Пролог
Я не спеша шел по хвойному лесу. Солнце с трудом пробивалось через могучие кроны деревьев. Я раздвигал попадающийся на пути кустарник, обходя лишь крупные деревья. Справа от меня, спотыкаясь и громко фыркая, унеслась вспугнутая моим движением лосиха с выводком. Из-под самой ноги выскочил заяц-русак и стремглав бросился в гущу леса. Совсем рядом прошелестела большая птица. Неожиданно моему взору открылась поляна почти идеальной круглой формы. Глаза резало от зелени сочной травы. Солнце ещё не успело высушить маленькие капельки росы и теперь переливалось миллионами искорок. Я боялся идти дальше, чтоб не стряхнуть росинки и не нарушить красоту. Я стоял и любовался, не в силах отвести взгляд. Приглядевшись, я увидел сотни разноцветных бабочек, усеявших поляну, по началу, я принял их за диковинные цветы. Они едва шевелили крылышками, мерно покачиваясь на ветру. Я сделал первый робкий и неосторожный шаг на луг. Моё движение было похоже на первые шаги годовалого крохи, неумелые, очарованные. И тут же все до единой разноцветные бабочки сорвались с насиженных мест, закружившись в причудливом хороводе и потом ещё долго носились над лугом, то сбиваясь в кучу, то заполняя все пространство вокруг. Мне стало немного стыдно за то, что я спугнул эти очаровательные создания, но это было так красиво. Я в задумчивости побрел дальше… И тут я проснулся. Надоедливый зуммер будильника царапал ухо. Я вытер холодный пот с лица, вскочил и бросился к окну, вгляделся вдаль, и, облегченно вздохнув, пошёл собираться на работу.
А за окном всё также безмятежно огненный ветер гонял какой-то мусор по вызженной земле, тяжелые оранжевые тучки проплывали по ярко-желтому небу, изредка проливаясь кислотным дождем. Обугленные деревья напоминали растерзанных, наполовину истлевших, мумий. Из расплавов камня местами выглядывали покорёженные металлические конструкции. Черные коробки небоскрёбов зияли провалами окон.
«Приснится же такое», - подумал я, одел скафандр и спокойно вышел на Московские улицы.
Часть 1
Я лежал посередине луга, раскинув руки, и наблюдал за диковинным вальсом разноцветных бабочек. Бархатные крылья каждой хранили свой неповторимый рисунок. Как отпечаток пальца или сетчатка. Вокруг шумел лес, и щебетали птицы… Меня перестали пугать подобные сны. Напротив, теперь я засыпал с одной только мыслью, что опять увижу этот дивный лес, сказочный луг и незабываемых бабочек. Я не находил себе места. Неужели наша планета была когда-то такой, какой я видел её в грёзах. Я не мог себе представить, что можно выходить из Убежища без скафандра. Да что там без скафандра – босиком и не боятся не то, что радиации – не боятся проткнуть или обжечь ноги. Я не раз спрашивал об этом и начальника убежища и командира разведывательно-поисковой группы, в которой я служил пилотом. Все отмахивались от меня как от назойливой мухи. «Ты что больной? - восклицали они, - Земля всегда была такой. Никогда здесь НИЧЕГО подобного не было, ни этих, как ты их там называешь, бабочек, тем более представить себе невозможно, что б здесь вообще что-нибудь могло расти». Я приходил в оранжерею, где на искусственно созданной почве мы выращивали растительную пищу. Только теперь я начал замечать – как же она красива. Сочная зелень листьев, тонкие стебли, цветы… Я приходил и часами любовался. Меня начали таскать к штатному психологу, говорили, что у меня поехала крыша. А я ничего не мог с собой поделать, и уже почти поверил в то, что я действительно тронулся… Поначалу мне запретили летать, а потом и вообще заниматься какой-либо трудовой деятельностью. Однажды ночью, когда я долго не мог заснуть и распалял воображение в попытках вызвать очередное видение с диковинным миром, ко мне в отсек негромко постучали. Кликнул на кнопку видео глазка и увидел знакомое лицо местного чудаковатого старожилы – Вениамина Петровича. Это был пожилой человек лет, наверно 60 - 70. В его обязанности входила чистка и тех. обслуживание наших скафандров и оборудования. Это был добрый безобидный человек, обычно степенный и слегка властный, с аристократическими замашками. Он не раз клялся, что принадлежит к очень известному и могущественному княжескому роду. Мне показалось странным, что этот человек появился у меня под дверью в столь поздний час. Он стоял, держа величественную осанку, степенно ожидая, когда я ему открою, и только глаза выдавали его беспокойство. Я нехотя оторвался от кровати, нащупал тапочки, нацепил халат, дежурно улыбнулся и, ворча, нажал на кнопку открытия двери. Герметичная перегородка с легким шипением скрылась в стене. «У меня для тебя не совсем приятная