Великий пост – это, прежде всего, тишина.
Как будто невидимый ангел повелительно взмахнул над миром крылом и все смолкло, и в этой наступившей священной тишине, как в пустыне, через глубь веков вдруг доносится протяжный голос пророка Иоанна Крестителя – “приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Его”.
И склонила покорно голову Природа, услышав этот вечный зов, и в подтаявшем, синеватом, жестком снеге заискрились ручьи, заколебались почерневшие от сырости голые ветки деревьев, бессильно заплакали сосульки на крышах, дохнул холодный, но уже влажный воздух в лицо, прогоняя прочь сонный дурман.
И распались невидимые оковы, и все вокруг ожило и зашевелилось - это лютая зима дрогнула, заколебалась и уступила, наконец, дорогу новому времени.
Оно, это новое время, еще не пришло, но оно уже неотвратимо и бесповоротно вступило на свой путь, подобно восходящему солнцу, которое прежде чем появится из-за кромки горизонта, озаряет небосклон первым, розово-золотым, постепенно усиливающимся сиянием.
Это наступил Великий пост, а с ним появилась и легкость существования, быстрота движений и поющие птицы в сердце. Тело как будто сбросило ненужный, мешающий в пути груз, как старую одежду, и радостно подхватило подаренные ему, тайные, крылья.
И окрасились облачения и ризы в храмах в суровый, аскетический черный цвет. И вот уже длиннобородый священник, укутанный снопом пробивающихся сквозь высокие окна, утренних лучей, падает смиренно на колени, и тут же рассыпаются вокруг людские земные поклоны, соединяя в единый призыв незнакомые друг другу, голоса - “Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче, утренюет бо дух мой ко храму святому Твоему.”
И так блаженно вечером, собравшись в храме, опять все вместе, но духовно скрыто для мира, словно первые христиане в катакомбах, сокрушенно, с трепетом, из всей глубины души снова покаянно взывать, словами царственного канона Андрея Критского …
И прятать слезы в таинственном полумраке, разбавляемом лишь мерцанием свечей и качанием лампад, и склонив голову, стоять перед закрытыми Царскими Вратами и вдыхать запах ладана глубже, чтобы потом, пронести его с собой в прогорклую от выхлопов проносящихся автомобилей, улицу, как недолгое напоминание о мгновениях совместной молитвы.
А после службы устало брести домой, теряясь среди серых высоток, зияющих горящими глазницами окон, минуя городскую суету, и утопая ногами в грязном снегу, чувствовать, как радость надежды растворяет горечь уныния и томления греховной души.
…А дома уже вовсю пахнет жареной картошкой, стоит квашеная капуста и соленые грибы, ждут румяные бабушкины пироги на постном тесте, с яблоком и корицей, и полыхает червонным цветом клюквенный морс в кувшине.
Но есть уже не хочется, хочется все это отложить на потом – это воздержание освобождает душу от уз бренной плоти.
И, как утешительно,с возрастающей надеждой, ждать наступления того дня, когда наконец, словно отражение иной, невидимой реальности, проклюнутся первые, нежные, изумрудные почки на обнаженных, беззащитных деревьях и совершат маленькое чудо, прорвав крепкое, ледяное покрывало в лесах крошечные, робкие подснежники.
И закружатся потом в вихре весеннего вальса, зацветут пышным цветом яблони и заалеют тюльпаны, и постепенно вся Природа нарядится в праздничный, подвенечный убор, как Невеста на выданье.
Тогда мир торжественно заиграет в ярком буйстве красок, ликуя на балу Возрождения и щедро расточая всем свои дары. А в открытое окно мощным потоком ворвется пьянящий запах победы, и вскружив голову, пронзит светоносной стрелой сердце двумя словами, в которых заключена вся слава, вся радость и весь смысл бытия–Христос Воскрес!
…И тогда соединятся две незримые дороги, твоя и Его…
Вот Он уже спешит к тебе навстречу, и уже видна вдали Его уставшая фигура, это к тебе Он идет, ради тебя несет свой тяжелый Крест, и тебе протягивает руку, зная о тебе все - всю твою боль и пустоту, весь твой грех и беспомощность.
Подними свои глаза, не бойся, поверь себе, посмотри на Него – вот она, уже наступает, Радостная Встреча!