На следующее утро мы просто отсыпались до самого обеда.
Подъем был тяжелым и печальным.
Джину мне пришлось выгуливать только в 4 часа утра, когда мы, веселые и подвыпившие, вернулись из кабака домой...
Проснулись в 3 пополудни, а в часть ему надо было вернуться к 6-ти часам вечера.
Снова я проснулся первым и с добрых полчаса задумчиво рассматривал безмятежно спящего Витю – такого не похожего сейчас на того, каким я впервые увидел его в парке.
Он был намного лучше, спокойнее, здоровее... роднее. И это я чувствовал всего через сутки знакомства с ним…
Незаметно как-то душу заливали тоска и отчаянье... и... совсем не хотелось его будить... Ведь, вполне возможно, – вот так рядом, спящим и лежащим со мной, я вижу его в последний раз...
Вот проснется он. Оденемся, поедим... Я, конечно же, вызовусь подбросить его на машине до самого КПП... Он выйдет, протянет мне на прощание руку... И все... И навсегда исчезнет из моей жизни, как интересный и цветной, реалистический и эротический сон... Просто короткий весенний сон…
Это воспринималось так дико!.. Так НЕЛЕПО!.. Так обидно!.. Но это вполне могло случиться. И я обязан быть к этому готовым... Да – я должен к этому подготовиться! Я должен, скрепя сердце, казаться непринужденным и веселым... легким и ненавязчивым. Я не имею права ни одним жестом показать, как не хочется мне с ним расставаться... Как душа моя всеми фибрами своими мечтает о дальнейшем общении!!!.. Как больно и грустно мне просто вырвать его из своей памяти – постараться позабыть, затереть ЭТИ воспоминания ...
Надо быть сильным, уверенным в себе. Задавить... заморозить любые эмоции... Надо... Да вот только никак не получалось!..
Слишком живо стояло перед глазами произошедшее вчера... Наши постельные сражения... наши безумные клятвы и признания – когда души двух человек, отбросив все личное и поверхностное, оголенными нервами сплелись в одно целое и родили в сердцах непередаваемый и неописуемый восторг единения!!!
Я не мог этого забыть. Не мог об этом не вспоминать и не думать...
И вновь перед глазами оживал коленопреклоненный Витя меж моих ног, смиренно молящий о том, чтобы я не так сразу выбросил его из дома... и из своей жизни...
Казалось бы такая простая, чуть ли не обыденная услуга?!
Я просто рассмеялся его словам, и счастливо улыбаясь, ответил, что только и мечтаю о том, чтобы он остался – но при одном непременном условии – все это время он проведет со мной в постели.
- «Ты и вправду согласен, чтобы я остался»?!!! - восторженно воскликнул солдатик, слепя меня свом горящим от счастья взглядом.
Сияя самой широкой своей улыбкой, я отвечал:
- «Ты на НЕГО глянь – вот тебе самый красноречивый ответ»!!!
Бережно подняв солдатика с колен, я встал и, подхватив его на руки, понес в спальню....
Каким же легким показался он мне в этот раз!!!
Теперь я не тащил его – я просто летел с ним, не чувствуя ног под собой! Да еще и умудрился по дороге стащить такой до невозможности лишний теперь халат...
Крайне сложно мне восстановить ход событий в те первые минуты, проведенные с парнем в постели. Казалось, все его тело – сплошная эрогенная зона: он трепетал и стонал от каждой моей ласки и поцелуя и тут же страстно возвращал их мне, и я возгорался сам от его клокочущей страсти!!!
Сознание вернулось лишь после первой огненной разрядки, когда мы, расцепив объятия, немного успокоились и улеглись рядышком, млея от доставленного друг другу наслаждения...
Отдых, впрочем, оказался совсем непродолжительным, и прервал его Витя, не переставая меня удивлять. Он уверенно перенял инициативу в свои руки и, усевшись на меня сверху, вновь приступил к самому нежному и возбуждающему массажу, какой мог делать один только он. И уже через минуту я снова был полон желания и огня, готовности и дальше вести этот сладостный бой. Парень быстро пресек все мои попытки ответных ласк и продолжал, подключив к рукам губы и язык и не оставляя без внимания ни одного места на моем торсе, обойденного его ласками и покусываниями.
Я пребывал в полнейшем восторге от его так трогательно сплетающегося с неискушенностью и наивностью умения полностью отдаваться любовной игре… До сих пор ни в ком из моих знакомых и возлюбленных не встречал я такого беззаветного и всепоглощающего таланта полностью отдаваться чувственным наслаждениям плоти...