новость, проговорил он, проходя и бесцеремонно отодвигая меня в сторону, - Я случайно подслушал один весьма интригующий разговор. И я считаю своим долгом сообщить тебе, что Совет принял решение списать тебя и отравить на принудительное лечение». Я не успел даже сказать слов приветствия, и застыл с дурацкой улыбкой. Ноги предательски подкашивались, в глазах темнело, сердце набирало обороты и, похоже, готовилось выпрыгнуть из груди. Вениамин Петрович приблизился к пульту управления домом и закрыл дверь. Затем не спеша подошел ко мне, и звезданул по лицу, причем в прямом смысле этого слова – у меня посыпались искры из глаз. «Ты чего???», - оторопело спросил я. А он тем временем уже копошился в моём баре. «На глотни», - молвил он, протягивая мне стакан бренди, а сам приложился к горлышку. Я, молча, выпил пахучую жидкость. Алкоголь постепенно помог собраться мне с мыслями. Я начал расспрашивать Вениамина Петровича о подробностях. Как, зачем?!?!? Почему, по какому праву!??!?! «А нефиг было трендеть всем подряд о зелёной жизни на нашей планете», - забыв своё аристократическое прошлое, выпалил он. Тебе нужно срочно уходить. Бежать. Я всё придумал. Возьмёшь свой разведывательный корабль и полетишь на восток. «Продумал!? А меня ты спросил?», - пытался возразить я, но по его взгляду я понял, что лучше не перебивать. Он рассказывал мне детали моего побега, а я недоуменно смотрел на него, и только одна мысль крутилась у меня в голове: «Куда??? Куда мне бежать?». Когда я озвучил её в слух, он громко выругался, хлопнул себя по лбу, и сказал: «Точно. Я ж забыл тебе сказать о самом главном!» То, что он мне поведал не укладывалось у меня в голове. Оказывается, то, что мне снилось – существовало на самом деле несколько сот лет назад. Более того, в некоторых местах Жизнь сохранилась до сих пор! Это произвело на меня ещё большее впечатление, чем первое известие, я всё-таки не выдержал и присел. Прям там, где и стоял, на пол. «Аристократ» театрально вздохнул и принялся поднимать меня. Не теряй ни минуты. Вперёд. Ночью бдительность на постах притупляется. Эта ночь – твой последний шанс. Завтра будет поздно.
Мы добежали до боксов с кораблями. Без проблем отыскав разведывательный челнок, я ввёл код доступа. Люк бесшумно открылся, освобождая дорогу в кабину. Я забрался в рубку, обернулся, чтоб помочь Петровичу, но он стоял внизу и отрешённо смотрел на меня. «Ты чего, - оторопело спросил я, - не летишь?». «Я уже стар для приключений. Я не хочу убедиться в том, что всю жизнь прожил в этой дыре, когда совсем рядом был другой мир. Настоящий, цветущий… Живой», - было мне ответом. Старик протянул мне на прощание руку, и отдал измятый потрёпанный лист бумаги, сложенный в несколько частей. Развернув его, я увидел, начерченную от руки, карту. На ней угадывались очертания России. На карте были обозначены зоны отчуждения, но они покрывали не всю территорию страны, как нам объясняли ещё в школе. Заштрихована в основном была только западная часть. За Уральским хребтом все было закрашено зелёным карандашом и им же коряво было написано «Жизнь». Я удивлённо вскинул глаза на Вениамина Петровича: «Это правда??? Ты знал об этом и молчал??? Почему?». В этот момент я услышал шум у центрального входа, и увидел вбегающих людей. Ну конечно, как же я забыл. Тут же всё напичкано системами слежения, и конечно факт проникновения на стартовую площадку не мог остаться без внимания. Я не дождался ответа Вениамина Петровича, которого, похоже, появление охраны совсем не волновало. Он лишь поднял на меня глаза. Его слов за криками я уже не слышал, но по губам прочитал «Удачи». Я запрыгнул в кресло пилота и запустил двигатели. Люк автоматически закрылся, и я услышал лёгкие хлопки запоздавших выстрелов. Причинить мне вреда они были не в состоянии. Корабль был бронированным, причём очень надежно и меня беспокоили только мощные пушки на внешних стенах башни. Но наружу ещё нужно было выбраться, а шлюзы, похоже, были перекрыты оператором. Времени на размышление не оставалось. Я ударил залпом из главного калибра в стену. Получился довольно неплохой аварийный выход. Теперь главное успеть стартовать до того как включится силовое поле, защищающее от внешней среды в подобных случаях. На мониторах внешнего обзора корабля я увидел, как лица людей подернулись легкой пеленой – сработала система защиты на броне пехотинцев и включило шлемное силовое поле. Не повезло только Вениамину Петровичу, который находился в легком костюме. Но и ему смертельная опасность не угрожала – вокруг него копошились люди, натягивая на него противогаз. Ничего, оклемается.
