делать.
Аня знала о его проблемах. Мужчины плохо умеют хранить чужие тайны при соперничестве. Она покраснела оттого, что ей жаль было этого симпатичного мужчину с таким спортивным телом, пройдись с ним - и все подружки упадут от зависти:
- Может, его просто оговорили? Ишь, как смотрит! Прямо раздевает глазами.
У Ефремова от желания даже во рту пересохло, и он, желая утолить жажду, встал, направляясь к графину, стоящему на столе рядом с секретаршей.
Секретарша случайно бросила взгляд на его гульфик и даже перестала набирать текст на компьютере:
- Точно, оговорили мужика, - мысленно прикидывая размеры того, что выпирало штаны капитана, подумала она. Да такому мужчине – цены нет!
В это время двери приёмной распахнулись, впуская целую группу сотрудников милиции. Одни из них были в форме, другие в штатском. Вероятно тех, кто в штатском, тревога, сыгранная начальником, застала не дома. У многих в руках были тревожные чемоданчики. Словно увидев вошедших, начальник отделения, через переговорное устройство, приказал секретарше пригласить всех к нему в кабинет.
Посмотрев Ефремову в лицо, Аня произнесла:
- Проходите к начальнику, он всех вас ждёт.
Полковник Соколов встретил входящих, стоя за столом:
- Проходите, рассаживайтесь, - и первым сел на своё место.
Пока вошедший личный состав устраивался, двигая стулья и перешёптываясь, полковник, мысленно отметив, что троих ещё не хватает, слегка наклонившись к переговорному устройству, попросил секретаршу, чтобы опоздавших, пропускала сразу. После этого обратился к собравшимся сотрудникам:
- Попрошу внимания! – Этой фразой он оборвал сразу все перешёптывания. Глаза сотрудников смотрели теперь только на него. Выдержав паузу, чтобы придать больше значимости сообщению, которое он хотел озвучить, полковник продолжил:
- В городе объявлено чрезвычайное положение.
Зафиксировано более восьмидесяти случаев изнасилований, это число постоянно растёт. - Заметив на некоторых лицах улыбки, произнёс,- зря улыбаетесь, как бы плакать не пришлось. Все изнасилования совершаются невидимками. Причём насилию подвергаются женщины и мужчины, старики и дети. Уже пострадали две девочки и одна пенсионерка. Что? Вижу, весёлость сразу прошла! Один наш сотрудник – капитан Ефремов, тоже подвергся попытке изнасилования.
Взгляды присутствующих сконцентрировались на лице Александра. Тот смущённо прикрыл укус на кисти левой руки. Но царапины на лице выдавали следы этой попытки.
От ФСБ нам поступили данные, что невидимок можно видеть в темноте с помощью прибора ночного видения. – Продолжил полковник. – Жаль, нет такого прибора, с помощью которого можно было бы видеть их днём. ФСБ также сообщает, что невидимок будто толкает на изнасилование какая-то сила или рефлекс. У невидимок не могут взять ни одного анализа, так как кровь, моча, слюна и все остальные составляющие человека – невидимые.
С сегодняшнего дня, большинство из нас перейдёт на ночной образ жизни. Будем ловить невидимок ночью. Армия также задействована. С военных складов доставлены приборы ночного видения.
Для жертв изнасилования, которые по непонятной причине становятся тоже невидимыми, префектурой района выделен, по приказу сверху, новый шестнадцатиэтажный дом. Сейчас на окна дома в срочном порядке ставятся железные решётки. Оперативность, с которой всё делается, говорит, что происходящее в городе грозит всем нам большими потерями. Подобное творится во всех городах государства, во всём мире, не только у нас. Что делать с невидимками, кроме того, что их нужно отлавливать и содержать изолированными, никто не знает. Самое невероятное, что промежуток времени от изнасилования до момента, когда жертва становится невидимой – очень короткий.
- Капитан, - обратился он к Ефремову,- вы можете сказать нам, сколько времени потребовалось потерпевшей, с которой вы снимали показания, чтобы стать невидимой?
- Полностью невидимой она стала примерно через два – два с половиной часа. Но исчезала, если можно так выразиться, постепенно. Когда я предложил ей подписать протокол, лицо было почти нормальным. Излишнюю бледность я приписал переживаниям, свалившимся на неё. Вот тут то и выяснилось, что у неё исчезли руки. Голова стала невидимой в промежутке от пятнадцати, до сорока минут. Когда она стала полностью невидимой, я подвергся нападению. Женщина словно взбесилась. Один я, наверное, с ней и не справился бы. Спасибо нашему доктору и бригаде скорой помощи, вместе мы смогли её упаковать.
