Лиза спешила. Она должна успеть до прихода Игоря навестить мать. Та позвонила и попросила приехать. Уж если мама просила, то ей действительно было плохо. В молодости она выгнала изменившего ей мужа и растила, воспитывала, давала образование дочери сама. Мама не стала дочери подругой, заменив собой отца: контролировала, наставляла, учила в те короткие мгновения, когда была свободна от работы, которой она нагружала себя без меры. Лиза никогда не видела маминых слёз, не слышала жалоб и не подозревала, что та может болеть, плохо себя чувствовать.
Когда Лиза окончила институт, став врачом, устроилась на работу в престижную клинику и вышла замуж за брата своей подруги, мама расслабилась, как-то сразу постарела и стала прибаливать.
Игорь маме не понравился, но она ничего не сказала дочери, сделав всё, чтобы свадьба была не хуже, чем у других.
И вот теперь, Лиза спешила к маме, первый раз за последние два месяца.
Она открыла дверь своим ключом.
– Я пришла. - Лиза сразу отправилась на кухню, загрузила холодильник, опустошив две большие сумки. - Извини, что не была так долго.
Мама сидела в большом кресле у выключенного телевизора, зябко кутаясь в клетчатый плед.
– Что с тобой? Сердце?
- Как обычно, давление, - Анна Михайловна поджала губы.
«Ну вот, сейчас начнётся», – подумала Лиза, обречённо садясь на край дивана.
- Ты на себя в зеркало смотришь? – неожиданно тихо и ласково начала мама, положив руку на колено дочери.
– Смотрю, - удивилась та. Как раз напротив стояло трюмо. На Лизу смотрела худощавая, подтянутая, модно одетая, молодая блондинка, с огромными, полными страдания глазами.
– Неужели так заметно! – вслух подумала Лиза.
- Заметно, - ответила мать грустно. - Что ты с собой сделала, девочка, зачем перекрасилась, зачем эти каблуки, зачем эта боевая раскраска, ты же врач, ты же человек, где твоя человеческая гордость?
- Мама, я не хочу говорить об этом, не хочу обсуждать Игоря.
– А я не о нём, я о тебе дочка, о тебе.
- Мамочка, я так устала, можно я пойду домой? – совсем по-детски оборвала разговор Лиза. - Продукты в холодильнике, лекарство на столе в кухне. Я на завтра вызвала врача и обязательно вечером зайду, - продолжала дочь из прихожей.
- Подумай, Лиза, подумай, пока не поздно, - раздалось из-за закрываемой двери.
-2-
Два месяца кошмара, два месяца.
«Мама права, я так больше не могу», – думала Лиза, - «да, права и не права. Как же быть?» - Мысли путались. «Потом, потом, сначала добраться до дома».
Метро, пересадка, переход от кольцевой до радиальной, опять вагон. Вот и знакомая дверь. Замок мягко щёлкнул.
Лиза сбросила надоевшие туфли, не останавливаясь, не давая себе думать, отправилась в ванную, открыла кран, отрегулировала воду, быстро разделась и опустилась в пенную благодать. Она расслабилась, и все шлюзы открылись. Женщина плакала, обильная косметика потекла по щекам. Лиза опустилась в воду с головой, смыла лицо, оттолкнула грязную воду.
- Всё, - сказала себе, - всё!
Потом она стояла под душем, тёрла себя губкой, мыла голову, будто смывала все двухмесячные переживания, которые, как ей казалось, покрыли её грязью. И думала, думала, думала.
Она заметила сразу, что что-то в их отношениях с Игорем переменилось.
Он и раньше задерживался на работе, но сейчас это стало нормой.
- Я очень устал, – говорил он, неохотно ел и шёл спать.
Когда Лиза просыпалась, его уже не было. Командировки захватывали выходные. Лена, сестра мужа, верная подруга, прятала глаза при встрече, и болтала о пустяках, не отвечая на Лизин немой вопрос. Потом, что-то изменилось. Игорь стал задиристым, искал за что бы зацепиться, закатить скандал.
«Не выйдет»,- лихорадочно думала Лиза. «Не хочу повторять мамину судьбу, буду бороться».
От Игоря пахло духами, Лиза купила, такие же. На чёрном пиджаке вызывающе выделялся белокурый волос, Лиза перекрасилась в блондинку.
Она похудела от волнений и новомодной диеты, не ела вечером, сменила гардероб в бутике. Готовила почти ресторанные ужины, в доме всё блестело и сверкало. Придраться было не к чему. Она ждала мужа за накрытым столом, одетая с иголочки. Кормила, не давая ему ничего сказать, болтая о пустяках, и уходила спать, оставляя его покурить на кухне.
Так длилось больше двух месяцев.
– Всё, - ещё раз повторила она.
Достала забытый за два месяца халат, закуталась в него поверх ночной рубашки, устроилась на диване с ногами. Ей показалось, что она задремала. Хлопнула дверь.
- Ты дома? – раздался удивленный голос мужа, - заболела?
- Нет, просто устала, - ответила она, вставая ему навстречу.
– Покормишь, - озадаченно спросил он, скорее по привычке, чем от голода.
- Сейчас, что-нибудь соображу. Лиза размотала полотенце, охватывающее чалмой голову. Влажные волосы рассыпались по плечам. Она тряхнула головой и заколола волосы заколкой.
Жена жарила мужу яичницу, свою фирменную с беконом, помидорами и зелёным луком. Она почувствовала голод, впервые за два месяца, и добавила ещё два яйца, к его привычным трём. Аппетитный запах заполнил квартиру.
- Готово, - позвала Лиза мужа.
«Как он изменился», - подумала она, когда Игорь вошёл на кухню. Похудел, виски покрылись изморозью седины, всегда высоко поднятая голова была опущена.
- Садись, - она открыла холодильник и достала начатую два месяца назад бутылку вина, налила в стаканы. Игорь удивлённо смотрел на Лизу.
- За тебя, - произнесла она, глядя ему в глаза. Она не лгала, тёплая волна поднялась из сердца и вылилась через глаза. - Будь счастлив.
Они чокнулись, выпили и стали есть.
- Как дела на работе? - спросила жена мужа, это получилось почти автоматически, они всегда обсуждали дела за ужином. Всегда, это до этих двух месяцев. И он начал рассказывать, а она слушала, так, как умела слушать только она, внимательно, изредка вставляя верное, точное замечание, и опять слушала, слушала.
- Ну, я спать, а то глаза слипаются, - улыбнулась она. - Спокойной ночи. А ты покури.
Лиза легла, вытянулась. За окном пошёл дождь. Он барабанил по подоконнику. Под этот стук Лиза заснула. И во сне шёл дождь. Только наяву он был холодным, осенним, а во сне грибным, тёплым, нежным, ласкающим. Лиза стояла на вершине горы. Солнце играло лучами в каждой капле дождя. Дождь лил и лил, и смывал с Лизы тревоги, обиду, невыплаканные слёзы. Ей становилось всё легче. Тело стало невесомым. Лиза раскинула руки и полетела.