Я вывел двигатели на полную мощность и на форсаже помчался за пределы станции. И тут же веером ударили пушки защитной системы базы. Сердце сжалось, я зажмурился и готовился к тому, что мой корабль испариться, вместе со мной. Но прошла секунда, другая. Я открыл глаза и увидел, что энергетические снаряды, выбрасываемые орудиями, до меня не долетают каких-то 5 – 6 метров и, ярко вспыхнув, рассеиваются. Я облегчённо вздохнул: ну конечно же, на моём корабле было силовое поле, включающееся автоматически при возникновении опасности. Поскольку необходимости в нем ни разу не возникало, я просто о нём позабыл. Погони, вроде, не было. Ну и славно. Не думаю, что они успеют быстро среагировать. Пока поднимут корабли преследования – я буду уже далеко. Я ввел курс и включил автопилот. Выжженная земля чернела подомной. Была ночь. Корабль уносил меня на восток. Было время вздремнуть. Но то, что произошло в течение последних 15 минут, этот шквал событий заставлял мозги работать на полную мощность. Мысли текли бурным потоком. Я пытался понять – жалею я о случившемся, буду ли я скучать по базе. Ведь я там вырос, учился, работал, жил. Это был мой дом. Но с другой стороны, неужели – это не путь к исполнению моей мечты, и пусть эта мечта у меня появилась недавно, но она была самой настоящей, ради которой можно отдать половину своей жизни… Почему Вениамин Петрович не полетел со мной? А может, все, что он мне рассказал – всего лишь плод его воображения??? И карта, в том числе. Догадка ожгла меня, как раскаленный металл и больно царапнула по сердцу. Я отмел это предположение и старался больше о нем не думать. Во-первых, пути назад уже не было, а во-вторых, слишком уж мне хотелось верить во все это. За размышлениями я немного успокоился и даже ненадолго задремал. Открыв глаза, я увидел удивительное по своей красоте и незабываемое зрелище. На горизонте показались горы. Пока тонкая, зыбкая полоска неровных зубчиков, но я знал – это они. Небо постепенно наливалось багровым цветом. Надомной ещё сияли звезды на темно-синем небе, багровая полоска, недавно родившись, разрасталась с каждой минутой все больше и больше. Отдельные облачка вспыхивали алым цветом. Небо постепенно светлело. И вот первый робкий лучик пробился из-за гор. Солнце начало медленно выползать из-за укрытия, увеличиваясь в размерах, и вот оно оторвалось от горизонта и начало свое неспешное движение по небосклону. Такого фантастического рассвета я ещё не видел. И тут я обратил внимание на землю. В лучах восходящего солнца она была особенно прекрасна. Но что-то меня смущало, поначалу, я принял это за игру света, но потом я понял. Она не была такой черной и безжизненной, как окрестности базы. Я с замиранием сердца вглядывался в поверхность. Видно было, что и здесь когда-то земля горела, но местами прожженные прогалины уже затягивались. В некоторых местах была видна настоящая трава. Кое-где – небольшие кустарники. Из многих стволов обгоревших деревьев пробивались молодые побеги. «УРА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!», - донеслось до моего уха. Крик постепенно добирался до моего сознания. Я не мог понять, откуда он берётся, и лишь спустя некоторое время, я осознал, что это был мой собственный голос. Меня распирало от счастья. Я чуть не задохнулся от того, что потратив весь воздух на крик, я всё еще пытался выдавить из себя ещё хоть один звук, позабыв о том, что нужно дышать. И впервые за 20 лет по щекам потекли слезы. Настоящие слезы радости.