- Капитан, прости, конечно, ты уверен, что полового контакта не случилось? – спросил полковник, – а то мне такую картинку нарисовали…
- Уверен! – коротко ответил Ефремов.
- Ну, ладно. Вернёмся к нашим баранам. В случае любых недомоганий после контактов с невидимками, не обязательно половых, немедленно обращаться к врачу. Обещаю, вас не станут отвозить вместе со всеми пострадавшими. Все медицинские учреждения МВД будут, как и мы, работать в режиме военного времени. Возможно, что кто-то из нас станет невидимым, мы тоже люди. В этом случае, мы будем представлять для общества ещё большую опасность, потому что все обучены специальным приёмам защиты и нападения. Поэтому не обессудьте, если кому-то придётся сидеть за решёткой.
Полковник снова сделал паузу, оглядывая всех собравшихся.
В эту минуту двери в кабинет открылись и вошли трое опоздавших. Видно, по одному они не рискнули входить.
- Что ж, все, за исключением вновь пришедших, свободны. – Оповестил полковник. – Опоздавшие, проходите, присаживайтесь, для вас я проведу отдельный инструктаж.
Желая предупредить взыскание, один из троих сотрудников, пояснил, что они были далеко за пределами Москвы.
- Я не собираюсь вас наказывать. С сегодняшнего дня мы переходим на особый режим несения службы…
Всё время, находясь в кабинете начальства, Ефремов не переставал удивляться тому, что творилось у него в штанах. Он и сейчас шёл, слегка согнувшись, чтобы скрыть выпирание в районе гульфика.
К нему подошёл доктор и поинтересовался:
- Саша, тебе нехорошо?
Из-за своей позы Ефремов обратил внимание на верхнюю часть брюк дока. Там творилось похожее. Но доктор не стеснялся этого. Капитан, выровнялся и произнёс:
- Всё в порядке, док. Только…
- Что, только?
- Давай выйдем в курилку, закурим и поговорим,- предложил Ефремов.
- Пошли…
В курилке, после того как они закурили, Ефремов спросил доктора:
- Док, ты за собой последний час ничего не замечаешь?
-За собой - нет. А вот за тобой, замечаю. Может, у тебя всё же случилось что-то с невидимкой?
Не отвечая на его вопрос, Ефремов задал свой:
- А скажи-ка мне док, столбняк, который я наблюдаю, он у тебя давно?
Стараясь не подавать вида, что смущён этим вопросом, доктор почесал затылок. – Какой столбняк, собственно, ты имеешь в виду?
- Тот самый, док, тот самый! У меня, док, не было эрекции со времени последнего боя в Чечне. А теперь, пожалуйста, любуйтесь, не знаю, что и делать. Главное ничего не может отвлечь. Шеф о таких вещах страшных говорил, а ему хоть бы что – стоит!
- Ты знаешь, капитан, я не придал, наверное, значение этому обстоятельству. Но теперь скажу, ты, по-моему, прав. Действительно, стоит, как часовой!
- Это нормально, док?
- То, что у тебя после стольких лет отсутствия эрекция появилась, это, бесспорно хорошо. Но с другой стороны…
Послушай, а желания кого-нибудь трахнуть, изнасиловать у тебя, нет?
- Насчёт насилия, скажу точно – нет, а вот о том, чтобы переспать с женщиной, скорее - да.
- Я тоже не прочь совершить такое действо,- пробубнил себе под нос доктор.
- Что ты там бубнишь?
- Ничего, это я так, размышляю.
- И куда привели тебя твои размышления?
- Знаешь, пойдём со мной в лабораторию. - Док называл лабораторией свой кабинет, который имел две комнаты и был неплохо оснащён. - У меня возникла идея.
Придя в лабораторию, доктор взял анализ крови у капитана и у себя. Исследовав кровь под микроскопом, он не обнаружил там ровным счётом ничего, что могло его заинтересовать:
- Возможно, нужен не просто микроскоп? – мелькнула у него мысль.
В это время Ефремов, рассматривающий место прокола, для взятия анализа, заметил, что рука его начала бледнеть:
- Док, глянь сюда!
-Что там ещё? – недовольно пробурчал доктор.
- Рука… Она бледнеет.
- Не пори ерунды. Рука, как рука. – Доктор опять повернулся к микроскопу, что-то ему всё же не понравилось в анализе капитана. Но что? Взяв стёклышко с его каплей крови, он не обратил вначале внимания, что кровь не видна. И только поместив стёклышко под микроскоп, понял, что не видит больше составляющих крови.
