Воскресное радостное утро: вчера Саша, мой муж, свозил-таки меня на Царев Курган. Шестой матричный десяток наматываю в Самаре, а ни разу не поднималась туда – ну какое это место Силы, если на нем вечно народ околачивается? Я уж лучше возле дома под березкой поваляюсь тихо-мирно!..
И вот, наконец, умываюсь в святом источнике – красота! Куда только подевались эти сугробы и лед? Молодежь по-летнему раздета, слышу веселый голос: «Сегодня день рождение богини Тары!» Мальчишки полу-рокеры полу-хакеры сигнал поддержки передают. Ладно, пойдем – поглядим, что там такое.
Поднялись по тропке совсем чуть-чуть, а меня уже стало наворачивать. Поблизости камень – прилегла на него, Саша, прочитавший множество разнообразных книг о природных источниках энергии, радостно прокомментировал: «В настоящем месте Силы всегда хочется спать!» А я уж и двигаться не могу – так хорошо, чего еще надо? Но муж-овен копытцем тук-тук, наверх зовет. Ладно, уважу, а то не виделись давно, надо уж вместе.
Довольно проворно вскарабкалась куда-то, глядя себе под ноги, и вдруг, подняв голову, в ужасе замерла: узкая тропа справа и слева обрывы, Господи, что за высота, всего-то несколько шагов сделала! Машинки – коробочки, игрушки – домики. Назад – невозможно, вперед – дикий страх и паника. Я с детства боюсь обрывов и высоты, и в страшных снах сколько раз замирало сердце на таких вот кручах!.. Сашина рука и голос: «Ну пойдем туда, к кресту».
Ух ты! Вот оно – отвалилось, выдохнулось что-то страшное, потаенное, больное, что пряталось внутри и мешало радоваться высоте и простору, не давало осознанно открыться Силе и принимать Поток всем телом, всем сердцем!..
На самой высокой точке нашла куртинку травы – той, что была в прошлом году с пробивающейся сквозь нее той, что будет, ложась на спину, отметила, что со временем происходит нечто подобное и … улетела…
Когда открыла глаза – увидела густо падающую прану, как будто за каждым эфирным кусочком перемещались нежные светящиеся сущности – эльфы и сильфиды. Некоторое время наблюдала это чудесное явление, поток не иссякал и я пошла сказать об этом Саше, лежащему неподалеку. Он был очень рад за меня и пообещал, что в следующий раз я увижу гномиков.
Ехала сегодня на работу в блаженно-расслабленном состоянии. Краем глаза отметила, что сбоку от сиденья лежит рублик, радостно «такнула» : в последние время договорилась с Миром, что беру только серебро и купюры, а мелочь оставляю Ему. Дядька напротив что-то постоянно ерзал и вилял глазами, я подумала, что он тоже видит копеечку где-то в салоне, хочет ее поднять, но ему при всех стремно. Наконец, почти доехали, в маршрутке осталось человека четыре. Я изящно подняла свой рублик, а дядька начал неистово вращать головой, заглядывая под задние и боковые сиденья, наконец, не выдержал, и занырнул между ног парня, сидящего слева от меня. Покраснев от натуги и бормоча что-то типа: «Вот я думаю, куда ж она упала?!» - вытащил из под сиденья сложенный стольник! Я возблагодарила вселенную, что не видела купюру, не то мы с дядькой разбили бы друг об друга лбы на последней остановке!
А вот улица, на которой находится возглавляемый мной оздоровительный центр восточных практик. Прыгаю по ступенькам, улыбаясь только что увиденному в маршрутке, и вдруг, как удар в грудь: на соседнем от моего офиса крыльце сидит босой и голый по пояс бомж. Через пару шагов – его подобие куртки и половинка кирпичика хлеба на ней. Кожа его по цвету сливается с влажным асфальтом, не отчищенным на коммунистическом субботнике. Сразу включаю свой «диагностический сканер» и понимаю, что помочь ему невозможно – все внутри сгнило и выгорело. Я видела много таких людей – что за время! Но что-то цепляет – Боже, да он спокоен! Не совершает беспорядочных движений, не ковыряет свои струпья, не бормочет – он абсолютно спокоен. В задумчивости захожу в офис, а там этот эпизод быстро стирается – подготовка к семинару суфийских танцев с любимым Гайаватой, обалденная йога, клиенты, банковские бумаги…
Елки-палки 20.00, хочу домой! Выхожу в почти летний вечер и вижу: бомж полностью одет и лежит вытянувшись поперек улицы. Неподалеку молодые парень и девушка, женщина с мобильником и наши соседи – наркоманы тусуются взад-вперед. Ноги лежащего мелко подрагивают и я знаю, что это самый финал агонии. Он пережил чудовищные морозы и гигантские снега, чтобы уйти вот так строго и спокойно в весенних сумерках…
Краюшка хлеба лежала под березой, словно поминальный кулич на погосте...
Но где же мое «место без жалости»? Друг – Кастанеда, выручай! «Этот кролик должен был погибнуть»?! «Се Человек!..» Рядом останавливается газель, и я сажусь в нее. Беру билет и вдруг чувствую, как слезы стекают по щекам. Брат мой неведомый прости! Я оплакиваю, тебя, я омываю тебя слезами, я люблю тебя, и я тебе говорю: «Дома тебя ждут! Ты придешь туда нарядный и веселый, благополучный и уверенный в себе, для следующего Пришествия. А потом, через много лет, откроешь мне Дверь, и мы обнимемся и будем много смеяться и долго разговаривать, вспоминая о том, что с нами было…»
06.04.2008 г. Марина Лебедева.
http://stihi.ru/2010/01/15/2544