Горы незаметно вырастали вдали. Уже можно было различить белые шапки на их вершинах.
Часть 2
Горы проносились подо мной, и создавалось впечатление, что им нет конца. Но вот они начали редеть, становясь всё меньше и встречаясь все реже. И, наконец, последняя заметная гора мелькнула снизу, и внизу замелькал лес. Я сбросил скорость. Если есть жизнь, значит, где-то должны жить люди. Должны быть города. Скорость упала до критической, и корабль начал терять высоту. Такой оплошности аппаратуре я простить не мог, и уже замахнулся, что бы ударить по приборной панели, но в этот момент мой взгляд упал на показание топлива. Оно было на нуле. Я похабно выругался и начал высматривать площадку для посадки. Ничего подходящего не было. Фюзеляж начал цеплять макушки деревьев, срезая их как бритвой. Постепенно удары о стволы становились чувствительнее. Появилась лёгкая вибрация. И вот, прорубив широкую просеку, корабль коснулся земли, и несколько раз подпрыгнув, заскользил по поверхности, круша все на своем путь. Проделав километровый путь, остановился. Противно замерцал аварийный свет, и пространство наполнилось звуком сирены. Компьютер женским голосом сообщил, что совершена аварийная посадка. Температура за бортом 27 градусов, ветер северо-западный 3 метра в секунду, давление – 760 мм ртутного столба, влажность – 70%. И когда он, наконец, добрался до состава атмосферы, криков радости я уже сдержать не мог. Прихватив ранцы НЗ на всех членов экипажа, а их было 4, я направился к выходу. Корабль услужливо распахнул передо мной люк, и свежий, настоящий ветер ударил мне в лицо. Голова слегка закружилась от обилия неизвестных запахов. Та газовая смесь, которой мы дышали на базе, никогда не обладала такими оттенками. Она была пресной, искусственной, и иногда разбавлялась различными запахами в столовой, освежителями в санузлах. Но такого прекрасного аромата я не вдыхал ещё никогда! Я спустился на землю и почувствовал под собой приятную пружинящую почву.
… Я не спеша шел по хвойному лесу. Солнце с трудом пробивалось через могучие кроны деревьев. Всё было как во сне. В том первом сне, который тогда казался мне кошмаром, и с которого началась моя новая жизнь. Я прошагал уже довольно долго, но никаких признаков жизнедеятельности человека так и не встретил. Неужели мне суждено жить в этом чудном мире в полном одиночестве… Я достал сухпай из ранца и аккуратно вскрыл его. Пластиковая коробочка была разделена на три части. Две и одна чуть побольше. Сверху лежала непромокаемая бумажка, на которой указывалось содержимое сухого пайка и способ приготовления. Я выбросил её за ненадобностью, поскольку знал наизусть. Извлёк банку с искусственными консервами из отсека для завтрака и слегка надавил на донышко. Банка потеплела, и крышка свернулась трубочкой, принимая форму вилки. С аппетитом съел однородную серую массу, зажевал галетами и запил слегка солоноватой водой из фляги. Был ещё пакетик с растворимым чаем, но я не взял запас пресной воды из корабля, о чем уже начинал жалеть. Консервная банка, освободившись от содержимого, постепенно теряла форму, истончаясь, и вот истлев, исчезла совсем. Я зашагал дальше, пробираясь сквозь заросли.