- А ты Сашка, прав, твоя рука бледнеет.
- Но ты мне только что говорил обратное.
- Не хочу тебя пугать Санёк, но твоя кровь на препаратном стекле, обесцветилась. Давай будем думать. Если ты заболел, а кровь показывает, что это так, получается, для того чтобы заразиться и стать невидимкой, не обязательно вступать в половой контакт. Эта зараза передаётся ещё через что-то. Я вижу у тебя укус. Можно предположить, что он стал причиной заражения. Тогда, зараза попала к тебе через слюну. Но есть ещё царапины, их тоже нельзя сбрасывать со счетов. Они тоже могут быть причиной заражения. Она тебя целовала – ещё одна причина. Не хочется об этом думать, но возможно зараза передаётся и воздушно-капельным путём, как грипп. Тогда всему человечеству придётся очень туго – это в том случае, если люди в ближайшие дни найдут сам вирус и противоядие от него. В чём я очень сомневаюсь. Значит, человечество стоит под угрозой исчезновения. Доктор не высказал только одну свою мысль, которая готова была сорваться с языка, но ему удалось вовремя себя остановить. Учитывая скорость, с которой вирус развивается в организме человека, можно предположить, что те, кто занёс эту заразу на Землю, имеют намерение уничтожить человечество. Значит и жизнь, зараженных вирусом людей, должна значительно укоротиться.
- Док, майор ФСБ оставил мне свою визитку. Может, позвонить в его ведомство и попросить совета?
- Капитан, у тебя осталось два часа максимум, потом ты станешь невидимкой. Я не знаю, как ты себя поведёшь, когда им станешь. Не знаю, что будет со мной? У меня нет укусов, но царапин даже больше, чем у тебя. – Говоря это, доктор внимательно смотрел на свои руки. Ему показалось, что они бледнеют на глазах. Резко повернувшись на вращающемся стуле к микроскопу, он взял стекло со своей каплей крови. Глянув на него перед тем, как расположить под объективом, он понял, каким будет результат. Капли не было видно. – Вот видишь, я тоже буду невидимкой.
Санёк, ищи визитку своего знакомого майора, а я пока позвоню жене.- Доктор набрал номер сотового телефона жены, но та или не слышала звонков телефона или просто не брала трубку. – Ну, где же ты, возьми трубу, ну, пожалуйста, - шептал доктор.
В это время Сашка дозвонился до майора.
- Слушаю! – раздалось в трубке. – Кто это?
- Это капитан Ефремов.
- Что случилось, капитан? Я не думаю, что тебе просто захотелось продолжить прерванную встречу с выпивкой. Или ты звонишь именно по этому поводу?
Сашка ещё раз глянул в визитную карточку, в которой значилось, что её хозяин Ананьев Вячеслав Андреевич – майор ФСБ, далее перечислялись телефоны:
- Вячеслав Андреевич, ты плохо обо мне подумал. Звоню я тебе по делу. Обстоятельства складываются так, что, похоже, мне скоро предстоит стать невидимкой…
- Дай мне трубу! – произнёс доктор, протягивая руку, уверенный, что Ефремов, поймёт его.
Сашка жестом попросил секунду подождать. – Здесь со мной наш доктор, он хочет с тобой поговорить. Передаю ему трубку.
- Прости, майор, сейчас не до сантиментов, дела обстоят очень серьёзно. Не знаю, что известно вашему ведомству, мы хотели бы поделиться своими наблюдениями и ощущениями… Что?
- Вы бы представились доктор. А то, если мне придётся докладывать и ссылаться на вас, я не буду знать вашего звания и фамилии.
- Майор медицинской службы, Тульев Геннадий Николаевич.
- Слушаю вас, майор Тульев.
- Исходя из собственных наблюдений, сделанных сегодня, я пришёл к выводу, что мы имеем дело с неизвестным вирусом. Заражение передаётся не только половым путём, но и другим способами. Подозреваю, оно передаётся: через слюну, пот, и возможно, воздушно-капельным путём. Если мои выводы не ошибочны, то положение очень серьёзное. Любой контакт с заражённым лицом грозит заражением, контактирующему с ним человеку.
Ефремов внимательно слушал разговор дока с майором ФСБ. Одновременно он прислушивался к своим внутренним ощущениям. Не смотря на серьёзность положения, ни желание обладать женщиной, ни эрекция не пропадали:
- Что же будет с нами дальше? – подумал он, перестав прислушиваться к разговору. Я не позволю себе стать маньяком-насильником. Лучше уж пулю в лоб!