Он пламенел и горел на мне, не трогая моего стебля и не подпуская меня к своему, доводя страсть до наивысшего накала, и я просто таял под его руками, видя перед собой лишь восхитительное в своем возбуждении его лицо и пылающие страстью синие звезды глаз – словно обволакивающие меня всего ...
Не знаю, сколько длилась эта сладкая мука... Доведенный до наивысшего накала его стараниями, я не мог уж больше спокойно переносить это чудовищное возбуждение... Витя был очень силен... наверное, и посильнее меня... но не в тот миг – не в таком состоянии. Тело требовало движения. Мозги плавились – зверь вожделения уверенно воцарился в душе, и противостоять ему не могло ничто в мире. В одно мгновение парень оказался подо мной в неразъемных тисках моих рук и всего лишь пару раз дернувшись – замер покоренный.
Как я властвовал над ним!!!! Какими изощренными, утонченными и сладострастными пытками угощал я его – возвращая с лихвой зажженный им же пыл страсти. Воспламеняя и его до предела.
Желание войти в него, слиться с ним – было единственным и абсолютным!!!!!
Уже потом, после того как мы расслабленные и немного удовлетворенные, мирно покоились в упоительной полудреме, до меня дошло, каким же хитрым, и даже коварным он оказался в своих успешных попытках не допустить меня к своему тылу... Как обжигающе стыдно было самому мне вспоминать свои дерзкие попытки овладеть им таким образом – без какой либо подготовки. Я представил, что должен испытывать парень при этом, познакомившись с моим членом так близко во всей его грозной красе...
Краска залила мои щеки – душа же затрепетала в запоздалых раскаяньях!!!
Я все понял и решил держать свою страсть в узде все оставшееся нам время...
Всегда удивлялся тому, как легко разум наш, всё логически и рационально переваривая – выдает свои рекомендации и навязывает только одну определенную линию поведения и... как легко ломается вся эта стройная и правильная конструкция при воздействии на нее желания и страсти. Разум, побежденный могучей энергией желания, позорно бежит с поля боя – оставляя нас один на один с ним и, как компенсацию за моральный ущерб, сохраняет за собой право потом – после всего – все мудро оценить, объяснить и разложить по полочкам...
Столь мощное чувство вины не могло не отразиться на последующих наших совместных кампаниях. Подавляя всей силой воли рычащего внутри зверя, я вел себя сдержанно и стал сговорчивее... Чем тут же не преминул воспользоваться крепыш... Чувствовалось, что и он едва сдерживает себя от полного раскрепощения... Почему? Наверное, просто потому, что еще плохо все же знал меня, не хотел слишком наглеть и, тщу себя надеждой, боялся показаться чересчур самоуверенным...
Мешало ли это буквально? Трудно сказать... Взамен этого мы смогли более изысканно предаваться неге – все глубже познавая и прорастая друг другу в души...
Наверное, именно потому вскоре и я принялся ублажать его взаимно, когда он, будто невзначай, оказался со мной в 69 позе...
Вот оно – действие чувства вины, пытаясь искупить которое, я со всей страстью углубился в ответные ласки каменного ствола Вити, покорно принимая щедрые излияния, неожиданно для самого себя, возбуждаясь от этого все более и сам ответно угощая его своими. Эдакая полная оральная идиллия!!!..
Попранное, казалось бы, этим мнимым уничижением самолюбие, скуля, отползло куда-то в беспросветные внутренние глубины, и весь оставшийся день, прерываясь лишь на короткое время для сна, перекусов и выпиваний, мы продолжали изгаляться в совершенствовании взаимных минетов – находя в этом все новые радости и удовольствия...
Каким же изобретательным было наше вожделение! Каких только новых, неожиданных и жгучих способов приносить взаимное удовольствие мы не придумывали. К вечеру, когда семенники были практически пусты, мы все продолжали ласкать корни друг друга, с каждым новым разом достигая все более болезненных и острых по глубине и накалу оргазмов!!!
Но всему неминуемо приходит хотя бы временная передышка...
Отупевшие от пережитого, выхолощенные чувственно и физически, мы, наконец, пресытились... Третий раз вырубились на час... Пришли в себя и поняли, что требуется срочно менять род занятий.
В первую очередь следовало тщательно отмыться от пота и... других жидкостей, щедро покрывавших нас чуть ли не с ног до головы... Проветрить комнату – к тому времени наполненную тяжелым духом наших испарений и запахов… Сменить постельное белье… Капитально подкрепиться... и просто отвлечься хоть на что-то иное...
За этот день, казалось, мы испили чашу любви до дна...
Зверский, чуть ли не животный аппетит требовал полного удовлетворения, истаявшие как свеча силы – пополнения. Душа тоже была пуста и требовала своей пищи....