Часть 3
К вечеру я выбрел на берег небольшой речушки. Вода поблескивала в лучах заходящего солнца. Небольшой зверёк сидел на стволе поваленного дерева и умывался передними лапками. Выглядело это забавно. На мгновение он прекратил водные процедуры, бросил на меня ленивый взгляд, фыркнул и продолжил вечерний туалет, разбрызгивая воду. «Если он не испугался меня, вероятно, он уже видел людей» мелькнула у меня в голове радостная мысль. Но продолжать путь было уже поздно - постепенно на лес опускался сумрак. Я выбрал наиболее ровный участок на берегу, достал из ранца небольшой плотный свёрток и дёрнул за шнур. Внутри что-то негромко зашипело. Бросив сверток на землю, я пошел к реке, а за моей спиной вырастала небольшая армейская палатка. Подойдя к реке, я зачерпнул воду и попробовал ее на вкус. Вода была свежая, живая, прохладная без технического привкуса. Я встал на четвереньки и стал жадно пить. Казалось, что с каждым глотком в меня втекает новая жизнь. Зверек встряхнул шерсткой и прыгнул в воду, ударив по ней плоским хвостом. Напившись вдоволь, я пошел к палатке обустраивать быт. И в первую очередь, я отключил защитное поле, которое изолировало от внешней среды. Здесь оно было ненужно! Из палатки сразу пахнуло спертым воздухом, из баллона. И то, чем мы привыкли дышать на Базе, показалось мне настоящей отравой, смердящей и невыносимой. К хорошему быстро привыкаешь! Я занес ранцы внутрь. Достал из одного из них похожий сверток, но гораздо меньших размеров – он расправился в надувную кровать. Пора б и отдохнуть. Те несколько часов, которые я продремал в пилотском кресле – в расчет не шли, и я сладко потянулся, распрямляясь во всю длину. Как же хорошо!!! Я провел по матерчатой стене, и она стала полупрозрачной. Заходящее солнце высветило овальные внутренности палатки. Снаружи она оставалась такой же непроницаемо черной, под ландшафт родных мест. Я улыбнулся солнцу и заснул под щебетание птиц. На этот раз мне ничего не снилось. Проснувшись, я первым делом выглянул наружу – Солнце уже взошло, и я чётко видел деревья вокруг и поблескивающую речушку. Я радовался, что все это не приснилось мне. Я достал сухой паёк – уже второй, и подумал, что нужно поберечь продукты – кто знает, сколько мне ещё скитаться в поисках цивилизации, и найду ли я её вообще. Я съел половину утреннего рациона, вскипятил воду и растворил чай. Он показался гораздо вкуснее, чем тот, который я пробовал на учениях – и не мудрено, ведь вода то была настоящей, природной. Я собрал палатку и решил оставить на месте ночной стоянки все ненужное. Переложив на дно ранца палатку, спрятал в него же оставшиеся сух пайки. Выбрал наиболее подходящие для этой природы инструменты. Небольшой нож и лопатку повесил на пояс. Оставшиеся ранцы я спрятал в кустарнике и зашагал вдоль реки по течению. Примерно через 4 часа пути я вышел на большой луг, трава на котором была срезана, и явно человеком. От луга уходила вытоптанная тропинка. Я прибавил шаг и вскоре вышел к небольшому домику, обнесенному ветхим забором. Мне на встречу выбежала собака, угрожающе зарычала, но не нападала а стояла в стороне, перекрываю путь к дому.. На шум вышел человек. Первый человек, которого я увидел в новом для меня мире. Это была девушка. Длинные русые волосы пшеничным дождём спадали на её плечи, слегка сердитые голубые глаза лишь сильнее подчеркивали нежные черты лица. Я приветливо махнул рукой, на что собака, непрестанно следившая за мной, издав злобный рык, сделала несколько прыжков в мою сторону. «Фу, Джек! – крикнула девушка, - место». Джек, поджав хвост и зло глянув на меня, скрылся за дверью. «Здравствуй незнакомец, - молвила она, сходя с крыльца, - с чем к нам пожаловал?» Голос девушки лился как ручеёк, притягивал и завораживал. Все ее попытки придать голосу строгость не увенчались успехом. Я никогда не слышал ничего подобного. Но самое главное, что я ее понимал - она разговаривала на родном мне языке! «Я прилетел из Москвы», ответил я после небольшой паузы. «Откуда!?!?» испугано спросила она, на секунду на ее лице промелькнул ужас. Но она справилась с эмоциями: «Ты не шутишь? Из Москвы?? Там же запретная зона. Вам же нельзя её покидать». Вот это номер. Оказывается, они знали о нашем существовании. «Проходи в дом, тебе нельзя здесь находиться. Только подожди, я привяжу собаку», – сказала хозяйка и зашла внутрь.
