Семестр – время для студента, когда можно отдохнуть, посидеть в библиотеке и поговорить о жизни. Я думаю, что если бы книги в библиотеке могли разговаривать, то, сколько интересных, невероятных историй они бы нам поведали!!!
Открою вам небольшой секрет раз в год, в Хэллоуин, книги действительно общаются с людьми. Но говорят не все книги, а только особенные. А особенность эта заключается в том, что прежними владельцами этих книг были люди удивительные, наделенные магической силой. И часть своей волшебной силы они передали книгам, поэтому книги тоже стали волшебными и обрели способность общаться с людьми.
Причем, необходимо особое чутье, чтобы понять какие книги будут говорить, а какие – нет. Хотя, здесь есть и ряд правил. Во-первых, книга не должна быть новой. Это верный признак того, что до вас её вообще никто не читал. Во-вторых, листы её должны быть желтыми, только зрелые книги осмеливаются раскрыть свои тайны. В-третьих, книга обязана быть усеяна многочисленными пометами, а лучше всего - кофейными и чайными пятнами.
Итак, именно такая книжка у вас в руках. Но, так как вы не опытны, то отличить волшебную книгу от обычной вам поможет сведущий человек – библиотекарь. Но не каждый библиотекарь будет делиться с вами секретными знаниями. Впрочем, среди служителей библиотеки есть много и непосвященных, не знающих про говорящие книги. И здесь, опять же, нужно правильно выбирать.
Как правило, знающие библиотекари, это люди в возрасте, носящие очки и временами странно всматривающиеся в окружающее пространство. Именно в этот момент они общаются с потусторонним миром или созерцают вещи неведомые простому смертному
Если вы все же нашли того самого библиотекаря и уверены в том, что все сделали правильно. То смело идите к нему с вашей находкой.
Теперь вам нужно неотрывно смотреть библиотекарю в глаза, показывая ему найденную драгоценность и спрашивая шепотом: «Это та самая книга?». Повторяю!!! Обязательно шепотом, потому что если вы спросите как-то иначе, то служитель библиотеки никогда не сознается. Если библиотекарь на ваш вопрос ответит – «да», то в руках у вас говорящая книга, а если – «нет», то вам не повезло. Если волшебную книгу не получилось найти сразу, то попробуйте завтра или на следующей неделе. Главное помните, что не стоит подходить к одному и тому же библиотекарю два раза, иначе, вы утратите секрет волшебных книг навсегда.
И вот однажды, сидя в библиотеке, мне посчастливилось найти говорящую книгу. Я готовился к семинару по истории Древней Греции. Взял пару десятков томов, кофе и булочку. И вдруг, наткнулся на небольшую серую книжку. Названия ни на картонной обложке, ни на переплете не было. Я открыл книгу и понял – это она. Встретиться с волшебной книгой – это все равно, что увидеть свою первую любовь или найти предмет, который вы давно искали. Одним словом, это чрезвычайное событие.
По состоянию книги было видно, что её читали сотни людей: некоторые страницы отсутствовали, другие были исчирканы ручкой, часть страниц была порвана. Книга посвящалась истории мифов Древней Греции. Это были мифы о древнегреческих богах, история Одиссея и Тесея.
Впрочем, я никак не мог поверить своему счастью. И поэтому стал глазами искать искушенного библиотекаря.
Вскоре из-за стеллажа с энциклопедиями, неся разворот газеты «Правда» за 1953 год, появился Захар Юрьевич. Мужчина лет 50, одетый в клетчатую рубашку и синие джинсы. Голова его была уже седой, но он, подражая моде, все-таки отпустил длинную косичку. Как всегда, пыхтя себе под нос и на ходу поправляя очки с серебристой оправой, Захар Юрьевич куда-то спешил.
Я взял книгу и побежал за ним. Библиотекаря я поймал на выходе в другой отдел.
- Захар Юрьевич… - начал я.
Служитель библиотеки остановился и повернулся ко мне.
Вы не могли бы сказать, эта та самая книга? – продолжил я уже шепотом, глядя неотрывно в уставшие глаза библиотекаря и показывая свою находку.