- … Что? – вновь в его сознание прорвался разговор доктора, - приехать за нами? Но зачем? Я говорю вам, любой контакт с зараженными, чреват последствиями. Да, в этом я уверен. У нас появились первые признаки – кровь теряет цвет и становится невидимой. Моя лаборатория оснащена металлической дверью. Сейчас я закрою её на замок, а ключ выброшу в окно, забранное решёткой, так мы с Ефремовым, окажемся в собственной тюрьме. Мы очень хорошо подумали… Майор, продиктуй лучше, адрес вашей почты в Интернете. У меня здесь стоит компьютер, и выход в Интернет тоже имеется. Да, записываю. Тульев, взяв ручку, записал продиктованный адрес и выключил связь.
Я думаю, ты не будешь против решения, которое слышал? – обратился он к Ефремову.
- Нет, Гена, не буду.
Ефремов впервые обратился к доктору по имени. Слишком большая разница в годах их разделяла. Тульев вот-вот должен был уйти на заслуженный отдых, как принято говорить. Да и по званию он старше.
- Тогда действуй, Санёк! А я попробую ещё раз дозвониться к жене.
- Это хорошо, что замок открывается изнутри только ключом, - думал Сашка, влезая на подоконник и открывая форточку, чтобы выбросить туда ключ. Спрыгнув с подоконника, он достал из подплечной кобуры своего Макарова и внимательно его осмотрел. Выщелкнув обойму, проверил наличие патронов, затем вставил обойму на место. – Если придётся ставить последнюю точку, Макаров не подведёт.
- … да, Зин, звоню тебе второй раз. Послушай, пожалуйста, не перебивая. Нет, со мной ничего страшного не случилось. Что? Ах, ты смотрела обращение президента к народу. Значит, ты в курсе? Чего, чего... того, что я буду очень занят на службе и домой, сегодня не приду. Завтра? Насчёт завтра пока тоже не знаю. Сама говоришь, объявлено чрезвычайное положение. Что хотел?..
Вот что, предупреди детей, лучше по телефону, чтобы никуда не выходили, внуков не выпускали. Завтра на работу пусть тоже не ходят. Что? Неприятности могут быть на работе? Скажи им, что любые неприятности – ничто, по сравнению с тем, если они заразятся этим вирусом. Если я говорю вирусом, значит, уверен в этом. Ты тоже никуда не выходи. Продукты экономьте, возможно, взаперти придётся сидеть очень долго. Зина, не плачь, пожалуйста! Я на службе. Я – врач, Зина, обязан быть рядом с пострадавшими. Всё! – Отключившись, Тульев вытер со лба капли пота. Только теперь он заметил, что его руки стали почти прозрачными. Он видел свои кости, как будто смотрел на них с помощью рентгеновского аппарата.
Ни доктор, ни Ефремов, не знали, что им предстояло пережить и чем закончится это самозаточение.
Прошло около семи – восьми часов со времени первого сигнала об изнасиловании.
Включив компьютер, доктор принялся шарить по сайтам Интернета. Он озвучивал самые интересные данные для Сашки. Так они узнали, что американцы, считавшие себя самой свободной нацией, не дождавшись решения своего президента, стали самовольно применять огнестрельное оружие в целях самозащиты. Но это не спасло их от невидимок, трупы которых, оставаясь невидимыми, валяясь на улицах, продолжали заражать своих сограждан.
Зайдя на медицинский сайт, доктор узнал, что против неизвестного вируса испробованы новейшие разработки антибиотиков, но результат – нулевой.
В их стране, как и во всех странах, творилось что-то невообразимое. Телевидение захлёбывалось от сенсаций. Всё население планеты было в панике. Число половых изнасилований во всём мире росло в геометрической прогрессии. Жертвы, спустя пару часов, сами становились насильниками. Милиция и полиция не успевали фиксировать эти преступления. Многие потерпевшие вообще не обращались в органы защиты, узнав, что подвергшихся изнасилованию людей сразу же изолируют от общества.