Часть 4
Мы сидели за небольшим круглым столом, и пили чай. Из самовара. Как пояснила Джейн, а именно таким именем представилась хозяйка, это был самый настоящий самовар. Деревенский. Но мне это всё равно не о многом говорило. Хотя, по выражению лица Джейн, можно было понять, что она очень им гордится. «Ты хоть понимаешь, что натворил? Ты сбежал с секретного объекта, с закрытой базы, да ещё и на боевой машине. Ничем хорошим это для тебя не закончится. Как тебя зовут то, беглец?» спросила Джейн. «Артур… - Ответил я, потягивая ароматный чай из блюдечка, - а что я натворил? В чем я виноват? В том, что хотел нормальной человеческой жизни? В том, что хотел жить как все?». «Да для тебя всегда нормальной жизнью была огненная пустыня! Да откуда ты вообще узнал об этой жизни!?», - выпалила Джейн и осеклась, поняв, что может меня обидеть. Я поднял на нее грустные глаза: «Это долгая история. Один хороший человек рассказал... Лучше ты поведай мне все, что знаешь о нас. Зачем мы ТАМ нужны?» Джейн виновато потупилась: «Я и сама не так много знаю. Хорошо, начну с того, что тебе должно показаться интересным». Джейн рассказывала очень долго. По началу, нехотя, без подробностей, а потом разговорилась. Из её рассказа стало ясно, что примерно 320 лет назад противостояние между Россией и Странами НАТО, закончилось вооруженным конфликтом. В ходе ожесточенных сражений, в которых использовалось самое современное на тот момент оружие, Америка была стерта с лица земли, теперь на её месте Великий американский пролив. Досталось и многим странам, входящим в Североатлантический альянс. Россия тоже понесла серьезный урон. Большинство крупных городов на западе страны было уничтожено. Использовалось по большей части ядерное и плазменное оружие, выжигающее всю органику. Правительство успело эвакуироваться за Урал до того, как на Москву обрушился плазменный дождь, не оставив ничего живого. Только с нашей стороны более 25 миллионов человек погибли. Решением правительства, столица была перенесена в Красноярск. Поначалу, на территорию Москвы отправлялись экспедиции. Обследовались в основном подземные коммуникации, где могли остаться луди. Эвакуировались подземные лаборатории и архивы. Затем, создали несколько стационарных баз. Но постоянно работать на покалеченной земле отказывались даже военные, а работа по восстановлению города предстояла огромная. Президентом было приняло решение о запуске проекта «Стражник», основной целью которого являлось воспитание нового поколения, выращенного в тех нечеловеческих условиях. На базах оборудовали детские сады и школы, создали условия для длительного проживания, отобрали наиболее стойкий персонал и отправили первую партию детей от 1 до 2 лет. Уже через 17 лет была получена группа, способная самостоятельно выполнять задачи на Территории. Вскоре проект перерос в масштабное движение по восстановлению города. На каждой базе оставили по одному посвященному руководителю, через которых передавались задания и спускались планы. И никто кроме них не знал о существовании другой жизни… Человеческий материал. Так нас называли. С нами не считались. Основная помощь заключалась лишь в снабжении детьми из детских домов. А со временем уровень рождаемости на базах позволил отказаться и от этого. Руководители летали в отпуск за Урал, оставляя за себя замов. Постепенно и в них необходимость отпала. Так образовались поселения, методично и не спеша восстанавливающие бывшую столицу. Успешный опыт был использован для восстановления и других городов на западе страны.
За разговором мы не заметили, как стемнело. Солнце скрылось за горизонтом, оставив широкую алую ленту на небе. Дом постепенно наполнялся искусственным светом. Освещение было продуманно таким образом, что перемены за окном практически не были заметны в комнате. Неожиданно в дверь настойчиво постучали. Джейн вздрогнула и бросила на меня испуганный взгляд. Стук повторился. «Вот и закончилась сказка», - подумал я, но страха не было. За окном стояли люди. «Ну что ж, спасибо за чай. Я никогда ещё не пробовал ничего вкуснее. Открой им, а то они дом разнесут», - улыбнувшись, сказал я. Джейн дрожащей рукой открыла замок и толкнула дверь. На пороге в окружении людей в камуфляжах и черных масках стоял коренастый мужчина средних лет в элегантном костюме. «Артур Сергеевич? - спросил он с легкой улыбкой, - следуйте за мной».
Продолжение следует...
comingday.ru