Захар Юрьевич с минуту молчал, пожевывая губы и как бы вслушиваясь в пространство. Затем произнес хрипловатым голосом:
- Да, молодой человек, вы что-то хотели?
Я был в не себя от радости: действительно говорящая книга!!!!
- Спасибо, Захар Юрьевич, - сказал я торжественно и побежал собираться.
А недоуменный библиотекарь, посмотрев большими синими глазами вслед удаляющейся спине, засеменил в отдел Русского Севера.
Я вышел из библиотеки с мыслями о том, что Хэллоуин ровно через два дня. Времени оставалось мало, а еще нужно было многое успеть.
Дело в том, что говорящая книга, открывала свою историю только в ночь с 31 октября на 1 ноября, только тому, кто был облачен в особый черный колпак и только на кладбище при свете свечей.
Последний раз, когда мы читали говорящую книгу, то оставили колпак у Майи. Майя – это моя однокурсница. Если честно, про Майю поговаривают разное. Говорят даже, что она ведьма. Но, поверьте мне, это не так, потому что я собственными глазами видел, как она ходила в церковь.
Звонить Майе было бесполезно – трубку, как правило, она не брала. Поэтому самый верный способ поговорить со своей однокурсницей – это нагрянуть к ней домой. К тому же, она жила рядом с библиотекой, притом, что не была в нее даже записана.
Майя жила в кирпичной пятиэтажке, это был один из тех древних домов, построенных еще во времена правления Хрущева.
Подъезд дома защищала мощная железная дверь. Наверное, если бы такие же двери были у киевлян в XIII веке, то татаро -монголы отказались бы от похода на Русь. Однако, прогресс пришел слишком поздно.
Я набрал на домофоне квартиру. И тут же услышал знакомый веселый женский голос:
- Кого там черт принес?
- Майя, это я, открывай дверь.
- Так бы сразу и сказал, сейчас открою,- сказала моя однокурсница и отключила домофон.
Странно. Дверь так и не открылась. То ли домофон не сработал, то ли Майя что-то напутала.
Я позвонил с домофона еще раз, но никто не ответил.
На небе стали собираться тучи, наверное, будет дождь. К тому же, резко похолодало.
Перспектива замерзнуть на крыльце как-то особо не радовала. Я подумал о том, чтобы пойти домой, но тут дверь подъезда все-таки отворилась. И из-за неё показалась большая рыжая веснушчатая голова с маленькими зелеными озорными глазками.
- Решила встретить тебя лично, - сказала Майя, как всегда ехидно улыбаясь.
Девушка была одета в черную футболку, на которой была изображена морда волка и темно-синие джинсы, её длинные ноги венчали белые кроссовки, которыми Майя особенно дорожила.
- Будем общаться здесь или ты меня впустишь в квартиру? – спросил я, передернув нервно плечами от холода.
Что ж…. раз ты пришел, то пошли в хату!!! – сказала девушка и предложила мне войти.
Я зашел в подъезд и стал подниматься вслед за Майей на четвертый этаж.
Я был уже у нее когда-то в гостях, но это было несколько лет назад. Впрочем, практически ничего не изменилось. Лестничные проходы и площадки по-прежнему выглядели, как после затяжной войны. Краска, которой красили этот дом изнутри, сошла вместе с побелкой, оголив местами кирпич. Потолок площадок был черным и напоминал потолок русских бань XVI века. Некоторые стены лестничных проходов были закрашены граффити: преимущественно какие-то странные надписи на непонятном языке. Кроме того, ужасно пахло канализацией.
Наконец, мы дошли до четвертого этажа и остановились перед еще одной массивной железной дверью. Да уж, правильно говорят англичане: «Мой дом – моя крепость».
Майя открыла дверь, и я очутился в небольшой однокомнатной квартире, обставленной весьма скромно.
- Не разувайся, - сказала моя однокурсница, - во-первых, тапок все равно нет, а во-вторых, я сегодня собиралась прибираться.
Я пожал плечами и, скинув куртку, прошел из прихожей в комнату.
То, что вид комнаты, в которой живет человек, рассказывает все о его характере – это сущая правда.