Медицинские институты всего мира бились над неразрешимой проблемой – выявления вируса. Материалы для анализов исчезали на глазах. Летальных исходов заболевания ещё не было, если не считать застреленных в США. Заражённые ВИРУСОМ НЕВИДИМКИ не притрагивались к пище, словно потребность в ней пропадала. Люди становились похожими на животных во время гона, ими двигал один единственный рефлекс – размножения. Собираемые в изоляторы, профилактории, жертвы насилия становясь невидимками, срывали с себя одежды и занимались сексом с такими же, как они, хватая невидимых партнёров невидимыми руками. Отовсюду было слышно сопение, страстные стоны, всхлипы, рычание и иногда смех. Почти не было слышно разговоров, будто люди, теряя видимую оболочку, теряли способность говорить.
Полиция, милиция, армия и медицинские подразделения понесли огромные потери уже впервые часы появления невидимок, так как не знали, что требуется находиться в глухом изолирующем костюме и противогазе.
Многие эти подразделения до сих пор не оснащены необходимыми средствами защиты. Людей в них не хватает катастрофически. Большинство лиц из этих подразделений, узнав о грозящей опасности, отказались вступать в борьбу с невидимками.
Никто не знает, что делать с зараженными людьми. Их трудно ловить, да и зачем, если никто не знает, как им помочь.
Теперь все пытаются оградить ещё незаражённых людей.
Они узнали, что члены правительства и их семьи укрылись в бункерах – на случай атомной войны, имеющих специальные устройства для очистки и обеззараживания воздуха, и оттуда пытаются управлять страной.
Как это ни парадоксально, но самыми защищёнными, кроме правительств, конечно, оказались заключённые – люди сидящие за преступления.
Температура их тел росла. Измерив температуру, док установил, что она поднялась у них до тридцати восьми градусов. Желание секса перекрывало все другие потребности организма. Они было ещё в состоянии контролировать себя, но мысли о чём-то другом, кроме секса, появлялись всё реже.
И вдруг, доктора осенило. Все медики пытаются использовать против вируса новейшие препараты. Может, нужно вернуться к самым старым – дедовским методам? Он метнулся к своему медицинскому шкафу. Вывалив прямо на пол всё его содержимое, он принялся лихорадочно сортировать лекарства:
- Саша, иди сюда.
В это время, Ефремов, спрятавшийся за медицинскую ширму, попросту мастурбировал. Он просто не мог больше терпеть. Казалось, что семя наполнило его по макушку, и если его сейчас же ни выплеснуть наружу, оно просто разорвёт его, как граната. Одет он был более чем странно: на его невидимом теле висела подплечная кобура с пистолетом, майка, трусы, опущенные сейчас до невидимых колен, носки и туфли.
Кстати, док был одет почти так же, только вместо майки на нём была футболка. Это доктор решил, что им не следует раздеваться догола, хотя бы для того, чтобы контролировать нахождение друг друга.
С чуть слышным стоном Ефремов освободился от давящего воздействия семенной жидкости. Подтянув трусы и заправив в них майку, он подошёл на зов доктора:
- Что надо? – Сашка не сумел скрыть раздражения.
Ему теперь казалось, что он свалял дурака, согласившись на добровольное заточение вместе с доктором. Сам, своими руками выбросил ключи – идиот! А этот хмырь, так он думал теперь о докторе, ещё смеет мной командовать.
По шорохам, доносившимся из-за ширмы, и по запаху спермы, распространившемуся по лаборатории, доктор понял, чем занимался капитан минуту назад. Но не подал даже вида, что понял это. Он почувствовал перемену в настроении своего сокамерника. Теперь их можно было так называть.
- Держи, Санёк,- как можно более доброжелательно проговорил доктор, протягивая капитану упаковку брома.
- Что это?
- Это – бром. Выпить нужно всю упаковку, потому как случай наш необычный. Выпьем, и я тебе всё объясню. – Доктор, показывая пример, разорвал упаковку, высвобождая круглые пилюли, забросив их в рот, разжевал и запил водой прямо из графина, достав его невидимой рукой.
Капитан смотрел, как в невидимом рту доктора, таблетки крошились невидимыми зубами, а потом, растворившись в воде, пролились куда-то за футболку:
- И что это даст?
- Ты делай, как я, объяснения не задержатся. Вот увидишь, станет легче. – Доктор помог капитану освободить таблетки из упаковки, протягивая их на ладони.
Разжевав и запив таблетки водой, Сашка произнёс вопросительно: «Ну?»