Откуда ни возьмись, между нами появилась какая-то странная стыдливость и... неловкость... Мы избегали смотреть друг другу в глаза, чуждались касаний... даже разговоров.
Холодильник не мог удовлетворить столь возросшие запросы своих хозяев....
Самым простым и действенным в данной ситуации было отправиться в кабак, где можно заказать любое количество снеди. Где среди шума и музыки мы хоть как-то отвлечемся и расслабимся, насытимся эмоционально...
Я решил так и поступить.
Коротко изложив Вите свой план, я повел его к шкафу, и мы принялись примерять на него различную одежду из моего гардероба. Оба как-то незаметно облачились в исподнее...
Перетряхивая кучи брюк, свитеров, водолазок и прочего тряпья, остановили свой выбор на простых черных вельветовых брюках и белом ангоровом свитере под шею. К этому наряду подошла и несколько великоватая мне в плечах кожанка длиной до пояса – в тон брюкам.
Размер обуви у него оказался чуть поменьше – но тут выбора не было. Завязав потуже мои белоснежные кроссы, Витя полностью стал готовым к выходу в свет.
Вся эта длительная процедура примерок и переодеваний вновь несколько вернула нас к жизни, и я удивленно почувствовал в себе едва заметное возбуждение от созерцания ладного тела упакованного в слегка обтягивающий его бедра вельвет и приподнятые, тугие ягодицы. Я прямо задохнулся, вспоминая, какие они чувствительные к ласкам. Свитер – выгодно подчеркивающий высокую и широкую грудь...О возбуждении Вити красноречиво свидетельствовал явно преувеличенный холм, плотно обтягиваемый ширинкой.
Все это имело место... но была и робость... мы и дальше избегали взглядов друг друга...
Одевшись в тон ему – в черные кожаные брюки, пуловер цвета слоновой кости и кожанку скроенную на манер пиджака, я раздобыл из кладовки почти уже забытые еще одни белые кроссы и мы отправились прежде всего выгулять истосковавшуюся по мне Джину.....
Бедное животное еще не помнило, чтобы находящийся дома хозяин на целый день о нем забывал. И перед ней я был виноват....
Захватив по дороге несколько бутылок пива с орешками, мы отправились в парк, где я, как обычно, спустил собаку с поводка. Сами же мы отправились к той памятной скамейке, и засели за его распитие, понемногу хмелея, расслабляясь и общаясь...
Дав Джине вволю набегаться и угостив ее несколькими пригоршнями орешков, чувствуя все возрастающий голод, я быстро отвел ее домой и мы, наконец, отправились в находящийся неподалеку вполне приличный кабак.
Витя, наряженный в штатское платье, стал просто красавцем. В кабаке его восприняли то ли как секретаря, то ли как моего секьюрити...
В этом заведении, вопреки добротной кухне и щедрому нашему заказу, развеселиться не удалось... Наелись до отвала, опустошили бутылочку хорошего коньяка, поговорили – порасспрашивали друг друга – что называется, познакомились поближе – и это после всего-то! Но настроения все нет – а душа так моря просит!!!
Эх!!!! Решили мы этим не ограничиваться, пока не найдем более веселого места. Решили – расплатились – двинули...
Опять в полувозбужденном состоянии, сыпля искорками страсти, при обмене взглядами.
И откуда она бралась только???!!! Ведь и желания никакого особого возникнуть не могло! Нарасти-то, никак еще не успело … Мы же все равно – заводимся и заводимся...
В последующих кабаках – а было их на нашем пути штук 5 – мало кто уж мог воспринять нас в прежнем статусе. Некоторые даже пытались познакомиться поближе... но нам и так хватало друг друга... Тут я впервые узнал, каким решительным и жестким может быть мой юный любовник с нежелательными вздыхателями.....
Выражение его лица становилось каменным, взгляд обжигающе холодным – как лезвие, мышцы вздувались, и все это вместе взятое на корню убивало малейшие попытки приставал продолжить знакомство.
Самым веселым, желанным и последним стал бар "Сан-Ремо" – по причине наличия в нем караоке. Пришли мы к нему уже сытыми и изрядно выпившими – просто посидеть. Домой что-то все никак не хотелось возвращаться... и я сразу испуганно прогонял едва успевшую возникнуть даже тень мысли об этом... Усевшись в одной из боковых кабинок и тесно прижавшись бедрами, мы сделали легкий заказ и поначалу просто сидели, проникаясь царившей тут атмосферой неувядающего веселья и игривости.
У микрофона сменялись клиенты, пели разные песни. Публика, в зависимости от того, насколько удачно пел тот или иной "исполнитель" или же улюлюкала, или же присоединялась к его голосу, и тогда весь немалый бар дружно и невпопад выл одно!