В центре комнаты находился большой деревянный стол неопределенного цвета, заваленный всякой ерундой. Тут стояли мензурки, с какой-то зеленоватой жидкостью, баночки с всякими препаратами, книжки по анатомии, раскрывающие секреты человеческого тела, вперемешку с книжками по психологии, открывающие тайны души. На переднем крае стола лежал человеческий череп, а в нем была сделано отверстие, из которого торчали ручки и карандаши. Телевизора в комнате не было. Впрочем, телевизора не было и на кухне. Майя считала, что телевиденье – это идеологическое оружие, которым порабощают массы, поэтому смотреть его категорически запрещается. Отчасти я был с ней согласен.
Кроме стола в комнате были еще два длинных коричневых шкафа одинаковой формы, один из них был заполнен одеждой, а второй был закрыт на внушительный, ржавый навесной замок, о содержимом этого шкафа я мог только догадываться. В углу стояла маленькая раскладушка.
Я сел на один из трех табуретов, стоявших рядом со столом. И стал думать, как бы уговорить Майю отдать черный колпак.
В это время моя однокурсница чем-то звонко гремела кухне.
Я посмотрел в окно – на улице пошел мелкий дождь. Повезло мне - вовремя я зашел в гости, тем более и зонтика у меня нет, а так бы вымок. В это время в дверях появилась Майя с подносом, на котором стояли две большие чашки чая, заваренного из какой-то незнакомой травки.
Я сразу же вспомнил рассказ одного своего приятеля, который ходил к Майе в прошлом году в гости. Этот парень заскочил к Майе на пять минут, только чтобы забрать какую-то распечатку, а потом провел в больнице чуть ли на целую неделю с отравлением желудка, но, что самое грустное, тогда все тоже началось с какого-то странного чая…
- Ты, знаешь, Майя, - сказал я, - чай можно попить и попозже, давай сразу же к делу, ведь, я зашел не просто так.
-Ну, как хочешь, - ответила моя однокурсница, ставя поднос на стол и усаживаясь на соседний табурет.
Итак, ты помнишь, в прошлом году, - начал я издалека, - ты, я и Антоном читали волшебную книгу?
- Да как же не вспомнить!!! Весело было, Тошик еще тогда брюки порвал, когда мы удирали от сторожа.
Я улыбнулся, вспоминая, как Антон, перелезая через кладбищенскую оградку какого-то мусульманина, зацепил штанину, и его чуть было не схватили.
- Помню, помню, - продолжил я, - а ты не в курсе, случаем, куда девался черный колпак?
Майя подозрительно посмотрела мне в глаза, пригубила зеленоватого вида чай и шепотом произнесла:
- Ты достал говорящую книгу?
- С чего ты взяла?
- А зачем тогда ты спрашиваешь про колпак?
- Из любопытства.
Майя рассмеялась звонким смехом и, выпив чашку с чаем до дна сказала:
- Вот что, ты совершенно не умеешь врать! Сначала ты говоришь, что зашел по делу, потом интересуешься колпаком, значит, ты нашел говорящую книгу?
- А разве она говорит? – наигранно спросил я.
- Да, черт возьми!
- Хорошо, если я скажу, что нашел волшебную книгу, ты дашь мне колпак?
- Естественно, - сказала Майя, - но при условии, что на кладбище мы пойдем вместе.
- Договорились, - примирительно ответил я.
Майя встала из-за стола, подошла к шкафу с одеждой и извлекла из него черный колпак. Точнее это был даже не колпак, а фетровая шляпа, но мы в шутку прозвали его черным колпаком.
- Лови, - крикнула Майя и кинула в мою сторону волшебный головной убор.
Я с легкостью поймал.
- Я думаю, - сказал я, - что мы встретимся уже на кладбище, у могилы Брандта, около 11 часов?
- Заметано, - согласилась Майя.
- А свечи ты возьмешь?
- Да, конечно, без проблем.
Я вышел от Майи в хорошем настроении. Во-первых, у меня был колпак, а, во-вторых, у меня появился компаньон и не простой, а сама Майя Ненашева.
Часть 2.
И вот в 23.00, в Хэллоуин, я стоял у мраморной плиты бывшего сахарного олигарх Вильгельма Брандта. Майи не было. Впрочем, она всегда опаздывала.