- Когда я служил, - издалека начал свой рассказ доктор, - мне – сержанту медсанчасти, приходилось добавлять бром в пищу солдат, делалось это с целью снижения потребности в сексе и снятия психического напряжения. Думаю, для нас бром – самое лучшее лекарство. Ещё мы выпьем аспирин, который своей кислотностью убивает многие вирусы. Потом, если мы почувствуем некоторое облегчение, попьём с тобой чая из трав. - Говоря всё это, доктор не забывал освобождать таблетки аспирина от упаковки. – Ну вот, снова делай, как я. И он первым, разжевав, запил аспирин водой. Когда Сашка сделал с таблетками то же самое, доктор продолжил:
- Подождём результата. Послушай немного обо мне, чтобы как-то отвлечься.
У нас в роду Тульевых - кстати, род наш графский - все мужчины, до революции были военными. Мой дед родился, как он любил говорить, от выстрела «Авроры». Грохнул выстрел, и он появился на свет. Так говорила ему его мать – моя прабабушка. Тульевы не все выехали за границу. Мой прадед успел повоевать на стороне белых и красных. Красными, впоследствии, он и был расстрелян. Всё это я узнал во время перестройки. Пришло письмо с листком внутри, там говорилось, что Тульев Николай Ильич посмертно реабилитируется. Вот тогда-то, мой отец и рассказал мне всё. И о том, как трудно было выжить, лишившись кормильца – отца, и о том, как пришлось выбирать новую профессию, которая стала бы наследственной. Так появилась новая династия Тульевых – врачей. Я, вначале, провалившись при поступлении в мединститут, чтобы не терять год, поступил в медицинское училище. Мединститут я закончил уже после армии…
Майор прислушался к ощущениям, происходившим в его организме. Раздражение значительно снизилось. Напряжение внизу живота тоже отпускало.
Сашкины трусы, напоминавшие совсем недавно натянутый шатёр, тоже опали.
- Кажется, действует, а Сашка?!
Тот ответил повеселевшим голосом:
- Точно, док, действует! Ещё бы видимость тела вернуть, и можно жить! – Совсем недавно, несколько часов назад, Сашка радовался, что у него после стольких лет отсутствия, появилась, наконец, эрекция. А теперь он радуется, что она пропадает. Хотя, кому нужна эрекция, полученная ценой загубленной жизни?
- Нужно немедленно сделать сообщение в Интернете. Пусть это маленькая, но победа! Возможно, она подтолкнёт кого-то, более сведущего в медицинской науке, на правильный путь в выборе средств, против вируса. Я ведь, всего лишь доктор. – И майор вновь уселся в кресло напротив компьютера.
Майка и трусы, словно надутые воздухом сидели в кресле. Клавиатура, казалось, сама печатала, и на экране появлялся текст – мыслей и предположений майора медицинской службы Тульева Г.Н.
Доктор радовался, что по совету сына прошёл курс печати на клавиатуре – слепым десятипальцевым способом. А то сидел бы сейчас, тыкал невидимым пальцем. Неизвестно, как бы это получалось?
Одно сообщение он отправил в ФСБ, другое разместил на сайте в Интернете, в разделе, касающемся медицины. При этом у него мелькнула мысль, что за подобное деяние, ему непременно попадёт, если всё закончится победой над вирусом.
- Ну и пусть, лишь бы человечество победило! – решил майор.
Думая о человечестве, он конечно в первую очередь вспоминал своих внуков, детей и жену. – Как они там?
Прошёл приблизительно час. Доктор и капитан попили чаю, можно сказать через силу. Пить и есть не хотелось. Но желудок пекло от съеденного аспирина. Доктор подобрал в чай особые сорта трав: мяту, корень солодки, ягоды шиповника и боярышника, горькую полынь, корень валерианы и пустырник. Полынь он положил последней, зная её горький вкус.
После чая док опять сел к компьютеру. Найдя сайт телевизионщиков, они посмотрели новости со всего земного шара. Телевизионные камеры в прямом эфире транслировали изображение с улиц и площадей городов. Находясь где-то на крыше, оператор одной из камер захватил в объектив сцену насилия над женщиной. Зрелище было похоже на сцену из сумасшедшего дома. Какой-то прохожий бросился на помощь. Было видно, как он хватает что-то невидимое, бьёт кулаком в воздух. В это время, женщина, испугано озираясь, вскочила на ноги и убежала.
Затем оператор показал, как грабят магазины. После объявления, что в городах всех стран какой-то неизвестный вирус, делает людей невидимыми, большинство общественных учреждений закрылись, в том числе и магазины. Хозяева боялись краж со стороны невидимок, а получили ограбление со стороны нормальных людей. Люди бросились запасаться продуктами, а магазины закрыты. Что им оставалось делать?
Ворвавшиеся в магазин грабители, в своём большинстве, хватали всё, что попадало под руку, только отдельные из них брали самое необходимое.