Поневоле веселея и перенимаясь общим настроем, мы и сами принялись подпевать с толпой. Длилось так несколько часов. Бутылки пива образовали на столе приличную батарею. С возрастанием хмеля в крови усиливалось и желание петь. И если вначале мы просто тянули очередную понравившуюся нам песню со всеми – обнявшись и подмигивая друг другу – то посреди ночи, когда публика изрядно поредела, и у микрофона зачастили сплошные бездари, желание нормально спеть сделалось просто необоримым..
Первым к монитору караоке двинулся я – решив спеть всего три песни – и толком-то еще не зная, насколько хорошо у меня получится. Песни я подобрал как подарки Вите – соответственно, самой главной и первой из них стала "Господа офицеры". Немного не по адресу, но в тему. Второй пошла «Таганка» – Шуфутинского и третья – "Двое" Пугачевой – самая лирическая и душевная. Что называется – не в бровь, а в глаз.
Песни сразу полились как по маслу – голос не подводил, слова и интонации стройно ложились в лад музыке.... Сказался опыт солиста в армейском ВИА... Из зала послышались первые робкие аплодисменты...
Воодушевленный такой реакцией, я спел еще несколько песен примадонны, затем кое-что из репертуара ее мужа и вдруг опомнившись, заметил, что Витя, оказывается, давно уж сидит рядом, обнимая меня за плечи, а зал увлеченно подвывает за мной вместе с ним...
Душа пела и веселилась – раскрепостившись и стремясь поделиться свой радостью с окружающими, я решил продолжить...
Промочив горло следующим бокалом пива, я предложил Вите спеть самому, но, видя, как сразу он сконфузился, не настаивал – попросил лишь просто петь со мной в два голоса.
Так мы продолжили еще с десяток песен, переходя от современных исполнителей к Ротару и Леонтьеву, группам «Пламя» и «Самоцветы»...
«С целым миром спорить я готов,
Я готов поклясться головою
В том, что есть глаза у всех цветов,
И они глядят на нас с тобою»…
к мелодичным песням итальянцев из городка Сан-Ремо 80-х…
Ночь неминуемо приближалась к рассвету. Бар оставляли последние посетители....
Уставшие, хмельные, но веселые и снова возбужденные, мы отправились в туалет, где, справив нужду, вновь принялись страстно целоваться и обниматься. Губы припухли и болели еще с дневных наших упражнений, но сейчас малая эта боль казалась даже сладкой и острой как восточная приправа...
Едва прервав хмельные объятия, мы рассчитались и, покачиваясь и тихо напевая про себя, в обнимку отправились домой...
Все оставшееся перед сном время мы все делали почти синхронно... одновременно разделись, полезли под душ, отправились в постель... Я не мог лечь с ним – надо было выгулять собаку... Но не мог и просто так дать ему уснуть. Голова кружилась – перед глазами все плыло – то ли от пьянящего возбуждения, то ли от алкоголя... А внутри царило одно единственное желание – овладеть и насладиться... и оно оказалось обоюдным....
Едва соображая, я в который раз за этот бесконечный день вновь припал к нему. Вновь слился с ним в позе 69 и вновь добился его едва уж ощутимого оргазма, подарив ему ответный... Затем вздремнул ненадолго и, преодолевая титаническую усталость, отправился выгуливать собаку...
* * *
Сегодня я закончил описание первого нашего свидания. Всего же их, пока он служил, набралось 21. Еще были две недели после его дембеля и с десяток встреч по три-четыре дня кряду позже... В общем итоге наберется до года, если считать только выходные…
Но, сколько за это же время было и боли и сомнений и страданий... и самого непривыкаемого – ожидания и тоски... В это время мои рабочие дни тянулись как месяцы. Порой, не в силах справиться с изнуряющим ожиданием, я просто жалобно рычал и выл в подушку...
Это трудно назвать любовью... Я просто горел им, пламенел… Я им жил – больше никого и не существовало... Постоянно говорил с ним, звонил... На КПП меня знали, как родного...
Это походило на дурман… Я жил, словно зомби, но зомби сознательный и очень властный – таких, наверное, не существует... Думаю, без его любви ко мне так бы не было...
Может и сейчас, совсем одинокий в своем Неаполе, он тоже просто боится... жить так постоянно - как на вулкане...
Такая любовь... она не для земли... Ей не тут место... Надо ведь и о близких и родных, и о хлебе насущном заботиться, и о быте... Обо всей той мелочной дребедени, которая нас так держит и сковывает – по рукам и ногам...
Все течет – все меняется – но наш инстинкт выживания работает безотказно!..