И пока её не было, я осмотрелся кругом и подумал о том, как удивительны русские кладбища, как они не похожи на кладбища других народов. Возьмем, к примеру, захоронения американцев. Что мы видим? Поле, построенное в виде правильной геометрической фигуры, одинаковые, словно близнецы-братья надгробия и неизменный зеленый газон. Скучно. А захоронения немцев? Конечно, здесь встречается разнообразие, та же могила Брандта, но в целом это все те же однотипные мраморные или каменные надгробия с католическим крестом и надписью имени и фамилии. Другое дело – русские захоронения. Какое разнообразие и какая игра воображения! Каждая могила, можно сказать, отдельное произведение искусства. Каждая отражает свой характер, социальный статус и мировоззрение покойника. Здесь можно найти разных форм крестики и звездочки, солярные и лунные знаки. Все переплелось в душе русского человека православие и язычество, советские традиции и мусульманские и все это, словно в зеркале, отразилось на простом заброшенном провинциальном кладбище. Особенно умиляет, когда какая-нибудь богобоязненная бабушка зайдет за оградку и поставит покойнику стопку с водкой, а на нее положит кусочек черного хлебушка. Разве это не чудо? Тысячелетие русская православная церковь боролась с языческими традициями и не смогла их победить, потому что усваиваются эти тайные знания не в школе или церкви, а на как-то подсознательном уровне передаются из поколения в поколения от отца к сыну и от матери к дочери. И внучка этой бабушки через десятилетия тоже однажды придет на кладбище и попотчивает своего покойника. Неважно, что это будет: пицца или газировка, хот-дог или пепси. Главное не форма, а содержание, сам смысл обряда. Ибо все эти мелочи, утраченные смыслы, которые мы иногда воспроизводим ненамеренно на кладбище или на свадьбе, перед экзаменом или после удачной сделки, - все это и есть отражение нашего исконно русского менталитета.
Я задумался и не увидел, как пришла Майя.
- Доброй ночи, - сказала Майя, - не спится?
- Ага, не спится, - зевнув, сказал я, - свечи принесла?
- Да, в рюкзаке.
Отлично, тогда зайдем подальше, чтобы нас не заметили и начнем читать говорящую книгу.
Мы прошли несколько десятков метров вглубь кладбища и остановились.
- Пожалуй, подходящее место, - сказала Майя, оглядываясь кругом.
- Да, - согласился я.
Мы зашли действительно далеко, и нас вряд ли бы теперь обнаружили. Впрочем, нужно было уже начинать, потому что минутная стрелка приближалась к двенадцатому делению.
Я надел фетровую шляпу, так, чтобы ничего не видеть. Именно в этом и заключался весь фокус: истинное зрение начинается там, где обычное прекращается.
Майя поставила вокруг меня свечи и зажгла их. Свечей было ровно 12. После чего, моя однокурсница дала мне говорящую книгу, и книга начала свой рассказ.
«Жила-была на свете одна девушка по имени Лиза. С детства она любила читать, когда Лиза приходила в библиотеку, то сметала с книжных полок все подряд, особенно ей нравились книжки по истории Древнего мира. У Лизы не было отца, как и у большинства её сверстниц, когда же девушка интересовалась у мамы, куда исчез её папа, то мать отвечала ей, что папа – космонавт и он погиб при выполнении опасного полета.
В старших классах одноклассницы Лизы стали сторониться её, потому что она не учувствовала ни в классных мероприятиях, ни в совместных походах девчонок на дискотеки, а все больше читала и все меньше общалась. За глаза девушку называли «тихушницей» и «зубрилой».
Учителя на Лизу не жаловались, потому что училась она хорошо. Особенно отличала девушку преподавательница русского и литературы.
После окончания школы девушка уехала в другой город и поступила на филологический факультет. Мама Лизы была рада, что её дочь поступила в высшее учебное заведение и желала, чтобы Лиза добилась большего счастья, чем она в свое время.
В университете девушка по-прежнему продолжала вести уединенный образ жизни, стараясь держаться от одногрупниц на расстоянии.