Блюстителей порядка нигде не было видно. Они словно вымерли. На самом деле так оно и было. В своём большинстве, блюстители порядка пополнили армию невидимок.
Зайдя снова на сайт ФСБ, майор нашёл благодарность в свой адрес. Его просили информировать обо всех, даже малейших, изменениях.
Прошло часа два с тех пор, как они попили чай. Желание больше не накрывало с головой, словно волна, температура тела стала падать. Им даже пришлось одеться.
- Возможно это оттого, что наступила ночь, стало прохладно, – думал доктор, - а возможно это действие таблеток или трав? Он услышал, как капитан зевнул, и понял, что тоже хочет спать:
- А не завалиться ли нам, спать, Санёк? В народе не зря говорят, что утро – вечера мудренее. Но сначала мы повторим курс лечения.
На глотание таблеток и питьё чая у них ушло не меньше часа. Доктор позволил Сашке занять кушетку, а сам улёгся в зубоврачебное кресло, придав ему вид кровати. Прежде чем заснуть, он ещё раз позвонил домой. Трубку так и не подняли. Несмотря на свои переживания, док вырубился очень быстро. Возможно, это было следствием приёма лекарства и чая.
Спали они недолго. Но зато, проснувшись, вновь увидели свои тела. Их радости, конечно, не было предела. Они прыгали, кричали, обнимались, чуть не плача от счастья.
- Как быстро распространялся вирус в организме человека, так быстро он и погиб. Только, что стало причиной его гибели?- успокоившись, думал вслух доктор.
- Какая разница, док! Главное – помогло. Нужно срочно дать сообщение в Интернет.
Прошли первые сутки, со времени первого зафиксированного изнасилования.
Выглянув в окно, Сашка произнёс:
- Такое впечатление, что Москва вымерла, или вся находится во власти невидимок. Ты глянь, док, на улицах такие пробки. Машины совсем не движутся, и ни в одной не видно людей.
Док колдовал возле компьютера. Из всех телевизионных программ работали только две, они передавали экстренное сообщение. Правительство уведомляло свой народ, что в связи с чрезвычайным положением, принято решение отключить газ, потому что участились пожары и взрывы из-за его утечек. Если положение не стабилизируется, придётся отключить электроэнергию атомных электростанций, а затем и остальных.
- Ты понял, Саша, что творится?
- Док, мы взрослые люди, а представь маленького человечка – ребёнка, который стал вдруг невидимкой…
Сразу после этой Сашкиной реплики, док схватил свой сотовый телефон, чтобы позвонить домой. Как назло, он разрядился. Зарядное устройство, конечно, было дома:
- Санёк, дай свой сотовый.
- А я оставил его в сейфе, в кабинете, когда шёл к шефу на совещание. Извини!
- Сколько раз говорил полковнику, что нужно отремонтировать телефон. У вас сотовые, с бесплатной связью - только и слышал в ответ. - Док поднял трубку городского телефона, надеясь на чудо. Трубка молчала. – Нужно как-то выбираться отсюда, слышишь, сокамерник. Может, замок откроешь, вас ведь этому учат в школе милиции.
- Попробую. Мне бы только отмычку изготовить. Примерную конфигурацию ключа я помню…
А вот и материал для изготовления отмычки.- Капитан обломал проволоку от полочки телефона, служившей декоративным ограждением. – Немного мягковата, но думаю, подойдёт. Теперь бы инструмент какой-нибудь отыскать…
- Посмотри в медицинском шкафу. Там есть и кусачки медицинские, и ножовка с молотком, много чего.
Порывшись в инструментарии, Сашка нашёл нужные ему инструменты, для изготовления отмычки. Помучившись над проволокой минут двадцать, он подошёл к двери, чтобы опробовать своё орудие взлома. – С первого раза не получилось.- Ну, ничего, попробуем ещё раз, по-другому. – Он принялся снова колдовать над своим детищем. – А ты, док, заметил, что пока мы здесь сидим, никто к нам не ломился, шума в учреждении никакого не слышно? Как будто вымерли все.
- Ну и язык у тебя Сашка, сплюнь!
- Плюй не плюй, тишина эта не к добру.
На этот раз, капитану удалось открыть замок. – Хорошо, что замок в этой железной двери – обычный, не сейфовский, а то мне бы не справиться. Прошу на выход, док. – Широко открыв дверь, капитан выглянул в коридор. Там было пусто и тихо.
- Одну минутку! Ты совсем забыл про вирус. Сейчас мы наденем по две повязки, затем, нужно прихватить с собой остатки брома, аспирина и трав, которые мы принимали. Вдруг не придётся сюда возвращаться.
Выйдя в коридор, они пошли, прислушиваясь к его гулкой пустоте, готовые в любую минуту вступить в схватку с невидимками. Они теперь знали, чем грозит встреча с ними. Если бы у них выработался иммунитет, да ещё знать бы об этом!
Пока что, они шли по коридору второго этажа. Двери кабинетов были открытыми. Создавалось впечатление, что сотрудники покинули здание по пожарной тревоге. Только две двери оказались запертыми: дверь в кабинет Ефремова и двери начальника отделения – полковника Соколова.
Сашка порылся в своих карманах, пытаясь найти ключ от двери кабинета:
- Наверное, где-то потерял. Чёрт, вот уже, если не везёт… - он махнул рукой и двинулся за доктором.
Опустившись на первый этаж, они встретили одного сотрудника. Он был одет в изолирующий костюм с перчатками и капюшоном и противогаз. В его руках был автомат. Только за стёклами противогаза не было видно глаз милиционера, за ними была пустота.
Увидев их, этот невидимка в костюме закричал, чтобы они не подходили к нему, иначе он будет стрелять. И действительно передёрнул затвор автомата.
- Спокойно, только спокойно, я капитан Ефремов – следователь, а это наш доктор. Ты, не узнал нас? Кстати, нам не видно твоего лица, кто ты?
- Товарищ капитан, здесь такое творится… Я сержант Гибадулин.
- Тебя, наверное, оставили что-то охранять?
- Да. Я охранял арестованных. Но потом они стали исчезать. Двери закрыты, а они пропадали. Я доложил об этом лейтенанту. Мы вместе пошли смотреть, куда арестованные прячутся. А они напали на лейтенанта и меня. Потому что те, кого мы не видели, стали невидимками… Мне домой надо, товарищ капитан. Отпустите меня?
- Да, конечно, можешь идти, только автомат оставь, положи его там, где стоишь и иди.
Наверное, сержант обрадовался, что его отпустили. И невидимкой он стал недавно, иначе вёл бы себя по-другому. Оставив свой автомат на полу, он бегом помчался на улицу.
- Нам нужно сначала на оружейный склад. Вдруг удастся разжиться изолирующими комплектами одежды и противогазами. И оружие тоже не повредит иметь.
Картина, увиденная ими на складе, не предвещала ничего хорошего вне здания. Уж Если святая святых этого военизированного учреждения, находится открытым и разграбленным, что можно ждать в городе. Изолирующие костюмы, по всей видимости, привезённые в последний момент, валялись кучей. В таком же беспорядке, были брошены противогазы. Несколько десятков автоматов стояли в открытых пирамидах. Единственное, что было под замком – боезапас. Но вскоре и от этого сейфа нашёлся ключ, он валялся на полу, оброненный или брошенный оружейным охранником.
- Да, дела! – Проговорил Ефремов. Что же, переодеваемся, вооружаемся и выходим на волю, в город.
- Нам бы не помешало иметь приборы ночного видения, а Саня?
- Я как-то про них забыл. Действительно, не помешало бы. Ты, док, пошуруй вон в той куче барахла, а я здесь переберу кучу, может, отыщем парочку. Нам больше и не нужно, так ведь?
Они нашли приборы ночного видения в самом дальнем углу оружейки. Приборы были аккуратно прикрыты двумя развёрнутыми костюмами химзащиты.
Перед тем, как надеть противогазы, они договорились, что идут вначале к доку домой, потом к капитану. Надев костюмы и противогазы, они стали похожими, как братья близнецы. Док взвалил на себя четыре комплекта изолирующих костюмов и противогазов, капитан взял три полных комплекта, плюс два прибора ночного видения.
- Мы теперь похожи на двух навьюченных ослов, - пошутил капитан. – Ну что, потащили свои бренные тела, вместе с ношей, к тебе в гости.
Выйдя из здания на улицу, они увидели её забитой автомашинами. Машины стояли везде: на проезжей части и тротуарах. Было не понятно, брошены машины, или в них укрываются невидимки. Большинство из них были заглушенными, но некоторые двигатели работали.
Док жил в доме по улице Фестивальной, а отделение милиции, в котором они работали, на улице Смольной. Предстояло пройти пешком два квартала.
Идя по улице, они то и дело обращали внимание на окна домов. Иногда в окнах мелькали лица людей, которые, заметив их, тут же прятались.
продолжение следует.