Учеба в ВУЗе Лизе нравилась. Необычайно сильное влияние на неё оказал курс античной литературы. На втором году обучения, когда студенты выбирали темы курсовой, Лиза решила написать обзорную работу на тему «Античная мифология в творчестве писателя XIX века».
Девушка с утра до вечера пропадала в библиотеке. Прозорливые студенты старших курсов пророчили ей великое будущее. Но Лиза, казалось, не мечтала о славе, но была заворожена доказательством какой-то лишь ей ведомой истины.
Лиза жила в общежитие с двумя своими однокурсницами. Одну из них звали Вера, а другую – Надежда. Проживали девчонки в небольшой комнате, обставленной весьма бедно. В комнате было три деревянных кровати, кухонный стол и старый, покосившийся от времени, черного цвета шкаф.
Однажды утром Вера проснулась от странного шума. Ей показалось, что кто-то ходит около её кровати и напивает что-то приятное и ласковое, словно это была забытая песня её детства. Вера открыла глаза и никого рядом не увидела. Надежда безмятежно спала, свернувшись калачиком под теплым одеялом, а Лизы почему-то не было на месте.
Вера еще раз оглядела комнату в поисках дивного звука, который пробудил её ото сна, и вдруг взгляд девушки остановился на деревянном полу, окрашенном в темно-коричневый цвет.
На полу лежали тонкие, только что испеченные блины, выложенные своеобразной дорожкой от Лизиной кровати и уходящие за порог комнаты.
Вера не верила своим глазам. Она их открыла, потом опять закрыла, укусила себя за палец, чтобы удостоверится, что это не сон, но блины по-прежнему лежали на полу.
Вера встала с кровати, накинула синий махровый халат, и надела старые, желтые сандалии.
Девушка, зевая, подошла к спящей Надежде и, теребя её за плечо, стала будить.
Надежда недовольно открыла глаза:
- Ну, что еще? Поспать не дают…
- Это ты блины на полу разложила? – спросила Надежда у Веры.
- Какие еще блины?
- Вон смотри, - Вера указала на проходящую по центру комнаты дорожку, созданную из вкусно пахнущих блинов.
- Ужас какой! - удивленно вскрикнула Надежда, - это, наверное, Лиза, я с самого начала подозревала, что у нее не все дома.
- И что нам теперь делать?
- Нужно её найти, - сказала Надя, надевая розовые тапочки, с нарисованными на них зелеными рыбками.
Девушки вышли из комнаты в коридор. Как и в комнате, по коридору шла дорожка из свежевыпеченных плотно прилегающих друг к другу блинов, заворачивающая на общую кухню.
Надежда с Верой переглянулись и пошли вслед за блинами, которые привели их к окну, на подоконнике которого в бессознательном состоянии лежала Лиза.
Девчонки взяли тело Лизу под руки и отнесли её на кровать, после чего Вера убрала блины, а Надежда вызвала скорую.
Скорая помощь приехала через двадцать минут. В комнату вошел доктор и две медсестры. После того как врач осмотрел девушку, было решено её госпитализировать.
Вера и Надежды были в шоке от того, что произошло, они пытались найти разумное оправдание тому, что случилось с их однокурсницей, но так ничего и не придумали.
Спустя несколько дней, девушки узнали о том, что Лиза умерла, не приходя в сознание.
Надежда и Вера решили собрать вещи умершей девушки, чтобы передать их родственникам. И когда девушки разбирали тумбочку Лизы, то обнаружили за книжками её дневник.
Вот что там было написано:
«С самого раннего детства я знала, что я не такая как все, что я особенная. Я видела мир не так, как видят его окружающие, он мне казался волшебным, наполненный сказочными существами и Богами. Я верила в то, что за каждым углом меня ожидает приключение. Так и было. Каждую ночь мне являлись сны, в которых я путешествовала по несуществующим на Земле странам. Во всех этих путешествиях меня сопровождало солнечное воздушное существо. Оно охраняло меня от опасностей и давало мудрые советы. И лишь недавно я стала понимать, что это яркое светило Бог Гелиос. Более того, как-то раз Бог - Солнце признался мне, что он мой отец. Теперь я понимаю, почему моя мать скрывала мое происхождение, потому что с тех пор, как я узнала о своем родстве с Солнечным Богом, в сердце моем поселилась тоска. Я решила во что бы то ни стало вернуться к своему отцу на Олимп и занять место, причитающееся мне по рождению. Я долго искала путь, читала древние тексты, книги по черной магии, но нигде не находила ответа. Но однажды ночью мне приснилась Кирка, моя единокровная сестра от брака моего отца с Персеидой. Она сказала, что готова мне помочь стать Богиней в обмен на мое земное тело. Я с радостью согласилась, ибо Богам не нужны тела, потому что они бестелесные, бессмертные сущности. Кирка рассказала мне о древнем обряде, о котором давно уже никто не помнил. Оказалось, для того, чтобы стать Богиней мне нужно испечь до рассвета столько же блинов, сколько раз в год мой отец – Гелиос скачет на золотой колеснице по синему небу и выложить с помощью них солнечную дорожку до окна, выходящего на запад. И после того, как я пройдусь по этой дорожке, напевая греческие гимны, посвященные моему отцу, то у окна меня будет ждать сам всеведущий, золотистый Бог-Солнце – Гелиос. Я сяду к нему в колесницу, и мой отец отвезет меня на Олимп…»
На этом месте говорящая книга оборвала свое повествование. Свечи сгорели, и я немного замерз, все-таки был уже ноябрь.
Мы собрали остатки свечей, а говорящую книгу и черный колпак забрала, как всегда, Майя. Впрочем, книга уже не представляла никакой ценности, так как весь её волшебный заряд был исчерпан.
Потом мы долго шли и молчали, обдумывая услышанное.
- Ты думаешь, она попала на Олимп? – спросила меня Майя.
- Не знаю, но, по-моему, она была психически больна, - ответил я.
- А я считаю, что сейчас Лиза живет на небе и пьет из золотых кубков вместе с Посейдоном и Зевсом молодое виноградное вино.
- Майя, не говори глупостей.
- Почему?
- Потому что Зевса, Посейдона и других древнегреческих богов и тому подобного не существует.
- А откуда ты знаешь?
- Из-за того, что Земля круглая и в верхних слоях атмосферы горы Олимп не наблюдается.
- Но, ты, ведь, веришь в говорящие книги и сам их читаешь.
- Да, но говорящие книги я держал в руках, а древнегреческие боги мне не являлись и руки не пожимали.
- То есть, ты веришь только в то, что можешь ощутить органами чувств?
- Пожалуй, что так.
- Это глупо.
- Почему?
- Потому что некоторые вещи нельзя увидеть в телескоп, прикоснуться к ним руками и попробовать на вкус. Проблема сегодняшнего мира в том, что он все пытается объяснить всё только с помощью логики. При этом теряется огромный пласт вещей, которые наука отказывается замечать или же объявляет псевдо наукой.
- Например?
- Приведения, жизнь после смерти, телепатия, интуиция…
- Майя, по-моему, ты читаешь слишком много фантастики…
- Вот что, послушай меня. Человек сам по себе творец и обладает удивительными способностями, но, правда в том, что большинство этих талантов лежит не в области левого полушария. Современный человек потерял связь с природой, утратил виденье таинственных токов, что связывают наш мир с миром Богов. И теперь, когда мы забыли свое прошлое, наше бессознательное в виде снов и видений пытается напомнить нам о наших истинных корнях, но мы отгораживаемся от этих чересчур пугающих знаний с помощью науки и здравого смысла.
-Все может быть, - примирительно сказал я, - но сейчас древнегреческий бог Морфей, подсказывает мне, что я хочу спать, поэтому - спокойной ночи.
- До встречи, - ответила мне Майя и растворилась среди надгробий.
Я пришел домой, лег в кровать и долго не мог уснуть. Все думал о Лизе и о том, что сказала Майя. Неужели есть жизнь после смерти? Древнегреческие боги? Или это все ложь? Но почему она так поступила? Ни на один из этих вопросов я не мог ответить однозначно. Впрочем, скоро я забылся в топком, словно черная болотина, удушающем сне.